Свами Дживан Нитра. Спб.: Невский курьер, 1996. 140 с. От переводчиков книга
| Вид материала | Книга |
- «городской курьер», 256.52kb.
- Десятый Санкт-Петербургский конкурс молодых переводчиков Sensum de Sensu является общероссийским, 139.41kb.
- Свами Йога Бхадра Эта книга, 1057.11kb.
- Постанова від 2 лютого 2011 р. №98 Київ, 285.11kb.
- Подвиг смирения. Святой благоверный князь Александр Невский, 81.9kb.
- Йога Нидра, 2162.42kb.
- А. Ч. Бхактиведантой Свами Прабхупадой. Он очень дорог Господу Кришне, ибо принял прибежище, 658.54kb.
- Свами Ниранджанананда Сарасвати прана. Пранаяма. Прана видья. М: Изд-во Северный ковш,, 4493.74kb.
- Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук, 2079.82kb.
- Александр Невский, 95.38kb.
Ма Прем Шуньо – Алмазные дни с Ошо
Новая Алмазная сутра.
- Перевод с английского В.Алейникова и Свами Дживан Нитра.
- СПб.: Невский курьер, 1996. -140 с.
От переводчиков
Книга, написанная Ма Прем Шуньо, интересна прежде всего тем, что это история молодой женщины, образованной, выросшей в Англии, которая стала санньясинкой Ошо, и прожила рядом с ним, в его доме, более десяти лет. Читая многие книги о взаимоотношениях ученика и Мастера, мы обычно удаляемся в далекое прошлое. В данном случае, автор и сейчас живет в Индии, в городе Пуна и ее Мастером является Ошо - один из величайших мистиков нашего столетия. Мне кажется, что ее искренний и честный рассказ о личных переживаниях, в который так тесно вплетаются события жизни Ошо и санньясинов на протяжении многих лет, будет интересен как людям, которые имеют аналогичные переживания, так и людям просто интересующимся тем, что происходит в современном мире рядом с ними.
В. Алейников
Книга Ма Прем Шуньо вся пронизана любовью, любовью к своему Мастеру - Ошо. Очень часто, когда люди читают о тех или иных религиозных учениях или так называемых учениях Нового Века (New Age), они интеллектуально оценивают "плюсы" и "минусы" данного учения и искренне считают, что они поняли его и находятся так сказать "над". Однако те люди, которым посчастливилось оказаться частью соответствующего учения, просто "влюбляются" и тогда становятся его частью.»
И эта категория "влюбленности" в то, что глубоко созвучно вашей душе, роднит всех таких людей независимо от конкретного учения. Ма Прем Шуньо позволяет почувствовать эту любовь, эту сонастроенность со своей душой, связь через Мастера с запредельным,
Свами Дживан Нитра.
Исключительное право публикации данного перевода на русском языке принадлежит издательству "Невский курьер". Выпуск произведения или любой его части без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.
Сдано в набор 20.01.96 г.
Подписано в печать 05.05.96 г. формат 84х108 1/16. Б
умага офсетная. Тираж 2000 экз.
Издательство "Невский курьер". 191065 СПб, Невский пр. 7/9 тел. (812)312-03-25, факс (812)219-43-56 Лицензия ЛР N070170
ISBN 5-86072-080-7(c)
Osho International Foundation, 1993
(c) В. Алейников, Свами Дживан. Нитра, перевод, 1996
(c) "Невский курьер", 1996
ПРОЛОГ
ДPOBOCEK ходил в лес каждый день. Иногда он возвращался голодным, потому что шел дождь, иногда было слишком жарко, иногда слишком холодно. В лесу жил мистик.Он видел, что дровосек стареет, начинает болеть и возвращается голодным, работая тяжело целый день.
Он сказал: "Послушай, почему бы тебе не зайти дальше в лес?" Дровосек ответил: "Что меня ждет, там, дальше? Больше деревьев?
Без необходимости тащить дрова несколько миль?" Мистик сказал: "Нет. Если ты зайдешь немного дальше, ты обнаружишь медный рудник.
Ты можешь принести медь в город и этого хватит на неделю.
Тебе не придется каждый день рубить дрова".
Человек подумал: "Почему бы не попробовать?»
