Н. И. Рыленков А. Т. Твардовский Портреты на фоне Времени Сборник литературных сценариев и викторин к ббк 78. 38

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4

ВЕДУЩИЙ 1.

Это слова поражённого горем отца, а не стихи!!!

Об этой страшной потере он говорит в поэме «Апрель»:

С той, чьё нежное имя «Женя»

Для меня звучало, как «жизнь»,

В ком надежд моих отраженья,

Как дороги в поле, сошлись.

С кем живой воды у истока

Всех страстей я испил до дна,

С кем безжалостно и жестоко

Разлучила меня война.

Лишь рассеется дым сраженья,

Смолкнет гневный гул батарей,

Слышу голос знакомый… Женя!

Где ты, где? Покажись скорей!

ВЕДУЩИЙ 2.

Судьбы самых близких людей поэта сплелись с судьбами всего народа. Одна мысль неотступно владела им и миллионами советских людей: чтобы спасти свою семью, нужно освободить от врагов родную землю. Рыленков воевал – оружием и стихом. И каждое новое стихотворение читалось солдатам и само становилось солдатом:

ВЕДУЩИЙ 1.

Как мне близки, как мне родны

Они, ровесники мои,

Я понял только в дни войны,

У смятой танком колеи.

Я вместе с ними не смогу

Забыть, как шла на нас беда,

Как доставалися врагу

На поруганье города!

Как поклялись мы: ни на пядь

Не отступать иль пасть в бою,

Как покатились немцы вспять,

В пути теряя спесь свою!

За нашу воинскую честь

Я шёл со всеми наравне,

Но сколько нет в живых – не счесть! –

Друзей, испытанных в огне.

Он добился разрешения жить не в офицерском блиндаже, а со своим взводом.

ВЕДУЩИЙ 2.

Великая Отечественная война ещё больше обострила историческое чувство поэта. Творческая мысль Рыленкова снова и снова обращается к героическому прошлому нашего народа. Его военная книга «Синее вино» тематически была связана со «Словом о полку Игореве». «Синее вино» у поэта, как и в «Слове…» – символ печали, которая разлилась по Русской земле, – как в те далёкие времена, так и теперь, в годы гитлеровского вторжения.

Его слова о войне просты и искренни. В них – жизнь поэта и жизнь народа на трудных, разбомблённых дорогах войны, по которым «от Минска, Витебска и Орши из окруженья шли и шли». В них всё: и сыновняя привязанность к России, и понимание чувства ответственности перед ней, и постоянная готовность её защищать. Всё, что связано с Родиной, на войне становится священным и дорогим.

Колючий шиповник и мягкая мята,

Примятые танками. Да, на войне

Нам всё это дорого стало вдвойне

И в сердце вместилось, как в сумке солдата!

ВЕДУЩИЙ 1.

Многие стихи поэта, и стихи о войне, в частности, – это своего рода дневниковые записи, исповедь человека, такого же, как мы с вами. Вот он вспоминает о том, что у его любимой скоро день рожденья, переживает, что его нет рядом:

Пепел, выжженные селенья…

Тени виселиц на снегу…

Нынче день твоего рожденья –

Как поздравить тебя смогу?

Будет бой и долог и жарок,

Смерть пройдёт по нашим следам.

Может, самый большой подарок –

Жизнь мою за тебя отдам.

За поруганные селенья,

За сожжённые города…

Знай, что день твоего рожденья

Не забуду я никогда.

ВЕДУЩИЙ 2.

И вот наконец настал долгожданный час освобождения нашего родного города. В 1943 году осенью Николай Иванович с первым эшелоном приезжает сюда. Его демобилизовали и назначили редактором областного книжного издательства. Как он жил и работал? Сохранились его записи тех лет.

ВЕДУЩИЙ 1.

«В издательстве я редактировал брошюры о том, как класть из кирпича-сырца печки, как обучать ходить в упряжке коров и как работать на них, чтобы не уменьшались удои молока. А стихи писал о любви к жизни, о неиссякаемой жажде счастья у людей, как бы заново творящих мир из пепла».

ВЕДУЩИЙ 2.

И его стихи в то время были нужны как никогда, нужны как воздух. Много раз он читал их жителям только что освобождённого Смоленска, солдатам, эти стихи буквально заражали каждого верой в то, что враг будет разбит, что они выживут, отстроят мир заново и каждый непременно найдёт своё счастье, свою любовь.

Женщины – работницы восстановительных бригад – в грубых ватниках, кирзовых сапогах, выполнявшие совершенно не женскую работу, просили поэта: «Читайте о любви!». Эти стихи помогали жить, работать, надеяться и верить.

В них отдаётся каждый вздох

И каждый звук звучит иначе.

В них вёрсты пройденных дорог,

Утраты наши и удачи.

ВЕДУЩИЙ 1.

После войны Рыленков по-прежнему много пишет, и прежде всего - о природе.

Включить аудиозапись: П. И. Чайковский «Песня жаворонка» (10 секунд громко, затем фоном).

Всё вокруг – и вода, и земля, и всё, что на ней растёт – живое – вот основная мысль этих стихов. Об этом знали наши деды и прадеды, поэтому они бережно относились к каждому колоску, об этом писал когда-то Тютчев:

Не то, что мните вы, природа –

Не слепок, не бездушный лик.

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

Выключить музыку.

И так же пишет Рыленков. Весна у него, словно живое существо, радуется крутому и хлёсткому дождю. Природа в стихах полностью очеловечивается. Белоствольная красавица берёзка напоминает деревенскую девчонку. Осенние картины будят воспоминания, связанные с отшумевшей юностью.

Включить аудиозапись: П. И. Чайковский «У камелька (январь)» (фоном).

ВЕДУЩИЙ 2.

Наконец, зима. Это любимейшее время года в России, мы знаем, что за рубежом очень многие себе представляют Россию как северную, снежную страну. Нашу поэзию нельзя представить без пушкинского «Зимнего утра», прозу – без заснеженных улиц Петербурга Достоевского, живопись – без снега Сурикова, музыку – без «Времён года» Чайковского. Зимние стихи Рыленкова просто завораживают, они не могут никого оставить равнодушным:

Зима не любит чётких линий,

Всё бахромой обволокла.

Мерцает снег, мерцает иней,

Мерцают в небе облака.

На искры свет дробится зыбкий,

Красой холодною дразня.

Ну, улыбнись. Одной улыбкой

Всё озаришь ты для меня.

ВЕДУЩИЙ 1.

