Александр Сигачев Песни казачьего календаря Александр сигачёв песни казачьего календаря
| Вид материала | Документы |
- Александр сигачёв, 262.52kb.
- Александр сигачёв одиссея сергея есенина, 143.48kb.
- Сигачёв Александр снежная королева, 225.88kb.
- Положение о конкурсе инсценированной патриотической песни «Доблесть русского народа, 23.33kb.
- Лукашова Ирина Павловна Давыдов Юрий Васильевич Гагаринское хуторское казачье общество, 214.28kb.
- В. Г. Арутюнян Из истории адрес-календаря (1801–1825 гг.), 101.19kb.
- Список произведений, которые рекомендуется прочитать, 20kb.
- Статья отнесена к разделу, 93.25kb.
- «итальянские песни» (1964), 123.37kb.
- План I. Определение календаря. Единицы измерения времени II. История нашего календаря., 130.31kb.
Александр Сигачев
Песни казачьего календаря
Александр СИГАЧЁВ
ПЕСНИ КАЗАЧЬЕГО КАЛЕНДАРЯ
Светлой памяти отца моего, донского казака,
Сигачёва Александра Фёдоровича - посвящается
Москва 2007
ПРЕДИСЛОВИЕ
В данном обобщённом песенном сборнике «Песни казачьего календаря» предпринята попытка собрать и восстановить в возможной полноте тексты и мелодии песен Всемирного казачьего братства. В эпоху воинствующей бездуховности в России, при «расказачивании Дона» (геноцид по отношению к казачеству под руководством Троцкого), при истреблении всего его духовного наследия, был уничтожен полный свод народных казачьих песен - «Песни казачьего календаря».
В период «расказачивания Дона»: одна часть казачества была отторгнута от Родины в изгнание - в русскую эмиграцию; другая часть - была уничтожена в концентрационных лагерях, третья часть стала изгоями в своём Отечестве: рассеялись беглецами по всей России, не имея при себе ни документов, ни средств к существованию. Среди беженцев с Дона в Тульскую губернию, оказался и мой отец, Сигачёв Александр Фёдорович, казак Донской, станицы Островской, хутора Каменный. Совсем ещё юным бежал с Дона и вынужден был ютиться в землянках, в заброшенных подвалах, на чердаках, в бараках и трущобах - на «ударных стройках коммунистических пятилеток», пока, с горем пополам устроился он на работу в конный парк конюхом. Там он и работал, там он и жил, оттуда и на фронт в 1941 году в конную дивизию отправили...
Но казачья песня не только осталась жить, но обогащалась новыми песнями, которые являлись связующей нитью, объединяющей Вселенское казачье братство; она предстала перед изумлёнными слушателями всего мира во всём своём великолепии. Казачья песня, это живой свидетель красоты и душевных качеств самобытного, свободолюбивого, героического народа. Истинно народная песня способна выдержать любые испытания лихолетий, она неразрывно слита с глубинными переживаниями и бессмертна, как бессмертен сам народ, творец своей духовности и своих песен.
Сила народной песни в отличие от других письменных памятников старины состоит в том, что песня не несёт в себе отпечатков иноземного влияния, в отличие, например, от летописей (как известно, многие летописцы были далеко небеспристрастны на страницах своих «сказаний»). Песня сохраняет тот первозданный душевный лад людей, когда она рождалась. Песни создавал сам народ, без заморской подсказки и без корысти. Во все времена народ пел своё, вкладывал в песню свою жизнь, свои чувства, надежды, горе и радость. Народная песня жила так, как жил и чувствовал её создатель – народ, во всём своём многообразии. Она была явлением свободного творчества, естественным отражением жизни и быта вольного народа.
Сбор материалов для текстов и музыки сборника «Песни Вселенского казачества» – это кропотливый многолетний труд. Тексты песен выявлялись в архивах областных и районных городов, в коллекциях собирателей, в книгах, в журналах, в записях на грампластинках и аудиокассетах. Песни для данного сборника собирались по казачьим станицам и хуторам, деревням, посёлкам и сёлам Дона, Волги, Причерноморья, Приуралья, Уральского и Сибирского регионов, в Даурии, в предгорьях Кавказа, в Приэльбрусье.
