Курс лекций издание второе, переработанное и дополненное
| Вид материала | Курс лекций |
- Открытое общество и его враги. Том I. Чары Платона, 8727.87kb.
- К. С. Гаджиев введение в политическую науку издание второе, переработанное и дополненное, 7545.88kb.
- Учебник 3-е издание, переработанное и дополненное, 10138.23kb.
- Курс лекций издание второе, переработанное и дополненное, 11264.08kb.
- Учебник издание пятое, переработанное и дополненное проспект москва 2001 Том 3 удк, 11230.01kb.
- Учебник издание пятое, переработанное и дополненное проспект москва 2001 Том 3 удк, 11433.24kb.
- Учебник. 3-е издание, переработанное и дополненное, 10586.44kb.
- Профессор А. И. Бекетов. Курс лекций по фармакологии (учебно-методическое пособие для, 2279.69kb.
- Линь Хоушен, Ло Пэйюй 300 вопросов о цигун Секреты китайской медицины, 4960.19kb.
- Учебник для вузов издание второе, переработанное и дополненное, 6890.79kb.
3. ПРОБЕЛЫ В ПРАВЕ И ПУТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ В ПРАКТИКЕ ПРИМЕНЕНИЯ. АНАЛОГИЯ ЗАКОНА И АНАЛОГИЯ ПРАВА (ФА. Григорьев, А.Д. Черкасов)
Ни одно законодательство не в состоянии учесть все многообразие общественных отношений, которые требуют правового регулирования. Поэтому в практике правоприменения может оказаться, что определен- ные обстоятельства, имеющие юридический характер, не находятся в сфере правового регулирования. Налицо пробел в праве.
Под пробелом в праве понимают отсутствие в действующей системе законодательства нормы права, в соответствии с которой должен решаться вопрос, требующий правового регулирования.
Наличие пробелов в праве нежелательно и свидетельствует об определенных недостатках правовой системы. Однако они объективно
возможны, а в некоторых случаях и неизбежны. Пробелы в праве возникают по трем причинам: 1) в силу того, что законодатель не смог охватить формулировками нормативного акта всех жизненных ситуаций, требующих правового регулирования; 2) в результате недостатков юридической техники; 3) вследствие постоянного развития общественных отношений.
Единственным способом устранения пробелов в праве является принятие соответствующим полномочным органом недостающей нормы или группы норм права. Однако быстрое устранение таким спо- ;
собом пробелов не всегда возможно, поскольку связано с процессом ;
нормотворчества. Но органы, применяющие нормы права, не могут отказаться от решения конкретного дела по причине неполноты законодательства. Во избежание этого в праве существует институт аналогий, означающий сходство жизненных ситуаций и правовых норм. Он предусматривает два оперативных метода преодоления, восполнения пробелов – аналогию закона и аналогию права.
Аналогия закона применяется, когда отсутствует норма права, регулирующая рассматриваемый конкретный жизненный случай, но в законодательстве имеется другая норма, регулирующая сходные с ним отношения. Например, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР не предусматривает отвод общественного обвинителя. Однако решение об отводе этого участника уголовного процесса решается на основе статьи того же Кодекса, предусматривающей отвод прокурора.
Аналогия права применяется, когда в закондательстве отсутствует и норма права, регулирующая сходный случай, и дело решается на основе общих принципов права. Речь прежде всего идет о таких принципах права, как справедливость, гуманизм, равенство перед законом и др. Подобные принципы закрепляются в Конституции и других законах.
Аналогия закона и аналогия права – исключительные средства в праве и требуют соблюдения ряда определенных условий, обеспечивающих правильное их применение. Поэтому для того, чтобы использовать аналогию права, необходимо: во-первых, установить, что данная жизненная ситуация имеет юридический характер и требует правового решения; во-вторых, убедиться, что в законодательстве отсутствует конкретная норма права, призванная регулировать подобные случаи; в-третьих, отыскать в законодательстве норму, регулирующую сходный случай, и на ее основе решить дело (аналогия закона), а при отсутствии таковой опереться на общий принцип права и на его " основе решить дело (аналогия права); в-четвертых, в решении по делу дать мотивированное объяснение причин применения к данному случаю аналогии закона или аналогии права. Тем самым обеспечивается возможность проверить правильность решения дела.