Он зашел дальше и нашел рудник.
Он был так счастлив.
Он возвратился и упал в ноги к мистику.
Мистик сказал: "Не радуйся очень сильно.
Тебе нужно зайти еще дальше в лес".
"Но, - сказал дровосек, - зачем?
Теперь у меня есть еда на семь дней".
Мистик сказал: "И все же...»
Дровосек сказал: "Я потеряю медный рудник, если я пойду дальше".
Мистик ответил: "Ты иди.
Ты, конечно, потеряешь медный рудник, но там есть серебряный рудник.
И того, что ты принесешь, хватит на три месяца".
"Мистик оказался прав с медным рудником, - подумал дровосек.
Может быть, он окажется прав и с серебряным рудником".
Он пошел дальше и нашел серебряный рудник.
Он пришел, танцуя, и сказал: "Как я могу отблагодарить тебя?
Моя благодарность безгранична".
Мистик сказал: "Но немного подальше есть золотой рудник".
Дровосек начал колебаться.
Он ведь был бедный человек, а теперь имея серебряный рудник...он никогда и не мечтал об этом.
Но раз мистик говорит, кто знает?
Может быть, и в этом случае он прав.
И он нашел золотой рудник.
Теперь достаточно было приходить раз в год.
Но мистик сказал: "Пройдет так много времени, только через год ты придешь сюда.
Я становлюсь стар, может быть меня не будет здесь, я покину этот мир.
Так что я должен сказать тебе, не останавливайся на золотом руднике.
Чуть-чуть подальше...»
Но дровосек сказал: "Зачем?
Какая цель?
Ты показываешь мне что-то одно и в тот момент, когда я получаю это, ты говоришь бросить это и идти вперед! Теперь я нашел золотой рудник! " Мистик сказал: "Но совсем недалеко, дальше в лес, есть алмазный рудник".
Дровосек шел целый день и он нашел его.
Он набрал много бриллиантов и сказал: "Этого хватит на всю жизнь".
Мистик сказал: "Может быть, мы больше не встретимся, вот мои последние слова тебе: теперь у тебя хватит на всю жизнь.
ИДИ ВОВНУТРЬ! Забудь лес, медный рудник, серебряный рудник, золотой рудник, алмазный рудник.
Теперь я открою тебе последнюю тайну, окончательное сокровище внутри тебя.
Твои внешние нужды удовлетворены.
Садись здесь как сижу я".
Бедняк сказал: "Да, я удивлялся...ты знаешь про все это, почему ты продолжаешь сидеть здесь?
Вопрос возникал снова и снова.
И я только что собирался спросить: Почему ты не соберешь все алмазы, которые лежат там?
Только ты знаешь о них.
Почему ты продолжаешь сидеть здесь под деревом?
Мистик ответил: "Когда я нашел алмазы, мой мастер сказал мне: Теперь садись под деревом и ИДИ ВОВНУТРЬ".
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ТЫ МОЖЕШЬ ЧТО-НИБУДЬ СКАЗАТЬ?
Голос внутри меня кричит: "Я здесь, я здесь", - но я поражена немотой.
А потом, глаза.
Когда Мастер смотрит в глаза ученика, и Он смотрит, смотрит...
Он видит всю историю; все - прошлое, настоящее, будущее.
Ученик прозрачен для Мастера, и Он видит нереализовавшегося Будду.
Я могла только сидеть и позволить Ему войти, потому что это единственный путь найти бриллиант.
Есть страх, что Он может увидеть что-то в подсознании, что я предпочла бы скрыть; но Он смотрит на меня с такой любовью, что я могу только сказать "да".
Иногда такой взгляд может не оставить никаких следов в памяти - просто экстатическое чувство, стремительное течение радостной энергии, как будто прорвалась плотина.
Это была моя первая встреча с Мистиком, Ошо.
Весна 1976, Индия.
Почти год назад, я стояла в своей опрятной белой кухне в лондонской квартире и чувствовала, что моя жизнь или то, как я ее живу, подошли к концу.
Это было настолько определенным, как чувство в костях в ожидании дождя.
И в то же время для этого не было очевидных причин.
Друзья спрашивали меня: "Но почему?" Что я могла сказать?
