Geum.ru

Абрамова Г. С. А 16 Возрастная психология: Учеб пособие для студ вузов. 4-е изд., стереотип

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   41
93

вами всей вещи или явления. Например, выделить в снеге толь-
ко его цвет или происхождение, в прямоугольнике - его форму,
характер углов и тому подобное. Одновременно с выделением
основных признаков происходит объединение их - анализ не-
отделим от синтеза. Собственно понятия определяют возмож-
ность для человека обосновать использование того или иного
содержания слова, то есть как бы восстановить ход построения
содержания слова. Одновременно это и обращение к своим соб-
ственным преобразованиям - операциям анализа, синтеза, срав-
нения, обобщения, абстракции, конкретизации, то есть к тем
действиям, которые помогли выделить в предметах закономер-
ное и случайное. Это свойство подлинных понятий открывает
человеку возможность самонаблюдений, то есть обращения к
своему внутреннему миру, к тому, что составляет содержание
его действий, - что я делаю? почему я так делаю? как я делаю?

Житейские и научные понятия, по мнению Л.С.Выготского,
существенно различаются тем, что формируются принципи-
ально по-разному. Научное понятие сразу, по мере его освое-
ния, предполагает выделение тех действий, которые позволя-
ют выделить в предметах их существенные признаки. Усваи-
вая, например, что такое существительное, учащиеся сразу
овладевают действием по выделению его признаков: обозна-
чают предмет, отвечают на вопрос кто или что. Это свойство
научных понятий существенно отличает их от житейских по-
нятий, которые ребенок усваивает в ходе практического об-
щения со взрослыми.

Возможность выделить свои действия, обосновать те свой-
ства предметов, которые входят в содержание научных поня-
тий, по мере усвоения их переносятся на житейские понятия.
Человек, употребляя их, уже может воспользоваться не только
случайными свойствами предметов, но и закономерностями,
которые он смог выделить сам. Подростки, например, уже
ориентируются на существенные признаки таких понятий, как
добрый, отзывчивый, умный и так далее. Обучение, освоение
научных понятий перестраивает и житейские понятия.

Мы остановились только на некоторых особенностях сло-
ва как знака. Анализ их позволяет выявить происхождение
закономерностей психического развития, тех, которые мы в
быту связываем, например, с ростом понимания. Маленький
не понимает, а взрослый понимает. Не понимает - то есть не
умеет дать себе отчет о своих действиях, о тех свойствах
предметов, с которыми он имеет дело. Понимает - отдает себе
отчет. Одним из условий появления понимания является овла-
дение понятиями, словами языка.

94

Речь человека - это общение с другими людьми с помощью
языка. Закономерность психического развития проявляется в
том что первоначально развернутая, громкая речь постепен-
но переходит во внутренний план, становится неслышной,
свернутой, существующей только «в уме». Наверняка многим
из вас приходилось наблюдать, как дети-школьники, играя
наедине с игрушками, разговаривают с ними вслух, не просто
комментируют каждое свое действие, а планируют их:

«Сейчас мы пальтишко наденем и гулять пойдем, на улице
хорошая погода» и тому подобное. Такая речь - речь для себя,
как бы разговор с самим собой. Она является переходным
этапом от громкой, направленной на другого человека, речи к
речи внутренней, к речи «для себя», которая входит в содер-
жание мира человека.

Кроме словесных знаков в любой культуре существует
множество неязыковых знаков, среди них - знаки-копии, зна-
ки-признаки, знаки-указатели, знаки-сигналы и другие. К
знакам-копиям относятся такие способы воспроизведения
предметов и явлений, которые сходны с обозначаемым. К их
числу относятся, например, фотографии, отпечатки пальцев,
первые формы письменности, когда люди в виде простейших
рисунков изображали предметы и явления. Как и словесные
знаки, знаки-копии имеют свое значение, которое надо нау-
читься «читать». Умение это приобретается только в совмест-
ной деятельности с другими людьми, где используется значе-
ние знака-копии. Это общее требование относится и к знакам-
признакам, знакам-симптомам. Такие знаки, без включения
их в совместную деятельность с другими людьми, могут про-
сто не выступать в их подлинном значении. Например, если
вы не знаете, что означают роящиеся теплым вечером мошки,
то вряд ли воспримете их как знак изменения погоды. Отли-
чительное свойство этих знаков в том, что они ориентируют
человека на причину их появления. Шум в моторе машины -
знак неисправности; вялость, капризность ребенка - знак под-
ступающего недомогания.

Знаки-сигналы выступают как извещение о цели или об
известных обстоятельствах действия. У человека, получив-
шего такой знак, определяется программа действия, он мо-
жет легко предвидеть особенности своих действий в данной
ситуации. Школьный звонок, гудок автомобиля, аплодис-
менты на концерте...

Овладение любыми знаками - это устанавливание особых
отношений с окружающим миром, которые позволяют не
только ориентироваться в нем, но и передать свое отношение.

95

Природа знаков человеческой культуры такова, что они об-
ладают свойством метафоричности, многозначности. В этом
состоит одно из важнейших условий развития способности
человека вкладывать в объективное содержание знака и свое
отношение. Так, если рассматривать рисование как один из
видов деятельности, где происходит усвоение знаков культу-
ры, то его развитие идет по все более точному, верному ото-
бражению действительности, ко все более явно выраженному
в рисунке отношению к ней. «Рисование, - по мнению В.С.Му-
хиной, - не только выражает определенные результаты пси-
хического развития ребенка, но и само обеспечивает это раз-
витие, ведет к обогащению и перестройке психических
свойств и способностей»'. Эта перестройка, в частности, свя-
зана с тем, что в ходе изобразительной деятельности ребенок
усваивает графические знаки как знаки культуры. Данное
обстоятельство оказывает существенное влияние на его вос-
приятие, мышление, память, воображение. В рисовании ребе-
нок овладевает специфическими знаками: индивидуальными
условными знаками, которые могут не иметь ничего общего с
обозначаемым предметом; знаками-схемами, несущими обоб-
щенные черты обозначаемого предмета, а также иконически-
ми знаками — изображениями значимых зрительных призна-
ков предметов и явлений, которые приближаются к его объек-
тивным свойствам.

Когда ребенок учится рисовать, он открывает для себя еще
один способ познания мира. При этом графическое изображе-
ние предмета устанавливает связь слова и изображения, как
бы изменяет, преобразует содержание слова; слово как знак
обогащается содержанием.

Малышу три года, он рассказывает и рисует на бумаге
происходящие в рассказе события:

«Тут пол-окошка, тут целое... Тут выглянуло что-то.
И здесь, и здесь, с той стороны улицы был.... чей-то нос вид-
нелся. Там, оказывается, жила... Там, оказывается, жил маль-
чик. У него дыбом волосы, и нос, и рот. И они начали дру-
жить с лисой. Он сделал кран с подцеплялкой. Он даже может
дом подцепить, он игрушечный, но все равно может дом под-
цепить. Он подцепил ихний дом крючком и потащил... к речке
потащил. А тут облачко ходит, а тут кто-то веселый крану
подмигнул, и веселый вышел из речки. Кто-то веселый, улы-
бающийся. Кто-то улыбающийся вышел, с ногами. И так он

I Мухина B.C. Изобразительная деятельность ребенка как форма ус-
воения социального опыта. - М., 1981.-С. 57.

96

подмигнул им: "Привет! Кто вы?" - "Мы краны!" - "Мы можем
к вам зайти в дом?" - "Не заходите, вы из речки вышли..."».

Долгое время в детских рисунках изображаемое только в
малой степени соответствует тому содержанию, которое оп-
ределяется словами. В детском рисунке присутствует весь дос-
тупный ребенку опыт, который он получил в процессе дейст-
вия с предметами, при зрительном восприятии, в самой гра-
фической изобразительной деятельности, при обучении со
стороны взрослых.