Природа в стихах Рыленкова – это наш родной смоленский пейзаж, «озёрный край», поэтому нас эти строки особенно берут за сердце. Иногда ловишь себя на мысли: вот я гляжу на это озеро и вижу его так же, как об этом говорит Рыленков.

Здесь хвойной тишиной пропахли воды;

Как воды, здесь прозрачна тишина,

И кажется – душа родной природы

В лазурных зеркалах отражена.

Как вы думаете, о каких озёрах здесь говорилось? (Это – о наших смоленских озёрах Сапшо и Чистик).

ВЕДУЩИЙ 2.

В апреле 1979 года шла обычная телепередача «Советский Союз глазами зарубежных гостей». Посетившим нашу страну были заданы обычные вопросы: что запомнилось, понравилось, обратило особое внимание? Одна из туристок из Доминиканской республики, сказала, что о России можно говорить только стихами.

Включить аудиозапись: П. И. Чайковский «Баркарола (июнь)» (фоном).

И по-русски прочла:

Всё в тающей дымке –

Холмы, перелески…

Здесь краски не ярки

И звуки не резки.

Здесь медленны реки,

Туманны озёра,

И всё ускользает

От беглого взора.

Здесь мало увидеть,

Здесь надо всмотреться,

Чтоб ясной любовью

Наполнилось сердце.

Здесь мало услышать,

Здесь вслушаться нужно,

Чтоб в душу созвучья

Нахлынули дружно.

Чтоб вдруг отразили

Бездонные воды

Всю прелесть застенчивой

Русской природы.

Выключить музыку.

Как вы уже догадываетесь, автор этого стихотворения – наш земляк Николай Иванович Рыленков.

ВЕДУЩИЙ 1.

В послевоенные годы выходит более 30 поэтических и прозаических книг Рыленкова. Одна за другой появляются повести «У разоренного гнезда», «Великая Росстань», повесть о событиях Отечественной войны 1812 года «На старой смоленской дороге», привлекшая наибольшее читательское внимание.

К этому нужно добавить целый цикл очерков и рассказов, среди которых – рассказы «На третьей Краснинской», «Саврасый конь», где уже прямо говорится о различных периодах жизни писателя. Все это было подготовкой к крупному полотну: в 1960-е годы появляется автобиографическая трилогия, включающая в себя повести «Сказка моего детства», «Мне четырнадцать лет» и «Дорога уходит за околицу». Из истории литературы мы знаем, что к этому жанру писатели всех времен и народов обращались и, видимо, будут обращаться.

Для Николая Ивановича трилогия была не просто очередным произведением. В ней он видел исполнение своего нравственного долга перед родителями, перед односельчанами, помогавшими поэту выйти в люди. Это своеобразная поэма о жизни, в которой есть место трагическим событиям, веселым и печальным размышлениям, картинам русской природы. После публикации трилогии в журнале «Знамя» читатели – в том числе бывшие учителя и одноклассники Николая Ивановича – стали присылать автору письма. И в каждом письме – благодарность писателю за добрую память, в каждом письме – убедительное подтверждение того, что все эпизоды, все события изображены правдиво, достоверно.

ВЕДУЩИЙ 2.

Важной вехой творческого пути Рыленкова становится 1962 год – год появления его поэтического переложения «Слова о полку Игореве», к которому он шел долгих 30 лет. В этом переводе, как ни в каком другом, от Палицына до Заболоцкого, очень сильна лирическая составляющая (струя). Так, о буй-туре Всеволоде сказано:

Позабыл и богатство,

И черниговский стол.

И красы легкокрылой,

Зажигающей кровь,

Своей Глебовны милой

И привет, и любовь.

«Если бы рядом с суровым воином Игорем не стояла трепетно нежная Ярославна, если бы буй-тур Всеволод в жаркой сече не вспомнил «своя красныя Глебовны свычая и обычая» – «Слово…», наверное, потеряло бы большую половину своего обаяния – обаяния просветленного жизнеутверждения» – писал Рыленков.

«Слово» в переводе Рыленкова – это поэма-раздумье о тех событиях, которые скрыты от нас веками истории, размышление о судьбах страны.

ВЕДУЩИЙ 1.

Он говорит о России, обращается к ней так, как если бы он говорил с самым дорогим на свете человеком – с родной матерью. Давайте послушаем…

Включить аудиозапись: Н. И. Рыленков «Дай припасть к руке твоей, Россия» (в исполнении автора).

Скрылся день в туманы росяные,

Отпылали облаков края.

Дай припасть к руке твоей, Россия,

Вечная заботница моя.

Дай поцеловать твои мозоли,

Чтоб, как в детстве, сеном я пропах,

Чтоб навек остался привкус соли

На моих запекшихся губах.

Пусть войдет мне в душу каждый шорох,

Каждый вздох в краю моем родном.

Я всю жизнь учусь в твоих просторах

Жить, как пахарь твой, – грядущим днем.

Видел я не раз иные дали,

Но мечтал лишь об одном, любя, –

Чтоб друзья и недруги сказали,

Что характером я весь в тебя.

Мне таить перед тобой не надо,

Где я плакал, где дарил цветы.

Всё, что скрыто от чужого взгляда,

Материнским сердцем чуешь ты.

Освежит мои виски седые

Лишь твоя певучая струя.

Дай припасть к руке твоей, Россия,

Вечная заботница моя!

ВЕДУЩИЙ 1.

Правда ведь, эти стихи берут за душу своей искренностью. Они – не для плакатов, они не зовут на баррикады – они внушают простые истины. При этом никакой дистанции – ни временной, ни пространственной – между поэтом и нами мы не чувствуем. Николай Иванович, как старый добрый знакомый, дружески беседует с нами.

ВЕДУЩИЙ 2.

Как мало мы бываем

С собой наедине,

Как редко нам даётся

Раздумье в тишине.

В той тишине, где слышим

Мы сердца каждый стук,

Где видим в каждом деле

Мы дело наших рук,

Где можем стать мы выше

Всего, что нас томит,

Случайных обольщений,

Нечаянных обид.

Не потому ль нас тянет,

Хотя б на краткий миг,

Припасть к земле весенней,

К истокам рек своих.

Приходит срок подумать

Не о едином дне…

Как мало мы бываем

С собой наедине.

ВЕДУЩИЙ 1.

Как хорошо он знает сердце человека! Николай Иванович был скромен, скромен не натужливо, не напоказ. И, тем не менее, любой человек, едва с ним познакомившись, отмечал это качество. Ему и его герою – сильному, полному достоинства, прошедшему через огонь войны – всегда было чуждо все показное, крикливое.

Как слава непостоянна,

Знали и в оны дни:

Сегодня кричат: «Осанна»,

А завтра кричат: «Распни!».