Издавна казачья песня являлась объектом самого пристального внимания исследователей, этнографов, фольклористов, писателей, поэтов - песенников, драматургов, лингвистов. Это объясняется, прежде всего, особенностями и богатством песенного духа, ревностно хранимого в среде казаков. Общепризнан особый певческий дух казака, отличный в этническом, психологическом и культурном отношении от песен «россиянина». Большинство фольклористов считают, что казачество имеет свой особый светильник искусства в музыке, в песне и в танце. Народ как будто тот же самый, но песня казачья совсем другая, своеобразная. Очевидно, что почувствовать особый аромат песенного казачьего фольклора без учёта этнической особенности казаков и без учёта их культурных связей невозможно. Оригинальный казачий стиль хорового пения отличен даже от южнорусской песнопевческой практики, в том числе и по образцу гармонизации. Даже в обиходных церковных хоровых напевах издавна господствовала европейская гармония, европеизированный стиль которой долгое время сковывал народное музыкальное творчество. Западноевропейская школа хорового пения с искусственной метрической упорядочностью ритма, сковывала распев с несимметричным, свободным песенным ритмом. Казачьи распевы не укладываются в жёсткое прокрустово ложе гармонических рамок квадратных периодов мелодий. Свободолюбивому казаку и в песне более любо ладовое своеобразие несимметричного ритма свободных казачьих напевов.
Среди русских рек Дон не самая большая река, но, пожалуй, ни одна из них, за исключением Волги, не была столь прославлена в летописях, в песнях, в легендах и сказаниях, как Дон. Издавна нежно и ласково величали её казаки «Тихим Доном», Доном-Батюшкой», «Дон-Ивановичем», «Доном-богатырём», которая была их колыбелью, духовной опорой, кормилицей и поилицей. Дону казаки поверяют свои сокровенные сердечные думы, радость и горе. Песни казаков исполнены красоты, силы, благородства и подчёркнутого ритма. Искусство хорового пения принадлежит, как известно, к наиболее древним видам народного творчества, его истоки уходят вглубь веков. В традиции хорового пения казаков, преимущественно без музыкального сопровождения, ибо использование музыкального сопровождения снижает интонационную выразительность мелодии. Специфическая казачья среда создала свой неповторимый фольклор, свои особенные, только ей свойственные песни, которые отличаются большей воинственностью, чем песни солдатские, но не перенасыщены ратными подвигами и они, как правило, глубоко патриотичны.
В неразделённости чувств и переживаний казака с окружающим его миром природы, рождает особенные поэтические образы, такие, как прямое обращение к явлениям этого мира и становятся исходной точкой эмоционального переживания: «Ты взойди, взойди, солнце красное», «Не шуми ты, мати-зелёная дубравушка», «Ой, ты, степь широкая». И, что особенно важно, – поэтическое олицетворение, порождённое этой неразделённостью душевного мира героя с миром природы, сформировало самобытную поэтическую символику: образы ясного сокола, горькой калины, кукушечки, белой лебёдушки, молодой рябинушки – из чего создаётся неповторимая нравственная и эстетическая атмосфера казачьих песен, вобравшая в себя наиболее устойчивые черты национального характера. В каждой казачьей песне живёт душа того человека или тех людей, которые сложили её. И чтобы раскрыть в полной мере песню, надо сродниться своей душой с душой, живущей в песне. Если душа не поёт, если нет искренности и доброты, протяжную казачью песню не споёшь, не каждого песня к себе допустит.
В фольклоре народ сохраняет, сам того не осознавая, останки древних традиций, восходящих к предыстории, он выполняет функцию «подсознательной коллективной» памяти, содержание которой, совершенно очевидно, пришло откуда-то ещё. Кто хочет понять свой народ до конца, должен пристально присмотреться и прислушаться к его истокам – к песням, сказкам, к пословицам, поговоркам, к отдельным словам (в которых неискоренимо присутствуют коды народа). За словом всегда стоит глубинный смысл, многогранное значение, за буквальным смыслом – тайный смысл истории, культуры, религии народов и наций. И песни, что пелись нашими предками, должны мы бережно хранить и преумножать, а не уподобляться тем вандалам, которые рушили храмы на Руси, вначале древневедические, а затем и православные.