Первоначально графические изображения ребенка выпол-
няют множество функций, но постепенно приобретают харак-
тер знака - заместителя предмета, они получают наименова-
ние, приобретают значение. Отличие рисунка как знака от
слова-знака, по мнению В.С.Мухиной, состоит в том, что
функции сообщения и обозначения, совпадающие в речи, в
рисунке расходятся. Рисунок отображает предмет или ситуа-
цию и сообщает отношение к ней.

Таким образом, рисунки детей, развитие изобразительной
деятельности, так же как и освоение речи, характеризуют ов-
ладение знаковыми средствами культуры - знаки определяют
отношение к окружающему миру, к людям, к себе. Знаки, их
специфическая природа порождают закономерности психиче-
ского развития. Например, при освоении графических знаков
ребенок проходит путь от каракулей до образа.

Есть смысл рассмотреть некоторые особенности освоения
мимических движений, которые тоже представляют собой
одну из знаковых систем. Остановимся подробнее на некото-
рых фактах.

Ребенку около двух лет, заметил нахмуренные брови де-
душки, подошел, потрогал: «Зачем деду на лбу полоски?»

В два с половиной года малыш стоит перед зеркалом и
пробует изменить выражение лица, сначала ничего не получа-
ется, потом получилась улыбка, обрадованный, подбегает к
матери: «Смотри, как я улыбаюсь».

Скоро три года. Заметил, что бабушка задумалась, подхо-
дит, ласкается: «Бабушка, не делай так» (показывает жестом,
что уголки рта опущены).

Три с половиной года. Собирается к фотографу: «Я сделаю
два раза лицо веселое, два раза - серьезное». Перед фотокаме-
рой вел себя, как обещал: два кадра сняли совсем неулыбчи-
вого человека, зато на двух других - улыбается от души.

Я считаю, что в этих фактах отражается общая закономер-
ность освоения знаков: через выделение специфики знаков в
общении с другими людьми к овладению этой спецификой как

Г, С. Абрамова

97

возможность передать объективное значение и свое отноше-
ние. Можно сказать, что знак приобретает свое значение в
индивидуальной активности человека, которая направлена на
освоение и использование данного знака.

Мы остановились на неких общих механизмах появления
закономерностей в нашем внутреннем мире. Они определяют-
ся знаковой природой культуры, освоением ее. Возрастные, то
есть типичные для определенного уровня развития человека,
особенности внутреннего мира будут связаны с уровнем ос-
воения знаковой природы окружающего мира.

Уровень освоения знаков проявляется в том, какие воз-
можности знаков человек может использовать в своей дея-
тельности. Например, когда мы знакомимся с музыкой, то
вхождение ребенка в мир музыкальных звуков - это и есть
овладение новой звуковой системой. Что он увидит в ней?
Сходство звуков музыки со звуками знакомых предметов,
соответствие ритма - ритму движений или же сложный мир
человеческих чувств, страстей, тайн души, которые не выра-
зить словами? «Видение» в музыке будет определяться тем,
как окружающие раскроют специфику, своеобразие музы-
кальных звуков как знаков человеческой культуры. Если че-
ловеку останется недоступно все их содержание, он будет глу-
хим ко многим сторонам жизни музыки.

Освоение любой системы знаков, мира значений, который
раскрывается в них, - это открытие еще одной грани челове-
ческой культуры. Когда мы говорим: «Оказать знаки внима-
ния», это значит, что человек поймет отношение, которое
заключено в таких знаках, выделит их значение. А если нет?
Тогда знак внимания обернется непониманием, вызовет кон-
фликт. Конфликт неизбежно возникает и тогда, когда люди
говорят на разных языках, живут в разных знаковых систе-
мах. Помните в песне:

Я говорю: «Луна, - говорю, -
и звездочки словно крошки».
Она говорит: «Лампа горит
и вьются над ней мошки».
Я говорю: «Песню спою,
песню мою слушай».
Она говорит: «Я их не люблю,
от песен болят уши».

Конфликт неизбежен. Это тоже закономерность нашего
внутреннего мира. Чтобы взаимодействовать с другим чело-
веком, мы должны найти общие цели, общие средства для их

98

достижения, должны взаимно понимать друг друга. Взаимно,
в частности, означает, что содержание знаков, которыми мы
пользуемся, должно совпадать.

- Мама,посмотри,какая красивая бабочка!

- Некогда, доченька, пойдем быстрее.

Ребенок сосредоточенно разбирает мамину сумку. Шлепок
и окрик: «Марш в угол, негодник!»

Можно привести множество таких грустных, разноязыких
ситуаций. Обидно за взрослых: они-то ведь могут понять, что
ребенок еще только осваивает язык. Значение многих слов-
знаков, жестов, звуков, изображений, предметов ему еще не
доступно. Научится ли он пользоваться ими, приобщится ли
ко всему многообразию знаков человеческой культуры - это
определится общением со взрослыми, содержанием такого
общения. Именно оно создает, порождает, определяет зако-
номерности психического развития; то общение, в котором
учатся жить в знаковой культуре.

Общение, совместная деятельность с другими придают ка-
ждому предмету культуры, каждому знаку особое свойство -
быть значимым, то есть нести в себе определенное содержа-
ние, отношение, оценку, возможность или невозможность
взаимодействовать. Значимость любого знака определяется
тем, какие состояния и отношения он порождает при взаимо-
действии с собой. Хлеб - ему нет равных по своей значимости.
Как вы обращаетесь с ним, какое отношение он у вас вызыва-
ет, какое отношение вы покажете ребенку, как научите обра-
щаться с ним - это и есть обращение к значимости хлеба как
предмета культуры. Книги, слово, улыбка, походка, черты
характера - все многообразие человеческого мира имеет зна-
чимость. Она может меняться со временем: в прошлом сезоне
была мода (было значимо) на яркую косметику, в этом сезоне
в моде естественные краски. В подростковом возрасте, напри-
мер, важно (значимо) было выглядеть как все, в юношеском -
быть самим собой, неповторимой индивидуальностью. Значи-
мость одного и того же предмета, одного и того же явления,
качества человека меняется в зависимости от ситуации. Рядом с
быстрой чистой речкой значимость воды гораздо ниже, чем в
пустыне. Дорога бывает ложка к обеду, а после - увы...

На охоте или рыбалке среди друзей ценятся иные качества,
чем на работе. Малыш не обращает внимания на такую же-
ланную вчера игрушку, когда приходит друг. Значимость
изменилась, произошла переоценка ценностей.

Наряду с изменчивой, преходящей значимостью вещей оста-
ются непреходящими, постоянными в своей ценности гуманисти-

99

ческие качества человека: порядочность, доброта, честность,
мужество, верность долгу, ответственность, чувство прекрасно-
го, стремление к истине и множество других, которые в конеч-
ном счете определяют значимость всего, что создал человек.

Как открывается ребенку значимость окружающего его
мира? Во многом это зависит и определяется тем, какие по-
требности воспитываются у него. Потребность - это состоя-
ние нужды, состояние зависимости от какого-то предмета,
явления, от отношения с другими людьми, от биографических,
физиологических особенностей организма.

Потребности создаются людьми вместе с предметами куль-
туры. В этом смысле каждый знак как культурно-истори-
ческое образование несет в себе определенную потребность.
Самый обыкновенный бытовой предмет - чашка, полотенце,
расческа, книга, телевизор, одежда и тому подобное, - все они
служат удовлетворению какой-то потребности: потребности в
пище, сне, тепле, общении, потребности в новых впечатлени-
ях. Каждая из потребностей предполагает определенную ак-
тивность человека, общение с другими людьми и предметами.
Обучаясь пользоваться ложкой, вилкой, тарелкой, стаканом,
ребенок приобретает потребность в этих предметах, познает
их значение. Одновременно он получает представление о зна-
чимости предметов: эта чашка красивая, праздничная, для
гостей, а эта - на каждый день. Эта одежда нарядная, другая -
прогулочная. Это же происходит и в тех действиях, в которых
выражается отношение к другому человеку, проявляется зна-
чимость человеческих отношений. Если они входят в потреб-
ности ребенка, сами становятся потребностью. Такие детские
действия, как отбирание игрушек, передразнивание, драки,
неряшливость, не станут предметом потребности, если не
приобретут значимость в ситуации, где они возникли. Пере-
воспитание ребенка, у которого уже есть потребность в таких
действиях, во многом определяется переоценкой этих действий
окружающими, изменением их значимости. Надо заметить, что
разовое запрещение таких действий редко бывает эффектив-
ным. Только тогда, когда ребенок действительно испытает
неудовлетворение потребности, связанной с таким действием,
последнее переоценивается и даже обесценивается.