Но что эта участь злая

Тому, кто душой открыт,

О славе не помышляя,

Дело своё творит!

Творит его неустанно,

Наполнив заботой дни…

Пусть где-то кричат: «Осанна»,

Пусть где-то кричат: «Распни!».

ВЕДУЩИЙ 2.

У каждого из нас бывают минуты, когда мы не знаем, как нам следует поступить, минуты, когда мы в чём-то сомневаемся. Мы, конечно же, можем посоветоваться с родными, друзьями, знакомыми, но мы нисколько не ошибёмся, если обратимся за советом к стихам Николая Ивановича Рыленкова. Он – автор искромётных афоризмов, глубоких по смыслу изречений, занимающих не более 4 строк.

ВЕДУЩИЙ 1.

Записал народ в свою книгу книг,

Справедливость во всём любя:

«Глупый больше требует от других,

Мудрый – от самого себя».

ВЕДУЩИЙ 2.

* * *

Запретов с детства слышали мы много:

Не делать это, не желать того,

А надобно бояться одного –

Чтоб не иссякла совести тревога.

ВЕДУЩИЙ 1.

* * *

В необратимом беге дней

Дано постичь нам нервом каждым,

Что чем вокруг нас жизнь сложней –

Тем больше простоты мы жаждем.

ВЕДУЩИЙ 2.

Поэт сокрушался о том, что «не сказал и сотой доли того, что хотел бы сказать о своём неповторимом времени, о людях, которые встречались на его пути». Он ушёл очень рано, ушёл, недооценённый критиками. «Сформировавшись в недрах смоленской поэтической школы, он постепенно вошёл в число крупнейших русских советских поэтов своего времени. Он доказал непоколебимую верность своей родине. Он навсегда сохранил привязанность своему Смоленску, не пожелав променять его на столицу. Он много ездил по Советскому Союзу и ни разу не побывал за границей. Он был постоянен в душевных привязанностях к людям.

ВЕДУЩИЙ 1.

Он истово относился к литературе. Служению ей он посвятил всего себя. Она была не только его делом, но и его отдыхом, чуть ли не единственным предметом его мыслей, бесед, забот.

Он успел он сделать чрезвычайно много. Его слова в буквальном смысле живут рядом с нами: они выбиты на камне в Кутузовском саду у крепостной стены и на памятнике Скорбящей Матери в Реадовском парке. Его стихи сами за себя говорят любому открытому сердцу, – говорят о самом светлом, самом дорогом, помогая жить и творить добро.

Именно об этом говорит в своих стихах поэтесса Людмила Татьяничева – говорит о Рыленкове.

ВЕДУЩИЙ 2.

Живёт поэт, не хлопоча о славе.

И цель его, и помыслы чисты.

Он, как шахтёр, во вновь открытой лаве

Врубается в глубинные пласты.

Живая мысль пульсирует упруго

И радость брызжет из пытливых глаз;

Когда он видит, как угрюмый уголь

Нежданно превращается в алмаз…

ВЕДУЩИЙ 1.

Живёт поэт. Он весь во власти песен,

Во власти многодарного труда.

А то, что он кому-то неизвестен,

То это, право, вовсе не беда!

Настанет время: в пору ледостава

Или в иной, неведомый нам срок

К нему придёт несуетная слава

И лилию положит на порог.

ВЕДУЩИЙ 2.

Через всю жизнь он пронёс самую трудную верность – верность самому себе. Рано ощутив свое призвание, после юношеских поисков, он выбрал свой пусть в поэзии и не свернул с него, несмотря ни на какие попрёки и соблазны.

Всем людям от мала до велика строки Николая Ивановича Рыленкова дарят душевное тепло и помогают не терять себя в наше вечно непростое время.

Библиография:

Рыленков, Н. И. Возвращение к истокам / Н. И. Рыленков. – Смоленск : Маджента, 2006. – 199 с.
Рыленков, Н. И. Дорога уходит за околицу : повести, рассказы, очерки / Н. И. Рыленков. – М. : Совет. Россия, 1968 – 142 с.
Рыленков, Н. И. Повести и рассказы / Н. И. Рыленков. – М. : Худож. лит, 1969. – 493 с.
Рыленков, Н. И. Пчела / Н. И. Рыленков ; изд. подгот. В. С. Баевский. – Смоленск, 2009. – 84 с.
Рыленков, Н. И. Стихотворения и поэмы / Н. И. Рыленков ; вступ. ст., сост., подгот. текста и примеч. В. С. Баевского. – Л. : Совет. писатель, Ленингр. отд-ние, 1981. – 765 с.
10. Рыленков, Н. И. Стихотворения [Электронный ресурс] / Н. И. Рыленков // 100 поэтов ХХ века – М. : Нац. обществ.-науч. фонд, 2008. – 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).

***

Звездаева, В. А. Николай Рыленков / В. А. Звездаева. – М. : Современник, 1987. – 253 с.
Ильин, В. В. А. Твардовский и Н. Рыленков в Смоленском пединституте / В. В. Ильин // Вдохновение. – 1994. – № 2. – С. 6.
Великая Отечественная война в творчестве А. Т. Твардовского, М. В. Исаковского, Н. И. Рыленкова : межвуз. сб. науч. тр. / Смол. гос. пед. ин-т им. К. Маркса. – Смоленск : СГПИ, 1989. – 124 с.
Николаев, Н. Грани рыленковской поэзии / Н. Николаев // Рабочий путь. – 2009. – 9 июня. – С. 4.
Стеклов, М. Поэзия Николая Рыленкова / М. Стеклов // Край Смоленский. – 2007. – № 2. – С. 26–43.
Хриптулова, Т. Н. Художественный мир Н. И. Рыленкова / Т. Н. Хриптулова. – Смоленск : Маджента, 2008. – 128 с.
Хриптулова, Т. Н. Фольклорная традиция в поэтическом творчестве Н. И. Рыленкова / Т. Н. Хриптулова ; Смол. гос. ин-т искусств. – Смоленск : [б. и.], 2003. – 26 с.
Чайковский, П. И. Времена года ; Романсы [Электронный ресурс] / П. И. Чайковский. – М. : Грамзапись, 1993. – 1 электрон. опт. диск (CD-ROM).

«Жар живой, правдивой речи»

Сценарий литературного вечера, посвященного 100-летию со дня рождения А. Т. Твардовского

Оформление: портрет, шинель, каска, гармонь, пишущая машинка, журнал «Новый мир», письма-треугольники.

Включить аудиозапись: шум ветра (сначала громко, затем фоном).