Таким образом, применение права по аналогии – это не произвольное разрешение дела. Принятие решения осуществляется в соответствии с государственной волей, выраженной в правовой системе в целом или в отдельных нормах права, регулирующих сходные отношения. Путем аналогии правоприменительный орган пробел в праве не устраняет, а лишь преодолевает. Пробел может быть устранен только компетентным нормотворческим органом.
Институт аналогии имеет ограниченное применение в праве. В области уголовного права аналогия закона и аналогия права не допускаются, поскольку действует непреложный принцип «нет преступления без указания на то в законен, что служит гарантией защиты личности. В других отраслях права аналогия допускается, а в таких, как гражданское и гражданско-процессуальное право, она прямо закреплена.
6. ЮРИДИЧЕСКИЕ КОЛЛИЗИИ И СПОСОБЫ ИХ РАЗРЕШЕНИЯ (Н.И. Матузов)
Под юридическими коллизиями понимаются расхождения или противоречия между отдельными нормативно-правовыми актами, регулирующими одни и те же либо смежные общественные отношения, а также противоречия, возникающие в процессе правоприменения и осуществления компетентными органами и должностными лицами своих полномочий.
Российское законодательство – сложное, многоотраслевое образование, в котором масса всевозможных разночтений, нестыковок, параллелизмов, несогласованностей, конфликтующих или конкурирующих норм и институтов. Будучи по своему характеру территориально обширным и федеральным, оно уже в силу этого содержит в себе возможность различных подходов к решению одних и тех же вопросов, учета национальных и региональных особенностей, интересов центра и мест.
В нем одновременно действуют акты разного уровня и значения, разной юридической силы, направленности, в частности, старые, союзные, и новые, российские; протекают процессы унификации и дифференциации, объединения и обособления, переплетаются вертикальные и горизонтальные связи и тенденции. Это динамически напряженная и во многом изначально противоречивая система.
С другой стороны, в практической жизни постоянно складываются такие ситуации, которые сразу подпадают под действие ряда норм. Возникают нежелательные юридические дилеммы и альтернативы. Различные нормы как бы вступают друг с другом в противоборство, пересекаясь в одной точке правового пространства и «претендуя» на регулирование одного и того же отношения.
Чтобы устранить коллизию, требуются высокий профессионализм правотолкующего и правоприменяющего лица, точный анализ обстоятельств «дела», выбор единственно возможного или по крайней мере наиболее целесообразного варианта решения. Это, как правило, сложная аналитическая задача.
Разумеется, противоречия можно снять (и они снимаются) путем издания новых, так называемых коллизионных норм*. По меткому выражению Ю.А. Тихомирова, это – нормы-«арбитры», они составляют своего рода коллизионное право, которое, впрочем, лишь условно можно считать самостоятельной отраслью, ибо его нормы «вкраплены» в другие акты и не существуют изолированно2.
В Конституции РФ (п. «п» ст. 71) говорится о том, что к ведению Российской Федерации относится «федеральное коллизионное право». Оно и призвано развязывать наиболее тугие узлы противоречий. Однако применение коллизионных норм, т.е. непрерывное законодательное вмешательство во все спорные случаи, попросту невозможно.
Юридические коллизии, безусловно, мешают нормальной, слаженной работе правовой системы, нередко ущемляют права граждан, сказываются на эффективности правового регулирования, состоянии законности и правопорядка, правосознании и правовой культуре общества. Они создают неудобства в правоприменительной практике, затрудняют пользование законодательством рядовыми гражданами, культивируют правовой нигилизм.
Когда на один и тот же случай приходится два, три и более актов, то исполнитель как бы получает легальную возможность (предлог, зацепку) не исполнять ни одного. Поэтому предупреждение, локализация этих аномалий или их устранение является важнейшей задачей юридической науки и практики.
Выступая в мае 1996 г. на Всероссийском конгрессе по правовой реформе, Президент РФ обратил внимание на внутреннюю противоречивость российского законодательства, подчеркнув, что «оно приобрело сегодня особо острый характер. Противоречия существуют не только между отдельными отраслями права, которые в последние годы развивались разными темпами, но даже между конкретными нормами внутри одного закона. Противоречивость законодательства все больше затрудняет реализацию принятых законов. Она служит питательной средой для злоупотреблений и коррупции в системе государственной власти»3.
Подробнее см.: Власенко Н.А. Коллизионные нормы в советском праве. Иркутск, 1984.
2 См : Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. М., 1994. С. 97.
3 Российская юстиция. 1996. № 5. С. 3.
