«хм «Триада»

Глава б

Зачем молиться?

Молитвы похожи на камешки, которые мы бросаем в небесное окно, чтобы обратить внимание на Себя, Любимого... Рональд Стюарт Томас

Есть ли Богу дело до наших житейских проблем — будь то про­дажа дома или поиски пропавшей кошки? И если мы ответим «да», то почему Он не предотвратил ураган, который снес с ли­ца земли целый город, или цунами, погубившее четверть мил­лиона человек? Почему вмешательство Бога в хаос событий, происходящих на планете, выглядит как каприз?

Наши молитвенные просьбы чаще всего относятся к одной из двух категорий: «бедствие» или «житейские дела». Стоит при­ключиться беде, как мы сразу же взываем к Богу. Растерянные родители у постели больного ребенка, испуганные пассажиры самолета, моряк в страшную бурю — в минуту опасности все мы молимся, даже если способны произнести лишь: «О, Боже!»

В такие минуты никто не вспоминает о богословских тео­риях. Мне просто нужна помощь от Того, Кто сильнее меня.

4 Молитва

Как любят повторять армейские капелланы, «в окопах атеис­тов не бывает».

Часто мы просим о пустяках. Лев Толстой в романе «Война и мир» описал, как во время охоты Николай Ростов отчаянно молится, страстно желая затравить матерого волка. «Не­сколько раз он обращался к Богу с мольбой о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного вол­нения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит,— говорил он Богу,— сделать это для меня! Знаю, что Ты велик и что грех Тебя просить об этом; но, ради Бога, сде­лай, чтобы на меня вылез матерый и чтобы Карай, на глазах дядюшки, который вон оттуда смотрит, влепился ему мерт­вой хваткой в горло».

Мой друг ездил в Южную Америку — отчасти ради того, чтобы прийти в себя после развода. Там он побывал в нацио­нальном парке. Он усердно (и, судя по его словам, с верными побуждениями) молился о том, чтобы увидеть некоторые ред­кие виды зверей и змей. Ради этого он не спал ночь и провел двадцать часов на помосте на верхушке дерева, где комары чуть не обглодали его до костей. И что? Другие участники тура то и дело натыкались на экзотических животных, а мой друг так никого из них и не увидел. Вернувшись, он задал себе во­прос: «А вмешивается ли Бог вообще в нашу жизнь?» Он не получил ответа ни на свои настоятельные мольбы о предот­вращении развода, ни на невинную просьбу о том, чтобы уви­деть чудеса природы.

Но если бы Бог ответил на его молитву — например, мой друг узрел бы со своего помоста целый ковчег экзотических тварей, — то возникла бы новая, более серьезная проблема. Вот как сформулировал ее некий профессор философии: «До­пустим, что Бог способен влиять на ход событий. Но Бог, ис­целяющий от простуды или приберегающий для нас свобод­ное место на парковке и не желающий предотвратить Освен­цим и Хиросиму, не может не вызвать нравственного отвраще­ния! Хиросима и Освенцим были. Это факт. Отсюда мы вы- иуждены сделать вывод: Бог не способен влиять на ход собы­тий в мире или взял за правило никогда этого не делать».

Даже те, кто не согласны с радикальными выводами про­фессора, вынуждены задуматься над вопросом, который по­ставил сей ученый муж.

Суть вопроса

Мне не хотелось предаваться абстрактным рассуждениям о молитве, поэтому я достал из ящика стола письма моих чита­телей. Все они задают вопросы о молитве на основании лич­ного опыта. И их вопросы очень остры.

Пишет заключенный из штата Индиана: «Писание ясно го­ворит о том, что Бог управляет всем творение. Но есть ли Ему дело до мелких житейских проблем человека? Станет ли Он вмешиваться в нашу жизнь? Или, может быть, Он обещал по­могать нам лишь в достижении духовного роста? Или, может, Он помогает нам верно реагировать на происходящие собы­тия, а в ход событий не вмешивается?» Автор письма вкратце рассказывает о своей нелегкой судьбе — попал в тюрьму, по­друга бросила, сестра разводится с мужем, — а затем пишет о хорошо знакомой ему семье из бедного квартала:

«Сын-подросток страдает хронической астмой, был частично парализован, подвергается физическому насилию со стороны от­ца. Его постоянно высмеивают за то, что он инвалид. И вот не­давно его мать была убита. Есть что-то глубоко неправильное в том, что все это происходит с невинными детьми — особенно ес­ли вспомнить, как решительно Иисус говорил, что Он защищает кротких, что нужно делать добро «малым сим». Я снова и снова вспоминаю, как вез этого подростка на кладбище, на могилу ма­тери. Там мы узнали, что родственники по бедности не смогли купить ей надгробие. Молить Бога о любой помощи для этой не­счастной семьи — не легкомысленная просьба о чуде, а призыв к милосердию!»