Почему лебеди летят на озеро Монсоро в Гималаях каждое лето?
Как они узнают путь?
Это случилось в то время, когда я имела все, что я хотела.
Жизнь была легкой, я была счастлива; у меня были хорошие друзья, замечательный возлюбленный, я занималась в точности той работой, которую хотела делать; и я думала: "Это именно то, что надо, больше я ничего не хочу".
Я чувствовала ветер перемен, но я не могла представить себе, что это могут быть за перемены.
Я наткнулась на книгу "Тихий Взрыв" Бхагвана Шриаджниша (пятнадцать лет спустя он изменил Свое имя на Ошо), в книжном магазине на Портобелло Роуд.
Она пахла благовониями.
Я была на гребне волны много лет, и я знала, что колесо повернется, мне хотелось быть готовой.
Я поехала в Ибицу с моим другом Лоуренсом.
Это был высокий, темный, симпатичный доктор мистицизма, который видел магию везде и был одарен способностью выражать ее, как устной речью, так и фильмами, и писательством.
Он только что закончил свою первую книгу "Ритмы Виденья" и погрузился в заслуженный отдых.
Прибыв в аэропорт в Ибице, я в первый раз увидела мать Лоуренса, Лидию.
Она стояла, подняв обе руки, приветствуя нас, и картина этой первой встречи по-
прежнему в моей памяти, как будто это было вчера.
Лидия для меня духовная мать, наша связь глубокая и древняя.
Она жила в духовной группе в Индонезии много лет и также занималась в гурджиевской школе.
В ее прекрасном доме, в традиционном для Ибицы стиле, мы все трое сидели около огня с сосновыми поленьями и обсуждали "Тихий Взрыв".
Я спрашивала ее совета, безопасно ли это, и она ответила утвердительно, сказав, что я должна попробовать техники медитации.
Единственное сомнение по поводу книги у меня было в том, что на обороте книги была биографическая справка, что Ражниш во время своей последней инкарнации, семьсот лет назад, жил в Тибете.
Это звучало слишком фантастично, чтобы быть правдой, но я помню как Лоуренс поднял брови, когда я сказала: "В любом случае я не ожидаю найти совершенного духовного мастера, потому что как он может быть, совершенным в моих глазах, когда я даже не знаю чего я ищу".
Каждый, кто бывал на Ибице, знает, что этот остров вызывает сильные чувства.
В любом случае я приехала в отпуск и не интересовалась странными опытами, я была счастлива, работая целый день в саду Лидии.
Я чувствовала очень хорошо, ощущая связь с землей, и не интересовалась прогулками на пляж или посещением обычных туристских мест.
Именно здесь у меня был первый опыт медитации, опыт бытия в моменте.
Это произошло по необходимости.
Лоуренс и я были на пикнике с несколькими друзьями.
Я отошла в сторону от группы, чтобы набрать немного цветов для Лидии.
Она чувствовала себя не очень хорошо и поэтому не пошла с нами.
Я наткнулась на рощу пышных растений с меня ростом, на которых росли розовые и белые цветы.
Когда я подошла, чтобы собрать их, я обнаружила, что сорвать их не так-то легко и я должна очень неуклюже рвать ветки, ломая весь куст.
Я посмотрела на разрушения, причиной которых я была, и увидела, что ветка, которую я разодрала сверху донизу, сочится беловатым соком.
Я почувствовала себя плохо, это было похоже на кровотечение.
Я сказала растению: "Раз уж я так разодрала тебя, я залижу твою рану, чтобы тебе стало лучше." Я лизнула языком сок, сочащийся из ветки, и вернулась к месту пикника со своими цветами.
Мой язык и небо онемели, как будто мне сделали укол новокаина у дантиста.
Когда я подошла к своим друзьям, которые сидели на земле, одна женщина вскочила и сказала:
"Немедленно выброси эти цветы и вымой руки - они смертельно ядовиты".
Белый сок был внутри меня.
Я поняла, что если я скажу этим людям, о том, что я сделала, они сойдут с ума.
А если они начнут так волноваться, я тоже потеряю голову и заболею.
"Все равно здесь нет госпиталя, -доказывала я самой себе.
