Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир эпоха Просвещения / Редкол.: И. Т. Фролов и др.; Сост. П. С. Гуревич. М.: Политиздат, 1991 с

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 49

6 "Что невыразимо речью, чем выражается речь — знай: то и есть брахман, а не то, что почитают..." Один из главных метафизических вопросов упанишад — об основе, реальной сущности миропроявления и о природе мировой души — рождает два основных понятия индийской философской традиции: брахман и атман. Уже в ранних упанишадах древнеиндийские мыслители пришли к выводу, что в основе подверженного разрушению и видоизменениям мира лежит некая безличная абсолютная субстанция, которая существует как в виде проявленной множественности мировых качеств, так и в своем истинном виде, например в образе хираньягарбха (золотой зародыш), включающем в непроявлен-ном виде все черты и противоречия мирового бытия. Эта абсолютная духовная сущность, получившая название брахмана, не подвержена воздействию пространственно-временного и причинно-следственного континуума, т. к. брахман сам является основой такого континуума; следовательно, он невыразим и непостигаем средствами обычного восприятия, логикой исключенного третьего; именно поэтому, как утверждает Кена, брахман отличен "от познанного и выше непознанного".

В первой и второй главе Кена-упанишад делается попытка определить понятие брахмана и выразить его в форме апофатического толкования (т. н. ниргуна брахман, т.е. брахман, не имеющий качеств). В третьей главе повествуется о том, что боги Огня (Агни) и Ветра (Ваю) не смогли постигнуть брахмана, и только Индра при помощи супруги Шивы Умы (с ее слов начинается четвертая глава) смог постичь брахмана, причем его познание было достигнуто действием (подвижничество, самообуздание и т.д.). — 52

7 "Она сказала..." — т.е. Ума, супруга Шивы. — 52

8 Индра—бог грозы, бог молнии, небесного огня—может быть сравнен с Зевсом. Это главное божество ведического пантеона, военный предводитель богов. В более поздний период его авторитет заметно падает. Так, уже в Кена-упанишадах Индра сумел постигнуть брахмана по совету супруги Шивы, который по своему происхождению не был арийским богом. — 52

9Ваю — в ведической и индуистской мифологии бог Ветра. — 52

10 Упанишада здесь — тайноучение, эзотерический смысл упанишады. — 53

11 "Брахмабинду упанишада" — буквально "капля Брахмы", "истечение Брахмы"; примыкает к Атхарваведе и считается йогической упани-шадой; является стилистически однородным текстом в 22 строфы (шло-ки), в котором ясно представлены характерные для индийской религиозно-философской мысли черты: идея освобождения путем отказа от желаний и восприятия предметов чувственного мира, йогическая медитативная практика, концепция брахмана и атмана как единого первоначала мира и др. — 53

12 Ом (в русской транскрипции встречается как "оум" или как "аум") — священный первослог, одна из наиболее почитаемых мантр, т. н. уддгитха. По смыслу и этимологически близок к слову "Амен" или "Аминь" в христианской традиции, является одним из важных компонентов медитативной йоги. Толкования уддгитхи представлены уже в ранних упанишадах, три звука этой мантры отождествляют как с тремя главными индуистскими богами (Брахма, Вишну, Шива), так и с тремя главными Ведами. Символика мантры заключена и в несоответствии ее написания и произношения. Мантра пишется и представляет собой один знак — долгое носовое "у", а произносится в несколько долгих звуков: а-о-у-м. Это несоответствие трактуется в религиозно-философской литературе как своего рода диалектически-противоречивое единство Брахмана (и Атмана), заключающего в непроявленном виде все проявления мира. — 53

13 Проблема понимания четвертой и пятой шлоки может заключаться в том, что в индийской религиозно-философской традиции употреблялось несколько пониманий разума: манас (сердечный, интуитивистский ум, способность разумного восприятия посредством чувств-инд-рий), читта (материя мысли, сознание, центр постоянного мыслительного процесса), буддхи (разум, воля, способная принимать разумные решения, может выступать и как надындивидуальное сознание). В различных школах все три понятия рассматривались в связи с основным категориальным аппаратом этих школ, создавая изощренные гносеоп-сихологические системы. В данном контексте важно иметь в виду, что йога предлагает своим последователям в качестве освобождения сознания прекращение мыслительной деятельности, т.е. деятельности читты, самоограничение ("разум заключен в сердце"), самоконтроль ("постоянно пахтать ...разумом-мутовкой"). Это и есть нироддха — ступень самосознания, ведущая к абсолютному покою. — 53

