Geum.ru

"Просто вместе": FreeFly; Москва

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   17   18   19   20   21   22   23   24   ...   30

ответил им кретин Франк. - Не знаю я никакой Мириам..."), - а где-нибудь подальше, рядом

с конечной автобуса. Камилла изучила по своему плану маршруты, ища место поживописней,

полистала "Желтые страницы", выясняя расценки на еженедельную укладку, и выбрала

маленький салон на Пиренейской улице, в последней зоне автобуса № 69.

По правде говоря, разница в ценах не оправдывала такой далекой поездки, но это была

прелестная прогулка...

И вот теперь она каждую пятницу, на заре, в тот час, когда светлеет... и так далее, и тому

подобное, усаживала растрепанную Полетту в автобус у окна, читала ей путеводитель по

Парижу, а если они застревали в пробках, рисовала: парочку пудельков в пальтишках Burberry

на Королевском мосту, ограду Лувра, букс и самшит на набережной Межиссери, фундамент

Бастилии, надгробия и склепы Пер-Лашез... Когда ее подружка-старушка сидела под феном,

она читала истории о беременных принцессах и покинутых певцах. Потом они обедали в кафе

на площади Гамбетты. Не в "Le Gambetta" - это место было чуточку слишком пафосным на их

вкус, - а в "Bar du metro": там пахло табачным дымом, посетители напоминали разорившихся

миллионеров, а у бармена был склочный характер.

Полетта, соблюдавшая режим, неизменно заказывала форель в миндальном соусе, а

бессовестная Камилла наслаждалась горячим сэндвичем с сыром и ветчиной. Они заказывали

вина - да - да! - и за милую душу выпивали. За нас! На обратном пути Камилла садилась

напротив Полетты и рисовала те же самые вещи, но только увиденные глазами кокетливой

налаченной старой дамы, которая не решалась прислониться к стеклу, чтобы не повредить свои

великолепные лиловые кудряшки. (Парикмахерша - ее звали Иоанна - уговорила Полетту

сменить цвет: "Ну что, согласны? Я возьму "Opaline cendree"... № 34..." Полетта хотела

взглядом посоветоваться с Камиллой, но та увлеченно читала историю о неудачной

липосакции. "А это не будет выглядеть слишком уныло?" - забеспокоилась Полетта.

"Уныло? - возмутилась Иоанна. - Да что вы! Это будет прелестно и очень живенько!")

Она нашла точное слово: живенько. В тот день они вышли на улицу набережной

Вольтера, чтобы кое-что купить, в том числе новую чашечку для разведения акварели в

Sennelier.

Цвет Полетты теперь назывался "Лиловый Виндзорский" - она изменила бледному

"Розовому золотистому" .

Это выглядело гораздо шикарней...

В другие дни они посещали "Monoprix". Им требовался целый час, чтобы преодолеть

двести метров от дома до входа в магазин, дегустировали новый Danette, отвечали на идиотские

вопросы анкетеров, опробовали новую помаду, примеряли жуткие муслиновые шарфики. Они

бродили между рядами, болтали, комментируя великосветские манеры дам из 7-го округа и

подростков - их безумный смех, невероятные истории, звонки мобильников и обвешанные

плюшевыми зверюшками и брелоками рюкзачки. Они развлекались, вздыхали, хихикали... Они

оживали. Времени хватало, у них впереди была вся жизнь...

5

Иногда Камилле приходилось заменять Франка у плиты. Полетта несколько раз честно

пробовала ее стряпню - переваренные макароны и подгоревшую яичницу, - а потом твердо

вознамерилась научить ее азам кулинарного искусства. Она сидела на стульчике рядом с

плитой и объясняла простейшие понятия: пучок душистой травы, чугунная гусятница,

раскаленная сковорода, пряный отвар . Видела она плохо, но обоняние ее не подводило... Лук,

шкварки, мясо, так, правильно, очень хорошо, достаточно. Теперь помой вот это... Отлично!

- Прекрасно. Не обещаю сделать из тебя искусную повариху, но что-нибудь получится...

- А как было с Франком?

- О чем ты?

- Это вы его всему научили?

- Ну что ты, конечно, нет! Думаю, я привила ему вкус... Но главному учила не я... От

меня он узнал, как готовить самые простые - деревенские дешевые блюда... Когда мужу

пришлось уйти с работы из-за сердца, я нанялась кухаркой в одну богатую семью...