Андрей постоянно сыпал песок на головы играющих ря-
дом детей. Все запрещения бабушки были напрасны. Он со
смехом продолжал свое дело. Когда ребята отошли от него и
не приняли в игру (строили железную дорогу), тогда и про
песок было забыто: «Я больше не буду, примите меня играть».
Значимость действия резко упала.

100

Как хранила и берегла Аня красивую конфетную обертку!
Такой не было ни у кого во дворе. Когда же подобная обертка
появилась еще у нескольких девочек, Аня отдала ее своей се-
стренке: «Мне больше не надо, она мне разонравилась».

Предмет, действие, состояние становятся значимыми, если
они определяют отношения с другими людьми. Если для ребен-
ка недоступна значимость дорогого костюма, который он ис-
пачкал грязной ручкой, то ему вполне доступно то отношение,
которое проявит к нему мать в этом случае. Отношение опреде-
лит значимость предмета. Как часто, к сожалению, ценность
предмета подменяет ценность человеческих отношений.

Мальчишка рос очень впечатлительным, чутким ко всякому
изменению отношений. В один далеко не прекрасный день мать
обнаружила в шкафу свое выходное платье разрезанным на
множество лоскутков. На вопрос, почему он это сделал, перво-
классник честно ответил: «Не хочу, чтобы ты уходила в воскре-
сенье». Он долго не был с матерью вместе, той всегда некогда, а
тут и обещанное воскресенье оказалось занято, вот он и решился.

Потребности человека, значимость свойств окружающего
мира образуют сложную взаимозависимость, которая доста-
точно изменчива. Без удовлетворения многих потребностей
невозможна наша ежедневная жизнь. Здесь и биологические
потребности, обеспечивающие сохранение нашего организма:

сон, еда, движение. Но и они отходят на задний план в тех
случаях, когда поведение подчиняется духовным потребно-
стям, высшим чувствам: долг, честь, совесть, страдание. Они
переоценивают даже жизненно необходимые потребности,
даже саму человеческую жизнь. Психологи говорят об иерар-
хии потребностей, то есть об их взаимоподчинении. За такой
иерархией стоит шкала ценностей человека, его нравственные
качества, та система оценок, которые он дает окружающему
миру. Ярче всего эта шкала ценностей выявляется в ситуации
выбора, принятия решения. Ее формирование начинается с
простых совместных действий с людьми. Например, так:

Дедушка дает внуку (ему два года) горсть конфет и просит
разделить на всех, то есть на четверых членов семьи. Малыш
дает всем по одной конфете, а себе забирает оставшиеся три.
Дедушка подхваливает: «Молодец, себя в обиду не даст!»

Себя не даст, а вот дедушку...

Девочка - инвалид, и ей можно не ехать с классом на про-
полку свеклы, но она уговаривает мать и едет: «Я не хуже
других».

Иерархия ценностей, разная значимость, подчас совсем не
совпадающая даже у близких людей.

]01

Закономерность психического развития проявляется в том,
что человек не может жить в мире с равной ценностью всех его
сторон, ибо тогда невозможен выбор, нельзя принять решения.
Что выбрать: драку или мирное выяснение отношений, отчаян-
ный спор или отступление, стрижку или длинные волосы, книгу
классика или детектив, спорт или пьянство? Число и возмож-
ность выборов велики. Выбор может быть случайным, если че-
ловек имеет дело с незнакомыми, незначимыми свойствами мира.
Выбор закономерен, если они уже имеют значение и ценность.

Довольно часто значимость каких-то действий, вещей,
собственных состояний выступает для человека в скрытой
форме, недоступной для рационального объяснения. Это сфе-
ра бессознательного. Вредная привычка грызть ногти, ковы-
рять с явным удовольствием в носу, повторяющиеся сновиде-
ния, навязчивая мелодия, постоянные ошибки и оговорки -
вот малый перечень тех явлений, которые можно отнести к
сфере бессознательного.

Своеобразие их в том, что человек не отдает себе полного
отчета о значимости совершаемых действий. Сфера бессозна-
тельного - сравнительно мало изученная область человече-
ской психики. Можно предполагать, что во многих бессозна-
тельных действиях выражаются и как бы изживаются важные
для жизни человека отношения и состояния, которые не нахо-
дят другой формы выражения. Замечено, например, что чаще
всего дурная привычка грызть ногти появляется у тех детей,
которые живут среди противоречивых требований взрослых.
Это порождает постоянное некомфортное состояние, которое
изживается в такой далеко не эстетичной привычке. Даже
столь распространенное явление, как ночное недержание мо-
чи, тоже кроме физиологических причин может быть связано
с неблагоприятными отношениями с окружающими. Подоб-
ного рода причины могут вызвать заикание, повышение тем-
пературы, рвоту и другие физиологические проявления.

При всех меняющихся условиях жизни относительную ус-
тойчивость ей придают особые отношения между людьми,
которые и называются нравственными. «В норме, как форме
нравственного представления, зафиксировано общее правило
поведения, требование общественной дисциплины, предъяв-
ляемое ко множеству совершаемых людьми поступков какого-
либо типа. В принципах морали выражены обобщенные зако-
ны морального поведения, объединяющие множество различ-
ных по содержанию поступков в единый образ жизни и линию
поведения. В форме оценки совершается моральная санкция
индивидуальных и массовых действий, общественных явле-

702

ний. В результате положительной или отрицательной оценки
некоторого объекта последний приобретает значение "образ-
ца", которому должно или позволительно следовать»'.

Совокупность норм поведения образует самый простой
моральный кодекс. По мере развития общества в этот кодекс
входит понятие морального качества, которое включает в
себя знание о том, каким человек должен быть, и то, какой он
есть. Постепенно возникает и понятие морального идеала.
Это понятие становится как бы воплощением всех возможных
достижений человека и человечества, обобщая значимость
нравственных норм поведения каждого человека.

Кроме норм морали, знаний о моральных качествах и
идеале в истории морального сознания возникает необходи-
мость в гибком и универсальном руководстве для человека.
Им стали моральные принципы. В этих принципах даются
только общее основание для осуществления норм поведения и
критерий для выбора правил в самых разных условиях. Позд-
нее в истории человечества понятие нормы и морального ка-
чества обретают значение мировоззрения.

Нравственное требование к человеку имеет специфические
признаки. Так, оно всегда имеет общее значение. Об этом
значении без преувеличения можно сказать, что оно космиче-
ских масштабов. В то же время данное требование не является
отражением конкретного авторитета какого-либо человека и
не зависит от него. Исполнение морального закона совпадает
с функцией выражения и проведения его, то есть можно ут-
верждать, что моральный закон существует только как реаль-
ное - даже вещественное - его воплощение в конкретной жиз-
ни конкретного человека. Осуществление нравственного за-
кона или нравственного требования принимается самим чело-
веком как осознанное. Оценка морального действия является
событием в жизни человека и существенно влияет на его судь-
бу, определяя последующий выбор. При этом, выполняя нрав-
ственное требование, человек обладает свободой воли, он сам
управляет своим выбором и сам осуществляет его. Свобода
воли предполагает и ответственность человека за свои дейст-
вия, за выбор цели и способы ее достижения.