В данном сборнике песен значительное внимание уделено утраченному народному казачьему песенному календарю, который основывался на смене времён года и распорядке земледельческих работ и скотоводчества. Календарные обряды и их поэзия делится на четыре цикла соответственно четырём временам года: зимний, весенний, летний, осенний. Зимний цикл связан с зимним солнцеворотом, с поворотом солнца от зимы к весне и заканчивается перед наступлением весны на Масленицу.
Весенний цикл охватывает время от начала поста, т.е. после масленицы и до конца пахоты и посева. Он начинался встречей весны и заканчивался её проводами. Основную роль тут играли весенние полевые работы и первый выгон скота на пастбище. В конце этого цикла был праздник Троицы. Троицын день с незапамятных времён является одним из любимейших народных праздников.
Летний цикл включает в себя обряды, связанные с окончанием посевных работ, от летнего равноденствия до начала уборки урожая. Этот цикл открывался весёлым, жизнерадостным праздником Ивана Купалы в ночь с 23 на 24 июня, когда наступал полный расцвет природы. В день летнего солнцеворота солнце делает поворот на зиму и стоит самый длительный день в году и самая короткая ночь. На Купалу загорались по полям, холмам и берегам рек праздничные огни. Считалось, что, перепрыгивая через купальские костры, они очищались перед началом жатвы, становились здоровыми и набирались сил. На Купалу, по народному представлению, многие травы и растения приобретают особую целебную силу.
Петровские песни пелись в Петров день (29 июля ст.ст.) – в самый разгар лета. Молодежь веселилась всю ночь, а утром собиралась на возвышенных местах встречать зарю. У Забайкальских казаков на Петров день устраивались на меже гулянья, где сходилась молодёжь нескольких селений. С Петрова дня казак начинает косить сено. С этим связаны многие народные приметы и присловья, в которых отражены некоторые фенологические и природные явления: «Пришёл Петрок - отщипнул листок». «На Петров день сено сохнет и под кустом, а после Петра – не сохнет и на кустах». Обряды Петрова дня имели охранительную функцию. Петровым днём завершалась весенне-летняя обрядность. Начиналась страдная пора. Наступало настоящее лето – припасиха. Пора уборки урожая обрядами не богата. Хлеб жали, благоговея перед таинством выращенного урожая.
Осенний цикл начинался с уборки урожая и заканчивался в середине ноября, в предрождественский пост. Он связан с осенним равноденствием. Обряды, совершаемые в это время, относятся к уборке хлеба и к её окончанию, которое в народе называли «зажинки», и «дожинки», последние заканчивались пиром и песнями. С каждым из этих циклов связаны особые фольклорные произведения, в том числе, песни, игры и хороводы. Сами по себе хороводы на природе – зрелища исключительной красоты и музыкальной гармонии, особенно в крупных станицах. Они проводились на открытых больших луговинах, возле речки или озера на местах возвышенных, так что вся станица могла любоваться этим праздничным красочным зрелищем.
Начиная с 15 августа, в сёлах проводились красочные, шумные осенние гулянья с песнями, танцами и хороводами. По окончанию бабьего лета (после 8 сентября) устраивались осенние вечеринки в куренях, с посиделками: пряли, ткали, вышивали с песнями. Молодёжь на осенних посиделках не только пела чудесные песни, но и водила хороводы, проводили игры. Молодые казаки присматривались к невестам. Нередко хороводные песни сопровождались под аккомпанемент, балалаек, гуслей, свирелей, рожков и других инструментов.
«Покровские» вечеринки, хороводы, игры и посиделки начинались в первых числах октября. К этому времени готовилось пиво. Закрывался осенний цикл хороводами, сюжеты которых связаны с темой осенних свадеб. За осенними хороводами следовали зимние затеи, которые были такие же бурные, как летние в период Купалы, но только более широкие и разгульные.
