Интервью с Борисом Дубиным [ Новое время. 2005. № 32. С. 40-41 ] «Чтение это не та область, где мы отстали»
| Вид материала | Интервью |
- Программа курса «россия и мир. Древность. Средневековье. Новое время» 10 класс (68, 153.93kb.
- Программа учебной дисциплины мировые религии в новое время часть, 114.38kb.
- А и выявляется в процессе анализа рефлексии, то есть самоинтерпретации, которая осуществляется, 67.81kb.
- Щение к нему, повторное чтение, новое исполнение, цитирование есть новое, неповторимое, 358.17kb.
- Внастоящее время нельзя назвать область человеческой деятельности, в которой в той, 231.17kb.
- Наши истоки, 47.94kb.
- 1. Что такое Новое время? Что отличает новое время от всех предшествующих эпох?, 604.43kb.
- Реферат на тему, 141.47kb.
- Национальная академия наук украины отделение морской геологии и осадочного рудообразования, 510.31kb.
- Рабочая учебная программа по курсу «литературное чтение» для четырёхлетней начальной, 1831.33kb.
Читать так же престижно, как покупать дом…
(Елена Яковлева. Интервью с Даниилом Дондуреем)
[ Российская газета. – 2005. – 27 июля ]
О результатах исследования «Массовое чтение в России»
Российская газета: Даниил Борисович, какое у вас отношение к выявленной социологами картине чтения? Даниил Дондурей: Я думаю, что результаты опроса приукрашены и ситуация еще хуже. Я считаю, что сегодня примерно две трети россиян, а не половина, как свидетельствуют данные исследования, никогда не покупают книг и еще больше не записаны в библиотеки. Это не подозрение социологов в нечестности или плохой методологии. В социологических исследованиях культуры специалисты уже лет 30 фиксируют один процесс: с тех пор как сформировалось развитое массовое общество с его разными сегментами (средний класс, образованные люди), культура стала очень важным показателем социальной стратификации. Ряд видов поведения в этой сфере становятся престижными. Например, ходить на спектакли Чеховского фестиваля и не пропускать спектакли – для одних Марка Захарова, для других – Петра Фоменко, для третьих – Анатолия Васильева или Кирилла Серебренникова. Это объясняется еще и тем, что в советскую эпоху культура была единственной сферой объективной социальной стратификации. Человек не мог купить завод, но собрать хорошую библиотеку или прорваться на спектакль Любимова мог. И его культурное поведение становилось тем пространством, в котором компенсировались отсутствие политической свободы, парламентской системы, оппозиционного мнения, материального успеха, свободного передвижения, волеизъявления личности, гражданского поведения и т.д. И сегодня в какой-то мере так же: ты не можешь купить Малевича за полтора миллиона долларов, но можешь все знать про его жизнь. У нас было важно цитировать обериутов, добыть билет на закрытый концерт. Вот поэтому наше культурное поведение всегда приукрашено. Это почти обязательно, как и прибеднение в жизни.
РГ: Известный американский социолог Ллойд Уорнер утверждал, что людей объединяет в социальные группы не столько их положение относительно средств производства, сколько общий образ жизни, объединяющие культурные ценности.
Дондурей: Это, видимо, универсальные процессы. Чтение как универсальный тип культурной деятельности помогало людям двигаться на разного рода социальных лифтах.
РГ: У социологов это называется вертикальная мобильность. Тогда получается, что чтение – не просто досуг, но и способ формирования личности, создания мировоззренческого кругозора, источник нравственных и эстетических ориентиров. И это важнейший национальный ресурс.
Дондурей: Ресурсом является то, что читают, как этим пользуются, как к этому относятся и что с этим делают. Я говорю своей дочери, родившейся в Москве: смотри, у тебя чего только нет. А я приехал в Москву с одной сумочкой и мне нужно было все сделать самому. Моим же ресурсом были только чтение и образование.
Но основная драма современного российского развития, по-моему, заключается не в том, что не читают или мало читают, или читают не ту литературу, которую бы мы хотели. Она в том, что у нас сегодня есть существенные ограничения на воспроизводство людей, которые хотели бы читать сложную литературу, ходить в Консерваторию, смотреть фильмы лауреатов Каннского кинофестиваля. В России сегодня ограничено воспроизводство людей, для которых посмотреть «Настройщика» Киры Муратовой не менее важно, чем купить земельный участок и построить там загородный дом.
Нет соответствующих художественных школ, нет тех структур, которые раньше существовали в виде кружков, студий по интересам, в том числе и интересу к хорошей литературе, к чтению и всему, что на серьезном чтении построено. Нет целого ряда необходимых институциональных программ, которые были бы направлены на то, чтобы сделать чтение не менее престижным, чем обладание акциями «Газпрома».
Человек должен думать: «Да, я не Авен, Фридман и Мамут, но зато у меня колоссальная библиотека раритетов! Я знаю шедевры немого кино! Я потрясающе понимаю российских гениев мультипликации и дружу с Норшейном!»
Я не представляю, как делать конкурентоспособный бизнес, если у нас не хватает по-настоящему креативных людей? А чтобы стать художником или умником, нужно понимать хотя бы, что Малевич не придурок.
РГ: В начале 90-х у нас было много подчеркиваний, что преуспевающие западные бизнесмены не стесняются не понимать Малевича.
Дондурей: Если речь идет о топ-менеджерах, то им почти вменяется ходить в театр, обсуждать спектакли. Сложная книга или спектакль – это погружение в сложную семиотическую ситуацию. Это требует настоящей интеллектуальности.
У нас в России сейчас не воспроизводится элита, не сохраняется и не транслируется многоуровневый культурный потенциал. Предприниматели хотят заработать деньги, быстро продвигают на рынок всевозможную попсу. Отсюда обилие женских детективов, гламурных журналов. Что же касается высокой культуры, никаких серьезных инструментов и усилий здесь почти незаметно. Ни со стороны власти, ни со стороны бизнеса.
Российский бизнес не думает о том, например, что нерыночное мировоззрение – одно из последствий отсутствия у нас культурно подготовленных аудиторий. А воспроизводство креативной аудитории потенциальных лидеров бизнеса, науки, творчества не менее важно, чем отношения большого бизнеса с Сечиным.
РГ: Может быть, нам нужен своего рода общественный проект – воспроизводство в стране высокой культуры через серьезное чтение? Во многих странах принимались национальные программы поддержки чтения. Великобритания, десять лет назад занявшая 15-е место среди 20 стран в исследовании грамотности чтения в результате предпринятых государством и обществом усилий перешла на 5-е. Но там шли еженедельные телепередачи, посвященные чтению, выбиралась лучшая книга недели.
Дондурей: За последние 15 лет у нас не было ни одного такого мощного культурного проекта или программы, разве что редкие примеры каких-то конкурсов. Но и у нас при помощи того же ТВ можно сделать модным, «крутым» чтение русской классики, мировых экономических бестселлеров или посещение концертов Генделя. Тем более что это, правда, круто. И не очень дорого. Можно сделать хорошее чтение престижным.
Но я пока не вижу инициаторов этого ни во власти, ни в бизнесе. Власть занята текущей повесткой дня. А бизнесмены живут на островах гламура, в чудных заводях с охраной. Но при таком развитии событий жизнь в стеклянных дворцах рано или поздно закончится.
Источник: ссылка скрыта