Geum.ru

Виктор Пелевин

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   22
10

Меня всегда интересовало, как возникают на земле эти огромные трещины, в которые проваливаются целые городские кварталы при землетрясениях. Ведь такая пропасть не может появиться за одну секунду — она должна с чего-то начаться. Сперва, наверно, возникает совсем тонкая трещинка — но она проходит сразу по всему: по асфальту, бетонным бордюрам тротуара, заборам, стенам домов и даже стеклам.

Я очень хорошо запомнил день, когда в нашем проекте появилась такая трещинка. Никто еще не знал, что вскоре она превратится в бездонную пропасть, но тонкая как паутинка линия уже перечеркнула и мою депривационную камеру, и всю загородную базу, где мы ловили души человеков своей сложной снастью.

Буш вышел на связь в подавленном настроении. Такое в последнее время бывало с ним все чаще, и я, как обычно, начал с отповеди саддукеям и фарисеям из либеральных СМИ, которая всегда встречала радостный отклик в его душе. Но в этот раз обычного эмоционального контакта между нами не возникло, и я понял — его угнетает что-то серьезное.

Я не ошибся. Дослушав меня до конца, он пробормотал несколько раз „алилуйя“, а потом вдруг воззвал ко мне с невиданной прежде решимостью.

— Господи, — зашептал он горячо, — услышь меня, Господи… Я сделал все, что велели мне твои ангелы. Я начал войну в Ираке, хоть цель твоего промысла неясна мне до сих пор и мне было очень трудно убедить даже нашего друга Тони, не говоря уже обо всех остальных. Я увяз в Афганской войне, которой не выиграл пока ни один полководец. И еще по велению твоих ангелов я сделал много другого, что кажется моему ограниченному уму безумным и гибельным для Америки. Скажи, Господи, не кара ли это за совершенный моей страной грех?

— Какой грех, Джорджайя?

Буш сбился на пристыженный шепот:

— Я говорю, Господи, о комнате Гагтунгра.

— Что это за комната?

— Разве ты не знаешь, Господи? Неужели ты не всеведущ?

Я опять почувствовал капли пота на лбу.

— Джорджайя, — ответил я мягко, — я знаю об этой комнате постольку, поскольку о ней знаешь ты, мой возлюбленный сын, ибо ты и я — одно. Твои глаза — это мои глаза. Именно в этом мое всемогущество, ибо я сам ограничил свою волю волей сынов моих, и мое знание кончается там, где начинается знание тех, кого я возлюбил. Ибо сколь велика твоя вера в меня, столь же велика моя вера в тебя, о Джорджайя. Поведай же мне о том, что терзает твое сердце, и я облегчутвою печаль.

Ответом было молчание.

Оно длилось очень долго, и я уже начал всерьез опасаться, что вот-вот откроется люк, и в луче света появится рука Шмыги с никелированным „Макаровым“. И тут до меня долетело долгожданное:

— Алилуйя! Алилуйя! Алилуйя!

А потом Буш принялся говорить.

То, что он рассказал, пришлось выуживать из него по частям, и это заняло не один сеанс и не два. Он и сам знал не все — ему пришлось затребовать особо секретные материалы из спецархива ЦРУ. Поэтому я сразу перейду к окончательной картине, сложившейся, когда мы соединили кусочки его исповедальной головоломки с фактами советского прошлого. Дело в том, что Буш совершенно не знал культурной предыстории той тайны, которую поведал мне в исповеди, и вскоре мы представляли себе ситуацию даже лучше, чем он сам.

Я уже говорил, что во время моей первоначальной подготовки мне зачитывали длинные куски из духовидца Даниила Андреева, сына известного писателя начала века.

Как и положено всякому русскому духовидцу, Андреев-младший провел лучшую часть жизни в тюрьме. В ней он создал грандиозную духовную эпопею „Роза Мира“, где переписал историю творения и грехопадения в терминах, более понятных современникам Штейнера и Троцкого. Кое-какие сентенции Андреева о Боге я помнил. Но все дело было, как оказалось, в том, что он писал о Сатане, которого называл „Гагтунгр“.

Описывая восстание Сатаны, он создал поистине величественный миф — им, очень может быть, начнут кормиться сценарные мафии западных киностудий, когда дососут последнюю кровь из вампиров. Андреев изобразил обитателей демонических миров с такой прозрачной ясностью, как будто сам долгое время жил с ними в одном доме на набережной. Но самое важное было в том, что он указал на связь главного демона нашего измерения, Гагтунгра, с товарищем Сталиным.