Основной критерий подбора песен Вселенского казачества состоял в том, чтобы найти образцы песен не только типичных для казачьей традиции, но и обладающие высокими музыкально-поэтическими достоинствами. Мне искренне хотелось внести свою скромную лепту в песенную сокровищницу казачьей вольницы, овеянной немеркнущей славой легендарных подвигав: Разина Степана Тимофеевича, Ермака Тимофеевича, Дежнёва Семёна Ивановича, Болотникова Ивана Исаевича, Булавина Кондратия Афанасьевича, Пояркова Василия Даниловича, Хабарова Ерофея Павловича, Пугачёва Емельяна Ивановича, Платова Матвея Ивановича, Деникина Антона Ивановича.
«Здравствуй, тихий Дон, снизу доверху, сверху донизу. С Кубанью вольной, Тереком бурным, Яиком студёным, Иртышём полноводным, Амуром широким и вы, атаманы-молодцы, в станицах привольных и всё казачество искони славное»
Из старинной казачьей здравницы
1. ЗАПЕВКА
Ой, пора тебе на волю, песня русская,
Благовестная, победная, раздольная.
Погородная, посельная, попольная,
Непогодою–невзгодою повитая.
Во крови, в слезах крещёная-омытая!
Ох, пора тебе на волю, песня русская!
Не сама собой ты спелася-сложилася:
С пустырей тебя намыло снегом-дождичком,
Нанесло тебя с пожарищ дымом-копотью,
Намело тебя с сырых могил метелицей.
2. СЛАВЯНСКИЙ ГИМН
Гей, славяне, все мы дети
Матери единой
Запевайте дружно, братья,
Наш напев старинный.
Жив он, жив он, дух славянский,
Светлый дух народа.
Наше знамя – честь и, правда,
Наш призыв – свобода!
За отчизну, за свободу
Мы сражались смело,
Мы вставали брат за брата,
За святое дело.
Жив он, жив он, дух славянский,
Вольный и могучий.
Наше солнце не закроют
Никакие тучи!
Мы протянем руку братьям
Через горы, реки.
Наша дружба нерушимо
Будет жить во веки.
Жив он, жив он дух славянский,
Дух народной чести.
Никогда нас враг не сломит,
Если будем вместе!..
3.ЧТО КАК СКУЧНО?..
Что как скучно, что как грустно?
День идёт не в день!
А бывало, распевал я,
Шапка набекрень!
Гей вы, ну ли, что заснули?
Шевелись, гляди!
Вороные, удалые
Гривачи мои!..
С песней звонкой, шёл сторонкой,
С Любушкой своей.
И украдкой, да с оглядкой
Целовался с ней!
Мать узнала, всё пропала,
Любу заперла.
И из дому, за Ерёму,
Замуж отдала.
Я другую, молодую,
Выберу жену:
В чистом поле, на просторе,
Гибкую сосну.
Время минет, кровь остынет,
И пройдёт печаль.
Вороную, удалую
Тройку только жаль!
4. ДОРОГИ
Чуть горит зари полоска узкая,
Золотая, тихая струя...
Ой, ты, мать-земля, равнина русская,
Дорогая Родина моя.
В серебре деревья, как хрустальные,
Но тревожен зимний их узор...
И бегут, бегут дороги дальние
В голубой, заснеженный простор.
Чья душа с тоскою не оглянется?
По земле, взрывая ночь и тьму,
Вражья рать по тем дорогам тянется
К городу родному твоему.
Не для них сады у нас посажены,
Мерянные лентою версты,
Не для них дороги наши лажены,
Не для них построены мосты.
Догорай, зари полоска узкая,
Золотая тихая струя.
Ой, ты, мать-земля, равнина русская,
Дорогая Родина моя!..
5. НЕ ДЛЯ МЕНЯ
Не для меня придёт весна,
Не для меня бук разовьётся,
И сердце трепетно забьётся
В восторге чувств не для меня.
Не для меня ты будешь петь,
Улыбкой дивною чаруя;
Я ж буду плакать и грустить,
На рок судьбы всё негодуя.