14 "He-мыслимый и не-немыслимый (одновременно), немыслимый и мыслимый..." Пытаясь выразить невыразимый качественно-бескачественный Абсолют (брахман-атман), древнеиндийские мыслители использовали логический прием чатушкоти, который обычно выражался таким примером: "мудрецы умирают после смерти, мудрецы не умирают после смерти, мудрецы не-неумирают после смерти". В сочетании с другими логическими методами (въяпти, хету-чакра и пр.) чатушкоти являлся важной составной частью приемов индийской логики, развивавшейся, в отличие от европейской, не как логика классов, а как логика свойств, качеств. Аналогичный чатушкоти прием выражен в параконсистентной логике Да-Косты. — 53

15 "Пусть приступает... к йоге с помощью звука [Ом], пусть пребывает в высшем безмолвии..." Данная шлока может представляться противоречивой, однако необходимо иметь в виду, что под высшим безмолвием подразумевается состояние медитативного сосредоточения, "вой-ти"в которое и помогает уддгитха.

Йога. Читатель обычно сталкивается с тремя пониманиями йоги (буквально: "соединение", "средство", "порядок", "гармония", "созерцание"):

а) йога как философская система йога-санкхъи и частично ньяя-вайшешики, т.е. система философского умозрения, сочетающая взгляды четырех направлений ортодоксальной религиозно-философской традиции Индии;

б) йога как совокупность психофизических и нравственно-аскетических предписаний и упражнений, которая использовалась практически всеми школами религиозно-философской мысли Индии, а также ареала распространения буддистской культуры;

в) секуляризованные формы йоги, начало которым было положено в процессе реформации в XIX—XX вв. (Вивекананда, Тагор, Гхош и др.).

Автохтонная традиция классификации йоги иная: раджа-йога—совокупность психофизических упражнений и нравственно-аскетических правил; джнана-йога — йога мудрости, совокупность эзотерического знания, необходимого для постижения истинной реальности мира; бхакти-йога — йога любви к божеству и его проявлениям; карма-йога — йога правильных поступков, правильного действия, способствующего выходу из круговорота сансары, выходу за пределы круга рождений. Целью всех четырех йог является освобождение человеческого духа путем постижения Брахмана, истинной реальности бытия. В данном контексте йога понимается как совокупность психофизических и нравственных предписаний или, если следовать индийской традиции, как сочетание джнана и раджа йоги. — 53

16Атман (дыхание, душа, сам, себя) — наряду с Брахманом одно из главных понятий древнеиндийской философии. Часто утверждается, что Брахман и Атман суть Единое. Обозначает личностное, всепроникающее духовное начало, духовное "я" человека. Вселенское безличностное начало субъективировано в атмане, с другой стороны, вечный и неизменный атман становится "великим" (махан, параматман), "познавшим поле" (кшетраджна), т.е. познавшим природу вещей в том случае, если он сможет постигнуть, ощутить брахмана. В данном случае говорится о том, что атмана необходимо постигать во всех состояниях, только в этом случае можно достичь освобождения. — 54

"Васудева — один из эпитетов Вишну-Кришну. — 54

1КВирочана — имя одного из данавов, противников богов; асур — буквально "светозарный", "светлый". В ведической традиции асуры наделялись как божественными, так и демоническими чертами; в дальнейшем же они стали лишь демонами, противниками богов. В ортодоксальных трактатах под асурами понимались иногда сторонники материалистических, антитеистических учений. Здесь, скорее всего, имеются в виду чарваки, т.е. индийские материалисты. — 55

"Имеется в виду схема взаимосвязи разума, центра разумных воле-ний, способного к постижению общего (буддхи), "сердечного ума" (манас) и воспринимающих внешних органов — индрий. — 55

20Атман может существовать в четырех состояниях:

а) Бодрствования, когда при помощи "семи членов" (семи частей тела), "девятнадцати ртов" (т.е. десяти индрий, органов восприятия и действий, пяти видов дыхания и четырех видов сознания — буддхи, манас, читта и ахамкара, самосознания) он познает внешний мир и взаимодействует с ним. В этом состоянии атман наиболее далек от истины о том, что он есть брахман, т. к. он наименее свободен от "неистинной", "грубой" материи. Это состояние здесь называется вайшванара (всеобщий, всенародный).