Коллизионность российского законодательства усугубляется еще и тем, что в стране одновременно действуют законы СССР, законы, принятые Верховным Советом РСФСР, Государственной Думой. В этом же правовом пространстве вращаются указы Президента, правительственные постановления и бесчисленное множество ведомственных и региональных актов. Весь этот огромный «Монблан» весьма далек от гармонии и согласованности. Кроме того, как отмечается в литературе, в ходе проведения реформ (имеется в виду период с 1985 г.) законодательство по некоторым важнейшим вопросам сменилось уже трижды.
Союзные законы полностью не отменены, а новые, российские, в необходимом объеме пока не созданы. Акты этих двух «разных государств», бывших когда-то единым образованием, не всегда стыкуются, на гранях их соприкосновения возникают расхождения и несоответствия. Сложившаяся ситуация создает впечатление, что нынешнее законодательство страны как бы соткано из противоречий, в нем царят анархия, перекосы, неразбериха. Разбалансирована синхронность правовой системы, многие ее составные части плохо согласуются друг с другом, не подчинены общей цели. Запутанность же нормативного материала дает нередко простор для волюнтаристских действий должностных лиц и властных структур.
Расходятся федеральная Конституция и Федеративный договор, Конституция РФ и конституции, уставы субъектов Федерации; законы и указы; законы и подзаконные акты; общие и специальные нормы. Новый Гражданский кодекс вошел в противоречие со многими ранее принятыми законами в области имущественных и хозяйственных отношений. Масса неувязок в ведомственном и местном правотворчест-ве. Двусмысленностями и разночтениями грешит даже сама российская Конституция2.
Конечно, абсолютно совершенного, идеального законодательства нигде в мире нет. Право каждой страны неизбежно содержит в себе определенные коллизии, пробелы, противоречия, но у нас все это приобрело гипертрофированные формы, поскольку Россия проходит этап сложнейших социально-экономических преобразований и общественные отношения находятся в состоянии коренной ломки, нестабильности, хаоса. Юридические нормы не успевают, а подчас и не в состоянии их своевременно оформлять, закреплять, регулировать. Еще только ставится вопрос о создании российского национального Свода законов.
См.: Павлушина Л.Л. \ 1екоторыс проблемы современной систематизации законодательства // «Атриум». Вестник Международной академии бизнеса и банковского дела. Самара, 1996 №5 С. 23.
2 См.: Русских П. Парадоксы Основного Закона// Независимая газета. 1995.26 янв.
После распада Союза в нашем законодательстве стали одновременно развиваться, тесно переплетаясь и противоборствуя, как интеграционные, так и дезинтеграционные процессы. Такое положение характерно и для других постсоветских республик. Не случайно жизнь продиктовала необходимость создания единого правового пространства СНГ. С этой целью уже принят ряд модельных рекомендательных кодексов – своеобразных аналогов Основ бывшего союзного законодательства (гражданский, уголовный, уголовно-процессуальный, таможенный и др.).
В России, как и в любом федеративном государстве, существуют два уровня и две схемы законодательства, входящие в единую правовую систему общества. Это законодательство самой Федерации и законодательство ее субъектов. Их взаимосвязь и согласованность – залог стабильности правовой ситуации в стране, устойчивости всей Федерации. Но этого пока нет.
Причины юридических коллизий носят как объективный, так и субъективный характер. К объективным, в частности, относятся: противоречивость, динамизм и изменчивость самих общественных отношений, их скачкообразное развитие. Немаловажную роль играет также отставание («старение», «консерватизм») права, которое в силу этого обычно не поспевает за течением реальной жизни. Здесь то и дело возникают «нештатные» ситуации, требующие государственного реагирования. Право поэтому постоянно корректируется, приводится в соответствие с новыми условиями.
В результате одни нормы отпадают, другие появляются, но, будучи вновь изданными, не всегда отменяют старые, а действуют как бы наравне с ними. Кроме того, общественные отношения неодинаковы, и разные их виды требуют дифференцированного регулирования с применением различных методов. Свое влияние оказывают несовпадение и подвижность границ между правовой и неправовой сферами, их расширение или сужение. Наконец, любое национальное право должно соответствовать международным стандартам, нравственно-гуманистическим критериям, принципам демократии.