- Так что, что можно сделать?
Лучше я приму этот 'яд' в свое тело, и пусть он станет частью меня".
И я не сказала никому из своих друзей, о том, что я сделала.
Путь назад, к дому, был очень длинным, и в машине я была очень молчалива.
Мои друзья рассказывали истории о людях, которые умерли от этих отравленных цветов.
Одна семья, состоящая из родителей и двух детей, умерла всего пару месяцев назад, потому что у них была жаровня, и они использовали ветки этого растения для приготовления еды.
В машине было много народу, и было жарко; я сидела на колене у Лоуренса.
Я нагнула голову и высунулась из окна, я чувствовала онемение в горле, и я сказала себе, что все будет в порядке, если я смогу принять яд и расслабиться.
Я заключила сделку с цветами, что их яд будет спать во мне и не причинит мне вреда, до тех пор пока однажды я не отравлю себя сама.
Я не знаю, что я имела в виду под этим, но это то, что говорил мой ум.
Мы доехали до дома Лидии, был ранний вечер и я и сейчас вижу лучи заходящего солнца на цветущем миндальном дереве.
Мы приготовили ужин.
Мы съели ужин.
Я не произнесла не слова.
Я была перенесена в здесь и сейчас, потому что каждое мгновение могло быть последним.
Я чувствовала легкое подташнивание и была очень высоко.
Все, что я делала, имело очень большое значение и интенсивность.
Я осознавала все вокруг меня, как никогда раньше, и я осознавала себя: мое тело, каждый удар сердца, каждое движение.
У меня было чувство, что лучше двигаться, и я сделала мокрую уборку кухни.
Лидия и Лоуренс звали меня, чтобы я села с ними, какого черта я все время убираю кухню.
Я чувствовала себя очень спокойной.
Я не думала много о чем бы то ни было.
Я легла спать в ту ночь, и мне было интересно, проснусь ли я.
Я и сейчас вижу комнату, такую, какую я увидела, бросив на нее последний взгляд в ту ночь, - это стало незабываемым впечатлением.
Так или иначе я проснулась и была совершенно здорова.
Позже я посмотрела об этих цветах в энциклопедии, там было написано:
"Олеандр: "...и имеет ядовитый сок похожий на молоко.
Наиболее известен обычный олеандр, часто называемый розебеем, обитатель Средиземноморья, распространенный в виде характерного высокого кустарника, он хорошо описан у Плиния, который упоминает его, похожие на розы, цветы и ядовитые качества".
Но дело не в этом.
У меня был первый опыт того, что ощущаешь живя в моменте, когда ты осознаешь и сознательна каждый момент.
Я ступила одной ногой на Путь.
В другом случае я была на коктейле вместе с Лоуренсом и Лидией.
Гости были сборищем богатых, титулованных и достаточно чопорных людей.
Наш друг, который был хозяином дома, был в восторге, от того, что он смог собрать интересных людей, и я думаю, что именно так мы были приглашены, потому что мы были "эксцентричным окаймлением" по сравнению с остальными гостями.
Во время вечера, снаружи, на узкой улице, собака должно быть попала под машину.
Она пронзительно кричала, и этот крик наполнял дом, в котором были открыты окна, и террасу, на которой титулованные гости отпивали маленькими глотками из своих стаканов, чинно занимаясь вежливым разговором.
Я, поймите меня правильно, никогда не делала нигде сцен.
Я, в конце концов, англичанка и принадлежу к "тихому типу" личности.
Вой и крики собаки затронули меня так глубоко, что я начала выть в унисон с ней.
У меня не было мыслей: "Это не подобает леди, это социально недопустимо, люди подумают, что я сошла с ума", - это просто случилось! Я на самом деле упала на пол, воя как собака.
Я полностью потеряла себя в боли животного.
Когда я открыла глаза, последний гость исчезал за дверью.
Комната была пуста за исключением Лоуренса, Лидии, меня и нашего хозяина.
Даже Лидия, которая сама достаточно не связана условностями, выглядела смущенной и обеспокоенной, когда она опустилась на колени рядом со мной и спросила: "С тобой все в порядке, дорогая?" Я не чувствовала себя лучше никогда в жизни.
