Ксендзюк Алексей Петрович По ту сторону сновидения. Технология трансформации книга
| Вид материала | Книга |
- Алексей ксендзюк. Пороги сновидений 4 сновидение как трансформация энергетического, 5560.18kb.
- Алексей Петрович Маресьев, 25.97kb.
- В. И. Громов осознанные сновидения москва, 1998 = "Осознанные сновидения" это книга, 1337.29kb.
- Алексей Петрович Ксендзюк тайна карлоса Кастанеды Анализ магического знания дона Хуана:, 6818.85kb.
- В. И. Громов Осознанные сновидения Москва, 1998 "Осознанные сновидения" это книга, 1085.39kb.
- Арнольд минделл сновидение в бодрствовании методы 24-часового осознаваемого сновидения, 2746.02kb.
- Пашков Алексей Петрович, музыкальный руководитель мдоу детский сад №72 г. Томска диплом, 14.36kb.
- Николай Васильевич Гоголь Утро делового человека I кабинет; несколько шкафов с книга, 79.85kb.
- Сновидения и работа с ними в психотерапии, 664.86kb.
- Семинар «Практика трансформации по мсфо» Курс «Практика трансформации по мсфо», 38.88kb.
2.2.1. Фокусировка на визуальном канале
Используя зрительное поле, практикующий может использовать технику так называемого «блуждающего взгляда», сосредоточенного на созерцании небольшой области зрительного поля, расположенного в центре приблизительно на расстоянии вытянутой руки. При этом крайне важно ничего не разглядывать в том месте, куда направлен ваш взгляд. Очень удобно, когда в этом месте просто ничего нет. Одновременно желательно максимально активизировать периферийное зрение.
Поскольку вы остаетесь неподвижны, полезно специально сосредоточить кинестетическое (осязательное) внимание на таких зонах тела, как затылок и внутричерепное пространство, на горловом центре, пространстве перед лицом и межбровьем, на солнечном сплетении и области пупка. Частично «походку Силы» заменяет тщательно исполняемое ритмическое дыхание. Чтобы эта техника оказалась успешной, практикующему, имеющему опыт остановки внутреннего диалога, достаточно сосредоточиться лишь на одной из перечисленных областей тела. Обычно на достижение ОВД из неподвижного состояния уходит больше времени.
Для остановки внутреннего диалога характерно исчезновение перспективы в наблюдаемом визуальном поле.
Что при этом важно помнить?
Главное – смотреть прямо перед собой, не наклоняясь, и ничего не видеть, независимо от того, на какие предметы направлен ваш взгляд. Ваша задача – прекратить процесс узнавания. Я, например, нахожу весьма удобным и убедительным простой критерий. Допустим, используя эту технику, вы случайно взглянули на обычную надпись. Вы ясно видите очертания букв и их последовательность, но не можете опознать буквы и сложить в слова. Иными словами, вы разглядываете их, как бессмысленный узор. Будьте уверены – вы находитесь в состоянии глубокой остановки внутреннего диалога.
2.2.2. Фокусировка на аудиальном (слуховом) канале
Мы можем использовать слуховое восприятие для достижения остановки внутреннего диалога.
Прежде всего, практик должен понимать, какую роль исполняет аудиальный канал в процессе построения описания мира. С точки зрения описательной работы тоналя важно иметь в виду, что слуховой канал обеспечивает фундаментальное представление о пространстве и – что особенно важно – моделирует человеческое восприятие времени как протяженности, имеющей смысл в эмпирическом опыте.
Зрение предоставляет нашей психике множество иллюстраций, которые как бы косвенно подтверждают факт течения Времени (движение объектов, их превращение, рост и изменение, и т.д.). При этом само движение Времени в значительной степени остается абстракцией, выходящей за пределы этой сенсорной модальности. Ибо Время не визуально, оно отчуждено от всего зримого.