ВЕДУЩИЙ 1.

Когда Твардовского не стало

И меньше света в мире стало,

Декабрь воспротествовал –

Он гневно колотился в рамы

И траурные телеграммы

С холодных проводов срывал.

Хоть знали и предполагали,

Но худшего не скоро ждали

И сразу съежились, скуля,

И показалось – вместе с нами,

Внутри с замерзшими цветами

Седая съежилась земля.

Земля замерзла, не давала

Себя копать – как будто знала,

Что он оставил много дел…

Простите землю и поймите –

Ей все труднее на орбите

Под тяжестью любимых тел.

Россия плакала открыто.

Была земля ее разрыта,

Мёрз на морозе березняк.

И кто-то выговорил сипло,

Что территория России

Давно не уменьшалась так…

Выключить музыку.

ВЕДУЩИЙ 2.

Александр Твардовский родился 21 июня 1910 года – в самый длинный день в году. Похоронен 21 декабря 1971 года – в самый короткий день года. По случайному совпадению его похоронили в могиле, предназначавшейся Хрущеву. Вместе с ним похоронили последние надежды «оттепели».

Ленинские и сталинские премии только отяжеляли его грудь, давили на сердце. Всю жизнь его жгла печать «сына кулака». Став редактором «Нового мира», он первым поддержал тех писателей, кто заговорил об этом преступлении государства перед собственным крестьянством.

ВЕДУЩИЙ 1.

Он был и есть по-настоящему большой поэт. Он радостно открывал новые имена. Теперь говорят: «Твардовский – это мощь, художественная отвага». Однако самым главным его качеством было неприятие любой неправды. Твардовский точно знал, что он может и что он должен говорить своей стране, своему народу. И он, конечно, знал, на что он идет.

Мы предлагаем вам пройти дорогами Александра Твардовского. Примерить на себя все те испытания, которые выпали на его долю.

Включить аудиозапись: С. В. Рахманинов, этюд-картина до диез минор, соч. 33 № 9 (10 секунд громко, затем фоном).

ВЕДУЩИЙ 1.

В России быть поэтом – приговор,

Но если быть поэтом – так в России.

Ты можешь быть растоптан, словно вор,

Но и зато попасть почти в святые.

Он знал одну любовь на свете белом

И ради так истерзанной земли

Тяжелым телом и тяжелым делом

Пробил пролом, в который мы прошли.

ВЕДУЩИЙ 2.

В России были и есть талантливые, яркие поэты. И, слава Богу, ибо великое русское слово, русская поэзия – это единственная награда и единственное утешение для нас, для России, среди всей неустроенности жизни.

Среди талантливых поэтов есть те, кто был просто обязан появиться, без которых нельзя представить себе десятки лет и миллионы жизней. Таких немного. Может быть, один, о котором скажут: «Великий Собиратель литературы. Высочайший, авторитетнейший судья. Властитель поколения, все творчество которого – это поэзия жизни». В 19 веке – это, конечно, Пушкин. В 20 веке эту характеристику с высочайшей степенью справедливости мы можем отнести к Александру Трифоновичу Твардовскому.

Выключить музыку.

ВЕДУЩИЙ 1.

Твардовский и 20 век – явления равнозначные, иначе бы не писали: «Поговорим о жизни, о Твардовском». Всенародным, нашим поэтом сделали Твардовского трагические события 20 века. Он был их свидетелем и участником. «Он сердцем принял боль времен и сделал собственною болью». Он ничего не проклинал, не осуждал, но фиксировал и описывал. Зачем родиться, если затем проклинать?

ВЕДУЩИЙ 2.

В год его рождения отец, чтобы из нужды выбиться хотя бы в деревенские кузнецы, купил, наконец, через Поземельный Крестьянский банк заброшенное неудобье. В бумагах оно именовалось «Хутор пустоши Столпово». Это был клочок кислой, подзолистой земли, весь в мелких болотцах, поросший лозняком, ельником, березкой. Огромных трудов стоило Трифону Гордеевичу вместе с домочадцами хоть как-то наладить быт, обустроиться. Обзавестись нехитрым крестьянским богатством – лошадью и коровой. Замечательный мастер кузнечного дела, Трифон Гордеевич работал, не жалея сил и своих и семьи. Жизнь была скудная и трудная, но она дала свои плоды – воспитала стойкость, решительность, непреклонность – все то, что называется характером Александра Твардовского.

И этот голос наковальни,

Да скрип мехов, да шум огня

С далекой той поры начальной

В ушах не молкнет у меня…

Не молкнет память жизни бедной,

Обидной, горькой и глухой,

Пускай исчезнувшей бесследно,

С отцом ушедшей на покой.

И пусть она не повторится,

Но я с нее свой начал путь,

И я добром, как говорится,

Ее обязан помянуть.

ВЕДУЩИЙ 1.

Пока же надо на отцовском хуторе с рассветом пасти скотину, а в школу бегать за несколько верст – сначала в одну, потом в другую, потом в третью: в начале 1920-х годов школы одна за другой закрываются.

Незаурядные способности Александра были замечены сразу: и учителями, и родителями, и одноклассниками. В классе Александр сидел в среднем ряду, всегда опрятный, подтянутый, с красивым, открытым лицом, голубыми глазами.

Однажды в школу приехал инспектор. Все притихли: боялись. И учительница вызвала Шуру. Он отвечал как всегда четко, отлично прочитал стихотворение Некрасова. Все осмелели, тоже стали отвечать, все пошло хорошо. Саша Твардовский знал всегда больше того, что задавалось. Он грамотно писал и любил правильное произношение слов. Девочки-одноклассницы знали, чем довести его, и говорили «Твярдовский» вместо «Твардовский». А он с укоризной говорил в ответ: «Эх ты, бяреза!».

ВЕДУЩИЙ 2.

Семья по-прежнему жила трудно. Хата в 30 квадратных метров на – 9, а после рождения в 1925 году младшего брата Васи – на 10 душ! Никакого богатства отец, Трифон Гордеевич, не нажил. Породистый конь – наличие которого вскоре позволит называть семью кулацкой – был им однажды куплен «сдуру». Работать на усадьбе этот рысак не мог. Но в семье Твардовских было особое богатство – домашняя библиотека. И отец, и мать, Мария Митрофановна, были грамотными. Целые зимние вечера часто отдавались чтению какой-либо книги – Пушкина, Лермонтова, А. К. Толстого, Никитина, Ершова, Фета, Тютчева и конечно, Некрасова. Неудивительно, что стихи Саша стал сочинять еще до овладения грамотой. В первом своем стихотворении, которое он пытался записать, не зная еще всех букв алфавита и не имея понятия о стихосложении, он показал верх взрослости: он гневно обличал сверстников – разорителей птичьих гнезд.

