Ассоциация сибирских и сибирский центр поддержки и дальневосточных городов общественных инициатив
| Вид материала | Документы |
- Exhibition Centre «Интерсиб», 149.15kb.
- Ассоциация сибирских и дальневосточных городов, 1172.46kb.
- Горяева Серия «социальные технологии», 764.25kb.
- Ассоциация сибирских и дальневосточных городов, 139.35kb.
- Агу ассоциация сибирских и дальневосточных городов, 524.53kb.
- Возрождение Земли Сибирской Иркутское представительство моф сибирский Центр Поддержки, 99.17kb.
- Положение о конкурсе Здоровьесберегающие технологии в образовании 2012, 72.12kb.
- Программа "Поддержка Общественных Инициатив", Центр за Демократию государство и негосударственные, 2436.48kb.
- Экологическое просвещение, воспитание и образование, 154.48kb.
- Отчёт о деятельности Некоммерческой организации «Фонд поддержки гражданских инициатив», 125.16kb.
АССОЦИАЦИЯ СИБИРСКИХ И СИБИРСКИЙ ЦЕНТР ПОДДЕРЖКИ
И ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫХ ГОРОДОВ ОБЩЕСТВЕННЫХ ИНИЦИАТИВ
Лада Юрченко (СЦПОИ)
Олег Матузов (АСДГ)
Благотворительность:
система положений, ось неопределенного.
Лучшие практики стимулирования благотворительности муниципалитетов Сибири и Дальнего Востока на основе анализа муниципальных нормативно-правовых актов и опроса Глав муниципалитетов.
-
Неописуемая благотворительность.
Стр. 2
Анализ муниципальных нормативных и правовых актов в сфере развития благотворительной деятельности. Опрос по существующим практикам стимулирования благотворительности муниципалитетами.
Стр. 3
Система координат.
Стр. 8
Система ценностей.
Стр. 13
Система выгод.
Стр. 17
Приложение. Мини-глоссарий.
Стр. 21
Приложение. Нормативные и правовые акты, а также распорядительные документы муниципальных властей.
Стр. 23
-
И
здание осуществлено в рамках проекта «Роль муниципалитетов в развитии благотворительности в Сибири и на Дальнем Востоке: опыт и перспективы», поддержанного Канадским фондом «Гражданское общество». 1. Неописуемая благотворительность
2006 год в России был провозглашен годом благотворительности. Это направление социального развития, несмотря на его широкую распространенность, до сих пор не имеет в России четко очерченных рамок и даже единого понимания. Под понятие благотворительности сегодня попадают и пожертвования, и спонсорство, и меценатство, и социальная ответственность, и социальные инвестиции, и даже в большей своей части частно-государственное партнерство. Мы развиваем сферу общественных отношений столь стремительно, что не успеваем за количеством терминов добиться качественного восприятия тех явлений, которые, собственно, и стоят за этими терминами. Немалую роль в неоднородности понимания термина “благотворительность” играет и устоявшаяся культурная традиция России, где благотворительность была долгие века делом духовным, а потому сакральным и жертвенным. В общественном сознании закреплено понимание «тайного творения добра», что позволяет транслировать благотворительность в безотчетное действие, которое не приносит иного результата жертвователю, нежели благодарность. В таком понимании стимулирование благотворительности может происходить только через развитие духовной культуры и быть направленным исключительно на благотворительность личную, частную, но никак не на корпоративную.
Корпоративная благотворительность приобрела свое название скорее за неимением другого определения социальной деятельности коммерческих организаций, нежели из-за самого подхода к благотворительности. Это явление, опирающееся на традиции шефства и социальных программ организаций советского времени, широко распространено, но в настоящий момент переживает стремительные изменения. Именно этими изменениями вызван интерес бизнеса к понятиям и технологиям социальной ответственности, социального партнерства, социальных инвестиций и т. д.
Необходимость поиска новых путей в развитии благотворительности продиктована чисто экономическими причинами. Находясь в экономической модели социализма, бизнес не являлся чем-то отчужденным от общества, он выполнял производственные функции и являлся базисом для всеобщей социальной надстройки. Являясь шефом какого-либо социального или культурного объекта, предприятие ничего не требовало взамен. Во-первых, это была практика единая для всех, во-вторых, руководители и трудящиеся компании-шефа пользовались услугами социальных и культурных организаций, «подшефных другому бизнесу». Такое равноперераспределенное социальное благо, не оказывающее влияния ни на себестоимость, ни на прибыльность, ни на устойчивость самого предприятия, не могло быть предметом экономического воздействия, а потому не нуждалось ни в экономическом осмыслении, ни в стимулирующих мероприятиях.
В условиях частной собственности и конкуренции предприятия не могут придерживаться такой модели благотворительности, которая описывается двумя словами «отдал и забыл». И несмотря на то, что долгое время государство старалось не замечать изменившихся требований бизнеса к собственным социальным программам, настаивая на продолжении советских традиций, общественное и корпоративное давление привело власть к необходимости начать заниматься систематизацией этой деятельности, определять ее рамки и правила игры. «Государственный рэкет» (общепринятый термин, обозначающий выдавливание государственным аппаратом средств бизнеса на реализацию общегородских или общерегиональных социальных программ) начал утрачивать свою эффективность прямо пропорционально уменьшению зависимости бизнеса от государства. Сегодня уже на принятие решения о социальных программах большее воздействие имеют инвестиционные, нежели административные рычаги.
Однако сам термин «благотворительность» не исчез из языка корпоративного общения. Им, как сказано выше, обозначают весь спектр социальной активности компаний. Именно поэтому стимулирование благотворительности проводится одновременно в нескольких направлениях. Если бы терминологическая база успевала за жизнью, мы могли бы разделить стимулирование программ социальной ответственности, программ социальных инвестиций, внутренних корпоративных социальных программ и благотворительности. Но на сегодняшний момент мы лишены возможности провести такое разделение, а потому практики стимулирования благотворительности рассматриваем вкупе, так, как они выявлены в муниципальных документах.
С одной стороны, это позволяет нам сузить круг рассматриваемых вопросов и не касаться множества социальных технологий и программ сообщества, стимулирующих социальную ответственность бизнеса, с другой стороны, дает возможность продемонстрировать точку зрения и подходы сибирских и дальневосточных муниципалитетов к стимулированию развития благотворительности.
Для уточнения понимания некоторых терминологических различий можно воспользоваться мини-глоссарием из брошюры «Бизнес. Благотворительность. Общественное мнение», изданной некоммерческой организацией “Просветительский фонд-ДИАЛОГ” в 2005 году, который приводится в приложении.
2. Анализ муниципальных нормативных и правовых актов в сфере развития благотворительной деятельности. Опрос по существующим практикам стимулирования благотворительности муниципалитетами.
Для того чтобы собрать примеры лучших практик стимулирования благотворительности, в рамках проекта был проведен анализ имеющихся в информационной базе данных АСДГ муниципальных нормативных и правовых актов, так или иначе касающихся всех возможных форм стимулирования развития и регламентации благотворительной деятельности.