Geum.ru

Джеймс блиш города в полете 1-4 триумф времени вернись домой, землянин жизнь ради звезд звезды в их руках джеймс блиш триумф времени

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   18   19   20   21   22   23   24   25   ...   66

хрунтанцам историю с флотом Утопии. Можешь ссылаться на то, что я им уже

говорил, или придумай что-нибудь свое. Это не имеет особого значения. К

тому же в подобных делах ты гораздо изобретательнее меня.

- А что должно произойти в полдень?

Амальфи улыбнулся. Он снова чувствовал себя хорошо. Возвращение

Хэзлтона было для него чем-то вроде обретения куда-то затерявшегося

алмаза. Алмаз имел изъян, который и теперь оставался при нем, но, несмотря

на это, он оставался самым острым инструментом в доме. К тому же, с ним

были связаны определенные сентиментальные воспоминания.

- Дела обстоят следующим образом. Кэррел пудрит хрунтанцам мозги; они

строят генератор фрикционных полей, мощности которого должно хватить на

всю планету. Он сказал им, что генератор позволит сэкономить много

энергии, потребляемой их машинами, или еще какую-то чепуху в том же роде.

Однако, его проект позволит получить генератор, мощность которого, по

крайней мере вдвое, превысит ту, которую он назвал хрунтанцам. Кроме того,

он исключил почти все устройства управления. Генератор будет

однонаправленным. На завтра в полдень назначен пробный пуск.

- На Хрунтане есть один ученый, Шлосс, который способен догадаться об

истинном назначении этой машины. Мы используем стандартный прием, чтобы

убрать мудреца со сцены. Мне кажется, нам удастся закрутить там такую

интригу, что ученым просто не останется времени проявлять любопытство к

деятельности Кэррела. Поскольку, судя по всему, все это может закончиться

совершенно неожиданно, и нам, возможно, придется убираться оттуда так же

оперативно, как и с Хрунтана, я в соответствии с твоим графиком пригласил

полицию и получил от нее охранное свидетельство. Ну что, все просто?

Пока Амальфи описывал создавшееся положение, Хэзлтон понемногу

приходил в себя. Лицо его становилось все более веселым, а когда мэр

закончил свой рассказ, Хэзлтон откровенно рассмеялся.

- Все это очень мило, - сказал он. - Теперь я понимаю, почему вы не

слишком удовлетворены действиями Кэррела. Амальфи, когда вы научились так

блефовать? Я-то не понял, почему вы так драматизировали мое желание уехать

с Сэведжем! А вы знаете, что ваш план все равно не сработает?

- Почему, Марк? - спросила Ди. - Мне кажется, все продумано.

- Да, все вроде умно, но все-таки проколов полно. Нужно смотреть на

эти вещи глазами драматурга, сочиняющего пьесу. Есть золотое правило:

кульминация, которая почти наступает, то есть которая может произойти, а

может и нет, - это не кульминация. Нам бы следовало...

В спальне Амальфи мелодично запел его личный телефон, и через ведущую

на балкон дверь полился мягкий неоновый свет - автоматически загорелась

лампа. Амальфи нахмурил брови и щелкнул переключателем, расположенным на

перилах.

- Господин мэр? - нервно спросил звонивший человек. - Прошу прощения,

что пришлось разбудить вас, но у нас неприятности. Во-первых, некоторое

время назад над нами прошло около двадцати кораблей. Мы хотели сообщить

вам об этом, но они тут же ушли. А сейчас к нам прибыл беженец с Хрунтана.

Он называет себя доктором Шлоссом. Он заявил, что на Хрунтане его

преследуют, и он хочет работать на нас. Может быть, послать его в

психиатрический центр? Хотя все это похоже на правду.

- Конечно же, это правда, - сказал Хэзлтон. - Ну вот, Амальфи, это

ваш первый прокол.