Заключенный где-то вычитал, что режиссер Фрэнсис Коп­пола работает над своими фильмами в передвижном офисе. Он наблюдает за съемками через мониторы и общается с акте­рами, операторами и помощниками при помощи переговор­ных устройств. «Может быть, и Бог управляет миром подоб­ным образом?» — спрашивал автор письма.

Другой читатель, из штата Айдахо, так описывает свои по­пытки молиться: это, мол, нытье типичного обывателя о дол­гах за обучение в колледже, о неудачном вложении денег, о се­мейных проблемах, о неудачах в бизнесе да плохом здоровье старика-отца. Но тон его письма меняется, когда он упомина­ет о сыне: у того из-за родовой травмы деформирована ступня и не двигается рука. «Мы каждый день молимся о его исцеле­нии, — пишет отец. — Есть ли Богу дело до таких вот настоя­щих проблем? У большинства из нас имеются сокровенные желания — если не исцеление, то успех, счастье, безопасность, мир... Осмелимся ли мы просить Бога о сокровенном? Я ощу­пью учусь молиться. А научившись, хочу научить и сына».

Я получил письмо от женщины. Ей сорок один год. Она рассказывает, как она, еврейка по национальности, уверовала в Иисуса Христа. Затем ее постигло страшное несчастье — рак молочной железы, давший метастазы в легкие и печень. По­рой она отворачивалась от Бога, но затем, позлившись на Него несколько дней, все равно к Нему возвращалась — медленно, нехотя, с недовольной гримасой на лице, отчетливо понимая, что не умеет жить без Бога. Во время суровых испытаний она мучительно пыталась понять, как ей молиться:

«Какой смысл молиться о том, чтобы что-то произошло? До­пустимо молиться ради того, чтобы установить и поддерживать общение с Богом. Но зачем молиться об исцелении? Или чтобы мой муж нашел работу? Или чтобы мои родители обрели спасе­ние? Я часто молюсь за других людей, потому что не в силах ниче­го больше сделать для них. Я цепляюсь за надежду: а вдруг на этот раз молитва поможет.

Духовные наставники нашей церкви увещевают прихожан мо­литься по нескольку часов, ходатайствовать за всех, кто в этом нуждается. Но, если у Бога есть определенный замысел, если Он знает, чего мы хотим, в чем нуждаемся и что для нас лучше, то за­чем мне часами молить Его о том, чтобы Он изменил свои наме­рения? И как молиться с верой, если, судя по всему, те молитвы, которые я Ему возношу, почти всегда остаются без ответа?»

Она рассказала о том, что сотни верующих молились о ее исцелении от рака, а потом задала вопрос: «Имеет ли это хоть какое-то значение? Неужели у меня больше шансов на исце­ление, чем у моей подруги, которая тоже больна раком, но за которую регулярно молится лишь горстка людей? Иногда я го­ворю в шутку, что Бог вынужден меня исцелить, потому что иначе Ему влетит за меня ото всех, кто за меня молился». Эта женщина преподает в христианской начальной школе, и как- то раз она дала детям такое задание: «Представь себе, что ты встретил на улице Иисуса. Какой вопрос ты бы Ему задал?» Многие ученики проявили большую любознательность: «На что похожи небеса?», «Как Тебе жилось, когда Ты был ребен­ком?». Но на одной из бумажек она прочла два вопроса: «По­чему Ты не исцеляешь мою маму? Почему мой папа не может найти работу?» Почерк показался ей знакомым. Она с болью в сердце поняла: это писал ее сын.

