Книга "Дело человека"

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 39

5

Шоти нависал надо мной, как стена.

- Вот, - сказал он и сунул мне в руки огнемет. - Не

вздрагивай, - улыбнулся он. - Бояться нечего. Он не заряжен.

- О, - сказал я, совсем не успокоенный. Я пытался понять, как

его держать.

- Следи за этим, - предупредил он. - Иначе спалишь сам себя -

вот, держи его так. Одна рука на управлении пламенем, другая - на

стволе. Видишь рукоятку? Правильно. Теперь постой спокойно, пока

я закреплю ремни. Мы будем работать без баллонов, пока не

вникнешь. Знаешь, тебе повезло...

- О?

- Этот факел - фирмы "Ремингтон". Почти новый. Разработан для

войны в Пакистане, но не использовался. Там не понадобился - но

для нас теперь он хорош, потому что берет все, что горит и

плавится. Гляди, вот хитрость: можно стрелять струей горючего -

лучше всего сгущенный бензин - или можно выставить огневой вал

взрывающихся пуль, смоченных в горючем. Или одновременно. Патроны

упакованы в этой коробке. Когда используешь пули, бери дальний

прицел - они взрываются при ударе и летят большие брызги. Эффект

ужасен - не нацеливай его в землю, иначе взлетишь.

- Но, Шоти...

- Что-нибудь не так?

- Напалм был запрещен за десять лет до конфликта в Пакистане.

Что правительство сделало с огнеметами?

Он продолжал прилаживать ремни. - Тебе нужны наплечники. - Он

отвернулся. Я подумал, что он не хочет отвечать, но он вернулся

от джипа с наплечниками и сказал: - То же, что и с атомными

бомбами, нервными газами, бактериологическим оружием,

галлюциногенами и переносчиками инфекций. Положило на склад. - Он

остановил мой вопрос, прежде чем я смог его задать. - Я знаю, они

незаконны. Они потому и есть у нас, что у другой стороны они есть

тоже. Позволить им знать - это гарантия. Так работают все

соглашения.

- Но... я думал, что цель - запретить негуманное оружие.

- Нисколько. Просто предотвратить его использование. Всегда

есть разница между тем, что говоришь, и тем, чего реально хочешь.

Если достаточно умен, чтобы понять, чего реально хочешь, тогда

легко понять, что надо говорить, чтобы получить это. Вот о чем

все конференции. - Он угрюмо помолчал. - Я знаю. Я там был.

- Где?

Шоти хотел сказать что-то, но остановился. - Ладно.

Как-нибудь потом. Лучше ответь: что делает оружие негуманным?

- Э-э... - Я задумался.

- Тогда спрошу полегче. Назови мне гуманное оружие.

- Ну... я тебя понял.

- Правильно. Такого нет. Как в Рождество - важен не подарок,

а внимание. - Он обошел меня и начал прилаживать наплечники под

ремни. - Оружие, Джим - помни об этом - подними руки - это

средство остановить другого. Истинная цель - остановить его. Так

называемое гуманное оружие просто останавливает человека без

того, чтобы нанести ему непоправимый ущерб. Лучшее оружие -

можешь опустить руки - действует своим существованием, своей

угрозой, и вообще не применяется. Враг останавливает себя сам.

Вот когда он не остановится, - он повернул меня, чтобы

поправить ремни спереди, - тогда оружие становится негуманным,

потому что его хотят использовать. А тогда наиболее эффективно

то, которое убивает - потому что оно останавливает парня

навсегда. - Он встал на колени, подтягивая крепление на поясе. -

Хотя... много говорилось об увечьях...

-Э? - Я не видел его глаза, и не понимал, шутит он или нет.

- ... но еще больше вопросов об оружии у тех, кто его

применяет. - Он снова выпрямился и постучал в пряжку на моей

груди. - Окей; это защелка быстрого отстегивания. Щелкнешь вверх

и вся штука отпадает. Это когда тебе внезапно надо бежать, как

черт. И лучше так и сделать. Через пять секунд он взрывается на

кусочки. Порядок, теперь я подвешу тебе баллоны.