Все это делает юридические коллизии в какой-то мере неизбежными и естественными. Более того, по мнению Ю.А. Тихомирова, было бы упрощением оценивать их только как сугубо негативные явления. «Коллизии нередко несут в себе и положительный заряд, ибо служат свидетельством нормального процесса развития или же выражают законное притязание на новое правовое состояние».
Еще Гегель отмечал, что «возникновение коллизий при применении законов... совершенно необходимо, ибо в противном случае ведение
Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия: власть и правопорядок // Государство и право. 1994. № 1. С. 4.
дела приняло бы механический характер. Если некоторые юристы пришли к мысли, что покончить с коллизиями можно, предоставив многое усмотрению судей, то такой вывод значительно хуже, так как решение, принятое только судом, было бы произволом».
К субъективным причинам коллизий относятся такие, которые зависят от воли и сознания людей – политиков, законодателей, представителей власти. Это, например, низкое качество законов, пробелы в праве, непродуманность или слабая координация нормотворческой деятельности, неупорядоченнбсть правового материала, отсутствие должной правовой культуры, юридический нигилизм, социальная напряженность, политическая борьба и др. Причем одни из них возникают и существуют внутри самой правовой системы – внутрисистемные, другие привносятся извне – внесистемные.
Следует согласиться с мнением, что «было бы неверно списывать на объективные причины ту чехарду в законодательстве, которая является следствием ошибок и просчетов в политике, прямого или косвенного пренебрежения закономерностями правового регулирования»2.
Существует несколько видов юридических коллизий и способов их разрешения.
1. Прежде всего юридические коллизии можно подразделить на четыре группы: 1) коллизии между нормативными актами или отдельными правовыми нормами; 2) коллизии в правотворчестве (бессистемность, дублирование, издание взаимоисключающих актов); 3) коллизии в правоприменении (разнобой в практике реализации одних и тех же предписаний, несогласованность управленческих действий); 4) коллизии полномочий и статусов государственных органов, должностных лиц, других властных структур и образований.
2. Коллизии между законами и подзаконными актами. Разрешаются в пользу законов, поскольку законы обладают верховенством и высшей юридической силой (ч. 2 ст. 4; ч. 3 ст. 90; ч. 1 и 2 ст. 115; ч. 2 ст. 120 Конституции РФ). В новом Гражданском кодексе РФ также записано:
«В случае противоречия указа Президента Российской Федерации или постановления Правительства Российской Федерации настоящему Кодексу или иному закону применяется настоящий Кодекс или соответствующий закон» (ч. 5 ст. 3). Особенность данных противоречий в том, что они носят наиболее распространенный, массовый характер и причиняют интересам государства и граждан наибольший вред.
3. Коллизии между Конституцией и всеми иными актами, в том числе законами. Разрешаются в пользу Конституции. В статье 15 гово-
Гегель. Философия права. М., 1990. С. 2/19.
2 Топорный Б.И. Правовая реформа и развитие высшего юридического образования в России // Государство и право. 1996. № 7. С. 37.
рится, что Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории РФ. В части 3 статьи 76 установлено: «Федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам». Конституция – основной закон любого государства, поэтому обладает бесспорным и абсолютным приоритетом. Это закон законов.
4. Коллизии между общефедеральными актами и актами субъектов Федерации, в том числе между конституциями. Приоритет имеют общефедеральные. В статье 76 Конституции РФ говорится, что федеральные конституционные и иные законы, изданные в пределах ее ведения, имеют прямое действие на всей территории Федерации (ч. 1). По предметам совместного ведения издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные акты субъектов РФ (ч. 2). Вне пределов ведения РФ и совместного ведения субъекты Федерации осуществляют собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных актов.
Далее в указанной статье зафиксировано: «законы и иные нормативные акты субъектов Российской Федерации не могут противоречить федеральным законам, принятым в соответствии с частями первой и второй настоящей статьи. В случае противоречия между федеральным законом и иным актом, изданным в Российской Федерации, действует федеральный закон» (ч. 5). «В случае противоречия между федеральным законом и нормативным правовым актом субъекта Российской Федерации, изданным в соответствии с частью четвертой настоящей статьи, действует акт субъекта Федерации» (ч. 6).