Больше всего меня огорчило письмо от человека, который рассказал о ране, нанесенной ему безответной молитвой. Долгие годы отец и мать молились о сыне, у которого были серьезные психологические проблемы. И вот однажды раз­дался телефонный звонок. Звонила их дочь. Только что она обнаружила тело своего брата. Он наложил на себя руки - от­равился выхлопными газами. А ему только-только исполни­лось двадцать два года. В письме родители задавали свои во­просы Богу: «Господи, мы постоянно молились о трех наших детях — разве Ты не слышал?» Мать выписала несколько сво­их любимых стихов из Библии: «...Чего ни пожелаете, проси­те, и будет вам... (Ин 15:7); ...Не оставлю тебя и не покину те­бя... Евр 13:5); ...Довольно для тебя благодати моей... (2 Кор 12:9); ...Любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу» (Рим 8:28). Разве эти стихи могут объяс­нить самоубийство сына?

Молитва Иисуса

Я ответил на каждое из писем, но у меня все равно осталось больше вопросов, чем ответов. Все, что вы прочтете дальше,

Размахивая кулаками

Ди

Когда я думаю о молитве, то чувствую, насколько мне не хватает старого священника Пола, моего покойного друга. Когда он молился, я ловила на его лице отблески небесного света. А когда мы молились вместе в последний раз, я открыла глаза и увидела его руки. Пол опу­стил на них голову, преклонившись перед своим Создателем. Я всег­да чувствовала, что, когда Пол молится, Бог призывает небеса к ти­шине, склонясь со Своего престола: «Тише, мой верный слуга Пол мо­лится».

Теперь мне стали очень дороги молитвенные встречи с Маргарет, вдовой Пола. Я отправляюсь к ней домой в среду вечером, сразу по­сле работы. Мы вместе ужинаем, затем идем на молитвенное собра­ние в церковь, а потом молимся вдвоем. От ее молитвы тоже затиха­ют небеса. И я задаю себе вопрос: «Может быть, молитвенная жизнь дается нам лишь с годами?». Если так, то, возможно, в восемьдесят лету меня будет такая же прекрасная, простая и твердая вера.

В моей прежней, далеко небезгрешной жизни был период, когда я пыталась с помощью психотерапевта простить отца. Однажды врач сказал мне: «Наверное, если бы вам предложили выбор — простить отца или отправиться в ад, то вы бы выбрали ад». Он был прав. В ад, без лишних слов.

Но в этой тьме настала минута, когда, все еще размахивая кулака­ми перед лицом Бога, я начала молиться, повторяя снова и снова: «...не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» вся книга — результат моих попыток ответить на заданные мне вопросы. Я буду рассматривать разные грани молитвы. Моя задача — узнать о ней такое, что могло бы хоть как-то утешить авторов приведенных выше писем.

Исходной точкой для меня станут истории из реальной жизни — история заключенного, история человека из Айдахо, история больной раком молочной железы женщины и история семьи, потерявшей сына. За ответами я обратился к Учителю, жившему в первом веке нашей эры и изменившему мир. Ко-

(2 Пет 3:9). Я напоминала Богу, что слово «все» должно включать также и меня. Других молитв у меня не было.

Однажды, сидя на работе, я внезапно почувствовала огромное желание, чтобы за меня помолились. Я подумала о Поле и Маргарет. Чудесным образом оказалось, что они дома, и вечер у них свободен. К нам присоединились мой священник и его жена. Мы сидели вме­сте в комнате у Пола и Маргарет, и я выплескивала гной из своего сердца. Пол почувствовал, что нужно молиться не только за меня, но и за моего отца. Я не была в этом уверена. Я хорошо запомнила пер­вые слова священника, когда он стал молиться за моего отца: «Господи, я не хочу молиться за этого человека».

В человеческом языке нет слов, чтобы передать мое состояние в ту минуту, когда они кончили молиться за меня. Я испытывала все чувства сразу — мне казалось, что меня разорвет на части. Я протя­нула руку и положила ее на колено Пола — жест, для меня совсем не характерный. Он сразу же взял мою ладонь и держал ее, слегка поглаживая. Эта совместная молитва стала первой атакой на твер­дыню зла в моем сердце.

Очень часто во время молитвы я чувствую, что я либо размахи­ваю кулаками перед лицом Господа, бросая Ему вызов, либо в не­утешном горе припадаю к Его груди. Но как бы я хотела положить руку Ему на колени, и чтобы Он взял мою ладонь в Свои руки!