Но, к сожалению, покупка книг и культурный досуг – все это было лишь отдушиной среди моря забот, подчас буквально ради куска хлеба для большой многодетной семьи.

Фрагмент фильма «Засадный полк. Александр Твардовский» - сцена, где звучит стихотворение А. Т. Твардовского «Мне восьмой, не то девятый год».

ВЕДУЩИЙ 2.

Потом у него появилось свое рабочее место – в летнее время в предбаннике было устроено нечто вроде стола. Там он работал, отдавая все свободное время любимому занятию: писал стихи, которые хвалил даже строгий отец, писал заметки в редакции смоленских газет. В 1925 году в газете «Смоленская деревня» впервые публикуется его стихотворение «Новая изба». И, тем не менее, его юношеский дневник переполнен настоящими муками: тяжелыми впечатлениями о работе в кузне, о невозможности целиком отдаться литературе.

ВЕДУЩИЙ 1.

Отец гордится сыном, но ведь и в хозяйстве надо вкалывать: «Пишешь ты – пиши! – говорил он. – Пиши! Сочиняй! Но и работай!». Мать была глубоко опечалена: она боялась разлуки с сыном, а недоброй разлуки – особенно. Надо сказать, что тяжелую деревенскую работу Александр выполнял, и неудивительно: все мужики в этой семье отличались могучим сложением. Выполнял честно, но... не то чтобы через силу… а через душу.

Тяга юного стихотворца ко всему «советскому» – была, скорее, тягой к «городскому». В комсомол, в селькоровское творчество он уходит от беспросвета кузницы. Поэтому расхождения «отцов» и «детей» миновать было нельзя. Это было обычным явлением тех лет.

И стихи о разрыве с отцом им уже давно написаны – за год до переезда из деревни в Смоленск.

Нам с тобой теперь не поравняться.

Я для дум и слов твоих – чужой.

Береги один свое богатство

За враждебною межой.

Пусть твои породистые кони

Мнут в усадьбе пышную траву,

Голытьба тебя вот-вот обгонит.

Этим и дышу я и живу.

Включить аудиозапись: С. В. Рахманинов, этюд-картина до минор, соч. 33 №3.

ВЕДУЩИЙ 2.

Их не били, не вязали,

Не пытали пытками,

Их везли, везли возами

С детьми и пожитками.

А кто сам не шел из хаты,

Кто кидался в обмороки, –

Милицейские ребята

Выводили под руки.

Выключить музыку.

ВЕДУЩИЙ 2.

Непосильным налогом отца обложили в 1930-м (не помогло, что спешно вступил в колхоз, коня бесценного отдал!). Пришлось старику все бросить и отправиться с семьей в ссылку на Урал, откуда лишь в 1936-м Твардовский (уже автор «Страны Муравии») после восьмилетнего молчания вернул родителей, братьев и сестер. Вернул уже не в Столпово загорьевское, а в Смоленск.

ВЕДУЩИЙ 1.

Семейная беда в смоленском бытии Твардовского – молодого поэта-рапповца, селькора – сказалась не столько юридически, сколько творчески. Прямых связей с репрессированными родственниками Твардовский вроде бы не поддерживал, но в его «кулацкое происхождение» мгновенно вцепились собратья по перу. Ему понадобилась незаурядная стойкость характера, чтобы удержаться в ранге «пролетарского писателя». Он устоял. Отбился. И даже со временем взлетел над обидчиками. Его первым крупным успехом была поэма «Страна Муравия».

ВЕДУЩИЙ 2.

И все, что на душе берег,
С чем в этот год заснуть не мог,
С чем утром встал и на ночь лег,
С чем ел не впрок
И пил не впрок, -
Все вновь обдумал Моргунок…
– Товарищ Сталин!
Дай ответ,
Чтоб люди зря не спорили:
Конец предвидится ай нет
Всей этой суетории?..

Многие официальный взлет Твардовского связывают с тем, что поэма «Страна Муравия» понравилась Сталину. Но это могло произойти не раньше 1936 года, а что было до того?

ВЕДУЩИЙ 1.

А до того целое десятилетие Твардовский пробивался, компенсируя бешеным самообразованием свой деревенский «недобор». У него не было документов об окончании средней школы. Не будь тогда поддержки, может быть, и не было бы потом «Василия Теркина». Ему помог редактор журнала «Западная область», член президиума Смоленского облисполкома Аркадий Николаевич Локтев. Он знал все, что случилось с семьей Твардовского, и, как бы это ни было опасно, относился к нему как к сыну. В архиве поэта сохранилась записка Локтева, связанная с поступлением в институт, – нечто вроде рекомендации. Она кончается словами «Надо принять». Жена Твардовского, Мария Илларионовна, считала, что Аркадий Николаевич Локтев повлиял даже на склад характера Твардовского.

ВЕДУЩИЙ 2.

16 сентября 1932 года Твардовский стал студентом. Об этом напоминает мемориальная доска у входа в Смоленский государственный университет. Для него самого это событие имело огромное значение. (Из «Автобиографии»): «Именно этим годам я обязан своим поэтическим рождением. В Смоленске я, наконец, принялся за нормальное учение». Он всегда вспоминал радость, открывшуюся ему «со страниц книг, о существовании которых ранее не имел понятия». Радость продлилась целых… два года.

ВЕДУЩИЙ 1.

В 1934-м он был отчислен. «По собственному желанию». На его решение повлияла общая обстановка в Смоленске, где – как и повсюду – шла яростная борьба с «недобитым классовым врагом». Твардовский был уготован стать жертвой. Помните, что стало с его семьей? А уж его стихи вообще были чужеродными: слишком много в них было человеческого, когда требовалось – классовое. И вот летом 1934 года в газете «Большевистский молодняк» появляется статья некоего В. Е. Горбатенкова «Кулацкий подголосок. О стихах Александра Твардовского».

ВЕДУЩИЙ 2.

«…Не нужно описывать состояния, в котором я нахожусь в связи с появлением этой насквозь лживой и клеветнической (“явно контрреволюционной”) статейки… Хуже всего… что не могу работать до окончания этой истории. А что ей должен быт конец (тот или иной), это совершенно очевидно. Либо заклюют меня гады, либо будут посрамлены».

Читая этот пасквиль пресный,
До тошноты бросает в дрожь
От злобной критики бесчестной,
От лживой трескотни словесной,
В которой правды ни на грош.