Духовность, свобода и ответственность - вот основные сущ-
ностные характеристики человека. Без них невозможно осуще-
ствление человеческой жизни в ее истинном предназначении.
Трудно дать однозначное определение этим характеристикам
человека. Скажу словами В.Франкла: «Духовное сущее может

'Дробницкий О.Г. Проблемы нравственности. - М., 1977.-С.29.
103

не только соприсутствовать просто иному сущему. Оно, в част-
ности, может и соприсутствовать равному себе, такому же ду-
ховному существу. Это соприсутствие духовного сущего другому
сущему, соприкосновение двух духовных сущих мы называем со-
бытием. Оказывается, что только лишь в таком со-бытий воз-
можно полное соприсутствие - лишь между равными друг другу.

Но это возможно лишь в той отдаче себя друг другу без
остатка, которую мы называем любовью.

Любовь можно определить как возможность сказать кому-
то "ты" и еще сказать ему "да". Иными словами, это способ-
ность понять человека в его сути, конкретности, уникально-
сти и неповторимости, однако понять в нем не только суть и
конкретность, но и его ценность, необходимость. Это и зна-
чит сказать ему "да"»'.

Свободу как автономность человеческого сознания, как
возможность этой автономности человек может осуществить
уже в том, что сумеет сделать паузу между стимулом, на него
воздействующим, и реакцией, которую он мог бы осущест-
вить в соответствии с этим стимулом. Именно эту паузу ака-
демик Поршнев считал началом человеческой истории. В этой
паузе родилась возможность человека отделить свои влечения
от самого себя, сделать их в конечном счете предметом анали-
за. Думается, что в этом отказе от непосредственной реакции
и появились предпосылки для выделения человеком своей
духовной сущности, которая предполагает все виды отноше-
ний к воздействию ситуации, в том числе и отказ от воздейст-
вия, то знаменитое «нет», которое говорит иногда о свободе
человека больше, чем вся его последующая жизнь. Через это
свое качество человек открывает самого себя, существование
своего внутреннего мира как особой реальности - психиче-
ской реальности, на которую он сможет воздействовать, смо-
жет занимать по отношению к ней позицию, в том числе и
позицию отказа от воздействия на эту реальность.

Думается, что рассуждение это позволяет увидеть, что и
духовность, и качество свободы предполагают некоторые
действия человека, направленные на самого себя и другого
человека. Эти действия являются совершенно особыми по
средствам и способам их осуществления. Но тем не менее - это
действия, и цель их можно охарактеризовать (в самом общем
виде) как цели построения индивидуальности человека.

Эти действия в конечном счете делают человека относитель-
но независимым от конкретных обстоятельств жизни, в кото-

I Франкл В. Человек в поисках смысла. - М., 1990. - С. 95, 96.
104

оых он находится. Нравственные категории - совесть, долг,
ответственность, стыд - являются теми средствами, которые
обеспечивают человеку эту автономность самовоздействия. Эти
нравственные категории используются совершенно особыми
способами, существующими в виде действий прощения, покая-
ния, смирения, поощрения и наказания, обращенных как на
самого себя, так и на другого человека. Осуществление этих
действий рождает у человека те со-бытия, как говорит В. Франкл,
в которых он узнает самого себя не только в настоящем, но и в
будущем, то есть переживает свою духовность как принадле-
жащее ему качество, переживает свободу как возможность воз-
действия на свой внутренний мир и реализует в отношении себя
чувство ответственности за собственное будущее.

Хорошо об этом сказано у Е.Рерих: «Так, простить или
искупить грехи означает вычеркнуть или изъять их последст-
вия; и в этом процессе изъятия или искупления дурного по-
ступка прежде всего происходит как бы нейтрализование тех
токов силы, которые возникли в ауре человека в силу освобо-
жденной им энергии при совершении им беззаконного по-
ступка. Именно как один химический ингредиент может изме-
нить характер субстанции, составленной из нескольких дру-
гих химических ингредиентов, так и действие высокого поры-
ва или качества может нейтрализовать и превозмочь следст-
вия действий низких качеств в природе человека и таким об-
разом изменить весь характер человека, как бы перерождая
его»'. Помогающий, прощающий сам оказывается соучастни-
ком в добрых следствиях, порожденных его действием.

Действие прощения оказывается одним из главных дейст-
вий, в котором человек с помощью другого человека обращает-
ся к содержанию своего внутреннего мира не как существо реа-
гирующее, а как существо духовное, обладающее будущим,
которое он сам определяет. Это действие рождает в человеке
новую энергию, которая воплощается в возрастании конструк-
тивных сил его личности. Все другие действия, кроме действия
прощения, направлены на настоящий момент жизни человека.
Действие прощения отличается своей устремленностью в буду-
щее и возможностью реализовать эту устремленность.

Действие поощрения со стороны другого человека выпол-
няет тоже важную энергетическую роль, но оно в то же время
ограничивает выбор четким указанием на ситуацию успеха
как ситуацию возможного повторения уже известного. В этом
состоит основное противоречие такого действия, даже если оно

'Рерих Е. Письма. - М„ 1992. -Т. 1.-С.411.
105

строится с использованием нравственных категорий. Именно
поэтому исследователи нравственных категорий, строения
нравственного сознания говорят о том, что осуществление
нравственного выбора, реализация нравственных законов не
связаны с получением поощрения или одобрения со стороны
других людей. Нравственность как особое отношение челове-
ка к собственной жизни не предполагает осуществления прин-
ципа полезности, награда за такое поведение лежит в само-
сознании человека. Мораль же выступает как внешняя целе-
сообразность поведения в соответствии с принципом полезно-
сти, целесообразности, понимаемой как внешняя целесооб-
разность, ориентированная на мнение других. Награда за
осуществление морального, то есть соответствующего груп-
повым требованиям, поведения имеет часто весьма ощутимые
формы. Человек, который ориентируется на такие нормы, не
вызывает симпатии часто из-за своей высокой приспособляе-
мости к условиям, в которых он живет. Такой человек найдет
оправдание любому, даже самому бесчеловечному, поступку,
если последний отвечает интересам группы.

Покаяние и смирение - это действия человека, которые на-
правлены на выяснение существенных связей прошлого и на-
стоящего. Здесь, по-моему, коренится основа покаяния. Бла-
годаря покаянию человек обретает чувство собственной при-
частности к своей же прошлой истории - своей лично или
истории группы, к которой он принадлежит. И тогда появля-
ются новые возможности построения перспектив будущего.
Но они осуществляются лишь в том случае, если логика жизни
восстановлена через покаяние. В данном случае логика жизни
предполагает осуществление главных сущностных характери-
стик человека - духовности, свободы и ответственности.

Смирение предполагает возможность ориентироваться в
своей психической реальности, а также в реальности других
людей согласно реально существующим свойствам, а не вы-
мышленным, или, как говорят, фантомным. Смирение направ-
лено на видение человеком своей и чужой жизни как автоном-
ных, относительно независимых друг от друга, объединенных
общей сутью, но имеющих разное воплощение в этой сути.
Можно сказать, что смирение в известном смысле предполагает
возможность ориентироваться на законы функционирования
индивидуального сознания других и своего собственного.

Особое место среди этих действий занимают наказание и
самокритика, саморазрушение и самоедство. Направленность
последних на другого не лишает их основного содержания.
Они сужают сознание человека, фиксируют его на настоящем

/Об

или прошлом. В этом состоит их основная функция. Обобщая
ее, можно говорить о том, что такое действие нарушает логи-
ку событий индивидуальной жизни за счет сверхсильного воз-
действия на человека. Согласно В.Франклу, наказание лишает
человека его «да» в присутствии других. Таким образом, осу-
ществление человеком поведения, где содержание пережива-
ний связано с нравственными нормами, нравственными кате-
гориями, является тем видом его активности, который расши-
ряет границы его сознания, позволяет переживать свою жизнь
не как существование, а как воплощение того сложного и
неоднозначного чувства связи всего со всем в виде Гармонии,
Целесообразности, того, что всеми называется по-разному, но
обязательно выливается в Любовь и Красоту как важнейшие
свойства человека и природы.