По словам Андреева, во время контактов с инфрамиром Сталин впадал в особый мистический транс, так называемую „хохху“, позволявшую ему получать инструкции лично от Сатаны. Вот как рассказывает об этом сам Андреев:

„Не знаю, видел ли его когда бы то ни было кто-нибудь в этом состоянии. В 30-х и 40-х годах он владел хоххой настолько, что зачастую ему удавалось вызвать ее по своему желанию. Обычно это происходило к концу ночи, причем зимою чаще, чем летом: тогда мешал слишком ранний рассвет. Все думали, что он отдыхает, спит, и уж конечно никто не дерзнул бы нарушить его покой ни при каких обстоятельствах. Впрочем, войти никто не смог бы, даже если бы захотел, так как дверь он запирал изнутри. Свет в комнате оставался затенен, но не погашен. И если бы кто-нибудь невидимый проник туда в этот час, он застал бы вождя не спящим, а сидящим в глубоком, покойном кресле. Выражение лица, какого не видел у него никто никогда, произвело бы воистину потрясающее впечатление. Колоссально расширившиеся, черные глаза смотрели в пространство немигающим взором. Странный матовый румянец проступал на коже щек, совершенно утративших свою обычную маслянистость. Морщины казались исчезнувшими, все лицо неузнаваемо помолодевшим. Кожа лба натягивалась так, что лоб казался больше обычного. Дыхание было редким и очень глубоким. Руки покоились на подлокотниках, пальцы временами слабо перебирали по их краям“.


„Роза Мира“ была хорошо известна нам (во всяком случае, Добросвету) и без Буша. Но вот что мы узнали от Буша.

Прочитав в 1949 году доставленные из Владимирской тюрьмы наброски „Розы Мира“, Сталин несколько раз подчеркнул красным карандашом то место, где говорилось о его телепатическом общении с Гагтунгром и другими демонами темных иерархий, и распорядился оборудовать в Кремле специальное помещение, где он действительно мог бы впадать в описанный великим духовидцем транс.

Это была небольшая, тщательно спрятанная среди кремлевских покоев комната без окон (чтобы не помешал ранний рассвет), отделанная красным гранитом (из чего видно, что первоначальная редакция „Розы Мира“ отличалась от окончательной, где этот камень не упомянут).

Из красного гранита там было сделано все — стены, пол с потолком и даже туалет. В ее центре возвышался массивный гранитный артефакт — „трон Гагтунгра“, как бы вертикально поставленный саркофаг с вмонтированным в него креслом. Трон был собран из отдельных каменных блоков, незаметно доставленных в Кремль.

Всем этим занимались люди, специально подобранные Берией, который, натурально, решил извлечь для себя выгоду из очередного хобби вождя — и проложил в стенах и камнях саркофага хитроумно замаскированную систему пустых полостей, передававших и даже усиливавших голос человека, находившегося в соседней комнате, где в те годы было помещение спецсвязи.

Сначала предполагалось, что Сатана будет говорить оттуда. Но это оказалось слишком хлопотно, и в конце концов Берия замуровал в стене обычную телефонную мембрану. Ее звуковые вибрации доходили по системе пустот до саркофага, представлявшего собой тщательно спроектированный акустический резонатор, и превращались в таинственный голос из ниоткуда, слышный сидящему на троне вождю.

Вы, наверно, уже все поняли. Чертом у Сталина работал специально натренированный МГБ человек, который промывал генералиссимусу мозги, готовя переход власти к Берии. Но Хрущев отравил Сталина чуть раньше, чем это планировал сделать Берия, и вся венецианская интрига рухнула. Берию расстреляли, и он унес секрет комнаты Гагтунгра на тот свет, где его уже ждали остальные строители кремлевского капища.

О комнате Гагтунгра знали только ближайшие соратники вождя, которым тщеславный грузин показывал ее, стараясь полностью поработить их души. Они хранили молчание, потому что каждый мечтал сесть на трон сам.

Но, кроме соратников, тайна была известна еще одному человеку — майору МГБ Егору Лаптеву, который по приказу Берии изображал черта: раньше он был певчим в церковном хоре, и Берия взял его на полное довольствие из-за могучего шаляпинского баса.

Узнав о смерти Берии, Лаптев сразу сообразил, что его ждет, и перебежал к американцам. Когда он рассказал им свою историю, те посмеялись и решили, что эта информация, как не имеющая практической ценности, останется просто одним из мрачных курьезов, известных ЦРУ о России.

Но потом кто-то из американцев спросил Лаптева, каким образом он начитывал Сталину составленные Берией послания Сатаны. Лаптев ответил, что делал это по специальному телефону со служебной квартиры МГБ — проще говоря, одной из бериевских малин.

Американцы поинтересовались, как Лаптев узнавал, в какое именно время Сталин садится на трон Гагтунгра. Оказалось, это было элементарно — под гранитной плитой, на которую усаживался вождь, имелось реле на пружине, замыкавшееся под его весом. Увидев, что на телефоне зажглась красная лампочка, Лаптев мог начинать.

В бывшей квартире МГБ теперь обитала стареющая лолита из числа бериевских нимфеток — она с удовольствием отдала визитерам из Бюро Добрых Услуг сломанный правительственный телефон в обмен на то, что те бесплатно заменили ей старую телефонную проводку.

Дальше все было не так уж и сложно. Используя свое техническое превосходство, американцы наладили связь с комнатой Гагтунгра прямо из посольства: ведущая к мембране линия даже не охранялась, потому что про нее никто не знал.