б) В следующих двух состояниях — сна со сновидениями и глубокого сна без сновидений — атман "вкушает" соответственно тонкую, психическую энергию ("тайджаса") и энергию чистой мысли ("праджна").

в) Четвертое состояние, максимально приближенное к истине, которое называется турия, выразить невозможно. Именно оно и есть Брахман, его можно постичь посредством джнана-йоги. — 56

21 Здесь мы видим развитие идеи о пуруше уже не как "вселенском" либо "физическом" человеке, но как вечной душе, живущей в человеческом теле, абсолютном духе, едином по своей сути с брахманом. Познание пуруши возможно посредством йоги. — 56

22 "Бхагавад-гита" ("Божественная песнь") — одно из наиболее известных и чтимых религиозно-философских произведений индуистской традиции. Входит в состав шестой книги Махабхараты; состоит из 18 глав. Обычно считается, что Гита создавалась в течение 3—4 веков на границе новой эры, и в течение приблизительно 10—12 веков после этого существовала в устной передаче. Сюжетно Гита представляет собой рассказ бога Кришны, выступающего как высшее божественное начало индуизма, о сущности мира, божественной воле и нравственном долге людей по отношению к миру и божественному закону. Наиболее сильное впечатление производит XI глава, где божество предстает в своем истинном облике — всеразрушительного Времени. "Божественная гита" обращена к одному из эпических героев Махабхараты — Арджуне (в тексте даны его эпитеты: Партха, сын Кунти, Каунтея), отказывающемуся выполнить свой долг кшатрия (потомственного воина) убивать в сражении близких ему людей, оказавшихся его противниками. Здесь мы публикуем последнюю главу Гиты, в которой даны основные социальные мотивы индуизма, а также представлены некоторые черты его религиозной онтологии. — 57

"Гуна — качество, нить. Из трех качеств (гун) состоит все материальное единство мира. Сочетание этих качеств или начал, т.е. саттвы (света, истины, сознания, блаженства), раджаса (страсти, деятельности, возбуждения) и тамаса (низшего, косного, инертного начала), определяют, по мысли Гиты, кроме всего прочего и социальную природу человека, "прирожденную" принадлежность к той или иной варне "дваждырожден-ных" — брахманов, кшатриев, вайшьев, либо к варне низкорожденных шудр. Человек, доказывает Гита, обязан знать эту "собственную природу" (свабхава) мира; выполняя свой долг, он становится совершенным. — 57

24 Выполнение долга непосредственно связывалось с понятием кармы. Карма (действие, поступок, дело, работа, судьба) — одно из главных понятий древнеиндийской философии, дополняющее концепцию сан-сары как вечного круга воплощений в этом мире. Понятие кармы входило практически во все религиозно-философские учения Древней Индии; в целом оно означало сумму совершённого индивидом как в этом, так и в прошлых рождениях. Последствия совершённых поступков, т.е. своего рода "кармическая энергия", накопленная в скрытом от глаз смертных "теле" закона (например, дхармы), определяла как социальный статус индивида при рождении, так и все его дальнейшее существование — благополучие, процветание, нищету, бедствия и т.п. Развитие этих идей содержится в данном отрывке: все действия человека в этом мире в той или иной степени насильственны, а следовательно, и греховны ("все начинанья окутаны грехом..."); человеку остается "накопить" наименьшее количество греха, выполняя тот долг, ту карму, которая была предназначена ему от рождения. В данном случае для Арджуны, как принадлежащего к роду кшатриев, необходимо убивать и быть убитым в честном бою. Нравственный императив Гиты, в свое время неприятно удививший Гегеля, заключался кроме того в том, что человек, выполняющий свою карму, обязан делать это максимально бесстрастно, не заботясь о результатах действий, т.е. о плодах своих поступков. — 57

25 "...Как на гончарном колесе вращая все существа силой своей майи" — понятие майи (магическая сила творения, иллюзия, видимость феноменального мира) встречается в собственно ведической традиции как чудесная (божественная либо демоническая) способность совершения магических сверхчувственных действий. Такой способностью могли обладать как персонифицированные явления природы (адитья, васу, руд-ра, девы, асуры, ракшасы и пр.), так и реальные люди, участвующие в определенных магических ритуалах (в основном жрецы и цари). В дальнейшем, особенно у Шанкары, понятие майи было развито в достаточно стройную теорию об иллюзорности посюстороннего мира. Человек, находящийся во тьме невежества, не-знания божественной истины (авидья), поддается иллюзии майи, вследствие этого он не способен постичь подлинное величие бытия (Ишвару, сагуна-брахмана). При этом необходимо иметь в виду, что чистое "бытие бытия", т.е. единство брахмана и атмана, вообще лишено каких-либо качеств (нир-гуна брахман), в том числе и креативной способности майи. Читатель должен помнить, что то, о чем мы вынуждены писать столь кратко, явилось развитием длительной многовековой традиции эзотерических учений, истин более тайных, "чем сама тайна".