Через нравственное самосознание к человеку приходит та
духовность, о которой Д.Андреев писал так: «Духовный же
ряд состоит из человеческих проявлений, находящихся в связи
именно с понятием многослойности бытия и с ощущением
многообразных нитей, которыми связан физический план
жизни с планом иноматериальным и духовным. Сюда полно-
стью относятся области религии, спиритуалистической фило-
софии, метаистории, магии высокой этики и наиболее глубо-
кие творения культуры, музыки, пространственных искусств»'.

Нравственное самосознание позволяет человеку прибли-
зиться к переживанию важнейших различий между такими
качествами, как интеллектуальные (прежде всего ум) и духов-
ные, к числу последних следует отнести способность любить.
Обсуждение в диалоге с самим собой такого различия, пере-
живание его как значимого для самого себя и для другого
позволяет человеку приблизиться к проблеме воздействия на
себя, на других людей, на природу с другой точки зрения.
Сама возможность этого воздействия как проявление власти
будет восприниматься иначе, через сопереживание всему мно-
гообразию жизни, которое окружает человека и окружало
человечество на протяжении веков его истории. Хочется ве-
рить, что это то начало в человеке, которое создает особое
отношение к его природе. Здесь, видимо, уместно слово «сопри-
частность». Именно оно создает ту одушевленность вещи,
которую создают руки человека, именно оно отличает силу
воздействия любящего от силы воздействия равнодушного.

Думается, что как раз понимание различия интеллектуаль-
ных качеств и качеств духовных, переживание значимости

•Андреев Д. Роза мира. - М., 1992.-С.209.
107

этих различий определяет отношение людей к содержанию
общественного идеала человека того конкретного времени, в
котором они живут.

Социальные нормы и правила как интеллектуализирован-
ные нормы регуляции отношений между людьми, регламенти-
рующие и регулирующие их поведение, будут окрашены теми
истинными переживаниями людей, которые их выполняют,
которые следуют им, принимая целесообразность этих норм
как необходимое условие своей интеллектуальной жизни.
Кажется, что этот момент осуществления социальных норм
недостаточно осознается, что видно хотя бы из фактов массо-
вого правового нигилизма, когда даже целесообразные право-
вые нормы не принимаются и не выполняются. По-моему, за
этим стоит - как одна из возможных причин - отказ многих
современников от духовной сущности своей индивидуальности.
А это ведет к тому, что все продукты интеллектуальной дея-
тельности, имеющие вещное воплощение, переоцениваются, а
продукты интеллектуальной деятельности, не имеющие вещно-
го воплощения, недооцениваются или вообще отвергаются.

В психологии социальные нормы анализируются как норма-
тивно одобренные формы поведения, ожидаемые от человека,
занимающего определенное место в системе общественных
отношений. Роль предполагает наличие у человека соответст-
вующих ей желаний, целей, убеждений, чувств, ценностей, дей-
ствий, установок. Это в большинстве случаев интеллектуализи-
рованные правила воздействия на другого человека (или груп-
пу людей) и правила самовоздействия. Выполнение их обяза-
тельно предполагает более или менее выраженную ситуацию
принятия долженствования. Например, как мать я должна... как
психолог я должна... как женщина я должна... как соседка я
должна... и тому подобное. Роль практически сводит к мини-
муму другие формы регуляции человеческого поведения, кроме
интеллектуального контроля за их выполнением. Если этот
контроль нарушается, то человек становится, мягко говоря,
странным в глазах других людей.

Социальные роли решают важнейшую задачу интеллек-
туализации всего внутреннего мира человека, через осознание
их как правил человек переживает свое соответствие или не-
соответствие этим правилам, и таким образом открывается
один из путей познания своих чувств, их отличия от мыслей.
Допустим, возможно такое интеллектуальное открытие: «Как
психолог я не могу понять, что происходит с моими близки-
ми». Вариант такого открытия и последующие действия кол-
лег описаны в одной из лучших среди известных мне книг по

108

психологии. Ее написали Д. и Р.Байярды. Книга называется
«Ваш беспокойный подросток». Одну из наиболее близких к
обсуждаемой теме мыслей из этой книги можно сформулиро-
вать следующим образом: «Если ты не справляешься со своей
ролью, значит ты потерял свое Я». Под Я скрывается вся пол-
нота доступных человеку переживаний. Роль ограничивает
переживания только их интеллектуализированным содержа-
нием, сужая рамки самосознания. Если этот момент не высту-
пит для человека как его проблема, как обстоятельство, огра-
ничивающее его возможности любить, а значит, проявлять
свою духовность, то человек просто становится несчастным.

Если, дорогой читатель, вы еще читаете это текст, то тут мне
хотелось бы вспомнить факты многочисленных болезней тела
человека (не хочется даже их перечислять - список весьма об-
ширный), которые вызваны не вирусами или микробами, а
стремлением человека во что бы то ни стало соблюсти социаль-
ную норму, сориентироваться только на ее содержании. Это
другая сторона проблемы духовности человека и ее осуществ-
ления. Если при нарушении нормы человек недооценивает ее
как продукт интеллектуальной деятельности, то в этих ситуа-
циях явно наблюдается его переоценка. В конкретных приме-
рах, когда от ребенка-вундеркинда ждут школьных успехов и не
могут дождаться, когда от себя - как матери - требуют героиче-
ских усилий по получению этих успехов, когда не дают покоя
домашним своими замечаниями, осуществляя и дома руково-
дящую ролью, тогда мы имеем дело с гипертрофированным
значением интеллектуального долженствования, обусловленно-
го социальной ролью. Есть даже такая роль: роль ребенка-вун-
деркинда. В отношении него есть определенная система ожида-
ний и требований, которая не всегда дает последнему возмож-
ность развить свои духовные потенции.

Таково свойство интеллекта, развивающего сознание и од-
новременно закабаляющего его своими продуктами.

Об этом свойстве психики люди знают давно, давно пыта-
ются найти ему объяснение и научиться противостоять ему.
Очень трудная задача, решение которой человек находит в
совершенно особых действиях. Многие психологи называют
их поступками. Поступки придают активности человека
нравственный смысл - останавливают ее и сообщают новое
качество непрерывности. Именно они задают напряжение
жизни, преодолевают ее возможную заданность и регламен-
тированность. Здесь и находится то самое усилие, которое
можно сделать над собой, чтобы открыть и осуществить соб-
ственную духовность.

709

Поступками жизнь человека не богата, но именно они делают
ее индивидуальной, окрашенной теми нравственными пережива-
ниями, которых последний достоин, чувствуя связь с природой.

Возможностей для осуществления поступка у каждого дос-
таточно, но реализуются ли они? Трудно ответить.

Общественный спрос на поступки существенно различает-
ся в разных системах государственного устройства, но в жиз-
ни спрос на поступок, по-моему, выражается в неясном стрем-
лении к высокому, в тоске по невыразимо прекрасному и еще
не высказанному.

Особенно сильно это звучит в вечных мотивах любви муж-
чины и женщины. Хотя с точки зрения науки такое полороле-
вое поведение со всех сторон окружено интеллектуализирован-
ными нормами. И все же хотелось бы отнестись к этой жизнен-
ной реальности как к великой тайне - столь великой, что при-
косновение к ней поражает глубиной и загадочностью.

Существует утверждение, что в каждом человеке присутст-
вует как мужское, так и женское начало. В том же состоит и
свойство природы. Порой кажется, что все написанное по-
священо одной лишь теме: отношениям мужчины и женщины.
Может быть, когда-нибудь новый вид качественного анализа
и позволит это доказать, кто знает. А пока я приведу только
несколько маленьких описаний того содержания, которое
называют мужской и женской психикой. Начнем с характери-
стик новорожденных. Известно, что на каждые 100 новорож-
денных девочек приходится 105-107 мальчиков. Общая био-
логическая закономерность проявляется в том, что в зрелом
возрасте число юношей и девушек примерно одинаково. Сре-
ди пожилых это соотношение сильно возрастает в пользу
женщин. Например, 85-летних женщин в два раза больше, чем
их сверстников-мужчин.