Несмотря на подробную, казалось бы, регламентацию взаимоотношений между Российской Федерацией и ее субъектами, противоречий в данной сфере много и они довольно существенные. Например, Конституция РФ не содержит положения о суверенитете входящих в нее республик, не предусматривает их право на самоопределение и выход из состава России. Тем не менее большинство этих республик провозгласили себя суверенными (Татария, Башкирия, Мордовия, Адыгея, Тува и др.). Так, в Конституции последней записано, что Республика Тува имеет право на самоопределение и выход из состава РФ. По данным Минюста, тысячи нормативных актов субъектов Федерации противоречат Конституции РФ. В 19 из 21 республики конституции не .соответствуют Основному Закону страны.
5. В случае несоответствия Конституции РФ Федеративного договора, а также других договоров между Российской Федерацией и ее субъектами, равно как и договоров между самими субъектами, действуют положения общефедеральной Конституции (разд. 2, ст. 1, п. 4 Конституции РФ).
6. На уровне практического правоприменения соответствующие органы и должностные лица при обнаружении коллизий обычно руководствуются следующими правилами:
а) если противоречат друг другу акты одного и того же органа, но изданные в разное время, то применяется последний по принципу, предложенному еще римскими юристами: позже изданный закон отменяет предыдущий во всем том, в чем он с ним расходится;
б) если коллизионные акты изданы одновременно, но разными органами, то применяется акт, обладающий более высокой юридической силой (например, закон и указ, указ и правительственное постановление, постановление Правительства и акт отраслевого министерства), т.е. за основу берется принцип иерархии нормативных актов;
в) если расходятся общий и специальный акты одного уровня (коллизии по горизонтали), то применяется последний; если разного уровня (коллизии по вертикали), то общий. Подобные акты или нормы иногда называют конкурирующими. Например, в Конституции РФ есть норма о несменяемости судей Конституционного Суда, а в специальном законе об этом Суде установлен 12-летний срок. Действует последний.
В целом способами разрешения коллизий являются: 1) толкование;
2) принятие нового акта; 3) отмена старого; 4) внесение изменений или уточнений в действующие; 5) судебное, административное, арбитражное рассмотрение; 6) систематизация законодательства, гармонизация юридических норм; 7) переговорный процесс, создание согласительных комиссий; 8) конституционное правосудие. Некоторые из этих способов используются одновременно. Существуют также международные процедуры устранения конфликтов.
Конституция предусматривает право Президента РФ приостанавливать действие актов органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, если они противоречат Конституции РФ и федеральным законам, международным обязательствам России или нарушают права и свободы человека, до решения вопроса соответствующим судом (ч. 2 ст. 85). И это тоже способ устранения конфликта.
Особо следует отметить роль Конституционного Суда в разрешении довольно частых и серьезных коллизий, возникающих в сфере федеративных отношений, взаимодействия ветвей власти, реализации прав граждан, осуществления различными органами и должностными лицами своих полномочий, споров о компетенции, соответствия издаваемых нормативных актов Основному Закону страны. Это наиболее авторитетный и высокопрофессиональный уровень рассмотрения конфликтных ситуаций.
При этом в любом случае путь устранения юридических коллизий, даже самых острых, должен быть правовым, а не силовым. Противоре-
чия должны разрешаться законным, цивилизованным методом, ибо сила, как известно, рождает силу – проблема сохраняется. Иными словами, на языке пушек коллизию снять нельзя, ее можно лишь загнать вглубь или временно приглушить.
Это, в частности, показал такой сложнейший конфликт, как чеченский. Президент РФ в одном из своих выступлений с горечью признал, что в Чечне можно было «провести линию тоньше, дальновиднее», что события, которые там развернулись, – «это самое большое его (Президента. – Н.М.) разочарование, самая серьезная ошибка. Можно было избежать насилия» (ТВ-новости. 1996. 12 окт.).
Что касается толкования как способа разрешения коллизий, то оно нередко порождает новые, еще более острые коллизии, так как зачатую одни и те же акты, факты, события интерпретируются различными официальными и нео4)ициальными структурами, общественными группами, лидерами и гражданами по-разному, что, в свою очередь, является выражением их противостояния, а в конечном счете раскола общества.
В связи с этим толкование может быть и предвзятым, зависеть от социально-политических ориентации и пристрастий толкующих лиц, уровня их правосознания, культуры, места в идеологическом спектре. По-разному, например, трактуется современное законодательство о приватизации, выборах, налогах, собственности, предпринимательстве. Сама Конституция вызывает далеко не одинаковые оценки с точки зрения ее общей концепции и лсгитимности. Причем противоречивость трактовок происходящего в правовой сфере наблюдается не только среди населения, рядовых граждан, но и в высших эшелонах власти.