- И брали его с собой?

- Конечно! А куда мне было девать малыша? Но потом все изменилось... Потом...

- Что?

- Сама знаешь, в жизни все непросто... Потом я знать не знала, где он бывает, куда

ходит... Но... Франк очень способный мальчик... У него был вкус к этому делу. Пожалуй, он

только на кухне и успокаивался...

- Сейчас все так же.

- Ты видела?

- Да. Он брал меня с собой - подмастерьем... И я его там не узнавала!

- Вот видишь... Но если бы ты только знала, чего нам стоило заставить его учиться... Он

с ума сходил от злости...

- А сам-то он чего хотел?

- Ничего. Хотел заниматься всякими глупостями... Камилла, ты слишком много пьешь!

- Смеетесь?! Да я вообще ничего не пью с тех пор, как вы здесь! Держите, глоточек

красного сухого очень даже полезен для артерий. Это не я придумала - так врачи говорят...

- Ну... ладно... маленький стаканчик...

- И не делайте такое лицо... Вы что, в тоску впадаете от спиртного?

- Да нет, это из-за воспоминаний...

- Несладко пришлось?

- Временами очень...

- Из-за него?

- Из-за него, из-за самой жизни...

- Он мне рассказывал...

- Что?

- О своей матери... О том дне, когда она приехала забрать его, и о том, что тогда

случилось...

- Знаешь... Самое отвратительное в старости... Налей-ка мне еще... Дело не в теле,

которое отказывается служить тебе, а в угрызениях совести... Мысли о прошлом мучают тебя,

терзают днем и ночью... Все время... Бывает, пытаешься их прогнать и не знаешь - то ли

закрыть глаза, то ли не закрывать совсем... Наступает такой момент, когда... Господь

свидетель, я пыталась... Пыталась понять, почему все у нас пошло наперекосяк... Все... Но...

- Но?

Полетта дрожала.

- Но у меня ничего не получается. Я не понимаю. Я...

Она плакала.

- С чего же все началось?

- Началось с того, что я поздно вышла замуж:... О, у меня, как у всех, была своя великая

любовь... Вот только ничего из нее не получилось... И я пошла за очень милого мальчика,

чтобы доставить удовольствие родным. Мои сестры давно отделились, у каждой была своя

семья, и я... Ну, в общем, я тоже стала замужней дамой...

Вот только детей все не было... Каждый месяц я проклинала свое чрево и плакала,

застирывая белье. Таскалась по врачам, даже в Париж приезжала на консультацию... Ходила и

к целителям, и к колдунам, и к каким-то жутким бабкам, которые советовали мне делать

кошмарные вещи... И я их делала, Камилла, делала, не задумываясь. Приносила в полнолуние в

жертву овечек и пила их кровь, глотала... Нет, не могу... Это было чистое варварство, поверь

мне на слово... Прошлый век... Обо мне говорили, что я "помечена"... А сколько было

паломничеств... Каждый год я ездила в Блан и совала палец в дырку святого Женитура, а потом

отправлялась в Гаржилес - потереть пальцем изображение святого Грелюшона... Смеешься?

- Не имена, а чистая умора...

- Подожди, это еще не все... Необходимо было поднести в дар святому Гренуйяру из

Прейи ex-voto - маленького воскового младенчика...

- Гренуйяру?

- Ну да! Боже, до чего они были хороши, мои восковые детки... Настоящие пупсики...

Разве что не говорили... А потом - я давно потеряла надежду и смирилась- это случилось...

Я забеременела... Мне было хорошо за тридцать.... Ты вряд ли поймешь, но я уже тогда

состарилась. Так появилась Надин, мать Франка... Как мы с ней тетешкались, как баловали эту

девочку...Как королеву. Мы сами ее испортили. Слишком сильно любили... Или неправильно

любили... Спускали ей все капризы... Все, кроме последнего... Я отказалась дать ей денег на

аборт... Я не могла, понимаешь? Не могла. Я слишком много выстрадала. Дело было не в

религии, не в морали, не в пересудах соседей, а в ярости. Я задыхалась от ярости. Я бы скорее

убила ее, чем помогла выскоблить живот... Неужели... Неужели я была не права? Ответь мне.

Сколько жизней я испортила? Сколько страданий причинила? Сколько...