Очевидно, что мужской организм оказывается менее стоек
к испытаниям жизнью, чем женский, менее огражден от бо-
лезней. Мужчины более подвержены знаменитому ОРЗ и дру-
гим инфекциям. Есть гипотеза, что это объясняется большим
иммунитетом женского варианта ХХ-хромосом по сравнению
с мужским вариантом XY.

Возможно и другое объяснение, согласно которому любой
живой организм должен обладать двумя началами - стабили-
зирующим и изменчивым - для быстрого реагирования на
изменения среды. Эти два начала и отражают биологическое
назначение полов. Женский пол с этой точки зрения характе-
ризуется как пол с большей наследственной консервативно-
стью, устойчивостью, чем мужской.

110

Мужской пол более чувствителен к внешним воздействиям,
поэтому он более склонен к изменениям. Это требует большей
нагрузки на регуляторные системы организма, вот они и боль-
ше изнашиваются. Видимо, как результат этого - частые у муж-
чин сердечно-сосудистые кризы, стрессы, сбои иммунитета...

Можно сказать, что фонд достояний и завоеваний челове-
чества доверено хранить женщине в силу ее биологических
особенностей. Возможно, этим объясняются многие биологи-
ческие особенности полов. Так, в первые недели жизни маль-
чики обычно слабее девочек, у девочек нервная система раз-
вита несколько лучше, они меньше страдают инфекционными
заболеваниями дыхательных путей. Смертность среди маль-
чиков в младенчестве выше, чем среди девочек.

Но даже биологически мужчина и женщина - это не только
выраженные различия, но и взаимодополнение. Известно,
что одно биологическое качество, повторенное дважды в
генном коде обоих родителей, не усиливает, а ослабляет адап-
тацию к жизни их потомства. Совпадение же элементов ге-
нетического кода родителей вообще может оказаться крити-
ческим для его жизни.

Притягательным для многих исследователей является опи-
сание различий и сходства в психике мужчин и женщин. Оста-
новимся для уточнения нашей темы на двух отрывках из тек-
стов, написанных разными авторами - мужчиной и женщиной.
Текст женщины - Паолы Ломброзо: «Что мужчины и женщины
под банальной и часто незначительной внешностью, происхо-
дящей от уравнивающего всех лоска условной благовоспитан-
ности, имеют хорошие и дурные качества, дающие особенный
характер их индивидуальности, - в этом нет никакого сомне-
ния. И хотя эти психические недостатки могут быть сравнивае-
мы с преступностью лишь так, как укус комара с укусом змеи,
они тем не менее встречаются так часто и так тесно вплетаются
в характер личности, что имеют в практической домашней
жизни такое же значение, как преступления в жизни социаль-
ной. К счастью, женщины-убийцы и мужчины-разбойники
встречаются редко, но зато вовсе не редки мужчины - скупые,
тщеславные, эгоисты, деспоты - и женщины ревнивые, легко-
мысленные и кокетки. Эти-то недостатки, которым мы не при-
даем большого значения и которые мы не особенно строго
осуждаем, доведенные совместной жизнью до крайней степени
остроты, составляют несчастие огромного числа людей»'.

'Ломброзо П. Женщина, ее физическая и духовная природа и куль-
турная роль. - Мн., 1991.-С.38.

Ill

А теперь отрывок из другого текста, написанного не менее
образно и пламенно. Итак, Отто Вейнингер, из книги «Пол и
характер»: «Способность к истине есть следствие воли к исти-
не, и этой волей она измеряется, потому-то женщина до сих
пор не создала ничего выдающегося в науке.

Женщина понимает действительность гораздо слабее, чем
мужчина, хотя многие и утверждают противное. Познание как
факт всегда подчинено у нее посторонней цели, и если стрем-
ление к этой цели в достаточной степени упорно, то женщина
может смотреть очень правильно на вещи. Но понять истину
ради самой истины, понять ценность истины как таковой -
этого женщина не может.

Поэтому менее всего возможно, чтобы женщина была фи-
лософом: у нее нет выдержки, ясности, упорства мышления;

она лишена к этому побуждения. Абсолютно не может быть
речи о женщинах, которые мучаются неразрешенными про-
блемами. Лучше умолчать о таких женщинах, потому что их
положение безнадежно. Мужчина, всецело отдавшийся про-
блемам, хочет познать, женщина же в таком случае хочет
только быть познанной... Возможно, это вполне справедливое
суждение, но как женщине хочется сразу же его оспаривать
или по крайней мере признавать не вполне справедливым.

Различия есть, они будут всегда, хотим мы этого или нет.
Природа позаботилась об этом задолго до нашего появления
на свет, определив нам единственно возможные в природе роли -
роли родителей своих детей, которые для мужчины и женщины
наполнены совершенно разными чувствами и переживаниями».

Существует особый мир чувств, присущий только женщи-
нам, обусловленный особенностями их организма, особым на-
значением их природы - материнством. Говорят, что природа
через эти чувства открывает перед женщиной неиссякаемый
источник любви не только к детям, к любимому человеку, к
родителям, но который распространяется на весь мир. Именно
любовь, доброта, сопереживание, сострадание вносят в жизнь
женщины тонкость чувств, интуитивное понимание состояния
другого человека, того, что называют женственностью. Красо-
та слов, сказанная о женщине, непреходяща, образ Божьей Ма-
тери, Матери Мира вдохновлял и вдохновляет сердца людей.
Творчество Матери - материнство - в этом она незаменима
абсолютно, как говорил Д.Андреев, именно в материнстве как
виде творчества требуются такие женские душевные качества,
как мягкость, любовная нежность, самоотдача, терпеливая на-
стойчивость, бережность, чуткость, сердечность, вниматель-
ность. Как бывает жалко смотреть на женщину, которая отка-

112

зывает себе и другим в этих качествах, провозглашая и утвер-
ждая свое мнимое равенство с мужчиной.

Да, до сих пор утверждалось, что не только мужчина, но и
женщина должна быть мужественной. Если под мужеством
понимать смелость, стойкость в жизненной борьбе, то это, ко-
нечно, так. Но если под женственностью понимать не стиль
манер и поведения, не жеманство и сентиментальность, а соче-
тание сердечной теплоты, внутреннего изящества, нежности,
способности повседневно жертвовать собой ради тех, кого лю-
бишь, то не только женщина, но и мужчина должен быть жен-
ствен. Поэты, пророки и провозвестники говорят о том, что
будет целый цикл эпох, в которых женственное начало в чело-
вечестве проявит себя с небывалой силой, уравновешивая до
совершенной гармонии самовластие мужественных начал, та-
ких, в которых преобладают сила, дерзость, гордыня, стремле-
ние вдаль, жестокость, воинственность.

Очень хотелось бы верить поэтическим предсказаниям. В на-
ше истерзанное войнами и раздорами время, когда кажется,
что ничего не осталось святого, женщина несет в себе свой
свет и силу - свое стремление дарить миру любовь. Только бы
у нее хватило сил. Загнанная множеством житейских проблем
в угол, вынужденная делать выбор между невозможным, она
невольно отказывается от своего предназначения. Тем более
что в нашей стране выросло уже два поколения женщин муж-
ской ориентации, то есть женщин, которых воспитывали как
социально активных, прививая им представление о том, что
доброта - это мещанский пережиток, а сострадание и мило-
сердие - признак убогой души. Хочется верить, что жизнь
восстановит справедливость в отношении людей к таким жен-
ским качествам, как приверженность детям, мужу, терпимость
к недостаткам любимых людей. Но еще несколько лет назад
данные социологических исследований показывали, что мо-
лодежь такое высокое человеческое качество, как «хорошая
мать», выводит за черту важнейших человеческих достоинств.