Слуховое восприятие, прежде всего, процессуально. В поле слуховых восприятий не входят объекты. В него входят только события, в первую очередь представленные темпорально. Всякий звук имеет начало и конец – и это его главные характеристики. Разумеется, событие в аудиальном поле гораздо содержательнее, чем чистая протяженность. Оно обладает множеством свойств, позволяющих идентифицировать конкретное звуковое событие: частотой, тембром, громкостью. Однако протяженность звукового события остается его главной характеристикой, так же, как в зрительном поле главной характеристикой является размер видимого объекта и его форма.
С другой стороны, поле слуховых восприятий наиболее ярко демонстрирует пространство. Для аудиального канала, помимо протяженности, звуковое событие, как правило, имеет четко выраженную локализацию. Источник звука находится за спиной, впереди, справа или слева, близко или далеко от воспринимающего.
Поскольку слуховое восприятие не-объектно, пространство слышимых звуков для аудиального канала наиболее приближено к идее. То же можно сказать о Времени в его аудиальной репрезентации.
Таким образом, поле слуховых восприятий более всех других сенсорных модальностей занято конструированием пространства и времени как идеальных форм перцептивного континуума, в котором функционирует человеческое осознание, – форм описания мира, сотворенного тоналем.
Поэтому остановка внутреннего диалога, опирающаяся на область аудиальных впечатлений, чтобы быть эффективной, должна в первую очередь опираться на разрушение локализаций и протяженностей – как репрезентаций идеальных форм пространства и времени.
Однако психотехническая работа по достижению аудиальной ОВД заключается во множестве операций, каждая из которых предполагает то или иное разрушение смысла, существующего в поле слуховых восприятий:
1) разрыв смысловых связей между слышимым и видимым;
2) разрушение семантической оболочки каждого звукового события в отдельности;
3) слияние разнородных звуковых событий на фоне уничтожения границ (созданных тоналем) и темпорального сворачивания ряда событий в неразличимое звуковое единство, где отсутствует последовательность (протяженность) и локализация. Это то, что можно назвать «клубком бессмысленностей».
Обратите внимание, что во всех трех приемах имеет место так называемая «десемантизация». Как мы можем применить эти наблюдения в конкретных психотехнических приемах? Использую приведенную выше последовательность.
1. Как правило, мы видим источник звука и слышим сам звук (это может быть шум любого типа или произносимая речь). Связь между источником звука и самим звуком создает описание мира, о чем мы должны помнить. Аудиальный тип ОВД разрушает эту тональную связь.
Проехавший по улице автомобиль существует в нашей психике отдельно от шума, который он производит. Добиться сенсорно-семантической диссоциации поначалу непросто. Для этого практик должен сосредоточиться на звуке, не имеющем отношения к наблюдаемому источнику шума. Можно сфокусироваться на тиканье часов, на голосах в соседней комнате... При этом важно не просто механически переключать внимание. Попробуйте сбить тональ с толку и мысленно «придать» предмету другой звук. «Тикающий» автомобиль – это само по себе забавно, и наоборот – пусть часы на стене гудят и шуршат шинами, почему бы и нет?
Разрушение фундаментальной связи между видимым и слышимым требует длительной тренировки. В основе этой тренировки лежит специфическое аудиальное сосредоточение. Практик должен погрузиться в звуковое событие, сосредоточиться на его изучении, на осознании неоднородности звука, на эхе и на прочих нюансах воспринимаемого слухового впечатления. Это нечто вроде слухового созерцания. Каждое звуковое событие имеет свою пространственную перспективу – погрузившись в нее, практик может найти способ разделить источник звука и то звуковое поле, в котором оказалось его исследующее внимание.
2. Разрушение семантической оболочки звукового события – это, на мой взгляд, более простой прием. Наиболее эффективен этот способ в тех ситуациях, когда звук наполнен значениями (например, когда мы слушаем человеческую речь). Психотехническая задача заключается в разрушении семантики, «надетой» на поток речи, который на самом деле представляет собой просто поток характерного «шума», производимого человеческим голосом.
