Geum.ru

ru

Вид материалаДокументы

Содержание


I,6: санкхья и критика существования бога
I,7: санкхья и буддизм
I,8: критика буддизма санкхьей
Подобный материал:
1   ...   30   31   32   33   34   35   36   37   38

I,6: САНКХЬЯ И КРИТИКА СУЩЕСТВОВАНИЯ БОГА


Аргументы, которые выдвигают санкхьяики против существования Бога, довольно слабы (равно как и противоположные «доказательства» Патанджали и Вьясы в пользу существования Ишвары). Нет доказательств тому, что Бог существует, говорят «Санкхья-сутры» (I, 92). Бог не существует, потому что он неизбежно должен быть либо свободным, либо зависимым. Зависимый дух не способен быть Богом, поскольку над ним властвует карма; с другой стороны, свободный дух не может быть Творцом, ибо, будучи абсолютно отделенным от материи, он не может иметь восприятий или желания действовать, и, наконец, он совершенно не в состоянии как-то влиять на материю (Анируддха). Этот аргумент направлен против ньяи, поскольку Анируддха пишет (комм. к III, 57): «Если Бога воспринимать как дух, что признается нами, то мы не имеем никаких возражений по поводу его существования; однако нельзя доказать бытие вечного Ишвары; умозаключить об этом нельзя, поскольку отсутствует средний термин (вьяпти)». Этот «средний термин» и должен связать Творца с творением. Но творение выводится из пракрити; следовательно, вмешательство внешнего деятеля не считается необходимостью. Более того, добавляет санкхья, сама традиция, основываясь на ведийском откровении, говорит о пракрити как о единственном принципе творения. Эти же аргументы всплывают и у Вачаспатимишры (комм. на «Санкхья-карику», 57). Тем не менее «Санкхья-карика» нигде эксплицитно не опровергает бытие Бога. Атеизм Ишваракришны не так резко выражен, как атеизм «Санкхья-сутр»; как показывает Шастри, «Ишваракришна был меньше склонен отрицать Бога, чем не признавать его существования». Как бы то ни было, «теистическая» санкхья как таковая развилась из «Шветашватара-упанишады» и была популяризована «Бхагавадгитой».

I,7: САНКХЬЯ И БУДДИЗМ


Литература об отношениях между санкхьей, йогой и буддизмом неисчерпаема. Мы не станем приводить ее здесь. Отметим лишь, что проблема имеет два аспекта: влияние санкхьи на буддизм и влияние йоги на буддизм. Если некоторые индологи и отвергают возможность того, что санкхья сыграла значительную роль в философском становлении буддизма, то большинство ученых считают, что влияние техник йоги на него — факт бесспорный. Макс Мюллер и Ольденберг опровергли мнение о том, что буддизм происходит из санкхьи. Гарбе, в уже упомянутом исследовании, а также в «Философии санкхьи», с. 3 — 5, пытается защитить это мнение, указывая восемь пунктов, общих для санкхьи и буддизма, в том числе следующие: и санкхья, и буддизм являются «перечисляющими философиями», т. е. они слишком часто используют разные классификации, перечни, схемы; обе эти системы пессимистичны, отрицают жертвоприношения и аскетизм; обе утверждают, что Дух нельзя смешивать с психоментальным опытом; обе полагают, что освобождение — высшая цель человека. Гарбе считает, что санкхья не может заимствовать все свои идеи и схемы из буддизма, поскольку трудно представить себе творца философской системы, заимствующего свои основы из учения, которое оставляет все важнейшие вопросы нерешенными (ибо первоначальный буддизм отказывался обсуждать конечные вопросы как излишние для спасения души). Якоби в статье о возникновении буддизма из санкхья-йоги принимает выводы Гарбе и дает им дополнительную поддержку: он устанавливает внутреннее родство между ниданами и «категориями» санкхьи, а также обращает внимание на тот факт, что Ашвагхоша в своей «Буддхачарите» называет первого учителя Будды, Араду (палийск. Алару) «сторонником санкхьи» (с. 55). Якоби считает, что замечание Ашвагхоши относится к изначальной исторической традиции. Ольденберг, который в своей работе «Будда...» отверг влияние санкхьи на буддизм, критикует утверждение Якоби и задается вопросом, верно ли, что Будда, даже если он и занимался йогическими аскетическими практиками, принимал идеи санкхьи. Он возвращается к этой теме в сочинении «Учение упанишад» (с. 178 — 223), а также в «Истории философии санкхьи». Как вспоминал Валле-Пуссен, Ольденберг постепенно убедился во влиянии санкхьи на буддизм. Этот взгляд разделяет и Рихард Пишель. Кейт выбирает средний путь: «Единственный вывод, который можно сделать, — это то, что некоторые концепции буддизма очень тесно связаны с концепциями санкхьи» («Система санкхьи», с. 29). Среди идей, общих для санкхьи и буддизма, Кейт включает концепцию санскар, теорию причинности, соответствие четырех благородных истин четырем ступеням «освобождения» и т. д. Но он находит и многочисленные различия между двумя системами. «Поэтому будет логичным заключить, что классическая санкхья не являлась источником буддизма и что любое влияние, оказанное санкхьей на буддизм, должно было прийти из учения, родственного эпической санкхье, если мы не предпочтем тот взгляд, что подобное влияние могло быть порождено более ранней формой доктрины, которую можно считать истоком и буддизма, и эпической санкхьи» («Система...», с. 31). «Очевидно, что влияние санкхьи — опосредованное и неглубокое» («Буддийская философия», с. 42).