Распутать историю доктора Шлосса оказалось непросто. Амальфи не имел

возможности хорошо изучить этого человека. Агент Кэррела, видимо,

достаточно потрудился, стараясь запутать политическую ситуацию на

Хрунтане. Всякий раз, когда город проявлял заинтересованность в смерти

какого-то человека, было предпочтительнее, чтобы убийство совершил

посторонний. Представлялось, что в данном случае организовать это совсем

несложно. В иерархии ученых на Горте явно выделялись четыре

противоборствующих группы, которые с фанатическим упорством вредили друг

другу, словно "товарищи", плывущие на одном корабле и проделывающие дырки

в корпусе. К тому же, когда началась открытая вражда, суд не высказал к

Шлоссу особого доверия, принимая то одну, то другую сторону.

Казалось, будет очень просто привести в движение такие течения,

которые скоро снесут на своем пути доктора Шлосса, но Шлосс не захотел для

себя такой участи. В тот момент, когда он осознал, что угроза вполне

реальна, он с ошеломляющей прямотой обратился к помощи города.

- Дело в том, - сообщил Кэррел, - что он поздно понял, в каком

направлении развиваются события. Шлосс мыслит очень здраво, и до тех пор,

пока на него не набросились с ножом, не мог заподозрить, что за ним

ведется охота.

- Могу поспорить, что его насторожил суд, - кивнул Хэзлтон, - вряд ли

они особенно скрывали, что пытаются расправиться с ним.

- Все было именно так, сэр.

- Это означает, что скоро здесь появится Неумытое Величество Хазка со

своими бездельниками. Они будут его искать, - прорычал Амальфи. - Думаю,

доктор Шлосс не особенно заботился о том, чтобы скрыть свои следы. Что ты

собираешься делать, Марк? Нельзя рассчитывать на то, что генераторы

антифрикционных полей будут запущены раньше, и мы сможем спокойно убраться

отсюда.

- Нет, не можем, - согласился Хэзлтон. - Кэррел, ваш агент еще не

потерял связь с той группой, которая преследовала Шлосса и собиралась

"прокомпостировать его билет"?

- Конечно, нет.

- Дайте агенту указание убрать лидера этой группы. Деликатные меры

нас уже не спасут, слишком мало осталось времени.

- А что это, по твоему мнению, нам даст? - спросил Амальфи.

- Мы сможем выиграть время. Хазка наверняка подумает, что Шлосс

отправился к нам, но большинство строящих козни ученых будут считать его

убитым. Смерть лидера одной из групп будет сильно походить на месть со

стороны кого-нибудь из команды Шлосса. Он, конечно, не входил ни в одну из

этих компаний, но наверняка существует по крайней мере несколько человек,

которые считали, что им выгоднее защитить Шлосса и сохранить ему жизнь.

Месть пойдет по кругу, начнется неразбериха. В нашей борьбе это самое

главное.

- Возможно, ты прав, - сказал Амальфи. - В этом случае я бы сейчас

начал досаждать графу Нандору, обрушив на него обвинения и жалобы. Чем

больше паники, тем больше времени мы выиграем. До полудня осталось всего

четыре часа. А пока нам надо как можно лучше спрятать Шлосса. Нельзя

допустить, чтобы его продырявил какой-нибудь агент Хрунтана. Мне кажется,

лучшее место - это машина-невидимка в старом туннеле метро в Вест-Сайде.

Ты помнишь его? Нам ее продали лиранцы и до сих пор никакой работы у нее

не было.

- Из-за нее убили моего предшественника, - сообщил Хэзлтон. - Или я

ошибаюсь, и причиной был тот провал на Эпохе? Я знаю, где находится

машина. Мы сделаем так, чтобы эта штука вертелась и мерцала: хрунтанские

солдаты ужасно боятся всяких машин. Они никогда не полезут внутрь

работающей установки непонятного им назначения, даже если заподозрят, что

беглец сидит внутри. Но никаких подозрений у них не возникнет, я уверен. И

еще... - хотел было продолжить Хэзлтон, но не смог. - Боже мой, что это?!

- вздрогнул он.

Раздался продолжительный ужасный металлический грохот, постепенно

перешедший в приглушенный шепот, затихший вдали. Амальфи усмехнулся.

- Гром, - сказал он. - Планеты обладают феноменом, называемым

погодой. Ужасные явления, правда, Марк? Сейчас, наверно, начнется гроза.

Хэзлтон поежился.

- Меня потянуло спрятаться куда-нибудь под кровать. Ну ладно,

примемся за работу.