Да и о чем говорить, если взрослые, давно имеющие детей,
затрудняются обсуждать тему материнства, считая ее очевид-
ной, хотя все их действия в отношении детей противоречат
этой «очевидности» хотя бы в том, что женщина отказывает
себе в праве на индивидуальную, независимую от ребенка
жизнь. Все свои мысли она сосредоточивает на ребенке и во-
круг него. Так рождаются союзы, где каждый из членов теряет
свою индивидуальность. Психологи называют это симбиозом.
Женщина, отказываясь от своей индивидуальности ради ре-
бенка, лишает и его этого важнейшего качества.

113

Долгие годы современной женщине твердили, что ее соци-
альное положение должно быть таким же, как и социальное
положение мужчины. Женщина, очень чуткая к чужому мне-
нию, сдерживала и подавляла в себе одни свойства, но культи-
вировала другие. Не потому ли сегодня, в конце нашего века,
эмансипированная и свободная женщина все чаще воспринима-
ется далеко не однозначно. Да и она сама могла бы, наверное,
частенько сказать о себе словами маленького мальчика, кото-
рый наблюдал за двумя взрослыми тетями, с большим усилием
перетаскивающими тяжелые сумки на вокзале: «У этих теть нет
помощников! Наверно, они их не нашли». А может быть, и не
хотели искать, рассчитывая на свою силу, на свои возможности,
на свое Я, которое дает чувство свободы и, как кажется, освобо-
ждает от ответственности за мысли и чувства своих помощни-
ков - людей, от которых зависишь или можешь быть зависима.

Вспоминается Э.Эриксон. Он пытался выразить невыра-
зимое понимание истинности существования человека. Вот
его слова: «Каждый наш поступок должен с математической
точностью определяться нашим существом. Природа не знает
искусственных выкладок. Капля воды в бушующем океане -
все та же капля, что и в безмятежном летнем пруду. Все на
свете действует в точном согласии со своим качеством, как и
со своим количеством, и не пытаясь осуществить то, чего
осуществить не может, - все, кроме человека, который пре-
тенциозен: он жаждет того, что не в его силах, он этого доби-
вается... Недостаточно, чтобы интеллект ясно различал, в чем
зло и как его исправить. Наше истинное существование так и
не начнется, мы так и не достигнем того, к чему предназначе-
ны, если нами будет двигать лишь мысль, а не вдохновляю-
щий дух. Мы пока еще не научились служить этому духу».

Служение духу проявляется в служении идеалу - идеалу че-
ловека и идеалу самого себя. Жизненные идеалы мужчин и
женщин всегда конкретны, они переживаются как возмож-
ность собственной жизни или как ее невозможность, пережи-
вание своего Я как меняющегося и в то же время обладающе-
го высокой устойчивостью, позволяющей сохранять качества
своей «капли» и в бурном море, и в тихом летнем пруду жиз-
ни. Эти качества прежде всего связаны со свойствами эмоций
мужчины и женщины. В специальных исследованиях можно
встретить факты, говорящие о том, что типично мужские
классы эмоций - это доминирование радости при преоблада-
нии гнева над страхом; для женщин же это - доминирование
радости и страха. У женщин встречаются все самые распро-
страненные эмоции - страх, гнев, радость, но преобладает -

114

страх, что говорит о высоком уровне тревожности женщин и,
если так можно сказать, о большей оптимистичности мужчин.
Психика женщин более ранима, они быстрее впадают в нев-
ротические состояния. Переживая бытовую и семейную неуст-
роенность и дисгармоничность жизни, женщины острее нуж-
даются в сочувствии и поддержке. Женщина более чувстви-
тельна к чувству, выраженному в слове, что не характерно для
мужчины, помните знаменитое: «Женщины любят ушами».

Для женщины поиск ее истинного существования осущест-
вляется между собственным Я, Я-другого, понятием человече-
ского и понятием необходимого. Недаром Э.Фромм сформу-
лировал это так: «Женщины видят деревья, а мужчины - лес.
Мужчины строят, а женщины обставляют». Необходимость
жить в мире, где всего для тебя много, можно сказать избы-
ток, ставит перед женщиной труднейшую проблему ориента-
ции в этом лесу. Когда она решает ее через стратегию следо-
вания за другим, она сразу же лишается данного ей ее же при-
родой многообразия, разнообразия, того содержания внутрен-
него мира, конечно, только возможного, потенциального, но ее.
Если это следование стереотипу мужского поведения, то про-
исходит то, что сексологи называют заражением женщин муж-
скими свойствами. Это один из видов психологических (не
путать с психическими) заболеваний, связанный с потерей ори-
ентира в море возможностей собственной индивидуальности.

Психологическая болезнь включает и биологическое основа-
ние - многие женщины перенимают мужские формы поведения:

курение, употребление больших доз алкоголя. Мало кто знает, а
часто и не хочет знать, что курение наносит вред женской сексу-
альности, уменьшает потенцию женщины, увеличивает опасность
половой холодности (фригидности) и женских болезней. Пьющая
женщина, да еще во время беременности, несет несчастье своим
детям. Заторможенные или сверхвозбудимые дети, которые не
способны к простейшему сосредоточению взгляда или мысли, -
это только маленький штрих к портрету ребенка пьющей мамы.
У женщин, курящих во время беременности, большой риск пере-
дать ребенку предрасположенность к раку.

Современная женщина в семье сегодня вырабатывает те же
сейсмические волны, что и мужчина: грубость, прямолиней-
ность, силовые приемы решения конфликтов, которые лиша-
ют отношения гармонии и слаженности не только по вине
мужчин, но и представительниц прекрасного пола. Они теря-
ют свой женский язык, на котором веками разговаривали с
мужчинами. В свою очередь и мужчины не учатся его пони-
мать, а значит, и не владеют им в самых интимных отношени-

115

ях. Это отчасти создает ситуацию, описанную В.Владиным и
Д.Капустиным в книге «Интимный мир семьи». Авторы этой
книги получили письмо следующего содержания: «Дайте не-
сколько примеров (я вот лично не могу подобрать и двух-трех
таких слов) тех ласковых и нежных слов, которые мужчина
должен говорить женщине на супружеском ложе. Мне так их
не хватает, думаю, что и другим мужчинам не хватает тоже».

Надо оценить деликатность авторов, отвечавших на этот
вопрос, они даже пытались оправдать автора записки ссыл-
кой на наш рациональный век, где многие разучились гово-
рить красиво, нежно, ласково. Они советуют побольше читать
стихов, обращаться к словарям родного языка.

На этом надо остановиться подробнее. Вопрос в том, по-
чему мы разучились (умели ли?) говорить, а значит, и думать.

Мысли и чувства человека, взрослого человека, могут не
совпадать по содержанию и по форме выражения. У мысли
есть возможность маскировать чувства, а за примером не на-
до ходить в чью-то историю жизни, достаточно вспомнить,
когда, преодолевая чувство отвращения, вы... Вспомните,
когда и как это было конкретно? А теперь другое: «Я пони-
маю, что любить его не за что, но... ничего не могу с собой
поделать». Вот и мысли оказались противоречащими чувст-
вам. Вот эта возможность несоответствия, возможность не-
совпадения мысли и чувства и преодолевается каждым чело-
веком в порождении своего слова, его собственного, особого
слова, в котором его мысль и его чувство объединены в еди-
ном дыхании. Слово это называется особенно - метафора.
Оно открывает человеку его собственные чувства через воз-
можность соотнесения их с предметом мысли. «Ты моя лас-
точка». Это уже не просто слова, это чувство, воплощенное в
форму, принявшее узнаваемые очертания, но в то же время
это черты индивидуальные, окрашенные присутствием чувст-
ва. Пусть оно не нашло своего собственного языка, метафора -
банальна, но это будет задачей лингвиста определить - штамп
это или слово контакта, слово-чувство. Бальзаковская жен-
щина, конечно, сложнее и неуловимее, чем «моя ласточка», но
я бы простила любому человеку штамп речи, если бы он был
попыткой найти в нем свое чувство, попыткой преодолеть
свое молчание, попыткой найти тот Глагол, который позво-
лил бы его чувствам стать доступными и для других, и для
самого человека. Это так важно - назвать свое чувство, найти
свою метафору, свое ключевое слово, раскрывающее и поро-
ждающее внутренний мир человека. Это та самая ситуация,
когда молчание не является золотом.