Промежуточным приемом здесь может быть экзотический способ – произвольное превращение речевого потока в то, что мы воспринимаем как иностранную речь. Почему этот прием я назвал «промежуточным»? Потому что «иностранная речь», даже когда мы полностью перестали понимать ее содержание, все равно воспринимается как речь. Это любопытный эффект слухового восприятия. В частности, мы воспринимаем речевые звуки как организованный поток – мы не знаем значения языковых структур, но регистрируем существование этих структур. В ряде случаев мы опознаем наличие синтагм, мы способны угадать морфологический строй языка, особенно если речь идет о каком-то европейском или индоевропейском языке.
Глубокая остановка внутреннего диалога превращает любую речь (даже родную) в поток полностью разрушенных структур. Язык исчезает – вместо него мы слышим своеобразный шум, абсолютно лишенный внутреннего порядка. В этом состоянии речь практически ничем не отличается от звука, который может издавать журчащий ручей или щебечущая птица.
Удержать психику в состоянии аудиальной ОВД обычно удается одну-две минуты. Но и двухминутная ОВД, настолько глубоко разрушающая семантические структуры, может привести к относительно длительному изменению режима восприятия.
3. Слияние звуковых событий на фоне уничтожения тональных границ и темпорального сворачивания последовательностей – это техника аудиодеконцентрации, которую описывает О.Г. Бахтияров12. Я использовал эту методику несколько иначе, но, познакомившись с ней, не могу не отметить очевидное сходство.
Поскольку я исходил из тех функций, который выполняет тональ, создавая описание мира с опорой на совокупность аудиальных впечатлений, моей главной целью при исполнении этого психотехнического приема было разрушение моделируемого при помощи слуха пространства и времени.
Таким образом, основной задачей при исполнении этого типа психотехники становится устранение длительности звукового события и его локальности. То, что в конечном итоге становится источником слуховых впечатлений, можно назвать безвременным и беспространственным «аморфным комком», состоящим из совокупности аудиальных сенсорных сигналов.
Из чего состоит этот «аморфный комок»?
Во-первых, разные звуковые события тональ отделяет друг от друга, приписывая каждому из них свое происхождение (либо известное наверняка, либо предполагаемое). Во-вторых, тональ автоматически располагает звуки в соответствии с их длительностью. В-третьих, тональ локализует источники различных звуков со всей возможной степенью определенности.
«Аморфный комок» аудиальных сенсорных сигналов возникает в результате того, что тональ перестает выполнять все вышеописанные функции. В этом состоянии мы имеем дело с так называемым «актуальным настоящим» – текущим периодом времени. Аудиальный материал, поступающий в психику субъекта, никак не обрабатывается и не классифицируется. Здесь нет ни громкого, ни тихого, ни близкого, ни далекого. Содержательный сигнал (речь и др.) ничем не отличается от шума, гудения или треска. Слуховые сигналы теряют все характеристики, имеющие значение для тоналя.
Все звуки, поступающие в мозг, приходят отовсюду и одновременно. Тихое сливается с громким, осмысленное с бессмысленным, и т.д.
Единственная задача практика в этой ситуации – придерживаться позиции максимально отрешенного созерцателя поступающего неразборчивого потока аудиальных сигналов. Слушая внешний мир таким образом, практик невольно «отодвигается» от него. Мы словно «делаем шаг назад», не желая вовлекаться в хаотическое изобилие слуховых впечатлений.
Слуховая остановка внутреннего диалога очень часто сопровождается заполнением пауз между звуками чем-то наподобие «неслышимого, но явственно переживаемого грохота (рева)».