Он вышел. Ди последовала за ним. Амальфи, размышляя о том, что лучшая

защита - это нападение, подозвал к балкону такси и распорядился поднять

его на здание радиокорпорации. Он собирался приземлиться на крыше, однако

был вынужден остановиться на первой же посадочной площадке: башни здания

уже ощетинились мезотронными ружьями и счетверенными артиллерийскими

установками. Граф Нандор не терял времени даром и старался исключить любую

случайность.

Лифтер не смог поднять Амальфи выше семнадцатого этажа - это было

запрещено. Проклиная все на свете, он преодолел пешком последние пять

пролетов лестницы. Его охватил гнев, который, когда Амальфи достиг башни

на верху здания, полностью овладел им. На каждой посадочной площадке его

обыскивали бездельничавшие солдаты.

В башне на крыше звучала музыка; она распространялась вместе с

привычными для хрунтанских вельмож запахами духов и давно немытых тел.

Нандор развалился в кресле, окруженный женщинами; вместе они слушали

мелодичную, полную непристойностей балладу, которую под аккомпанемент арфы

исполнял равнодушный дребезжащий голос. В руке, на каждом пальце которой

красовалось бриллиантовое кольцо, он держал тяжелый бокал, наполовину

наполненный пенящимся ригелианским вином - наверняка, хрунтане

позаимствовали его из городских запасов, поскольку у них самих уже

несколько веков не было никаких контактов с планетой Ригель. Граф водил

бокалом около своего крупного носа, утонченно вдыхая аромат вина.

Он поднял глаза и поверх края бокала посмотрел на вошедшего Амальфи,

но даже не потрудился поприветствовать его. Амальфи почувствовал, как

кровь стучит в его висках, как похолодели и онемели его запястья. Он изо

всех сил старался не утратить контроль над собой, понимая, что лучше не

давать волю гневу.

- Ну? - произнес, наконец, Нандор.

- Понимаете ли вы, что только что чудом избежали перспективы быть

превращенным в разреженный газ? - накинулся на него Амальфи.

- О, дорогой мой друг, не хотите ли вы сказать, что сумели

предотвратить попытку покушения на меня? - продекламировал Нандор.

Английскому он, видимо, учился у ливерпульцев - только жители этого

города-бродяги обладали столь странным гортанным произношением. - Мне

как-то трудно в это поверить.

- Над городом прошли двадцать пять кораблей гамильтонианцев, -

продолжал настаивать Амальфи. - Мы сумели отбиться от них, но это было

непросто. Очевидно, эта схватка осталась незамеченной вами и вашими

приближенными. Высоко же вы цените нас, если даже не удосужились встать на

нашу защиту.

Нандор выглядел встревоженным. Он вытащил микрофон, валявшийся среди

подушек, и что-то затараторил в него на своем языке. Слов его собеседника

Амальфи не слышал, но, закончив разговор, хрунтанец выглядел уже менее

озабоченным, хотя лицо его по-прежнему было мрачным.

- Что ты тут мне рассказываешь? - проворчал он. - Никакого сражения

не было. Корабли не сбросили ни единой бомбы, не причинили никакого

ущерба. Их отогнали туда, где стоит полицейское оцепление.

- Глухой не способен принять никаких аргументов. Разве слепец может

увидеть даже самый яркий блеск? Вы что думаете, если оружие не гремит на

всю округу, значит, оно совершенно безвредно для врага? Можете

полюбоваться на показания счетчиков: за какие-то полчаса сегодня на

восходе солнца запас энергии уменьшился почти на миллион мегаватт. Может

быть, энергия ушла на приготовление супа?

- Это все ерунда, - пробормотал Нандор. - Показания счетчика можно

фальсифицировать, к тому же существует столько способов растратить

энергию. Может быть, все было совсем иначе? А вдруг корабли, которые вы

атаковали, высадили шпиона? И забрали из вашего города ученого, предавшего

империю Хрунты, в надежде доставить его обратно на Утопию?

Внезапно лицо его потемнело.

- Ваши межзвездные похождения - просто ребячество и полнейший

идиотизм. Не сомневаюсь, что гамильтонианский сброд хотел освободить ваш

город, но их откинули наши воины. Шлосс либо улетел с ними, либо прячется

где-нибудь в городе. Мы найдем ответ на этот вопрос.