Как хочется вспомнить Яна Парандовского, который пи-
сал: «Слово, молочный брат мечты, открывает калитку, через
которую в любую минуту можно выбраться на свободу. И до
чего же легко убежать от скучного времени, унылого пейзажа,
от нестерпимых условий быта, наконец, от самого себя - от
этого навязчивого, надоевшего существа, от которого нам не
избавиться до самой смерти» («Алхимия слова»).

Но что же происходит в жизни, если поиски метафоры ста-
новятся не только необходимыми, но и бесплодными, если чув-
ство, напрягаясь, ощущает пустоту формы - слов нет! Или они
чужие, или они не услышаны тем, кому предназначались. Про-
исходит потеря устного контакта с другими людьми, говорить
стало некогда, да и не о чем, общепринятым становится штам-
пованный, усиленный средствами массовой коммуникации
язык, уделом в освоении речи становится не процесс ее порож-
дения, а процесс звукоподражания - мода на текст определен-
ного типа. Как бы хотелось, чтобы читатель услышал и узнал
свои проблемы порождения своего текста, своей метафоры в
словах Жана Кейроля, где любовь к слову и любовь к человеку
объединяются и создают прекрасный текст! «Поле наших эмо-
ций, пронизанное речью (слова - это тоже дом), помогающей
нам общаться, объясняться друг с другом и обличать, ныне
закрывается для того привычного потока фраз, чья условность
иногда помогала преодолевать глухую стену частной жизни.
Нас открыто лишают средств высказаться и выслушать сказан-
ное о себе с помощью терроризма в отношении нашего словаря,
чье кипение было закваской для мысли, дикцией сердца и жи-
вой этимологией, доказательством того, что это не были слова,
брошенные на ветер, а слова как пригодные для рассуждения,
так и для мечты. Совершенствование слова и его способность
воспламеняться от контакта со словами других людей подвер-
гали наше каждодневное существование спасительному риску и
порождали плодотворный компромисс»'.

В этом компромиссе участвовали наши мысли и чувства,
доступные как нам самим, так и другому человеку. Из поко-
ления в поколение развивалась и совершенствовалась система
обучения этому искусству - искусству устной речи, живому
слову. Где они теперь, эти ручейки семейных бесед, из кото-
рых складывался океан народного живого слова! Они не ис-
сякли, нет! Но их стало значительно меньше. Достаточно
вслушаться в речь наших депутатов, чтобы ужаснуться нали-

' Кейроль Жан. Жизненное пространство//Над Сеной и Уазой. - М..
1985.-С.361.

116

117

чию огромного числа штампов и шаблонов и практическим
отсутствием живого слова.

Когда, кто и где говорит с нами о наших чувствах, интересу-
ясь именно ими, а не правильностью или точностью формули-
ровки. Наверно, только те, там и тогда, когда мы чувствуем
себя рядом с ними, там и тогда любимыми. Много ли таких
людей в жизни каждого. Много - мало. Количество здесь не
имеет значения, важно, чтобы они (он, она) были, чтобы они
стремились к нам через наши выраженные мысли и чувства,
чтобы сами могли и хотели выражать нам свои мысли и чувства.

Когда я прочитала книгу Л.Никитиной «Учусь быть ма-
мой», я подумала о том, что этой женщине хватило мужества
признаться в том, что женское понимание, терпимость и тепло-
та даются ей, женщине, матери, с большим трудом, трудом над
своей душой. Ей, душе, надо найти свою форму - слово, дейст-
вие, образ, чтобы стать материнской. Кого-то уже наверняка
заставило поморщиться слово «труд», но труд - это напряже-
ние, которое обязательно должно смениться качественно новым
состоянием, приобрести направленность и смысл для самого
человека. Человек как бы находит через это напряжение новое
в себе, но только в том случае, если не убегает от цели, если не
снимает его пресловутой разрядкой, а превращает в свое новое
качество. Как это делать? Ответов на вопрос бесконечно много,
но во всех ответах есть общее. Я назвала бы его, это общее,
бесстрашием перед самим собой, бесстрашием перед риском
изменения самого себя в отношениях с другим человеком.

Риск заключается в том, что под влиянием, под воздейст-
вием другого человека есть большой соблазн впасть в одну из
крайностей: следовать за другим человеком, принимая на веру
все его действия и помыслы или полностью не замечать суще-
ствование другого человека, ориентируясь только на собст-
венное Я, гипертрофированное, затмевающее все пространст-
во отношений с другими. Выбирать между этими полюсами
трудно. Трудность заключается в том, что психическая жизнь
каждого человека, если он живет этой жизнью, предполагает
определенную психологическую дистанцию с другим, да и
самим собой. Психологическая дистанция включает особые
действия человека по ее установлению и сохранению. Эти
действия и их направленность можно выразить следующим
образом, описывая возможные переживания человека при уста-
новлении и сохранении психологической дистанции: «Я хочу
быть с этим человеком (или людьми), они понимают меня, с
ними я живу полной жизнью, я чувствую себя свободным и
уверенным в том, что я нужен так же, как эти люди нужны

118

мне». Переживание понимания как главного содержания пси-
хологической дистанции предполагает, на мой взгляд, введе-
ние меры воздействия на другого человека. Если понимание
включает и свой внутренний мир, то оно связано и с мерой
воздействия на себя тоже.

Использование этой меры воздействия на себя и на другого
человека, создание этой меры и характеризует действия по ус-
тановлению психологической дистанции. Содержание их может
быть разным, но направленность одна. Цели можно описать
как воздействие на себя и на другого. Простое наблюдение
показывает их существование: принятие решения о том, чтобы
курить или не курить, употреблять нецензурные слова или не
употреблять, воровать или не воровать... Бить ребенка или не
бить, копить или дарить, сохранить или выбросить... Каждое
действие имеет свою противоположность - выбрать свой век-
тор действия, выбрать свою меру, а значит, рискнуть, значит, не
только осуществить свое право на выбор, но и конкретизировать
его в виде меры воздействия на самого себя и другого человека.

Эта мера обладает удивительным свойством, она сущест-
вует до начала реального действия как переживание ценности
другого человека, как переживание ценности себя, своих ка-
честв. Это особое переживание, которое обладает свойством
разрешать или запрещать как самому человеку, так и другим
людям воздействие на свойства внутреннего мира, хотелось
бы сказать, что это переживание регулирует глубину вмеша-
тельства в пространство психической жизни человека (думает-
ся, что это относится как к воздействию другого человека, так
и к самовоздействию). Навсегда запомнился факт из биогра-
фии Анны Андреевны Ахматовой. Биограф отмечал, что она
держала себя с таким достоинством, что даже в переполнен-
ном автобусе никто не решался ее толкнуть. Думаю, что это
как раз о существовании психологической дистанции, о мере
воздействия на себя и о риске быть, быть собой...

Об этом и романы М.Замятина «Мы», Оруэлла «1984 год».
Об этом - о грани между Я и не-Я, о мере принятия воздейст-
вия другого человека, о степени риска быть человеком...

Позволю себе еще одну цитату:

«-Уинстон, как человек утверждает свою власть над дру-
гими?

Уинстон подумал.

- Заставляя его страдать, - сказал он.

- Совершенно верно, заставляя его страдать. Послушания не
достаточно. Если человек не страдает, как вы можете быть уве-
рены, что он исполняет вашу волю, а не свою собственную?»

779

Это Дж. Оруэлл - человек, который дал возможность по-
чувствовать вместе с его героями абсурдность и одновременно
притягательность власти над другим, власти, разрушающей
хрупкое психологическое пространство