- Тихо, тихо, тихо... Камилла погладила ее по ноге.

- Тихо...

- Ну так вот, она... Она родила этого малыша и оставила его мне... "Вот, - сказала

она, - ты его хотела - так получай! Довольна?" Полетта закрыла глаза.

- Теперь ты довольна? - повторяла она, собирая чемодан. - Теперь довольна? Как

можно говорить подобное? И разве возможно такое забыть? Скажи мне. Ответь... Она оставила

мальчика с нами, а несколько месяцев спустя вернулась и забрала его, а потом снова привезла

сюда. Казалось, все мы сходим с ума. Особенно Морис, мой муж... Думаю, она довела своего

отца... Она возвращалась еще раз - чтобы забрать малыша, потом приезжала за деньгами -

якобы на сына! - и сбежала среди ночи, "забыв" его у нас. Однажды - это стало последней

каплей - она заявилась к нам как ни в чем не бывало, и Морис встретил ее на пороге с ружьем

в руках. "Видеть тебя больше не желаю, шлюха несчастная! - кричал он. - Нам стыдно за

тебя, ты не заслуживаешь этого малыша. И ты его больше не увидишь. Ни сегодня, ни потом.

Давай вали отсюда. Оставь нас в покое". Камилла... Это ведь была моя девочка... Девочка,

которую я ждала десять долгих лет... Девочка, которую я обожала. Обожала... Боже, как же я

любила вытирать ей мордочку после еды... Как я ее облизывала... Мы дали этой малышке все.

Все! Самые красивые платья. Каникулы у моря и в горах, лучшие школы... Все, что было

хорошего в нас, мы отдали ей. События, о которых я тебе рассказываю, происходили в

маленькой деревушке... Она уехала, но все, кто знал ее с детства и прятался за ставнями,

наблюдая за спектаклем, который устроил Морис... они-то остались. И я продолжала

встречаться с ними каждый день... Это было... Бесчеловечно... Сущий ад. Участие добрых

соседей - худшее, что есть на этом свете... Одни говорят: "Мы молимся за вас..." А сами

хотят узнать пикантные подробности. Другие спаивают твоего мужа, приговаривая: "Мы и

сами поступили бы точно так же, черт побери!" Мне много раз хотелось их прибить, клянусь

тебе... Жалела, что у меня нет атомной бомбы! Она засмеялась.

- Что было дальше? Он остался с нами. И ни у кого ничего не просил... Мы любили его.

Как умели... Возможно, иногда мы даже проявляли излишнюю строгость... Не хотели

повторять прежних ошибок... Послушай, тебе не стыдно рисовать меня вот в таком виде?

- Нет.

- Ты права. Стыд - бесполезное чувство... Пользы он человеку не приносит - разве

что окружающих может потешить. Насладившись твоим стыдом, они возвращаются домой,

закрывают ставни, надевают тапочки и переглядываются, самодовольно улыбаясь. В их семьях,

уж конечно, ничего подобного произойти не может! Послушай, детка... Успокой меня.

Надеюсь, ты не рисуешь меня со стаканом в руке?

- Нет, - улыбнулась Камилла. Они помолчали.

- Но потом ведь все наладилось...

- С малышом? Да... Он хороший мальчик... Способен на глупости, но открытый,

смелый. Он проводил время со мной, на кухне, или с дедом - в саду... А еще они часто ходили

на рыбалку... Характер у моего внука был не сахар, но рос он как все дети... Жить с двумя

стариками, которые давно утратили охоту говорить друг с другом, было не слишком весело,

но... Мы делали все, что было в наших силах... Играли с ним... Сохраняли всех народившихся

котят... Возили его в город... Водили в кино... Давали деньги на футбольные наклейки,

покупали новые велосипеды... Знаешь, он ведь хорошо учился в школе... О, первым учеником

он, конечно, не был, но старался... А потом она снова вернулась, и мы вдруг подумали: будет

хорошо, если он уедет... Ведь даже такая странная мать лучше, чем вообще никакой... И потом

у него был бы отец и младший брат и что это не жизнь - расти в умирающей деревне, а в

городе он сможет учиться в хорошей школе... Но мы снова ошиблись... Попали впросак. По

неопытности. Как безмозглые идиоты... Продолжение тебе известно: она разбила ему сердце и

посадила в поезд "Париж -Тулуза", отходивший в 16.12...