I,8: КРИТИКА БУДДИЗМА САНКХЬЕЙ


Реализм санкхьи неизбежно должен был отрицать идеализм и релятивизм средневековых буддийских школ. В поздних текстах санкхьи содержится прямая полемика с буддийскими идеалистами. Мы рассмотрим самые важные ее положения. Обсуждая проблему реальности внешнего мира, Вачаспатимишра пишет (Таттвавайшаради, I, 3): «Несомненно, перламутр как таковой (сварупа) остается тем же самым перламутром, независимо от того, будет ли восприятие его истинным или ложным — т. е. воспринимает ли его человек правильно, как перламутр, или неправильно, как серебро. Со своей стороны, автор «Санкхья-сутр» категорически утверждает (I, 42): «Мир — не есть просто идея, так как мы имеем представление о реальности». Комментируя этот пассаж, Анируддха объясняет объективность мира (джагат) следующим образом: если бы мы имели одно лишь сознание, как уверяют буддисты, то мы извлекали бы из опыта, например, не то, что «это есть горшок, а то, что я — горшок». На возможное возражение оппонентов, что переживание «это -горшок», несмотря на обладание видимостью объективной реальности, обязано «особому впечатлению» (васанавишеша), Анируддха отвечает, что такие особые впечатления должны иметь причиной предыдущие впечатления; в любом случае, должен всегда приниматься некий субстрат за пределами впечатлений (ибо иначе наблюдался бы регресс в бесконечность), а им может быть только внешняя ральность. С другой стороны, если буддист возражает, что «внешний объект не может существовать из-за того, что целое (аваявин) отдельно от своих частей (аваява) не существует; части и целое являются единством, ибо они воспринимаются как единство (экатвапратитех)» -ответ такой: «целое» часто движется в то же время, что и «части» (дерево во время шторма), но иногда бывает так, что движутся только «части», а не «целое» (дерево в легкий бриз). Однако некоторые идеалисты (шуньявадины, постулирующие пустоту как предельный субстрат реальности) выдвигают еще одно возражение: «Поскольку знание без объекта невозможно, то знание не может существовать, если нет объекта». На это Виджнянабхикшу (комм. к СС, I, 43) отвечает: «Из несуществования внешнего мира можно извлечь одну только пустоту, но не сознание. Почему? Потому что несуществование внешнего мира равным образом подразумевает и несуществование сознания, и можно установить индуктивным путем, что, подобно интуиции о внешней реальности, интуиция о сознании лишена объекта». В комм. к I, 45 Виджнянабхикшу находит еще один способ опровергнуть шуньяваду, которая постулирует пустоту как Grund существования. Те, кто говорят, что «существование как таковое есть тлен», выражают просто невежественное мнение. Ибо «первоэлементы» не поддаются разрушению, т. к. для них не существует деструктивных причин. Только «составные субстанции» подвержены разрушению. Кроме того, нужно заметить, что время не входит в число разрушающих внешние объекты. Сказать, например, что «кувшин больше не существует», означает просто отметить новые условия, при которых теперь существует объект. Но Виджнянабхикшу не заканчивает параграф, пока не поднимает последнее возражение: «Если вы утверждаете, что доказательство существования пустоты существует, то уже, согласно самому факту существования подобного доказательства, пустота исключается; если вы отказываетесь принимать его, тогда, в отсутствие доказательств, пустота не доказана; если вы скажете, что пустота сама за себя говорит, то отсюда можно заключить, что она обладает сознанием, и т. д.» Еще одно опровержение пустоты Виджнянабхикшу носит эсхатологический характер: пустота не может быть целью души, потому что освобождение (мокша), по которому тоскует душа, обладает реальностью. В целом возражения санкхьи можно представить так: 1) против доктрины «моментов» (кшан), поскольку существует познание ранее воспринятых объектов; 2) против идеализма, поскольку объекты воспринимаются; 3) против пустоты, поскольку признание пустоты ведет к абсурду. Реализм санкхьи подвергался критике со стороны Шанкары («Брахма-сутры», II, 11, 1 — 10) и различных идеалистических школ (например, Виджняптиматратасиддхи Васубандху).