2.2.3. Фокусировка на кинестетической и проприоцептивной сенсорике
Это – наиболее плодотворный психотехнический прием достижения остановки внутреннего диалога. И даже не столько по той причине, что ощущения тела (осязание, моторика, чувство внутренних органов, тканей и мышц) – это подлинное изобилие психической продукции. Для человека, занятого Трансформацией энергетического тела, в кинестетике и проприоцептике скрыто настоящее сокровище. Обращаясь к телесным ощущениям (от осязания до переживаний, связанных с восприятием множества внутренних органов), практик обращается к значительному массиву соматических сигналов. Все они объединены в неявные структуры, где расположены многочисленные источники Энергии, которые мы, как правило, не воспринимаем или воспринимаем весьма и весьма смутно.
И даже не это самое интересное в нашем случае!
Непосредственное отношение к кинестетике имеет так называемая псевдокинестетика. То же можно сказать о массиве проприоцептивных (внутренних) сигналов. Что академическая наука называет псевдокинестетикой? Именно то множество неясных ощущений, которые исходят не от самого тела, а от якобы «несуществующих» энергетических полей, окружающих тело.
Существуют столь же неясные, «сомнительные» ощущения, которые поступают изнутри организма, а потому должны были бы относиться к проприоцептивным. Но и здесь положение туманное. К примеру, каждый здоровый человек при желании может сосредоточиться на позвоночнике – если не на всем, то на некотором его участке. Это ощущение, как вы понимаете, называется проприоцептивным, и не вызывает никаких восторгов. Обычное дело.
Однако некоторые чудаки (а именно – индийские йоги) имеют странную привычку концентрировать внимание на потоке энергии, поднимающейся по позвоночному столбу. И что интересно! После нескольких лет тренировки они явственно чувствуют пресловутый «поток энергии», движущийся по позвоночнику. Как относиться к подобным экспериментам? Если наука просто называет этот феномен «самовнушением», то мы не можем позволить себе столь однозначного подхода.
Вот почему кинестетика и проприоцептика для меня – самые интересные области. Здесь мы имеем дело с самым загадочным объектом из тех, что регулярно доступны вниманию – с энергетическими полями и потоками, с энергетическим метаболизмом и прочими малопонятными явлениями телесной жизни.
Если говорить об остановке внутреннего диалога, используя осязательные и внутрителесные ощущения, мы вновь должны проанализировать: что именно делает тональ с телесными ощущениями, когда создает описание мира и включает человеческое тело в только что созданное описание?
1. Тональ интересуется описанием человеческого тела в целом. Сюда входят основные, ясно осознаваемые элементы анатомии, положение тела относительно земной поверхности (что подразумевает некоторую регуляцию вестибулярного аппарата); нормальное расположение нижних и верхних конечностей, осанку, положение головы и т.д.
2. Тональ принимает описание внешности своего тела, опираясь на конвенциональные критерии. Оценка внешности касается лица и всего тела.
3. Опираясь на общее описание (п. 1) и конвенциональную оценку собственной внешности (п. 2), тональ конструирует ту часть Я-концепции, которая касается внешнего вида собственного тела. Я-концепция, в свою очередь, во многом определяет отношение-к-себе-для-других, что непременно влияет на конкретный способ социальной самореализации данной личности. (Другие аспекты Я-концепции я не стану здесь анализировать.) Один человек считает себя некрасивым, другой видит себя симпатичным и обаятельным. Наверняка типы их социального поведения будут сильно различаться. Иногда субъективное представление о своей внешности не имеет почти ничего общего с реальностью. Оно целиком построено из интроектов, внушенных субъекту родителями в детстве или во время первого неудачного опыта социализации (в первые 5-8 лет жизни). Этот опыт может быть настолько травматичным, что влияет на всю последующую жизнь в социуме.