- И вы больше никогда ничего о ней не слышали? Не видели ее?

- Нет. Только во сне... Во сне я часто ее вижу... Она смеется... Она такая красивая...

Покажешь мне, что ты там нарисовала?

- Ничего. Вашу руку на столе...

- Зачем ты слушаешь мою болтовню? Почему тебя это интересует?

- Мне нравится, когда люди раскрываются...

- Почему?

- Не знаю. Похоже на автопортрет, вам так не кажется? Созданный с помощью слов...

- Ну а ты?

- А что я? Я не умею рассказывать...

- Ненормально, что ты проводишь все свое время с такой старухой, как я...

- Неужели! Вы точно знаете, что нормально, а что нет?

- Тебе бы следовало ходить куда-нибудь... Видеться с людьми... С твоими ровесниками!

Ну-ка... Сними крышку с кастрюли... Ты помыла грибы?

6

- Она спит? - спросил Франк.

- Кажется...

- Слушай, меня подстерегла консьержка, придется тебе к ней сходить...

- Ты снова въехал в помойку?

- Нет. Это из-за парня, которого ты поселила наверху. ..

- О, черт... Он что-то натворил?

Он развел руками и покачал головой.

7

Пикуш разволновался, и мадам Перейра открыла застекленную дверь, прижав руку к

груди.

- Входите, входите... Садитесь...

- Что происходит?

- Садитесь, говорю вам.

Камилла раздвинула подушки и присела на диванчик, обитый узорчатой тканью.

- Я его больше не вижу...

- Кого? Венсана? Но... Мы на днях столкнулись, он спускался в метро...

- Когда на днях?

- Не помню... В начале недели...

- Так вот, говорю вам - я его больше не вижу! Он исчез. Пикуш будит нас по ночам, так

что я бы его не пропустила, сами знаете... Боюсь, с ним что-то случилось... Нужно сходить

проверить, моя милая... Придется к нему подняться.

- Хорошо.

- Иисус Милосердный! Думаете, он умер? Камилла открыла дверь.

- Эй... Если он умер, сразу мне скажите, ясно? Знаете... - Она нервно теребила

медальон. - Мне не нужны неприятности в доме, вы меня понимаете?

8

- Это Камилла, впустишь меня? Лай, какие-то шорохи.

- Ты откроешь или я позову кого-нибудь и высажу дверь?

- Нет... не могу... - ответил хриплый голос. - Мне слишком плохо... Приходи

потом...

- Когда?

- Вечером.

- Тебе ничего не нужно?

- Нет. Отстань.

Камилла повернулась, чтобы уйти.

- Хочешь, я выгуляю твою собаку? Он не ответил.

Камилла медленно спускалась по лестнице.

Она в полном дерьме.

Ей не следовало приводить сюда этого человека... Легко быть великодушной,

распоряжаясь чужим добром... Нимб над головой она себе обеспечила! Наркоман на восьмом,

бабулька, не вылезающая из постели, - и она за них отвечает! А ведь всю жизнь сама

цеплялась за перила лестницы, чтобы не сломать шею. Просто блеск... Слава победителю.

Довольна собой? Крылья при ходьбе не мешают?

О, проклятие!.. Не ошибаются только те, кто ничего не делает, так ведь?

Ладно, никто не хотел тебя обижать... Знаешь, на улице полно других бомжей... Один

вон прямо перед булочной расположился... Почему бы тебе и его не подобрать? Ах у него нет

собаки? Бедняга, знал бы он...

"Ты меня утомляешь... - ответила Камилла Камилле. - Ты меня ужасно утомляешь..."

А давай ему посоветуем... Пусть найдет себе шавку. Только маленькую. Трясущуюся от

холода кудрявую болонку. Да, именно болонку. А может, щенка? За пазухой куртки... Тут ты

точно сломаешься. У Филибера полно свободных комнат...

Удрученная Камилла присела на ступеньку и уткнулась лбом в колени.

Подведем итоги.

Она почти месяц не видела мать. Нужно что-то решать, иначе снова придется иметь дело

со "скорой помощью" и промыванием желудка. Она, конечно, привыкла, но удовольствие все

равно сомнительное... Один восстановительный период чего стоит... Да-а... Наша малышка

все еще слишком чувствительна...