Молва такая мне была
Как в спину нож из-за угла.
Но я молчу, не до полемик,
И так по горло ими сыт…
Чего я стою, – скажет время,
Ему всегда подсудны все мы,

Оно душой не покривит.

Как ни петляй, оно рассудит,

Ему, как говорят, видней:

Оно расскажет правду людям,

О том, как низки вы, иуды,

В жестокой зависти своей.

ВЕДУЩИЙ 1.

Пошли собрания, обсуждения, осуждения, разоблачения, проработки. 25 и 27 июля 1935 года в Смоленске прошел «декадник» по творчеству Твардовского. Слово «декадник», взятое в кавычки, в то время означало не пропаганду, не популяризацию творчества поэта, а унизительный разбор написанного. «Критика не вполне последовательно вскрыла ошибки Твардовского, и это необходимо сделать сейчас, когда об этом заговорила комсомольская газета». Естественно, принимались меры… Готовая поэма о деревне «Мужичок горбатый» была выброшена из уже отпечатанного номера газеты и сожжена в присутствии автора. Не только учиться – но и жить в такой обстановке было невозможно. Казалось, что его вот-вот «добьют», раздавят, а он продолжал упорно работать и учиться. Твардовский не только не дал одолеть себя – он тогда победил.

ВЕДУЩИЙ 2.

Он составил жесткий график самообразования, изучал все – вплоть до немецкого языка. Он продолжает писать о деревне – теме огнеопасной и «больной». Поэма «Страна Муравия» принесла ему заслуженную славу и, самое главное, – необходимую поддержку в столице. Его даже приняли в Московский институт философии, литературы и искусства, назначив персональную стипендию (400 р.).

Когда дело касалось литературы, Твардовский проявлял высокое достоинство, бескорыстную и бескомпромиссную смелость. В январе 1938 года в Москве, в обстановке тотальных «чисток», с литературной трибуны он назвал эмигранта Бунина (наряду с Некрасовым) важнейшим для себя русским поэтом.

ВЕДУЩИЙ 1.

С конца 1939 года в биографии Твардовского – резкий поворот. До большой войны еще два года, но люди уже гибнут на «незнаменитой» финской. Селькор становится военкором – военным корреспондентом. В письме к Исаковскому с финского фронта он пишет: «Люди, с которыми за эти месяцы довелось встретиться, и все, что довелось увидеть, сделали из меня почти совсем другого человека… Красную Армию я полюбил так, как до сих пор любил только деревню… Мне кажется, что армия будет второй моей темой на всю жизнь». Он ошибся. Военная тема стала не второй, а первой в его творчестве. Он стал самым главным поэтом в поколении, которое на взлете судьбы было брошено в Великую Отечественную войну. Но прежде чем отогреться огоньком теркинской махорки, душа опалилась и испепелилась. Никаких высоких абстракций. Обугленные стены. Оскверненная земля.

Фрагмент фильма «Засадный полк. Александр Твардовский» - эпизод о начале Великой Отечественной войны.

ВЕДУЩИЙ 2.

Бойкий Никита Моргунок из «Страны Муравии» погибает в ржевском болоте. Рождается Теркин. «Книга про бойца», писавшаяся четыре военных года (а если считать «незнаменитую» финскую, то все пять), записывалась поначалу в военкоровские блокноты, в дождь – под плащ-палаткой, в стужу – держа в зубах стянутую с руки перчатку. Это настоящая энциклопедия солдатской жизни, списанная прямо с натуры – от портянки до землянки. Василий Теркин с полуслова узнаваем. Он сразу шагнул на театральные подмостки, на полотна живописцев, а уж о книжных иллюстрациях и говорить нечего – художники мгновенно сделали его всеобщим знакомцем.

ВЕДУЩИЙ 1.

Теркин был придуман для «уголков юмора» фронтовой печати в финскую кампанию, описывали его подвиги военкоры коллективно, имя выбрали тоже коллективно. Был вариант «Протиркин», но «Теркин» оказался лучше, потому что «битый, тертый, жженый». После финской войны коллективные творцы героя бросили, а Твардовский бесхозного шутника усыновил и вдохнул в него такую мощь, что все прежнее было враз забыто.

Как настоящий герой Теркин является «ниоткуда», а оказывается «всюду». Русский всечеловек. Вездесущий. Неуловимый. Всегда там, где нужно. Сбивает самолет из винтовки. Ордена не надо, можно медаль. Можно вообще без награды. «Бой идет не ради славы – ради жизни на земле».

ВЕДУЩИЙ 2.

Кто-то первым ворвался в немецкий окоп, кто-то навел переправу, протянул связь, сыграл на гармошке, починил часы, восстал после ранения... не поймешь, кто.

Доложили, как обычно:

Мол, такой-то взял село,

Но не мог явиться лично,

Так как ранен тяжело.

И тогда из всех фамилий,

Всех сегодняшних имен –

Теркин – вырвалось – Василий!

Это был, конечно, он.

Простецки сказано, а влетает в память. Так и хочется повторять эти слова, как пароль, ко всем случаям жизни. Твардовский вообще мастер был таких формул.

ВЕДУЩИЙ 1.

– Нет, ребята, я не гордый.
Не загадывая вдаль,
Так скажу: зачем мне орден?
Я согласен на медаль.

Обеспечь, раз я достоин.
И понять вы все должны:
Дело самое простое –
Человек пришел с войны.

Теркин по праву шагнул из «Книги про бойца» в народную речь и жизнь. А жизнь – простая, природная, в ней хлеб делят штыком, спят, завернувшись в шинель, дерутся – когда техника отказывает – кулаками, по-русски. При этом - никакого картинного богатырства! Что-то суворовское.

ВЕДУЩИЙ 2.

«Несчетно целую тебя и горячо поздравляю за главу «По дороге на Берлин». Это большая твоя победа. Глава до того хороша, до того волнует своими богатыми жизненными чертами, точностью отделки, верностью тона и т.д., что, читая, испытываешь подлинный восторг. Слёзы сыпятся непроизвольно», – писала Мария Илларионовна мужу.

ВЕДУЩИЙ 1.

«Это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный народный солдатский язык – ни сучка ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, литературно-пошлого слова!» – так оценил поэму Твардовского русский писатель и нобелевский лауреат Иван Бунин.

ВЕДУЩИЙ 2. Теркин вошел в речь, жизнь. И по непредсказуемой логике отечественной истории – шагнул еще и в официально признанную идеологию в качестве эталона патриотичности. Хотя ни имени Сталина, ни лозунгов в поэме не было.

Включить аудиозапись - М. Таривердиев «Воспоминания» (громко, затем фоном).