Даже в Конституционном Суде, призванном толковать соответствующие юридические нормы и акты, нет единства мнений, и некоторые его судьи официально заявляют о своей особой позиции по тем или иным вопросам. В широком смысле под сомнение нередко берется определенной частью общества весь курс реформ.,Отсюда разброс в понимании законов, направленных на реализацию этого курса.
В последнее время особую остроту приобрели противоречия между законами и указами (законотворчеством и «указотворчеством»). По данному вопросу идут жаркие общественные и научные дискуссии. Так сложилось, что страна управляется сегодня в основном указами и распоряжениями Президента, в том числе устными. По мнению Ю.А. Тихомирова, мы столкнулись с ситуацией, «когда «указное право» явно вышло на передний край и в известной мере приостановило действие ряда конституционных положений». Верховенство же закона – важнейший признак правового государства.
1 Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. М., 1994. С. 5; см. также: Лучин В.О. «Указное право» в России. М., 1996.
Наиболее ярким примером такой ненормальности может служить известный Указ Президента РФ «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности» от 14 июня 1994 г., нарушивший ряд статей Конституции и Уголовно-процессуального кодекса, права граждан и вызвавший всплеск политико-юридических страстей.
В результате Госдума вынуждена была принять специальное постановление, в котором обращалось внимание на «стремление решать ключевые проблемы общества не с помощью федеральных законов, а с помощью указов и других подзаконных актов». Далее в постановлении отмечалось, что названный Указ вошел в противоречие со статьями 4, 10, 17, 19, 22, 34, 50, 55 Конституции РФ, а также многими статьями У ПК РСФСР. Госдума рекомендовала Президенту «воздержаться от применения Указа до приведения его в соответствие с Конституцией».
С просьбой к главе государства о приостановлении Указа обратилась Комиссия по правам человека при Президенте РФ. Настороженно-негативно отреагировали на данный акт общественность, печать. Однако на все эти возражения и предостережения гарант Основного Закона ответил – «нет». А ведь закон выше любой должности!
Возникла острейшая коллизия на высшем уровне. А Указ между тем начал действовать, став фактически надзаконным документом. Особенно ненормально и опасно в правовом отношении было то, что в стране на тот период не оказалось структуры (при более чем годичном бездействии Конституционного Суда), которая бы реально противостояла упречным указам Президента.
Тревога общества была вызвана тем, что под предлогом борьбы с преступностью у силовых органов развязывались руки для возможных произвольных действий в отношении законопослушных, но неугодных граждан, политических противников и т.д., что живо напоминало наше печальное прошлое.
Настораживала также «каучуковая» формулировка Указа: «При наличии достаточных оснований полагать...», а также увеличение срока задержания по подозрению с двух (по Конституции) до тридцати суток. Арест же только «по подозрению», без достаточных улик, всегда чреват злоупотреблениями.
Понятно, что экстренные меры по усилению борьбы с преступностью представлялись тогда, как и сейчас, более чем назревшими. Таковым было общее настроение в стране. Но формы и методы, избранные для этого, оказались, мягко говоря, юридически некорректными. Ссыл-
См.: Не полетят ли щепки? // Известия. 1994.17 июня.
ки на то, что Госдума медленно работает, не убедительны, ибо с помощью такого аргумента можно оправдать любой противозаконный указ. Не случайно при вступлении России в Совет Европы нам, помимо прочего, было указано на необходимость исправления рассматриваемого президентского акта, так как он не вписывался и в международные стандарты.
В противостоянии законов и указов нередко берут верх соображения престижа, «игры на опережение», «перехвата инициативы» и другие мотивы в духе популизма и конфронтации ветвей власти. Особенно это касается социальной сферы (кто раньше возьмется за решение той или иной проблемы, кто первым проявит заботу о «благе людей» и т.д.). Сказывается отсутствие четких механизмов принятия ответственных государственных решений. В результате – страдают интересы дела*.
В основе многих юридических коллизий лежат политические коллизии (нарушение принципа разделения властей, выход различных госорганов за пределы своих полномочий, взаимное их вторжение в компетенцию друг друга, амбиции и соперничество лидеров, война компроматов, лоббизм, популизм, конъюнктура и т.д.). В таких условиях принимается множество противоречивых и несогласованных друг с другом актов. Ведь юридический конфликт – это «активное противостояние сторон, вызванное полярностью их интересов или разным отношением к ценностям и нормам общественной жизни»2.