Не для меня в вечерний час
Спешить ты будешь на свиданье,
Не обниму я больше вас,
Забывшись в трепетном лобзанье.
Не для меня придёт весна,
Не для меня наступит счастье,
И не полюбит вновь она
И не проявит мне участье...
А для меня: мой конь лихой,
Казачья сабля-лиходейка,
И без границ простор степной,
Да пуля - подлая злодейка...
6. УЖ ТЫ, САД, ТЫ, МОЙ САД
Уж ты, сад, ты, мой сад,
Сад зелёненький,
Сад зелёненький,
Развесёленький!
Сад зелёненький,
Развесёленький,
Ты зачем, садок, отцвёл,
Осыпаешься?
Ты зачем, садок, отцвёл,
Осыпаешься,
Сколь далече, милый мой,
Собираешься?
Сколь далече, милый мой,
Собираешься,
Ты во путь ли, во поход,
Во дороженьку?
Ты во путь ли, во поход,
Во дороженьку?
Ты со всеми, милый мой,
Распрощаешься,
Ты со всеми, милый мой,
Распрощаешься,
А со мною, молодой,
Всё ругаешься.
А со мною, молодой,
Всё ругаешься,
Не ругайся, не бранись,
Скажи: «Милая, прощай!»
Мне не жалко мать-отца,
Жалко молодца –
Предстояла молодцу
Служба царская.
Предстояла молодцу
Служба царская,
Служба царская,
Государская.
7. ПО САДУ ГОРОДСКОМУ
Как по саду городскому
Между рубленых хором,
Ходит Стенька каждый вечер
Переряженным купцом.
Зазнобило атамана,
Отучила ото сна,
Раскрасавица Алёна,
Чужемужняя жена.
Муж сидит в рядах гостиных
Да алтынам счёт ведёт,
А жена одна скучает,
Тонко кружево плетёт.
Стенька ходит, речь заводит,
Не скупится на слова:
У Алёны сердце бьется,
Не плетутся кружева.
«Полюбилась мне ты сразу,
Раскрасавица моя!
Либо лаской, либо силой,
А добуду я тебя!
Не удержат ретивого
Ни запоры, ни замки...
Люб тебе я, аль не люб?
Говори мне напрямки!
Город Астрахань проведать
Завернул я по пути,
Чтоб с тобой, моя голубка,
Только ночку провести...
8. ЭХ, ДА ЧТО ЖЕ ВАМ, ПОЛЯ
Эх, да что же вам, поля,
Эх, полюбилося?
Эх, да что же на полях
Уродилося?
Эх, полюбилися полям
Эх, клёны стройные.
Эх, посадили их весной
Люди добрые.
Эх, ручейки в полях текут
Эх, серебристые.
Эх, соловьи в кустах поют
Голосистые.
Эх, уродилася в полях
Эх, рожь-красавица.
Эх, золотым зерном она
Наливается.
Эх, да стали все поля
Эх, изобильные.
Эх, да славься ты, земля
Наша сильная!
9. ЭТУ ПЕСНЮ ЗАПЕВАЮ
Эту песню запеваю
Песнь любимую мою.
Я всегда к ней припеваю
Про рябинушку свою.
Припев:
Э-эх! Ты, рябинушка моя,
Э-эх! Ты, кудрявая моя.
Раскудряв, кудряв, кудрява,
Раскудрявенькая!..
Стоит гордо, высоко,
Вся ветвями сплетена
И над рощею высоко
Поднимается она!
Припев:
Ныне ягод было мало,
Не видал я ни одной;
И любовь не настояла
Мне рябиновки родной!
Припев:
10. СОЛОВЬИНАЯ СТАНИЦА
Разливается, рассыпается
За рекой соловей!
Спой, соловушка, про зазнобушку!
О любимой моей.
Ночка звёзды сеет
В голубом краю,
Выйдешь – сердцем млею, -
Оробев, стою;
И сказать не смею
Про любовь свою.
В небе ясном солнце красное,
Разлилось над рекой;
Я без разума, синеглазая,
Потерял свой покой.