Что-то освободилось внутри, и я чувствовала себя великолепно.
Наш хозяин тоже был счастлив.
Я думаю, что он скорее был доволен, что его вечер стал темой огромного количества сплетен.
Да, у меня был отпуск по полной программе! В следующие несколько недель я видела лица без телесной оболочки, о которых никто кроме меня, не имел понятия, и я один раз слышала поющие голоса.
Я решила, что как только я приеду обратно в Лондон, я пойду в Медитационный Центр Раджниша и начну медитировать, потому что что-то определенно распутывается в моей жизни.
Я никогда не была ни в какой религиозной группе, ни с каким учителем.
Я читала иногда ту или другую книгу о Дзене, Кришнамурти, но я никогда не чувствовала себя искателем.
Что значит быть и искателем?
Для меня, это когда ты знаешь, что есть нечто большее, чем ты испытываешь.
Часть тебя жива, и ты знаешь это, но ты не полностью в контакте с ней.
Ты знаешь, что жизнь, которую ты ведешь, это не все, ты знаешь, что есть что-то большее.
Ты знаешь, что есть что-то, что надо найти, и тогда ты начинаешь искать, Какая-то часть во мне зашевелилась, как будто поворачиваясь во сне.
Может быть, я слышала отдаленный зов древнего видящего.
Я поняла то, что говорил Ошо, что хотя мы думаем, что мы нашли его, это не так.
"Я звал вас", - говорил Он.
Я знала, что я не вижу все так, как оно есть на самом деле.
Я вспоминаю, что когда я покидала мой дом в Корнуоле, чтобы уехать в Индию, я пришла сказать "до свидания" утесам и маленькой бухточке, у которой я провела так много времени в детстве.
Я посмотрела на утесы и скалы, я сказала им: "Я не вернусь к вам до тех пор, пока я не смогу действительно видеть вас", - я знала, я пока не могла действительно видеть их.
Первый раз, когда я пришла в медитационный центр, я опоздала, и медитация только что кончилась.
Центр был в подвале дома на Белл стрит в Лондоне.
Снаружи был овощной рынок, и улицы были переполнены.
Внутри, когда я вошла, был длинный выкрашенный белой краской туннель пять футов высотой.
По обеим сторонам были подушки.
Это была "гостиная", где санньясины, когда это случалось, могли встретиться, выпить чаю и посплетничать.
Я вошла в длинный белый туннель и встретила медитирующих, которые двигались в противоположном направлении.
Это были мужчины и женщины; они все были обнаженные, и их тела были покрыты потом! "Это не медитация", - сказала я себе.
Я посмотрела вокруг и увидела, что стены были покрыты фотографиями человека, который, как я предполагала, был Ошо.
Так много фотографий, и люди сидят у его ног! "За кого они его принимают?
- спрашивала я себя, - за кинозвезду или еще за кого! " Ясно, что это было место не для меня, и я, рассердившись, устремилась к выходу и топала пешком всю дорогу домой.
Я была слишком накалена, я даже не села в автобус или кэб, а путь был длинный.
В ту ночь мне снилось, что я очень тяжело работаю.
Это было скорее сном чувств, а не визуальным сном.
Во сне я работала строго определенным образом, и в конце двух лет работы мне подарили подарок.
Подарок подарил мне друг, которого я знала и любила много лет, он только что принял санньясу, и его имя сменилось на Риши.
Я протянула руки, чтобы принять подарок, но мои руки были пусты.
Голос откуда-то сказал: "Ну, я не очень высокого мнения об этом! Ты работала за это два года и ты даже не понимаешь, что ты получила.
Ты даже не видишь его! " Но это меня не заботило.
Я знала, что я буду работать еще два года и еще два года.
Одновременно я чувствовала напор ветра позади себя, я взглянула на горизонт, и я могла видеть бесконечно далеко в пространстве.
Это было такое сильное впечатление, что я проснулась и сказала себе, что причиной сна был медитационный центр, и я должна вернуться.
Я возвратилась на следующий день и начала делать Динамическую медитацию, и Динамическая медитация изменила мою жизнь.
Все делали ее обнаженными и скоро я поняла, что в этом не было ничего сексуального.