Я видела в одном фильме, как огорченная и сердитая главная ге­роиня упирается кулаками в грудь своего партнера. А он спокойно берет ее руки в свои, и камера крупным планом показывает, как он держит ее за руки. Именно такой я хотела бы видеть свою молитву.

нечно, Христос знал, какие возможности открывает молитва. Но знал Он и заложенные в молитву ограничения. Как я уже говорил, самый простой ответ на вопрос «Зачем молиться?» таков: «Потому что молился Иисус». Но чем молитвы Иисуса могут помочь моим корреспондентам?

В Евангелиях можно найти около дюжины примеров того, как молился Иисус. Есть в них и несколько притч и поучений о молитве. Подобно другим иудеям своего времени, Иисус ре­гулярно посещал синагогу («дом молитвы»), молился не реже трех раз в день. Но мы с уверенностью можем утверждать, что Иисус вел уединенные молитвы-беседы с Богом, ведь учил же Он Своих учеников, чтобы они, молясь, закрывали дверь в свою комнату. Ученики Иисуса не могли не обратить внима­ния на эти особые молитвы Господа: пять раз в Евангелиях упоминается о том, что Иисус молился в одиночестве.

Как и большинство из нас, Иисус обращался к Богу в тяже­лые для Себя времена. Он несомненно молился во время Сво­его сорокадневного поста в пустыне. Он громко молился неза­долго до смерти, изливая перед Богом Свое великое смятение в Гефсиманском саду: «Душа Моя теперь возмутилась: и что Мне сказать? «Отче! Избавь Меня от часа сего!» Но на сей час Я пришел» (Ин 12:27). Молитва в Гефсиманском саду была из­нурительной: Иисус трижды падал в изнеможении на землю, но ничто не могло остановить Его.

Две молитвы, произнесенные в самые трагические момен­ты Его жизни настолько тронули сердца учеников, что так и отпечатались в их памяти на родном языке Иисуса — арамей­ском («Авва» (Мк 14:36) в Гефсиманском саду и «Элои! Элои! ламма савахфани?» (Мк 15:34) на кресте). Из семи слов, про­изнесенных Иисусом на кресте по меньшей мере три были мо­литвами. Послание к Евреям свидетельствует: Иисус «с силь­ным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могуще­му спасти Его от смерти» (Евр 5:7) — но Он не был избавлен от смерти. Как и авторы полученных мною писем, Иисус знал, что значит — молиться и не получить желаемого ответа. В той или иной мере это состояние знакомо каждому из нас.

Другой тип молитвенной просьбы — о житейском — прак­тически не звучал из уст Иисуса. От повседневных нужд не уй­ти, они важны: ведь недаром в молитве Господней упоминает­ся о хлебе насущном, о борьбе с искушениями, о восстановле­нии разорванных отношений. Но такие просьбы вряд ли мож­но назвать банальными, обыденными. Молитвы Иисуса пока­зывают, что Он практически не заботился о собственных нуж­дах. «Пронеси чашу сию мимо Меня» (Мк 14:36) — вероятно, единственный пример того, как Христос попросил о чем-то для Самого Себя.

О чем-то для Себя Христос просил крайне редко, зато за других Он молился очень часто. Он молился о детях, которых приносили к Нему матери. Молился ради «народа, здесь стоя­щего» (Ин 11:42) у гробницы Лазаря. И о Петре, которому предстояло пройти трудное испытание. Его предсмертная мо­литвенная просьба — о гонителях. Последнее Свое благодат­ное слово, которое Он, задыхаясь, произнес с креста, таково: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23:34).

Молясь в уединении, Иисус укреплялся духом. После уто­мительного дня — служение людям, избрание учеников, про­поведь перед толпой, исцеление больных — Он удалялся в уе­диненное место для молитвы. В пустыне искуситель соблазнял Иисуса популярностью и всеобщим восхищением — возмож­но, Иисус нуждался в уединении, которое помогало Ему ут­вердиться в сознании Своей миссии, в готовности твердо про­тивостоять искушению популизма. Он заверял учеников, бес­покоившихся, не голоден ли Он: «У Меня есть пища, которой вы не знаете» (Ин 4:32).