ВЕДУЩИЙ 2.

А все, что не вместилось в эталон, что ныло и кипело в душе поэта, уложилось в поэму «Дом у дороги». Там смешались в хаосе войны беженцы и окруженцы, пленные и угнанные... словно бы пошла душа опять по кругу, по краям земли... Суровая правда о войне здесь едва ли не погуще, чем в «Теркине», но с иной стороны – со стороны дома, семьи, жены и детей солдата, переживших войну. Центром мира является дом, а дом, семья не может существовать без женщины. Анна Сивцова – из ряда тех, кто коня на скаку остановит, в горящую избу войдет. Ее борьба за спасение сына, рожденного в плену «в бараке, на соломе», напоминают схватку Тёркина со Смертью. Сила материнской любви побеждает и, словно гимн, из строфы в строфу торжествующе звучат слова «И мальчик жил….»:

И мальчик жил. Должно быть, он

Недаром по природе

Был русской женщиной рожден,

Возросшей на свободе…

А на недальнем рубеже,

У той границы где-то,

Война в четвёртое уже

Своё вступала лето.

И по дорогам фронтовым

Мы на дощечках сами

Себе самим,

Кто был живым,

Как исповедь писали:

Не пощади

Врага в бою,

Освободи

Семью

Свою.

Выключить музыку.

ВЕДУЩИЙ 1.

«Страна Муравия» в 1941-м принесла автору сталинскую премию второй степени. Теркин в 1946-м – сталинскую премию первой степени. «Дом у дороги» год спустя после «Теркина» получил вторую степень. Уникальность таланта Твардовского была понятна всем. Он говорил множеством голосов – крестьянина Никиты Моргунка, солдата-победителя и миллионов «незнаменито» павших в самой жестокой войне ХХ века.

Звучит аудиозапись – С. В. Рахманинов, этюд-картина ми бемоль минор, соч. 39 № 5 – сначала громко, затем фоном.

В начале 1950-х Твардовский становится редактором самого яркого литературного журнала того времени – «Новый мир». Сам он говорил об этой работе как о равной по значению созданию «Теркина» или «даже больше». Согласившись редактировать солидный толстый журнал, он единственный понял это не как получение высокой номенклатурной должности, но как громадную ответственность перед обществом. Твардовский увлечённо, самозабвенно работал на этом посту в ущерб собственным планам. Он собирался писать большую прозу, «Былое и думы», как сказал он однажды. Взамен этого читал толстенные рукописи, писал авторам подробнейшие письма-разборы. Журнал собрал вокруг себя лучшие литературные силы. В нем сотрудничали писатели Ф. Абрамов, В. Гроссман, В. Быков, В. Панова, И. Грекова, Ф. Искандер, Ю. Трифонов, Э. Казакевич, Н. Ильина, Б. Можаев, В. Астафьев, из старшего поколения — В. Каверин, К. Паустовский, В. Катаев; поэты Б. Пастернак, А. Ахматова, Н. Заболоцкий, О. Берггольц, М. Алигер, Д. Самойлов, А. Жигулин, А. Яшин. Открытием журнала стали С. Залыгин, В. Войнович, Ч. Айтматов, А.Солженицын. Печататься в «Новом мире» было престижно, а перед халтурой прочно закрывали шлагбаум.

Выключить музыку.

ВЕДУЩИЙ 2.

Самым главным качеством Твардовского было неприятие любой неправды, и потому у настоящих писателей и поэтов не было иных надежных убежищ, кроме «Нового мира». Здесь не терпели фальши, парадной лжи, официозности. «Новый мир» Твардовского – не больше, не меньше – определял уровень тогдашней литературы. Журнал был итогом многих надежд и исходным началом последующих свершений.

В 1962 г. Твардовский совершил почти невероятное по тем временам: добился публикации повести о жизни заключенных, написанной тогда никому не известным рязанским учителем Александром Солженицыным. Этот номер, за ноябрь 1962 года, обрел неслыханную популярность. В редакцию посыпались письма. Читатели возвращали себе право гласно обсуждать самые основы жизнеустройства своей страны.

Фрагмент фильма «Почётные граждане города Смоленска. 1865 – 1997 гг.» - эпизод о публикации повести «Один день Ивана Денисовича» в журнале «Новый мир».

ВЕДУЩИЙ 2.

Неудивительно, что журнал постоянно ругали за очернительство, искажение истории, критику советского строя. По выражению одного из сотрудников, очередной номер часто приходил к читателю израненный, окровавленный изъятиями и вымарками.

Твардовский писал: «Нам всегда казалось, что кончится «Новый мир» и над мачтами сомкнутся волны. Но вот я читаю много писем… пишут все – учителя, слесари, инженеры… и пишут так, что я вижу: волны не сомкнулись… и мачта наша с нашим флагом ещё трепещет над волнами. Наше дело живет».

У Твардовского не было такого: свой автор, будем печатать. Любое. Он радостно открывал новые имена, но почти по-детски обижался на тех, кто не оправдывал его доверия. Он мог быть резким, ироничным, даже безжалостным. Зато как он ценил упорство писателя, умение преодолеть кризис, найти себя самого.

ВЕДУЩИЙ 1. В советской литературе и общественной жизни А.Т. Твардовский многие годы был официально признанной фигурой. Его награждали орденами и Сталинскими премиями, избирали депутатом Верховного Совета СССР и кандидатом в члены ЦК КПСС. Никогда ещё личность подобного ранга не переходила в оппозицию властям, как это позволил себе Твардовский на посту главного редактора «Нового мира». В сущности, он оказался двойным заложником: он был и с партией, и с вольномыслящей интеллигенцией.

Его тянули в разные стороны, на разрыв.

А он продолжал работать, как вол.

Звучит аудиозапись - стихотворение «Изведав жар такой работы...» в исполнении А. Т. Твардовского

ВЕДУЩИЙ 1.

Однажды он берет билет на поезд «Москва – Владивосток». Глядя в вагонное окно, листает «за далью даль» в тысячекилометровом Транссибе и в своей душе. Родилась поэма с таким названием – «За далью даль». В ней много сильных и ярких мест. Особенно удался автору «Литературный разговор» – сатирическое высмеивание однотипных подделок в жанре производственного романа. Так назывались произведения о героическом труде сталеваров и плотников, колхозников и шахтеров, хлопкоробов и скромных партийных секретарей. Они издавались массовыми тиражами, да еще подчас и в переводах на языки народов СССР. В большинстве своем это была пародия на настоящую литературу.

ВЕДУЩИЙ 2.