Я не чувствовала, что кто-то вообще интересуется моим телом, совсем наоборот, у нас у всех были на глазах повязки.
Первая стадия - это хаотическое дыхание, при этом фоном идет музыка, вторая стадия - это катарсис, чтобы освободить подавленные эмоции.
Я думала, что у меня нет подавленных эмоций, у меня нет причин кричать и я легко танцевала в этой стадии.
Через несколько дней во время медитации я была удивлена, когда обнаружила, во время стадии катарсиса, себя, стоящей как амазонка на холме, и крик, вырывавшийся у меня, был таким громким, таким первобытным, что он наполнял всю вселенную.
Я кричала в темноте, и это было выражением агонии и боли всего прошлого человечества.
Но я чувствовала себя не связанной с ним и отделенной, как будто я наблюдала и слышала крик исходящий от кого-то другого.
Катарсис - это очистительный процесс перед тем как случается медитация.
Я знала, что я не могу сидеть молча и позволить медитации случиться, потому что мой ум был слишком занят.
В этой точке моей жизни я действительно думаю, я была моим умом.
Не было разделения между потоком мыслей, который постоянно мчался в моей голове, и моим существом.
У меня не было чувства сознания, Я знала только мои мысли.
Но после этого опыта я начала понимать, что есть гораздо больше "меня", чем я думаю.
Несколькими днями позже во время стадии катарсиса у меня было другое переживание: я чувствовала, что мое тело не "мое".
Мое тело согнулось и стало как у горбуна.
Мое лицо изменилось, но мой рот оставался открытым, мои глаза странным образом смотрели в стороны.
Вся моя левая половина как будто закостенела, и из моего рта вырывались странные звуки, как будто я не умела говорить.
Я скорчилась в углу и у меня было чувство, что меня не понимают, но самым сильным было чувство любви.
Чувство любви окружало это "существо", которое было моим телом.
Я чувствовала себя мужчиной, и этот изуродованный мужчина был полон огромной любви, полон такой мягкости, свежести, что это был прекрасный и очень тронувший меня опыт.
Мне не нужны были никакие объяснения, так как снова я чувствовала себя отделенной; как будто я наблюдала, и у меня не было страха, потому что каким-то странным образом это чувствовалось естественным.
Однако я не упоминала об этом никому и поделилась только годы спустя, так как боялась, что меня сочтут сумасшедшей. Третья стадия заключается в том, что вы прыгаете, руки подняты в воздух, и вы кричите: "Ху! Ху в течение десяти минут, потом раздается крик "СТОП", и вы останавливаетесь в точности в том положении, в котором вы находитесь.
В этой четвертой стадии медитация происходит сама по себе.
Ничего не нужно делать.
В последней стадии вы танцуете, празднуя, и это тоже случается само.
Я делала Динамическую каждый вечер в течение шести месяцев.
Но я была поймана уже после нескольких первых раз.
Я выходила из медитационного центра в полном блаженстве как будто я была под действием какого-то наркотика.
Белл стрит одна из самых ужасных частей Лондона.
Она находится в сроне от Харроу роуд и на пути посадки самолетов.
Постоянно движение грузовиков и тяжелых машин.
Это недалеко от Паддингтонской станции железной дороги и здания из красного кирпича, расположенные здесь, старые и уродливые.
Я выходила в этот мрачный хаос уличного движения и серого цвета и говорила: "Это все так прекрасно".
В то же время это было первый раз в моей жизни, когда я куда-то приходила вовремя.
Каждый день, проезжая через Паддингтон, ровно в шесть часов, я говорила себе: "Что со мной случилось, я должно быть сошла с ума.
Что происходит со мной?
Я никогда не приходила вовремя в своей жизни, ни в школу, ни на работу, ни на свидания".
Санньяса в те дни состояла из трех маленьких соглашений.
Одно - это было носить малу, которая представляет собой ожерелье из 108 деревянных бусин с пластиковым медальоном, в котором находится фотография Ошо.
Малы (без медальона) носили в Индии традиционные санньясины в течение тысяч лет.
Все время также надо было носить оранжевую одежду, и давалось новое имя на санскрите, которое заменяло старое и было свободно от ассоциаций, связанных с ним.