Деформированная Я-концепция может породить асоциальное либо в целом нарушенное поведение, помешать нормальной реализации в социуме – независимо от того, какую роль мы избрали в своей дальнейшей Судьбе. Конечно, человек вполне способен исправить внушенные ему «дефекты». Это требует специальных усилий – как правило, со стороны психотерапевта. Если человек рассчитывает в этом предприятии только на собственные силы, то, на мой взгляд, психоэнергетическая дисциплина нагуализма может оказаться весьма эффективным средством для осуществления необходимой психологической коррекции. Причем важнейшими процедурами оказываются сталкинг себя и сталкинг базальных комплексов, а также работа по достижению остановки внутреннего диалога.
Остановка внутреннего диалога предполагает устранение «схемы тела». Мы непрерывно располагаем в воображаемом пространстве тоналя поступающие пучки сенсорных сигналов таким образом, чтобы поддерживать привычную «схему тела». Остановка внутреннего диалога предполагает радикальное изменение распределения поступающих сигналов.
Для этого можно использовать целый ряд методов.
а) Практик может выбрать две-три области своего тела, где он будет целенаправленно располагать все виды кинестетической и проприоцептивной чувствительности.
б) Практик может собрать иную, непривычную схему тела, а затем концентрировать на ней всю силу своего произвольного внимания.
в) Практик может сосредоточить внимание на энергетическом поле, окружающем тело, и постепенно перенести все свое кинестетическое внимание на созданный «эфирный призрак».
г) Практик может проецировать все имеющиеся кинестетические и проприоцептивные сигналы на условную «плоскость» или – что, на мой взгляд, эффективнее – на внутреннюю поверхность сферического поля, окружающего тело воспринимателя.
Последний метод – самый перспективный. Он подготавливает внимание и осознание к сборке так называемого «второго тела». Кроме того, он позволяет управлять объемом энергетического поля, на который перенесено кинестетическое и проприоцептивное внимание, в довольно широких объемах. Если вам хватит внимания, можно расширить объем энергетического поля до 3-4 метров в диаметре – при таких размерах поля на привычную «схему тела» внимания не хватает, и тело постепенно начинает исчезать из объема перцепции. Внимание просто перестает поддерживать телесный образ в его привычном виде.
В первый раз «исчезновение тела» может показаться шокирующим психическим опытом, но дальнейшая работа по остановке внутреннего диалога в этом направлении открывает ряд перспективных переживаний. Главным препятствием при устранении «схемы тела» является чрезмерная активизация страха смерти.
Страх смерти сильно реагирует на все значительные изменения, особенно на те, которые имеют мощный трансформационный потенциал. Работа со страхом смерти – первоочередная задача, подготавливающая тональ к любому значительному изменению.
Любой интенсивный сдвиг точки сборки (восприятие альтернативного режима перцепции), как и глубокая остановка внутреннего диалога, часто парализует тело и психику чрезвычайно мощной атакой страха смерти. Это – естественная реакция на любые метаморфозы фундаментальных координат привычного описания мира. Ибо история человеческого вида держится неизменностью формы и неизменностью того мира, который нас окружает. Опыт сотен поколений homo sapiens утверждает, что любое радикальное изменение нашей формы и внешнего Мира обозначает то, что мы либо переживаем агонию (предсмертное состояние), либо смерть.
Эту особенность своего психического устройства человек должен учитывать, когда наяву (без помощи психоактивных растений или препаратов) сталкивается со смещением точки сборки или с альтернативным состоянием сознания, вызванным временной утратой фиксации точки сборки и последующим ее «блужданием».
Страх смерти способен превратить эти весьма ценные состояния в подлинный ужас, если экспериментатор не научился преодолевать сужение осознания в момент активности данного базального комплекса.
2.2.4. Фокусировка на возникающей синестезии
Перечисленные психотехнические приемы, когда их используют в практической работе, поочередно либо одновременно, периодически могут приводить к ярким всплескам синестезии. Синестетическое переживание различается по интенсивности, длительности и объему.
Объемная и длительная синестезия легко может быть использована для достижения остановки внутреннего диалога – хотя бы потому, что в обычном (конвенциональном) описании мира синестезия не выполняет никаких стабильных функций. Синестезия не принимает участия в конструировании описания мира.