Глядишь, роман, и все в порядке:

Показан метод новой кладки,

Отсталый зам, растущий пред

И в коммунизм идущий дед;

Она и он – передовые,

Мотор, запущенный впервые,

Парторг, буран, прорыв, аврал,

Министр в цехах и общий бал…

И все похоже, все подобно

Тому, что есть иль может быть,

А в целом – вот как несъедобно,

Что в голос хочется завыть.

Поэма «За далью – даль» – это десять тысяч верст дороги, вместившиеся в десять суток пути и в десять лет раздумий. Она приносит автору четвертую высшую литературную премию страны, которая из сталинской теперь переименована в ленинскую. А до гибели еще десять лет. А жажда все понять, докопаться до смысла прожитого – не отпускает.

ВЕДУЩИЙ 1. «Хлеб-соль ешь, а правду режь». Чтобы врезать эту правду, вновь мобилизован неунывающий солдат Василий Теркин. Он получает спецзадание и отправляется – на тот свет. Чтобы «тот свет» хоть что-то объяснил в делах этого света. На том свете солдату и шагу не дают ступить бюрократы, даже там – засилье никому не нужных справок и протоколов. Там тоже все существует лишь на словах: «Обозначено в меню, а в натуре нету».

Галереи – красота,

Помещений – бездна,

Кабинетов до черта,

А солдат без места.

И у тех, что там сидят,

С виду как бы люди,

Означает строгий взгляд:

«Нету. И не будет».

«Я в свою ходил атаку», – сказано в конце поэмы. Это был суд автора над бюрократией и аппаратчиной.

ВЕДУЩИЙ 2.

Ещё более трезво судит он все, чему он был свидетелем, в последней поэме – «По праву памяти». Она начинается с воспоминаний о своих давних юношеских сборах в дальнюю дорогу длиною в целую жизнь, о надеждах и иллюзиях… А заканчивается горьким словом о судьбе и судьбах современников.

Сын за отца не отвечает -

Пять слов по счету, ровно пять.

Но что они в себе вмещают,

Вам, молодым, не вновь обнять.

Их обронил в кремлевском зале

Тот, кто для всех нас был одним

Судеб вершителем земным,

Кого народы величали

На торжествах отцом земным.

Фрагмент фильма «Засадный полк. 9-я серия. Александр Твардовский» - эпизод, начиная со слов «Вождь, упекший миллионы в зону, благодушно говорит: “Сын за отца не отвечает”».

ВЕДУЩИЙ 2.

Горький, неподъемно тяжелый жизненный опыт поэта становился искусством слова и голосом народа. С такими откровениями нечего было и надеяться было на публикацию. «Теркина на том свете» еще пропустили: после десятилетней отлежки он появляется в печати на волне антисталинских разоблачений. Поэма «По праву памяти» ложится в могилу стола. А когда ее все-таки публикует заграничное издательство «Посев», Твардовскому уже нечего терять. Кроме жизни: в 1970 году, при разгоне редакции "Нового мира", он получает болезнь потрясенных душ – рак.

ВЕДУЩИЙ 1.

1960-е … начались смертью Пастернака, который был затравлен «как зверь в загоне». Чуть позже был признан тунеядцем и сослан будущий лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский. Чем закончилось десятилетие? – Необъявленным делом «Нового мира» и его главного редактора Александра Трифоновича Твардовского. Шла извечная смертельная борьба невежественных, завистливых бездарностей против великого творческого дара. Лжепатриоты, сделавшие из любви к родине профессию, истребляли главное достояние России – ее таланты.

ВЕДУЩИЙ 2.

Твардовский сказал однажды, что писатели различаются не по западническому или почвенническому мировоззрению, не по приверженности тоталитаризму или демократии, а по тому, читали они «Капитанскую дочку» Пушкина или не читали. Твардовский был всячески прославляем официальной властью и в то же время едва ею терпим.

В последних стихах он прощается с этим светом, уже не надеясь дострадаться до смысла прожитой жизни. Он вспоминает мать. Вспоминает хутор, который когда-то променял "на целый белый свет". Вспоминает сверстников, ушедших с белого света – необъяснимо, непоправимо... Из невыносимости рождаются гениальные строки.

Не знаю, как бы я любил

Весь этот мир, бегущий мимо,

Когда б не убыль прежних сил,

Не счёт годов необратимый.

Не знаю, как горел бы жар

Моей привязанности кровной,

Когда бы я не подлежал,

Как все, отставке безусловной.

Тогда откуда бы взялась

В душе, вовек неомрачённой,

Та жизни выстраданной сласть,

Та вера, воля, страсть и власть,

Что стоит мук и смерти чёрной.

ВЕДУЩИЙ 1.

«Твардовского приручали всю жизнь – то кнутом, то пряником. Но процесса огосударствления отца не получилось, – пишет дочь поэта В. А. Твардовская. – Сейчас думают, что это был официальный поэт, увенчанный всеми мыслимыми наградами... И забывают, что при всём этом Твардовский остался самим собой. Властям не удалось его приручить». На протяжении всей своей жизни Александр Трифонович Твардовский бесстрашно «в свою ходил атаку». И в годы военного лихолетья, и в мирное время. Он погиб, сражаясь, в 61 год...

Звучит аудиозапись – С. В. Рахманинов, этюд-картина до диез минор, соч. 33 № 9 - сначала громко, затем фоном.

ВЕДУЩИЙ 2.

Вот уже более четверти века прошло после Твардовского. Появилось много статей и воспоминаний о нем, в которых он предстает сложным, противоречивым: простой сельский парень, селькор – и властный сановник. Гонимый подкулачник – и перегруженный наградами литературный вельможа, рядовой труженик пера – и редактор общепризнанного и читаемого журнала. Однако самый верный портрет Твардовского – в его творчестве. В его редакторском подвиге. В его человеческом подвижничестве, в его правде и любви к жизни.

«Зачем существует искусство, литература? – спрашивал Твардовский, – запечатлеть, закрепить в преходящести жизни её главные черты – подтвердить в ней доброе, отринуть дурное». Всем своим творчеством он исполнил это высокое предназначение…

ВЕДУЩИЙ 1.

Твардовский принадлежит нам всем. Его жизнь – неотъемлемая часть истории России. Это великий поэт, голосом его героев в годину подвига и горя говорил народ. Это руководитель журнала, который в годы лицемерия и обмана был «народной совестью». Твардовский сам был совестью нашей литературы. Рыцарем правды. Ради правды он положил свою жизнь.

Blog

Н. И. Рыленков А. Т. Твардовский Портреты на фоне Времени Сборник литературных сценариев и викторин к ббк 78. 38

Содержание