Ведомство Аллана Даллеса точно рассчитало, что рано или поздно Хрущев захочет посидеть на троне своего свергнутого бога. И однажды этот трон заговорил.

Он говорил все шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые и девяностые. О том, что он нашептывал советским вождям, не знает никто — известно только, что в конце сеанса у них часто случалось недержание мочи. Именно по этой причине в капище и был устроен гранитный туалет.

Страшно сказать, не умолк трон и в новом тысячелетии. Когда перебежчик Лаптев скончался (это произошло в середине восьмидесятых — он так и дожил свой век в американском посольстве, хоть и умер долларовым миллионером), американцы стали монтировать речи Гагтунгра из старых записей Лаптева, которых у них осталось огромное число. Компьютерные технологии со временем сделали это совсем простым.

Разумеется, линия связи с Гранитной комнатой тоже модернизировалась. С шестидесятых годов американцы старательно искали агентов среди кремлевского персонала, особенно среди электриков и связистов — но не для того, чтобы подслушивать разговоры Брежнева с дочерью, а чтобы обезопасить связь с троном Гагтунгра от случайностей. В итоге при ремонте одного из соседних с Гранитной комнатой помещений удалось спрятать в стенах буквально все концы — теперь система имела автономное питание и больше не зависела от уходящих в город проводов, поскольку принимала сигнал по радио. Интересно, что главный ее элемент, трофейная немецкая телефонная мембрана, спрятанная в стене, надежно проработала все эти годы без всяких сбоев.

Роль, которую сыграла комната Гагтунгра в истории, понятна без слов, поэтому не буду утомлять читателя деталями. Карибский кризис, Чехословакия, Афганистан — Советский Союз низвергался все ниже. Но каждый из красных императоров, унаследовав комнату Гагтунгра, без колебаний садился на дающий мудрые советы трон. Причина была в том, что вожди компартии хорошо понимали демоническую природу своей власти — и были вполне готовы встретить на самом верху связного из ада. Кроме того, все советские лидеры получали и удерживали власть путем аппаратных интриг, а в этом деле помощь Сатаны незаменима.

Поэтому, вероятно, никто из власть предержащих не решился дать команду обследовать комнату Гагтунгра — все боялись потерять доверие Сатаны и избегали что-либо менять в установленном распорядке. Только бесстрашный Ельцин в ранний период своего правления велел повесить на одной из стен фальшивые голубые занавески, чтобы казалось, будто в комнате Гагтунгра есть окна, но выглядело это аляповато, и к началу второго срока их убрали.

— Советская Россия всегда была нашим врагом, — со слезами в голосе завершил Буш. — Мы делали все, чтобы сокрушить ее — но это удалось нам не из-за мощи нашего оружия. Массы простых русских в конце концов поверили, что мы хорошие люди и хотим им добра. Когда кремлевские старцы называли американцев врагами, им больше никто не верил. Ты ведь смотрел фильм „The Dreamcatcher“ по Стивену Кингу, Господи? Помнишь, там были такие пришельцы, состоявшие из одного зубастого вертикального рта? Когда они хотели, они могли притвориться зелеными человечками симпатичного вида, и махали руками как дети… Вот так и мы — помахали зеленой ручкой, спели про ветер перемен, и им хватило. Эти люди, можно сказать, добровольно сдались нам в плен и стали ждать, что мы отведем их в счастливое завтра. Народ России хотел свободы. Всем казалось, эта страна стоит на пороге новой эры, которую она выстрадала всей своей страшной историей. И перед нами встал вопрос — что делать дальше? Раньше, когда мы побеждали врага — Японию или Германию, — мы шли на все, чтобы построить там демократию. Но на этих огромных пространствах строить ее было бы слишком дорого и сложно. Кроме того, у нас мог появиться новый серьезный конкурент — Япония и Германия многому нас научили. Поэтому в геополитических целях мы решили… э-э… пойти другим путем. Мы позволили обогатиться небольшой группе негодяев, которых интересовало только воровство, и дали им ярлык на княжение, чтобы они опустили эти территории в разруху и держали их под контролем. Так раньше делали татары, и Збигнев полагает, что это самый эффективный метод управления в русском углу великой шахматной доски. Сначала все работало, но теперь хаосом удается управлять все хуже. Сукины дети, которые там правят, уже не вполне наши сукины дети, и хоть твои ангелы, Господи, постоянно учат меня смотреть им в глаза и находить там душу, это дается мне с огромным трудом. Они не всегда слушают даже своего господина Гагтунгра, вот как они страшны. Иногда мне кажется, что это второй Талибан, который мы породили на свою голову. Только у него совсем нет моральных принципов — зато есть ракетные субмарины. Но дело даже не в этом. Господи — все те люди, которые мечтали о счастливой жизни и пошли на дно при катастрофе этой нации, они ведь и на нашей совести тоже? Скажи, Господи, будешь ли ты и дальше благословлять Америку?

— Об этом, Джорджайя, — сказал я тихо, — тебе поведают мои ангелы.