Я была в шоке, когда я увидела в Индии своих первых "традиционных санньясинов".
Они были одеты в точности как я: в оранжевое и малу, и я могла понять, каким ударом для них было видеть западного человека (особенно женщину) , одетого как один из их "святых".
Традиционный санньясин отверг мир, и, обычно, это был старый человек, конечно, это не могла быть женщина, и его никогда нельзя было увидеть с женщиной.
Мы не носим больше этот цвет или малу сейчас (когда я пишу эту книгу!).
Видимо, "работа" сделана.
Ко мне одеваться в оранжевое пришло естественно; я даже не осознала, что это одно из "правил".
Мала стала необходимостью, без нее я все время чувствовала, как будто я что-то потеряла.
Это начало происходить вскоре после того, как я начала медитировать.
Я задыхалась и хваталась руками за грудь, как будто я потеряла ожерелье.
Это становилось уже неудобным, так как это происходило в любом месте и в любое время.
В конце концов я подумала: "Черт, я должна добыть одно из этих ожерелий".
Санньясины, которых я встречала в центре, не привлекали меня как личности.
Например, я никогда раньше не встречала женщину, которая не была бы накрашена, а здесь были эти женщины с бледными лицами, с мягкой белой кожей и длинными бесформенными прическами.
И мужчины выглядели очень женственными для меня.
Они не были похожи на людей, которых я хотела бы привести домой и представить любому из моих друзей.
Однако они привлекали меня, я не понимала чем, и я проводила все больше и больше времени в медитационном центре и ходила все меньше и меньше на вечеринки с моими друзьями.
Была одна женщина, которую я видела каждый вечер в круглом белом туннеле, она сидела и вязала разноцветный шарф с национальным орнаментом.
Она не была санньясинкой, и я узнала, что за ее очень привлекательным лицом и увлечением афганской одеждой и тибетскими ботинками скрывается очень преуспевающая деловая женщина и адвокат.
Ее имя было Сью Апплтон, вскоре оно заменится на Анандо.
Я даже в малейшей степени не подозревала, что наши жизни переплетутся также многоцветно, как нити в ее национальном орнаменте.
Я встретила другую женщину, которую звали Сьюзан, вскоре ее имя заменилось на Савиту.
Она занималась счетами, и ее простой, домашний вид хорошо маскировал ее, потому что именно она сыграла основную роль в разрушении многих жизней.
Ее талант к цифрам даст ей доступ к миллионам долларов и сделает ее преступницей.
Мы делали группу вместе в сельском доме в Суффолке.
Во время группы у нас не было контактов, но в самом конце, в темноте, нам сказали, чтобы мы сняли свою одежду и положили ее в угол комнаты.
Затем нам нужно было взять что-то из кучи одежды и надеть на себя.
Когда зажегся свет, на ней была моя одежда, а на мне ее.
Мы настороженно взглянули друг на друга, и я чувствовала себя странно: как будто против своей воли, в результате церемонии мы стали братьями по крови.
Связь, которой мне не пришлось гордиться.
Для меня случилось так, что медитации не только приносили мне огромную радость, но я постепенно начала осознавать, что то, что я знала, теряет свое значение для меня.
В то время как раньше походы в ночные клубы или на вечера с друзьями заставляли меня трепетать от волнения, сейчас я замечала, что все эти лица, для которых я одевалась, были пустыми и мертвыми.
Даже богатейшие люди выглядели как будто у них ничего нет.
Мои друзья-интеллектуалы затевали огромную дискуссию, при этом они неопределенно смотрели через плечо человека, с которым разговаривали.
Однажды, разговаривая с одним другом на открытии одной из его картинных галерей, я заметила, что хотя он разговаривает, он не здесь! Никого не было дома за его глазами! Он даже не заметил, когда я прекратила говорить и уставилась на него в удивлении.
Все выглядело фальшивым.
Я исписывала страницы и страницы, спрашивая Ошо: "Почему нет ничего настоящего?" К счастью, у меня хватило ума не посылать большинство своих писем.
Это было начало, дни, когда все было очень взбаламученно, потому что когда я впервые начала смотреть на свою жизнь и людей вокруг меня, это было тяжело.
Я действительно видела некоторые вещи, которые пугали.