Сам себя жалею,
Про тоску пою;
Выйдешь – сердцем млею, -
Оробев, стою;
И сказать не смею,
Про любовь свою.
Ночка синяя в речку кинула
Золотую луну;
Жду любимую, жду родимую,
Жду тебя лишь одну.
Разгони скорее
Грусть-тоску мою.
- Стань звездой моею, -
Сердцем говорю, -
Выйдешь – сердцем млею,-
Оробев, стою;
И сказать не смею
Про любовь свою.
11. ВНИЗ ПО ВОЛГЕ-РЕКЕ
Вниз по Волге-реке,
С Нижня Новгорода
Снаряжён стружёк,
Как стрела, летит,
Как стрела летит.
Как на том на стружке
На снаряженном
Удалых гребцов
Сорок два сидят,
Сорок два сидят.
Как один-то из них,
Добрый молодец,
Призадумался,
Пригорюнился,
Пригорюнился.
- Ах, о чём же ты,
Добрый молодец,
Призадумался,
Пригорюнился,
Пригорюнился?
_ Я задумался
О белом лице,
Пригорюнился
О ясных очах,
О ясных очах.
Если ж девица
Да не сжалится,
То зачем же мне
И на свете жить,
И на свете жить?
Ой, вы, братцы мои,
Вы, товарищи,
Сослужите вы мне
Службу верную,
Службу верную!
Киньте, бросьте меня
В Волгу-матушку,
Утопите моё
Горе лютое,
Горе лютое.
Лучше в Волге мне быть
Утопленному,
Чем на свете мне жить
Разлюбленному,
Разлюбленному!
12. ВСТАНЬ, ПРОЙДИСЬ СО МНОЙ, РОДНАЯ...
Встань, пройдись со мной, родная,
Спляшем «Русскую» вдвоём;
Значит удаль молодая
Заходила ходуном.
Как махнула ты платочком,
Раскрасавица моя,
Как пошли вперёд носочком,
Разуважила меня!
Прочь, мирские пересуды!
Провались ты, бабий смех!
Прежде нас любили люди,
Так и нам любить не грех.
У меня в казне сухотка,
За душою ни гроша –
Эх! Зато, моя красотка,
Нараспашку вся душа.
С работящими руками,
Да со сметливым умом –
Всю станицу вверх ногами
Мы с тобой перевернём;
А как станем мы с устатку
Вместе ночки коротать, -
Жизнь сама пойдёт в присядку,
Припеваючи плясать!..
13. КАЗНЬ СТЕПАНА РАЗИНА
Точно море в час прибоя
Площадь Красная гудит!
Что за говор? Кто там против
Места лобного стоит?
Плаха чёрная далёко
От себя бросает тень...
Нет и облачка на небе...
Блещут главы... ясен день.
Ярко с неба светит солнце
На кремлёвские зубцы,
И вокруг высокой плахи
В два ряда стоят стрельцы.
Вот толпа заколыхалась, -
Проложил дорогу кнут:
Той дороженькой на площадь
Стеньку Разина ведут.
С головы казацкой сбриты
Кудри чёрные, как смоль;
Но лица не изменили
Казни страх, и пыток боль.
С болью тяжкою оставил
В это утро он тюрьму;
Жаль не жизни, а свободы,
Жалко волюшки ему.
Не придётся Стеньке кликнуть
Клич казацкой голытьбе,
И призвать её на помощь
С Дона тихого к себе.
Не придётся с этой силой
Силу ратную тряхнуть –
Воевод, бояр московских
В три погибели согнуть.
Вот и помост перед Стенькой...
Разин бровью не повёл,
И наверх он по ступенькам
Бодрой поступью взошёл.
Поклонился он народу.
Помолился на собор...
И палач в рубахе красной,
Высоко взмахнут топор...
«Ой, ты, Дон ли мой родимый!
Волга-матушка река!
Помяните добрым словом
Атамана казака!..
Ты прости, народ крещённый!
Ты прости-прощай, Москва!..»
И скатилась с плеч казацких
Удалая голова.
Знать уж долюшка такая,
Что не пал казак в бою,
И сберёг для чёрной плахи
Буйну голову свою.