Он подал знак женщинам, которые молча наблюдали за происходящим, и

они торопливо выбежали из комнаты через занавешенную дверь.

- Не хотите ли сказать мне, где он?

- Я не веду учет хрунтанцам, - спокойно ответил Амальфи. - Копаться в

хламе не входит в мои обязанности.

Нандор точно рассчитанным жестом выплеснул ему в лицо остатки вина из

своего бокала. Пенистая жидкость обожгла Амальфи глаза. Громко вскричав,

он бросился вперед и вцепился в горло хрунтанца. На какое-то мгновение

смех гиганта затих, но тут же своими тяжелыми лапами он заломил Амальфи

руки за спину.

- Хватит, - объявил Нандор. - Наша беседа затянулась. Как насчет

того, чтобы подвесить вас за нос?

Оглушительный раскат грома прервал его. На город обрушился сильнейший

ливень - ничего подобного горожанам не приходилось видеть уже лет

тридцать. Потоки воды с ревом, словно волны прилива, сбегали по стенам.

Сквозь туман боли Амальфи сумел разглядеть яркий свет ламп, все остальное

по-прежнему представлялось ему одним красным пятном.

- Нет, думаю, будет лучше, если мы тебя пристрелим прямо сейчас.

Слишком много болтаешь, мне надоело. Эй, капрал, - обратился он к одному

из солдат, - дай-ка мне пистолет.

В поле зрения Амальфи, которое постепенно становилось более четким,

промелькнула длинная тень с узлом на конце - рука с пистолетом.

- Хотите произнести последнее слово? - с деланной вежливостью

произнес Нандор. - Нет? Так. Ну что ж, тогда...

Внезапно в комнате закружили тысячи невесть откуда появившихся

шмелей. Неведомая сила толкала тело Амальфи вверх. Странно, но никакой

боли больше не было, а предметы вокруг него становились все более

отчетливыми. Что это? Предсмертные видения?

- Просзача! - Нандор вопил что-то непонятное на своем языке. - Егз

пра страстичек Мария, до...

Новые раскаты грома заглушили его голос. Один из солдат испуганно

плакал. Перед неясным взглядом обожженных глаз Амальфи проплывали зависшие

в воздухе люди и предметы. Распростертое тело Нандора застыло, немного

приподнявшись над подушками. Одежда раздулась, словно стремясь

оттолкнуться от него. Пистолет по-прежнему был направлен на Амальфи, но

Нандор уже не держал его в руке. Оружие неподвижно зависло над ковром, в

нескольких дюймах от оледеневших пальцев Нандора. Сам ковер оторвался от

пола и висел, словно море из меха, каждый волосок которого устремился

вверх. Картины слетели со стен и, казалось, были подвешены прямо в

воздухе. Подушки, покрывавшие кресло гиганта, поднялись и, отодвинувшись

друг от друга, остановились. Впечатление было такое, что это не реальная

картина, а снимок стробоскопической камеры, зафиксировавший первую стадию

мощнейшего взрыва. Кресло тоже приподнялось и застыло в дюйме от лежавшего

под ним коврика. Книжная полка в углу комнаты рассыпалась, и коробочки с

микрофильмами выстроились в воздухе ровными четкими рядами.

Амальфи глубоко вздохнул. Его пиджак, который, как и одежда Нандора,

надувшись воздухом, словно шарик стремился оторваться от груди, слегка

затрещал, но прочная эластичная материя все же выдержала напряжение и не

поддалась. Нандор, заметив его движение, попытался дотянуться до

пистолета. Но левое предплечье гиганта надежно застыло, и он не смог

двинуть им. Кисть руки оставалась свободной, но когда Нандор пошевелил ею,

пистолет, сохраняя все тот же зазор и словно отталкиваясь от руки, отплыл

в сторону. Гигант слегка отодвинул руку, стараясь приготовиться к

следующей попытке. Пистолет последовал за ней, соблюдая установившееся

между ними расстояние.

Вторая попытка оказалась еще менее успешной, чем первая. Рука Нандора

коснулась подлокотника кресла и надежно приклеилась к нему, застыв все в

том же дюйме от дерева. Амальфи расхохотался.