Именно эти причины приводят в конечном счете к войне законов, указов, постановлений. Если Государственная Дума не принимает или отклоняет какой-либо закон, он восполняется, точнее, подменяется указом Президента. Так было, например, с законом о втором этапе приватизации, отказом Госдумы признать день принятия Конституции РФ (12 декабря 1993 г.) государственным праздником, одобрить новую символику России, которая до сих пор не имеет законодательной основы. Не имеют ее и новые российские ордена, награды.
Ученые-правоведы обращают внимание на то, что принимаемые Госдумой законы проходят трудный путь, главным препятствием на котором является двойное вето. Такрго порядка давно уже нет в практике стран Запада3. Законы стопорятся по самым разным причинам:
юридическим, политическим, финансовым, пррцедурным, престижным и другим, а чаще всего в силу несовпадения розиций относительно
Подробнее см.: Драма российского закона / Под ред. В.П. Казимирчука. М., 1996;
«Круглый стол»: Конфликт закона и правовая реформа // Государство и право. 1997. №12.
2 Кудрявцев В.И., Казимирчук В.П. Современная социология права. М., 1995. С. 214;
см. также: Кудрявцев В.П. Юридический конфликт // Государство и право. 1995. № 9.
3 См.: Мицкевич Л.В. Выступление па «круглом столе» по проблеме «Закон в переходный период: опыт современной России» // Государство и право. 1995. № 10. С. 38.
сути предлагаемого закона (к примеру, Земельный кодекс). Есть и третье (предварительное) вето – это когда Правительство в своем заключении накладывает табу на тот или иной проект закона из-за отсутствия средств для его реализации. А поскольку практически любой закон требует определенных затрат для своего осуществления, то при желании его всегда можно остановить.
Многие законы отклоняет Совет Федерации еще на подступах к Президенту. По ним, как правило, создаются согласительные комиссии, призванные снимать противоречия и находить компромисс. Это в принципе нормальный путь разрешения коллизий, но он превращается в систему. Примерно одну треть законов не подписывает Президент, причем некоторе из них он возвращает в Государственную Думу без рассмотрения, по поводу чего законодатели обращались даже в Конституционный Суд. Последний, как ни странно, нашел такую практику вполне приемлемой. Снова коллизия! Законы застревают, не могут пробиться сквозь плотное сито возражений, несогласий, противостояния.
По Конституции указы подзаконны, на практике же, как уже отмечалось, они все чаще возвышаются над законом*. И требуется величайшая осторожность, чтобы это «опережающее указотворчество» не нарушало прав граждан, не вносило сумятицу в нормальный правосози-датсльный процесс, не дестабилизировало общую правовую ситуацию. «Бодание» законов и указов особенно заметно по социальным вопросам: заработной плате, пенсиям, пособиям, компенсациям и другим выплатам.
Глубинная коллизия состоит уже в том, что Президент фактически «законодательствует», хотя по Конституции такой прерогативой не располагает. Он издает акты, являющиеся по своей природе законами, и принимаются они нередко по тем позициям, которые относятся к компетенции Государственной Думы. Законодательный орган становится как бы излишним.
Конечно, законодатели очень часто запаздывают с принятием тех или иных законов, в то время как обстоятельства требуют оперативного реагирования. Поэтому вопрос этот в действительности не простой, Тем не менее в целом указанную практику оправдать нельзя. Недостаточная мобильность – свойство всех парламентов, однако это не дает оснований для подмены их традиционных функций исполнительной властью. К тому же многие основополагающие (базовые) законопроекты, особенно экономического характера, разрабатываются не самой Думой, а Правительством, и от него в конечном счете зависит своевременность их принятия.
См.: Лучин В.О. «Указное право» в России. М., 1996.
В президентском Послании Федеральному Собранию 1995 г. признается, что наиболее важные отношения, в частности экономические, «должны регулироваться не указами, а законами». Подчеркивается, что объем «указотворчества» вообще будет постепенно сокращен. Если так, то перманентная дуэль между законами и указами в конце концов прекратится. Правда, в аналогичном Послании 1996 г. вновь говорится о том, что «нормотворчество с помощью указов будет продолжено по тем вопросам, которые не урегулированы еще действующим законодательством». Та же линия и в последующих посланиях. Между тем даже на официальном уровне не раз признавалось, что под указ к нам инвестор-иностранец не пойдет, он понимает, что это не закон. А любая цивилизованная страна должна прежде всего жить по законам.