Сам факт того, что вы переживаете синестезию, говорит о том, что вы находитесь либо на границе принятого описания, либо – пересекли эту границу. В момент синестетического переживания внутренний диалог почти замирает. Тональ отчаянно ищет, как включить происходящее в описание мира без ущерба для основных законов, которым описание следует во всех возможных ситуациях. Как правило, это невозможно.
Прежде всего, нас интересует та синестезия, которая возникает как результат синтеза кинестетических и каких-либо внешних восприятий (визуальных или аудиальных). Такое синестетическое переживание как бы осуществляет непроизвольную проекцию телесных ощущений вовне. Мы можем, например, слышать или видеть какие-либо осязательные ощущения или ощущения тех или иных внутренних органов. Открытие такого «сенсорного единства» разрушает важнейший критерий, который использует тональ про построении описания мира, – разделение сенсориума на внутреннее и внешнее.
Практикующий может использовать возникшую синестезию как специфический «толчок» в сторону глубокой деконцентрации внимания, в результате которой границы между субъектом и внешним полем окончательно исчезают. Поскольку тело субъекта является основной фигурой, определяющей структуру всего поля восприятия, его исчезновение приводит к длительной остановке внутреннего диалога. Сенсорные сигналы как бы повисают в пустоте. Даже собственно телесные ощущения уже не воспринимаются как локализованные в соответствии с законами описания мира. Они превращаются в движение (вибрацию) неких энергетических полей, что, как ни странно, в гораздо большей степени соответствует Реальности вне человека.
Завершая данный раздел, хочу отметить, что остановка внутреннего диалога – не просто психотехнический прием, позволяющий практику в дальнейшем смещать точку сборки и исследовать альтернативные миры восприятия, как правило, не доступные обычному человеку.
Остановку внутреннего диалога саму по себе нужно рассматривать как экзистенциальное состояние исключительной значимости. Обретая опыт остановленного внутреннего диалога, человек значительно расширяет сферу своего осознания.
Важнейшим событием в состоянии ОВД можно считать растождествление человеческой психики с работой собственного тоналя. В определенном смысле это – не менее революционный шаг, чем первый выход человека в космос.
Вдумайтесь: человеческий вид на протяжении всей истории своего тоналя живет во вселенной, существующей вне нашего описания.
Эта вселенная никогда не подчинялась законам, которые сотворил тональ, – и сейчас не подчиняется этим законам. Мы живем в собственном «пузыре восприятия», как выразился дон Хуан в одной из книг Карлоса Кастанеды. Этот «пузырь восприятия» подобен скафандру, созданному психикой для того, чтобы внешняя вселенная казалась приемлемой и организованной в соответствии с нашими представлениями.
Чтобы хоть на минуту воспринять Реальность-как-она-есть на самом деле, человек должен совершить особое психическое усилие – остановить внутренний диалог, который поддерживает фиктивный образ внешнего мира как привычного, разделенного на объекты, явления и процессы, развернутого в трехмерном пространстве, сквозь которое движется поток Времени.
Картина, которую мы наблюдаем с помощью тоналя, должна казаться нам однообразной, монотонной и ограниченной. Но внутренний диалог, который удерживает привычное описание мира, не позволяет заметить даже этого. Научно-технические изыски вроде бы несколько расширили наблюдаемую картину – но и это якобы «расширенное видение» уже давно адаптировано интерпретационным аппаратом. Ведь описание мира в основе своей должно оставаться неизменным.
Здесь ничего не изменится и ничего не случится, пока внутренний диалог продолжает свою работу. Но мы можем его остановить – и узнать, что живем внутри сложно организованного энергетического поля, весьма отдаленно напоминающего мир, воспринимаемый при помощи тоналя – аппарата, который наделяет существующее смыслом и одновременно делает его бессмысленным.