Меценат из потомков гетмана
| Вид материала | Документы |
- Ивана Михайловича Ушакова, в своем выступлении сказал: Замечательно, что у нас теперь,, 49.35kb.
- Корсак сын гетмана орлика, 2737.07kb.
- «Сказка о рыбаке и рыбке»; «Орёл-меценат», 42.95kb.
- «Гетман Иван Мазепа», 218.58kb.
- Введение, 254.3kb.
- 1841, г. Москва–1891, г. Барнаул, 17.15kb.
- Распоряжение от 18. 05. 2011 №214-рг, 11.55kb.
- Украинской державы в русле немецко-российских маневров гетмана п. Скоропадского (апрель-декабрь, 171.74kb.
- «Древняя Русь глазами современников и потомков», 9.39kb.
- Доржиеву Баиру Батуевичу, генеральному директору рекламного агентства «Барис». Вручить, 23.71kb.
Сладкий Киев
Киев 2009
На обложке: Кондитерская швейцарца Семадени
была визиткой Киева конца XIX-начала XX ст
.
Сладкий Киев. Сборник краеведческих статей – Киев, 2009
© Составление, редактирование, макет Валерий Лысенко, Киев 2009
Фото из архивов киевских коллекционеров
Станислав БОНДАРЕНКО
МЕЦЕНАТ ИЗ ПОТОМКОВ ГЕТМАНА
Ханенко – один из древнейших и благороднейших украинских родов.
Киевские ведомости kv.com.ua/archive/6469/kyiv/6499.php
Рубка за булаву
Эта фамилия на слуху еще с первой половины XVII века, когда в ходе освободительной войны под руководством Богдана Хмельницкого выплыло имя уманского полковника Михайла Ханенко. Позже его избрали гетманом Правобережной Украины. Михаил Ханенко вел непримиримую борьбу с гетманом Левобережной Украины Петром Дорошенко, который согласно песне, «веде своє військо хорошенько». Каждый из них мечтал объединить Украину под своей булавой. Дорошенко в двух битвах побил Ханенко и тот прекратил борьбу, вскоре передав свою булаву в руки Ивана Самойловича. Произошло это в 1674 году.
Еще один известный в истории Ханенко – Николай. Именно он был послан Полуботком к Петру I с жалобой на произвол российских воевод в Украине, и с просьбой разрешить избрание нового гетмана (это происходило сразу после смерти гетмана Ивана Скоропадского). Петр I, выслушав посланца, запроторил его за решетку. Но вскоре царь неожиданно сменил гнев на милость – Ханенко вышел из тюрьмы и вернулся в Украину. Ко времени избрания гетманом Кирилла Разумовского Ханенко снова занимает высокую должность генерального хорунжего. Этот отданный украинскому делу и очень неглупый человек оставил после себя любопытный исторический источник – «Диариуш» (то есть «Дневник»).
Позже был еще один Николай Ханенко (1805–1895), его след в истории – «Историческое описание некоторых местностей Черниговской губернии», а также сборник «Семейные документы рода Ханенков».
Любопытно, что история сохранила аж два герба этого рода – оба они представлены в известном «Малороссийском гербовнике» Владислава Лукомского и Вадима Модзалевского (с иллюстрациями замечательного Георгия Нарбута). На одном из них: щит, на голубом фоне которого – красная башня, окруженная сияющими звездами. На другом – тоже на голубом фоне крепость о трех башнях, и над ними шестиугольная звезда.
Как Веласкес попал в Киев
Наиболее известные киевлянам Ханенко – Богдан Иванович и его жена Варвара Николовна (урожденная Терещенко). На снимке ее портрет работы испанского художника Ульпиана Чека И. Санса. Род Богдана Ивановича был, конечно, более знатным, но по богатству уступал сахарозаводчикам Терещенко. Но на наше с вами, читатель, счастье молодая пара оказалась настоящими союзниками в своем пристрастии к собранию предметов искусства и в меценатстве.