Надо сказать, что многие принципиальные политико-юридические коллизии заложены в самой Конституции РФ, в гипертрофированном понимании разделения властей. Лидер движения «Союз народовластия и труда» А. Николаев сравнил нынешнюю систему власти в России с боксерским рингом: в левом углу законодательные органы, в правом – исполнительные, в середине – судебные, а президент – главный рефери, определяющий исход боя, причем отнюдь не всегда объективно. И это противостояние во многом порождает тот кризис власти, который крайне отрицательно сказывается на социальном самочувствии населения страны.
Конституция Российской Федерации такова, что практически любой принятый закон можно при желании признать как соответствующим ей, так и не соответствующим. Все зависит от понимания ситуации, политических и идеологических пристрастий. Ярким примером может служить закон «О свободе совести и религиозных объединениях», который Президент отклонил, посчитав его противоречащим Конституции, а Госдума, независимые эксперты, представители Русской Православной Церкви, напротив, находят его полностью отвечающим основным идеям и положениям Конституции. В конце концов, после длительных согласований и обсуждений, в том числе в печати, многотрудный закон был все же подписан. Выходит, обе стороны были правы, занимая прямо противоположные позиции.
Острейшая юридическая коллизия с трагическими последствиями возникла в связи с чеченским кризисом 1994–1996 гг. Она представляет собой коллизию между принципом территориальной целостности страны, необходимостью установления в ней одинаковой и обязательной для всех конституционной законности и возможной массовой гибелью людей. Как подобные конфликты должны разрешаться? Миром или войной?
См.: Парламентская газета. 1999. 25 марта.
Господствующее мнение большинства государственных и общественно-политических деятелей сводится к тому, что ни Конституция, ни какая-либо другая идея, в том числе идея единства государства, суверенитета, правопорядка, не стоят человеческих жизней. Жертвовать в таких случаях приходится не людьми, а любым другим интересом.
Даже и легитимное применение силы должно исходить из этой посылки, ибо человек – «мера всех вещей». Именно поэтому избранный способ разрешения чеченского конфликта был расценен Комиссией по правам человека ООН, Советом Европы и другими международными организациями как «несоразмерный и неадекватный» или как «невыборочное применение силы, нарушившее принципы международного гуманитарного права».
Кстати, шесть судей Конституционного Суда РФ в своих особых мнениях по «чеченскому делу» отметили, что никто не может произвольно менять общепризнанную в мировом сообществе иерархию ценностей, что человек, его жизнь, права, безопасность имеют бесспорный и абсолютный приоритет. Вообще, особые мнения судей по данной коллизии (Н.В. Витрука, Г.А. Гаджиева, В.Д. Зорькина, А.Л. Кононова, В.О. Лучина, Б.С. Эбзеева) оказались более обоснованными и убедительными, чем общее постановление КС. В них нашла отражение гражданская позиция большинства россиян. Речь идет о непомерно высокой цене, заплаченной обществом за «умиротворение» в Чечне. Нарушено соотношение целей и средств их достижения. Возобладала пресловутая целесообразность.
Юридические коллизии, политические неурядицы подрывают основы порядка и стабильности в обществе, деформируют правосознание людей, создают критические ситуации, социальную напряженность. Подобные катаклизмы – признак невысокой правовой культуры, процветающего на всех уровнях юридического нигилизма. Поэтому их необходимо по возможности не допускать, профилактировать, а если они все же возникают – своевременно снимать с помощью выработанных для этого механизмов.
В данной связи следует всячески приветствовать зарождение в рамках правоведения новой важной науки – конфликтологии, которая отныне будет заниматься указанными проблемами. Первые активные шаги в этом направлении уже сделаны2.
См.: Право Сонета Европы и Россия: Сборник документов и материалов / Сост. С.Л. Глотов. Краснодар, 1996. С. 14.
2 См.: Юридический конфликт: сферы и механизмы. Часть 2. / Под ред. В.Н. Кудрявцева. М., 1994; Юридический конфликт: процедуры разрешения. Часть 3. / Под ред. В.Н. Кудрявцева. М., 1995. Первая часть, посвященная общим вопросам конфликтологии, вышла в 1993 г.; Основы конфликтологии / Под ред. В.Н. Кудрявцева. М., 1997; Жере-бинВ.С. Правовая конфликтология. Владимир, 1997.