- Я бы посоветовал вам не делать подобных движений, - сказал он. -

Если, например, вы придвинете голову достаточно близко к какому-нибудь

предмету, то, боюсь, оставшуюся часть жизни вам придется провести,

уставившись в потолок.

- Что... вы сделали? - запинаясь, пробормотал Нандор. - Когда я смогу

освободиться?

- Пока ваши друзья не снимут фрикционное поле, у вас нет никаких

шансов, - заверил его Амальфи. - В чертежах, которые мы дали вам, есть

одна особенность: ваш генератор работает только в обратном направлении.

Вместо того, чтобы полностью раскрепостить валентность молекул, он

затормаживает связи между ними в том положении, в котором они находились,

и вызывает явление прилипания между всеми поверхностями. Если бы у вас

была возможность запустить генератор на полную мощность, движение молекул

остановилось бы вовсе, а все мы за какую-то долю секунды превратились бы в

мертвые ледышки. Но на это ваших источников энергии не хватит.

Внезапно Амальфи почувствовал резкую боль в ногах. Пластиковые

мембраны, из которых были изготовлены его башмаки, с большой силой

отталкивались от плоти, нещадно давили на кожу. Ужасная боль сковала и

мышцы скул. Амальфи казалось, что еще немного - и зубы разойдутся в

стороны - так велико было напряжение. Он с большим трудом разомкнул губы.

Амальфи медленно и осторожно втянул воздух. Пиджак снова затрещал.

Ребра прижались к грудине. Затем ткань внезапно поддалась, а пришитый к

пиджаку серебряный ремень тесным кольцом обхватил его грудь. Амальфи

попытался сделать шаг вперед. Подошвы его башмаков тяжело ступили на

окаменевший ковер, из ботинок с шипением начал выходить воздух.

Он попробовал пошевелить руками и провел кистями рук по бедрам. Они

двигались свободно. Только серебряный ремень сохранял неизменное

положение, опоясывая его грудь, словно железный обод на бочонке.

- До свидания, - сказал он. - Помните, лучше не двигаться. Через

некоторое время полицейские освободят вас.

Однако, Нандор не слышал его. Молча, с выпученными глазами, он

наблюдал за тем, как кольца на его руках медленно, но неуклонно врезаются

в плоть. Еще немного - и шесть его пальцев будут полностью ампутированы.

Амальфи понимал, что в его распоряжении не более пятнадцати минут.

После этого воздействие фрикционного поля будет иметь гораздо более

серьезные последствия. Естественное прилипание молекул не подвергнется

влиянию поля, и гомогенные объекты - камни, балки, доски - останутся

такими же, но все, что сделано из составных частей, скоро поддастся

давлению силы, стремящейся растащить эти части. Тогда все объекты, в

которых силы сцепления отдельных частей слабее сил внутреннего сцепления

молекул, начнут рассыпаться. Старые здания, такие, например, как Городской

Центр, увеличатся в размерах, станут шире и выше, чем они есть на самом

деле. Кирпичи в старинной кладке будут отталкиваться друг от друга, и в

тот момент, когда поле будет снято, здания эти развалятся на части. Новые

постройки и машины продержатся немногим дольше. От графства Горт полиции

достанутся в наследство только груды обломков.

Да и сами человеческие тела, составленные из тысяч трубок, туннелей,

полостей и впадин, рассыпятся от невероятного напряжения. Лишь немногие из

городских жителей имели при себе спасительные серебряные ремни. Времени не

оставалось.

Пыхтя, Амальфи продвигался вниз по лестнице, пробираясь между

парализованными, застывшими в воздухе полицейскими. Шум, напоминавший

жужжание шмелей, действовал на нервы. На семнадцатом этаже он столкнулся с

неожиданной проблемой: лампочки на пульте управления лифтом показывали,

что кабина застряла в шахте. Вероятно, сработали предохранительные

устройства после того, как фрикционное поле перекосило направляющие.

Не могло быть и речи о том, чтобы спускаться по лестнице. Даже в

нормальных условиях Амальфи не приходилось преодолевать пешком семнадцать

этажей, а сейчас его ноги словно ступали в толстый слой вязкой глины -

ремень не мог полностью нейтрализовать действие поля на конечности.