Сама Гита придерживается синкретической точки зрения: человек обязан постигать божественные воления посредством разных форм йоги: джнана, бхакти, карма, т.е. йог мудрости, любви, действия; Божество может явить свой истинный образ (см. гл. XI Бхагавад-гиты), по сравнению с которым мир предстает иллюзией, игрой бога, однако посюсторонняя реальность не настолько иллюзорна, чтобы человек перестал выполнять свои мифосоциальные долженствования. — 58

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

По давно сложившейся традиции считается, что внимание так называемых досократиков было направлено на изучение явлений природы, а исследование антропологических, в том числе этико-правовых, социально-политических, психологических, гносеологических проблем начинается с софистов и Сократа, отчасти с Демокрита. Такой взгляд на теоретическую ориентацию ранних греческих мыслителей подкрепляется в основном ссылками на содержание их произведений, посвященных "теорийным" (созерцательным) изысканиям "первоначала" вещей и всеобщего стройного порядка (космоса). Отсюда и наименование "натурфилософы" присваивается, как правило, всем "созерцателям природы" от Фалеса до Демокрита (хотя последний, как по существу многих идей, развиваемых им, так и хронологически, к "досократикам" никак не относится).

Укоренившаяся точка зрения оказывается не столь бесспорной, если воззрения досократиков на природу рассматривать в общекультурном контексте греческого общества периода архаики и ранней классики. Поиск субстанции, то есть того "первоначала" всего сущего, которое является вечным и "бессмертным" в смене вещей и которое служит конечным фундаментом человеческой жизни и деятельности, досократики неизбежно связывали с определением места человека в мире, осознанием смысла человеческой жизни. Рассуждая "о природе", они использовали антропоморфные образцы, социальные, этические представления. Греческие "физики" мыслили "природу" в единстве с человеком, точнее, натурфилософские построения "физиков" включали в себя антропологические, особенно этико-правовые представления и воззрения.

Анализ с этой точки зрения единственного, например, дошедшего до нас фрагмента Анаксимандра показывает, что последний рассуждал о процессах природы и самом миропорядке (взаимоотношений космических стихий, смены времен года и самих вещей) по аналогии с правовыми и нравственными нормами в полисе.

Космические стихии, из которых возникают и в которых исчезают все вещи, "воздают друг другу справедливое возмездие за несправедливость в установленное время". Отсюда и эти-ко-социоморфическое представление Анаксимандра о господстве в мире универсальной справедливости.

О космосе как стройном порядке вещей, в котором господствует справедливость, говорит также Гераклит Эфесский. В отличие от Анаксимандра он рассматривает мировую справедливость и всеобщую гармонию как результат борьбы противоположностей, заложенных в природе вещей и мирового строя. Космос изначален, считает философ, он не возникает и не исчезает, он представляет собой вечно-живой огонь и всеобщий логос. Всеобщий же логос, выражая разумно упорядоченный и гармонично справедливый строй вещей, является той космической мудростью, на которую людям следует ориентироваться в своих словах и делах, мыслях и поступках, жизнедеятельности, ибо всеобщая "мудрость... правит всем через все".

Природа (макрокосмос) и человек (микрокосмос) в досокра-товской философии составляют единство. Однако было бы ошибочным из этого факта делать вывод, что досократики отождествляли природу и человека, тело и душу, материальное и идеальное и не выделяли человека из окружающей природной среды. Уже Гераклит проводил различие между природой и человеческим миром. Софисты же, которые впервые выдвинули оппозицию законов природы и правовых норм, знаменитую антитезу "неизменные законы природы — изменчивые человеческие установления", использовали в качестве идейного материала предшествующее развитие теоретической мысли, все богатство греческой культуры, прежде всего ее ценностную ориентацию на человека и его разум.