Молитвы Иисуса становились интенсивнее перед важными событиями. Примеры тому — Его крещение, ночь перед из­бранием двенадцати учеников, Преображение и особенно — приближение исхода Христа из мира. Однажды, когда боль­шая группа Его последователей вернулась с рассказами о ду­ховных победах — Иисус посылал их проповедовать, — Он возрадовался Духом и прославил Отца. Молил Он Отца и о пришествии Духа Святого, «Утешителя, да пребудет с вами во­век» (Ин 14:16). В главе 17 Евангелия от Иоанна есть долгая и величественная молитва Спасителя об учениках. Иисус про­сил не только о тех, кто был тогда рядом с Ним, но и об учени­ках всех веков — о нас, верующих в Него по слову апостолов.

Есть ли смысл молиться?

Поняв, как молился Иисус, я нашел ответ на очень важный вопрос: «Есть ли вообще смысл молиться?» Иногда в мою ду­шу закрадываются сомнения: может быть, молитва — это все­го лишь благочестивая форма разговора с самим собой? В та­кие моменты я напоминаю себе, что Сын Божий, Чьим словом сотворен мир, Сын Божий, держащий этот мир в Своей руке, чувствовал непреодолимую потребность в молитве. И Он мо­лился, потому что молитва действительно имеет много значит. Время, проведенное в молитве, было для Него не менее важно, чем время, которое он посвящал непосредственному служе­нию людям.

Один мой друг, врач по профессии, узнав, что я пишу о мо­литве, посоветовал мне начать с трех важных тезисов: (1) Бог существует; (2) Бог слышит наши молитвы; и (3) Богу наши молитвы не безразличны. «Ни одно из этих трех утверждений нельзя доказать, — сказал он. — В них можно либо верить, ли­бо не верить». Конечно, он прав, хотя я считаю, что личный пример Иисуса Христа свидетельствует об истинности всех трех тезисов. Перечеркнуть молитву, сказать, что она лишена смысла, все равно, что утверждать, будто Иисус заблуждался.

Иисус, как и Его современники-иудеи, верил в действен­ность молитвы. Римляне молились своим богам «на всякий случай», как носят на всякий случай амулет, не очень-то веря его силу. Скептически настроенные греки высмеивали молит­ву. Древнегреческие драматурги включали в свои пьесы смеш­ные, глупые и даже непристойные молитвы — лишь бы вы­звать у зрителей взрыв хохота. Только упрямые иудеи, несмот­ря на все свои оставшиеся без ответа молитвы — а таких нема­ло накопилось за всю многострадальную историю Израиля, — настаивали на том, что Всевышний и Любящий Бог, Который управляет Землей, их молитвы слышит и однажды ответит.

Иисус заявлял: Он и есть Ответ, Он — исполнение надежд евреев, жаждавших прихода Мессии. «Видевший Меня видел Отца» (Ин 14:9), — говорил Он. Он явил волю Отца: кормил голодных, исцелял больных, освобождал узников. Люди пи­шут мне о своих проблемах, неразрешимых человеческими усилиями, а я отвечаю, что у меня нет ответа на вопрос «Поче­му?». Зато я способен ответить на другой вопрос: «Что чувст­вует Бог, глядя на страдания человека?» Мы в состоянии по­нять чувства Бога, потому что видели лик Христов, на котором нередко были видны следы слез. В Евангелиях мы читаем о встречах Иисуса — со вдовой, потерявшей сына, с римским офицером, слуга которого был тяжело болен, с женщиной, страдавшей кровотечением. Участие и милосердие Иисуса — зримое проявление тех чувств, которые испытывает Бог-Отец, выслушивая наши молитвы.

Иисус учил молиться так: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Мф 6:10). Ему лучше, чем любому другому чело­веку понятна разница между небесами и землей. Каждый день своей земной жизни Иисус видел, как люди противятся Божь­ей воле. Матери несли к Нему больных детей, рыдали вдовы, взывали к Нему нищие, Его высмеивали бесы, за Ним следили враги, Ему расставляли ловушки. В таком чужеродном для Бо­га окружении молитва была для Иисуса местом отдохновения от просителей, и она же напоминала Ему о Его истинном до­ме, где нет места злу, страданиям и смерти.