После окончания юрфака Московского университета Богдан Ханенко некоторое время работал в Петербурге, затем молодожены в 1876 году жили в Варшаве, где муж состоял членом окружного суда. Оттуда они регулярно выезжают на аукционы в Вене, Мадриде, Риме, Берлине. Однажды он купил сразу пять полотен средневековых мастеров. А за пять варшавских лет коллекция картин, и предметов старинного искусства удвоилась. При возвращении в Киев Ханенкам понадобилась для перевозки картин половина вагона. Чтоб разместить это богатство в Киеве, Богдан Ханенко на Терещенковской строит дом по проекту питерского архитектора Мельцера. Каждый зал усадьбы неповторим, создан по эскизам Врубеля, Котарбинского и того же Мельцера. Особое придыхание вызывает у всех картина, написанная в 1640 году Сурбараном «Натюрморт с мельницей для шоколада». Картину он приобрел в Питере почти за бесценок, как и некоторые другие шедевры, хранившиеся в том же доме на чердаке (хозяин дома называл все это «хламом»). Сравнительно недорого достался Богдану Ивановичу и Веласкес в Берлине, и Караваджо, и Беллини, и Донателло. И еще многие шедевры. Суммарно это, конечно, огромные средства, но все же он умел покупать! Когда в начале XX века Ханенки позвали всех именитых киевлян и явили взору «Портрет инфанты Маргариты», кисти Веласкеса, гости ахнули.
В конце XIX века Богдан Ханенко отказывается от адвокатской практики, правда, у него и без того еще целый ряд серьезных должностей (глава Киевского комитета торговли и промышленности, член советов нескольких банков, глава Товарищества заводов братьев Терещенко и т. п.). Главное дело его жизни связано с должностью главы «Київського товариства старожитностей і мистецтва». Тем более что в 1894 году решено было создать в Киеве городской музей. Собравшиеся вместе специально для этого представители власти и меценаты (Тарновские, Терещенки, Бродские, Василий Семиренко), а также историки Лазаревский и Антонович поручают Богдану Ханенко написать устав музея и наделяют его главными полномочиями в деле создания музея. Помимо прочего он составил список господ хороших, которые могли иметь исторические ценности (таковых оказалось свыше 200 человек) и собственноручно написал каждому с просьбой... присылать экспонаты, а также помочь средствами. Денег собралось около 70 тысяч рублей. А всего надобно было 300 тысяч. Богдан Иванович рванул в Петербург просить у правительства, но ничего не вышло. Тогда он, так сказать, ловит самого императора Николая в Киеве, когда тот приехал на освящение Владимирского собора, и закладку храма в Покровском монастыре. Царь смилостивился на 50 тысяч из казны, а недостающую часть дособирали среди меценатов по всей Украине.
Музей освятили в 1904 году. Имел он в то время 3145 экспонатов и значительную их часть составляли сокровища Варвары и Богдана Ханенко – их личная коллекция тогда оценивалась в 134 тысячи рублей.
Любопытно, что именно за активность при создании музея Богдану Ханенко было присвоено звание действительного статского советника (это равно генеральскому чину). В специальном представлении губернатора царю так и писалось: «Благодаря неустанным трудам и материальной поддержке Ханенко в настоящее время музей обладает обширными коллекциями».
Умереть и встать
В 1916-м у Богдана Ивановича обострилась эмфизема легких и в завещании он обозначает, что его коллекция зарубежного искусства должна быть передана в дар Киеву. И до своей кончины 9 июня 1917 года он успел написать еще одно конкретизирующее завещание – имущество и финансы передаются музею. Умер Богдан Иванович, если можно так выразиться, вовремя, ему не пришлось испытать на себе прелести большевистской власти. Их довелось хлебнуть Варваре Николовне, пережившей супруга на пять лет.
Когда Киев оккупировали кайзеровские войска, немцы предложили Варваре Николовне вывезти коллекцию в Германию, гарантируя не только полное сохранение шедевров, но и открытие там музея имени семьи Ханенко. Но она человек чести, а муж завещал-то музей Киеву! Немцы оставляют город, после них в Киев приходят большевики, Скоропадский, деникинцы, Директория и снова большевики...
В декабре 1918-го Варвара Николовна написала заявление в АН Украины, прося принять у нее все произведения искусства, дом и роскошнейшую библиотеку. Условие одно: музей должен называться имени Богдана и Варвары Ханенко. Плюс она оставляла за собой право до смерти занимать помещение в доме № 5 по Терещенковской. В итоге «эксплуататорку» Варвару Ханенко выселили из ее собственного дома, и последние месяцы жизни она перебивалась в каморке верной горничной Дуняши. Пролетарская власть лишила ее даже права на продпаек. В мае 1922-го ее не стало, похоронили всеми забытую Варвару Николовну в Выдубицком монастыре рядом с могилой мужа. Немало лет там простоял крест с сермяжной надписью: «Ханенкам от Дуняши».
Но не прошло и века, как они вернулись и теперь, видимо, навсегда. В названии их музея звучит «... имени Варвары и Богдана Ханенко».
Елена ФРАНЦЕВА