Полетта прекрасно помнила все, что происходило между 1930-м и 1990-м, но совершенно

терялась между вчера и сегодня, причем с каждым днем ситуация только ухудшалась. Может,

она теперь слишком счастлива? Она как будто сложила лапки и спокойненько шла ко дну...

Ладно... В этом она все равно ни черта не смыслит... Сейчас Полетта спит, а потом придет

Филибер, и они будут смотреть "Вопросы для чемпиона", причем Филу ни разу не ошибется,

отвечая на эти самые вопросы. Оба обожают эту передачу. Вот и чудно.

А Филибер, он у нас Луи Жуве и Саша Гитри[Гитри, Саша (1885-1957). Актер театра и

кино, драматург.

] "в одном флаконе". Сейчас он пишет. Закрывается у себя и пишет, а два вечера в неделю

репетирует. Судя по всему, новостей на любовном фронте нет. Ничего страшного. Отсутствие

новостей - тоже хорошие новости.

Франк... Ничего особенного. Ничего нового. Все хорошо. Его бабуля в тепле, холе и неге.

Как и его мотоцикл. Он приходит поспать в перерыв и по-прежнему ишачит по воскресеньям.

"Еще чуть-чуть, понимаешь? Я не могу подвести их. Нужно найти замену..."

Знаем, знаем... Может, дело и правда в замене, а может, мы замахнулись на мотоцикл

покруче? Этот парень хитрюга. Тот еще тип... А чего ему стесняться? В чем проблема? Он ведь

ни о чем их не просил. Когда эйфория первых дней прошла, он вернулся к своим котелкам.

Ночью ему приходится зажимать рот подружке, когда Камилла встает, чтобы выключить

телевизор Полетты... И все-таки... Никаких проблем. Никаких...

Что до нее, так она явно предпочитает документальные фильмы о плавательном пузыре

морских петухов и уход за Полеттой работе в Touclean. Конечно, она могла бы вообще не

работать, но общество хорошо ее вымуштровало... Интересно, это потому, что ей не хватает

веры в себя или, наоборот, она слишком в себе уверена? Может, она боится оказаться в такой

ситуации, когда придется зарабатывать на жизнь, пустив ее под откос? Кое-какие связи

остались... Нет, она не рискнет еще раз нырнуть в дерьмо... Сменить блокнот с рисунками на

полное безделье... У нее просто духу не хватит. И не потому, что стала лучше... Просто

постарела. Уф.

Итак, проблема находится тремя этажами выше. Вопрос номер 1: почему он отказался

открыть дверь? Был под кайфом или в ломке? Насколько правдива история о лечении? Может,

он придумал всю эту туфту, чтобы морочить голову таким идиоткам, как она, и их

консьержкам? Почему он выходит только по ночам? Продается, чтобы добыть денег на дозу?

Все они одинаковы... Лжецы, которые пускают вам пыль в глаза и вымаливают прощение, стоя

на коленях, пока вы кусаете в кровь кулаки... Негодяи...

Когда Пьер позвонил две недели назад, ей пришлось взяться за старое: она вновь начала

лгать.

"Камилла, это Кесслер. Что еще за новости? Кто поселился в моей комнате? Перезвони

немедленно".

Спасибо, толстуха Перейра, спасибо тебе.

Богоматерь Фатимская , молитесь за нас.

Камилла решила обезоружить его:

- Это мой натурщик, - сообщила она, не успев даже поздороваться. - Мы работаем...

Он заглотнул наживку.

- Натурщик?

- Да.

- Ты с ним живешь?

- Нет! Я же сказала - мы работаем.

- Камилла... Я... Мне бы так хотелось тебе поверить... Но могу ли я...

- Кто заказчик?

- Вы.

- ?...

- ...

- Ты... ты...

- Думаю, это будет сангина...

- Хорошо...

- Ладно, пока...

- Эй!

- Да?

- Что у тебя за бумага?

- Хорошая.

- Уверена?

- От Даниеля...

- Прекрасно. Если что-то понадобится...

- Знаю, знаю, я обращусь к вашему продавцу. Ладно, потом полюбезничаем.

Она повесила трубку.

Камилла со вздохом встряхнула коробок спичек. Выбора у нее нет.

Сегодня вечером, накрыв одеялом старушку, у которой наверняка сна не будет ни в одном

глазу, она снова поднимется на восьмой этаж и поговорит с ним.