- Ты хотел сказать что-то о Московском договоре, - подсказал

я.

- Нет. - Он направился к джипу.

Я согнул руки. Упряжь была жесткой, но удобной. Шоти знал,

что делает.

Он вернулся с баллонами. Они слегка плескались. - Заполнены

наполовину. Я не хочу, чтобы ты начал лесной пожар. Повернись.

Он подвешивал баллоны мне на спину и говорил: - Хочешь знать

о договорах? Они позорны. Устроить фальшивые правила типа "я не

стану использовать это, если ты не будешь применять то", может

казаться цивилизованным, потому что уменьшает жестокость - но это

не так. Это просто делает жестокость приемлемой на долгое время.

Что вовсе не цивилизованно. Если мы находимся в ситуации, когда

надо остановить другого парня, то давайте просто остановим его.

Это более действенно. Вот тут, как ты чувствуешь?

Я попробовал равновесие: - О, прекрасно...

Он нахмурился. - Нет. Нет баланса. Они слишком низко. Постой

спокойно. - Он снял баллоны со спины и начал переналаживать ремни

упряжи. - Этот факел, - сказал он, - этот факел - прекрасное

оружие. Максимальная дистанция - шестьдесят метров. Восемьдесят с

ускорителем. Ты становишься полностью независимой боевой

единицей. Ты несешь свое горючее, выбираешь собственную цель,

прицеливаешься и нажимаешь. Врр-у-уумм! Он может остановить

навсегда человека - или червя. Он может остановить танк. Он может

сжечь дот. Ничего не спасет от факела - кроме толстой брони или

большой дистанции. Но он... - он резко дернул ремень, - не

гуманен. Ты нажимаешь крючок и человека перед тобой больше нет;

только небольшой кусочек ада. Можно видеть как он чернеет,

съеживается, а его кровь закипает под кожей. Можно почувствовать,

как жарится его плоть. Иногда можно услышать крик, когда воздух

взрывается в его легких. - Он затянул ремень. - И это хорошо,

Джим, это очень хорошо. Ты должен ощущать правоту того, что

делаешь. Если ты идешь убивать, то должен делать это лично, чтобы

ощутить, что делаешь. Это и есть цивилизованный способ. - Он

подтолкнул меня. - Этот факел не гуманный, но он цивилизованный.

Во рту было сухо. Я попытался произнести: -

Цивилизованный?...

- Он остановит их, нет? Стой спокойно, я снова прилажу

баллоны. Оружие должно позволять тебе спокойно спать по ночам.

Если не так, то что-то неладно с войной.

Он поймал меня неподготовленным. Я почти шатался. Я

закостенел под весом. Но он был прав. Равновесие улучшилось.

Видимо, он заметил выражение моего лица. - Джим, на войне нет

вежливости. Особенно на этой. У нас нет времени на

справедливость. Факел сожжет кторра как пух, только это имеет

значение - черви не дают второго шанса. Они летят на тебя на

добрых шестидесяти пяти километров в час - двести двадцать пять

килограммов разъяренного червя. А на рабочем конце - сплошные

зубы. Все красное - сожги. Таков постоянный приказ. Нельзя ждать

разрешения.

- Ладно, не буду.

Он посмотрел мне прямо в глаза и коротко кивнул; его

выражение было жестким. - Еще одно. Не медли, даже если можешь

задеть человека. Не медли, даже если думаешь, что можешь спасти

его - не можешь. Если кторр начал жрать, нет способа остановить

его. Он не может остановиться. Даже если захочет. Сожги обоих,

Джим. И сожги быстро. Он поблагодарил бы тебя за это, если бы

смог. - Он изучал мое лицо. - Ты сможешь это запомнить?

- Попробую.

- Это как с девочкой. Лучшее, что можно сделать.

Я кивнул и поправил на плечах огнемет. Мне это не нравилось,

я, наверное, не смогу. Слишком тяжко. - Окей, - сказал мой рот. -

Покажи мне, как он работает.

Blog

Книга "Дело человека"

5