Так что во время этих первых месяцев занятий медитацией, очень многое открылось.
Очень многое я увидела впервые.
Динамическая медитация пробуждает жизненную энергию и дает свежесть и ясность глазам ищущего.
Я работала секретарем два дня в неделю у нескольких фотографов мод и их друга художника, который всегда одевался в голубое, и жил со своей облаченной в голубое женой, и одетым в голубое ребенком, в голубом доме, с голубыми коврами, голубой мебелью и голубыми картинами на голубых стенах.
Когда я начала носить только оранжевую одежду, он подумал, что я сошла с ума! Он позвонил фотографам и они начали обсуждать меня, они волновались, что я сойду с ума, потому что я медитирую.
Они сказали мне, что из всех людей, которых они знают, мне не надо медитировать.
"Ты выглядишь всегда такой счастливой и расслабленной", - говорили они.
Двое других друзей отозвали меня в сторонку и с серьезными лицами спросили меня, принимаю ли я сильные наркотики.
"Нет, я медитирую", - ответила я.
Я работала у одного актера раз в неделю, он говорил, что я его личный ассистент.
То, что я на самом деле делала, заключалось в том, что я слушала, когда он говорил.
Он был очень привлекательный, богатый молодой человек и все же он периодически напивался и крушил всю мебель и окна в своем доме, разбивая себе голые руки в кровь.
Он говорил, что я "трачу свою жизнь, медитируя", и что он у не будет никак помогать мне финансово, несмотря на то, что он может себе это позволить.
Мне нужно было встретить человека, который изобрел эту медитацию и изменил мою жизнь так сильно, что я не могла подождать даже один день перед тем как принять санньясу.
Я приняла санньясу в Лондоне, от Шьяма Сингха, мятежного ученика; это был человек-тигр с горящими желто-зелеными глазами.
Человек с огромной харизмой и мудростью, он очень помог мне, но потом наши пути разошлись.
Он передал мне лист бумаги, на котором рукой Ошо было написано имя - Ма Четана.
Я написала мое первое письмо к Ошо (обращаясь к нему как к Господину Полной луны, что и является значением слова Раджниш), и я писала, что я слышала, что он говорил о "Пути", но я настолько растеряна, что я не могу даже найти свои ноги, чтобы встать на путь.
Его ответ был: "Приезжай, да просто приезжай с ногами или без ног".
Так романтично и с самого начала он подмигнул, чувство юмора.
Я определила для себя дату, когда я должна уехать в Индию.
У меня не было денег, но когда дата наступит, я была готова уехать с билетом или без билета.
Я упаковала все как будто я никогда не вернусь.
Я отдала своих двух кошек эксцентричной старушке, живущей в деревне, у которой было примерно две сотни кошек.
Для моих она приготовила специальное место в своем саду.
Я привезла мою собаку к своим родителям в Корнуэле.
Они очень легко восприняли мой "новый каприз, который продлится недолго", и моя мама даже сопровождала меня рано утром на пляж, где я делала динамическую.
Взяв меня с собой, когда она пошла за покупками, она говорила соседям и владельцам магазинов: "Наша Сандра теперь медитирует".
Но через несколько дней она начала беспокоиться, что медитировать каждый день - это слишком часто, и она предрекла, что я: "либо сойду с ума, либо окончу свои дни в монастыре".
Огромной красотой моей матери была ее простота и невинность.
А моего отца было его чувство юмора.
Я попрощалась со своей бабушкой, моим братом и моей сестрой.
Я плакала, когда я прощалась со своими родителями и прилипла к окну, когда поезд проходил мимо причудливого старого вокзала на холме в Лискерде.
Я думала, что я уезжаю навсегда, и никого больше не увижу.
Лоуренс проводил меня в лондонский аэропорт, чтобы увидеть начало моего путешествия вовнутрь, так как сам он собирался начать путешествие во внешнем мире: из Голливуда к диким примитивным племенам в Новой Гвинее.
Мы не знали, когда мы встретимся снова, и сквозь слезы, я спросила его: "Как ты думаешь, я смогу учиться там йоге?" Он обнял меня одной рукой и сказал: "О, я уверен, ты научишься там многому".