Человек как телесно-духовное существо — это вообще центр всей греческой культуры, особенно периода классики. Для греческих историков, скульпторов, архитекторов, наконец философов, человек, его образ служат своего рода "точкой отсчета", когда речь идет о мудрости, красоте и других формах совершенства. Идеал физического и нравственного совершенства (калокагатия) получил свое пластическое выражение в произведениях греческих ваятелей. Храмы, воздвигнутые в честь богов, сообразованы с человеком, с "мерой" его восприятия и разумения: "жилища" богов величественны и грандиозны, но не настолько, чтобы подавлять человека. Величественны и человечны сами боги. Их функция состоит в том, чтобы служить людям образцом для подражания. Согласно Платону, Гераклит утверждал: "Из обезьян прекраснейшая безобразна, если сравнить ее с человеческим родом"; "Из людей мудрейший по сравнению с богом покажется обезьяной и по мудрости, и по красоте, и по всему остальному".

Учение Гераклита, содержащийся в его высказываниях значительный релятивистский элемент оказали вияние на Протагора, провозгласившего знаменитый тезис о человеке как мере всех вещей. Как известно, этот тезис Протагор понимал субъективистски: все, что кому как кажется, так оно и есть, т.е. истинно. Софисты сместили центр тяжести философской проблематики в область антропологии, в учение о человеке и о познании. Представление о человеке как о ценностной мере всего сущего развивал и Демокрит, младший современник и согражданин Протагора, но с совершенно иных позиций, чем Протагор и Платон. По Демокриту, мерой всего, что существует, является человек, но не всякий, а лишь мудрец.

Ориентация греческих мыслителей на человека и его разум тесно связана с фундаментальной установкой всей греческой культуры — с призывом к самопознанию. Изречение "Познай самого себя", высеченное на колонне при входе в храм Аполлона в Дельфах, явилось одной из ведущих идей на поворотных пунктах истории. То или иное толкование природы человека определяет соответствующий образ мышления и различное понимание самих основ человеческой жизни. Хотя стремление к самопознанию было свойственно ранней греческой философии, лишь Сократ сделал формулу мудрости ("Познай самого себя") основной частью своего учения. Сократ видел задачу философии в исследовании этико-познавательной сферы человеческой жизни и деятельности. Сократ считал, что человек более всего нуждается в познании самого себя и своих дел, определении программы и цели своей деятельности, ясном осознании того, что есть добро и зло, прекрасное и безобразное, истина и заблуждение. Древний философ был убежден, что лишь на пути проникновения в свое "Я", в свой внутренний мир возможны самосовершенствование, правильный выбор ценностей, соответствующий им благой образ мышления и действия.

Философия Сократа — это, по преимуществу, поиск этических определений посредством диалога. Несмотря на то что этот поиск привел Сократа к скептическому по форме выводу: "Я знаю, что ничего не знаю", его не покидала уверенность, что незнание, точнее, знание о своем незнании в конечном счете оборачивается знанием, пусть и всегда относительным. "... О том, что такое добродетель, я ничего не знаю... И все-таки я хочу вместе с тобой поразмыслить и понять, что она такое" (Платон. Менон). Для Сократа смысл человеческой жизни заключается в философствовании, в постоянном самопознании, вечном поиске самого себя путем испытания. Отстаивая идею о добродетели как знании, Сократ считал, что поступки человека определяются степенью его осведомленности. Никто не делает зла по своей воле, а лишь по неведению. Преодоление неведения предполагает поиск того, что есть добро и зло, прекрасное и безобразное, истина и заблуждение. Безрезуль-тативность попыток Сократа найти этические и иные определения предопределила выход его ученика Платона за пределы чувственного мира, многообразия изменчивых вещей. На этом пути Платон пришел к убеждению о существовании неизменного сверхчувственного мира идей, составляющего онтологическую основу преходящего мира вещей и явлений. По Платону, мир идеальных сущностей (идея блага как таковая, справедливости как таковой, прекрасного как такового и т.д.) отражается в чувственном мире, как солнце в мутном потоке. Иначе говоря, истина, добро и прекрасное, поиском которых был занят Сократ, носят идеальный, то есть самотождественный, неизменный и нераздельный характер; в чувственно-земном мире имеет место лишь отблеск вечно сущих идей. Согласно Платону, счастье (блаженство) возможно лишь в загробном мире, когда бессмертная душа — идеальная сущность в человеке — освобождается от оков бренного тела. Поэтому природа человека, считает Платон, определяется его душой, точнее, душой и телом, но с приматом души над телом, божественного, бессмертного начала над смертным, тленным.

Blog

Содержание