Молитва была спасательным кругом Иисуса, источником руководства и силы. Она нужна была, чтобы знать и исполнять волю Отца. Христос молился, чтобы не утратить веру в под­линный, вечный мир, откуда Он пришел, чтобы напитать па­мять немеркнущим светом небес. Для этого Ему приходилось вставать на молитву до рассвета, иногда Он молился всю ночь. Но мил иногда не хватало: Он раздражался земному: «О род неверный! Доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас?» (Мк 9:19). Ему приходилось бороться с искушениями: «Не иску­шай Господа Бога Твоего» (Мф 4:7). Подчас — с сомнением: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф 27:46).

Скептики сомневаются в действенности молитвы: «Зачем молиться, если Бог все знает лучше нас?» Один пастор спро­сил меня: «Может, мне не стоит больше докучать Богу моими мелочными просьбами? Может, предоставить Ему управлять Вселенной, а самому как можно лучше исполнять свой долг, заботясь о земных проблемах?»* Я не знаю более верного отве­та, чем пример Иисуса Христа. Он лучше любого из нас знал о мудрости Отца, но все-таки считал необходимым посылать в небеса одно прошение за другим.

Иисус не дал нам теоретических доказательств действен­ности и необходимости молитвы. Но Он молился — и уже одно это свидетельствует: молитва нужна, и она что-то изме­няет в мире. Христос (обличив таким образом тех, кто счита­ет прошение слишком примитивной формой молитвы) пря­мо сказал: «Просите и получите» (Ин 16:24). Когда ученики не сумели исцелить бесноватого мальчика, Иисус указал: од­на из основных причин их бессилия — недостаток молитвы (Мф 17:21).

У молитвы есть пределы

Но, по-видимому, даже Иисусу молиться было не всегда легко. Однажды я написал статью «Оставшиеся без ответа молитвы Иисуса». Работа над ней принесла мне своеобразное утеше­ние: я составил список всех молитв Иисуса и увидел, что в от­ношении молитвы Он был человеком, подобным нам. Как и мои корреспонденты, Он познал горечь безответной молитвы. Иисус просил о единстве христиан: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе» (Ин 17:21), но даже поверхност­ное знакомство с историей христианской церкви (которая в настоящее время насчитывает более тридцати тысяч различ­ных деноминаций) ясно показывает, сколь далека от ответа эта молитва Спасителя.

В список молитв, которые, по-видимому, остались без отве­та, я включил и ту, в которой Иисус ночью просил Отца о во­дительстве перед избранием двенадцати учеников — Ему нуж­ны были те, кому Он мог доверить Свою миссию. «В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу. Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами» (Лк 6:12, 13). Читая Евангелия, я в изумлении спрашиваю се­бя, как эта разношерстная, непредсказуемая дюжина может быть ответом на молитву? Евангелист подчеркивает: в числе апостолов был Иуда Искариот, «который потом сделался пре­дателем» (Лк 6:16). А как не вспомнить честолюбивых «сынов громовых» (Мк 3:17) и Симона, горячую голову, которому Ии­сус вскоре сделает выговор и назовет его «сатаной» (Мф 16:23). Позднее Христос, разгневавшись, скажет двенадцати избран­никам: «Доколе буду терпеть вас?» (Мк 9:19). Вот я и спраши­ваю себя: «Не усомнился ли Иисус на мгновение в том, что именно этих учеников указал Ему Отец в ответ на молитву?»

Богослов Рэй Андерсон в весьма дерзком труде «Евангелие от Иуды» размышляет о том, почему Иисус включил Иуду в число учеников. Знал ли Иисус, когда молился об избрании учеников, о том, как сложится судьба Иуды? Напомнил ли Он Своему Отцу о той молитве, когда Иуда ушел с Тайной Вечери, чтобы предать Его? Из истории Иуды Андерсон делает важ­ный вывод: «Смысл молитвы не в том, чтобы устранить неиз­вестное или непредсказуемое. Смысл в том, что благодаря мо­литве, все неизвестное и непредсказуемое стало проводником Божьей благодати в нашу жизни».

Иисус молился за учеников, но это не устранило «неизвест­ное и непредсказуемое». Двенадцать апостолов нередко удив­ляли и огорчали Учителя своей мелочностью и маловерием.

В час величайшей нужды практически все они подвели Спасителя. Правда, одиннадцать из них медленно, но верно

менялись и стали в конечном итоге другими людьми. Итак,