Сергей Тимофеевич Аксаков (1791-1859), русский писатель, литературный и театральный критик. Член-корреспондент Петербургской ан (1856). Выходец из старинного дворянского рода, отец славянофилов И. С. Аксакова и К. С

Вид материала

Содержание

Внеклассные мероприятия по творчеству С.Т. Аксакова
С.т. аксаков

Подобный материал:

Сергей Тимофеевич Аксаков (1791-1859), русский писатель, литературный и театральный критик. Член-корреспондент Петербургской АН (1856). Выходец из старинного дворянского рода, отец славянофилов И. С. Аксакова и К. С. Аксакова и мемуаристки В. С. Аксаковой. Родился 20 сентября (1 октября) 1791 года в Уфе, но вырос в пределах нашей области в селе Аксакове (Багрово в «Семейной хронике») ныне Бугурусланского района

Именно природа Оренбургского края наполнила душу Сережи Аксакова, вошла в него такой благодатью, что это осталось на всю жизнь обостренным чувством родной земли, ее тихой прелести и красоты, и эти места дали потом писателю не только фон, но и все содержание для его будущих произведений.

После гимназии учился в университете Казани (не окончил курса), несколько лет служил в Петербурге, где познакомился с Державиным и Шишковым, укрепившим "русское направление" молодого Аксакова.

В 1811 году переехал в Москву. Вошел в литературно-театральную среду, сблизился с С. Н. Глинкой, занимался театральными переводами (из Шиллера, Мольера и др.). В 1816 году, женившись, уехал в село Ново-Аксаково, с 1826 года жил преимущественно в Москве и своих подмосковных усадьбах, постоянно выступая с литературной и театральной критикой в журналах "Вестник Европы", "Московский вестник", в газете "Молва" и других московских изданиях. В 1827-1832 годах цензор Московского цензурного комитета; уволен за пропуск в печать шуточной баллады В. А. Проташинского (под псевдонимом Елистрат Фитюлькин) "Двенадцать спящих будошников", выказавшей "непочтительное отношение к московской полиции", и 3-го номера журнала "Европеец" И. В. Киреевского с окончанием "крамольной" статьи последнего "Девятнадцатый век" (что способствовало сближению их семей). С 1833 года инспектор московского Константиновского землемерного училища, с преобразованием его в 1835 году в Межевой институт - первый его директор (до 1838 года).

С конца 1820-х годов гостеприимный и хлебосольный дом Аксакова - один из центров литературной жизни Москвы, и хотя именно здесь организационно сложилось славянофильство, исключительные благородство и терпимость хозяина сделали его двери открытыми для приверженцев самых разных направлений. Аксаковские "субботы" посещали актеры и литераторы М. П. Погодин, С. В. Шевырев, известный композитор, автор оперы на сюжет из древнерусской истории "Аскольдова могила" Верстовский - большой друг Аксакова, Щепкин, И. И. Панаев, Гоголь, не раз читавший там свои произведения и отметивший 1 апреля 1849 года у Аксакова на Сивцевом Вражке свое сорокалетие, у него бывали как славянофилы (А. С. Хомяков, И. В. Киреевский и П. В. Киреевский и др.), так и их оппоненты (Н. В. Станкевич - до 1837 года, Герцен, М. А. Бакунин, В. Г. Белинский, которого Аксаков устроил в Межевой институт преподавателем и которому помог издать в долг его "Грамматику", Т. Н. Грановский, Чаадаев, известный переводчик Н. Х. Кетчер и др., а позднее - Загоскин, Лев Толстой, Шевченко, декабрист С.Г.Волконский.

Яркие картины бытовой и литературно-театральной жизни Москвы запечатлены в мемуарах Аксакова "Воспоминания" (1956) и особенно в "Литературных и театральных воспоминаниях" (1858). Получили известность стихи Аксакова (главным образом направленные против школы "романтиков", а также патриотические и стилизующие народные песни, в т.ч. "Уральский казак", 1821), его басни, социально-обличительные фельетоны, очерк "Буран" - предвестие пейзажно-описательной и автобиографической прозы Аксакова. Вершиной последней, как и всего художественного творчества Аксакова, стали "Записки об уженье рыбы" (1847, первоначально под названием "Записки об уженье"; 2-е дополненное изд. 1854), "Записки ружейного охотника Оренбургской губернии" (1852, 2-е дополненное изд. 1853), "Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах" (1855) и особенно книга "воспоминаний прежней жизни" "Семейная хроника" (1856) с ее продолжением - повестью "Детские годы Багрова-внука" (1858; ее "Приложение" - классика отечественной детской литературы, "сказка ключницы Пелагеи" "Аленький цветочек"), в живом и непосредственном бытописании проводившие мысль о целительной силе природы и высоконравственности патриархального образа жизни (которому следовал и сам Аксаков - мудрый и терпимый друг многих современников, любящий отец четырнадцати детей).

Созданные на оренбургском материале, книги Аксакова приобрели общерусское значение. «Превосходная книга Аксакова «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» облетела всю Россию», — пишет Н. А. Некрасов. «Такой книги у нас еще не бывало», — утверждал И. С. Тургенев.

Читая описания оренбургской степи, мы словно вдыхаем ее неповторимый аромат и видим милые сердцу каждого оренбуржца «приземистый рассыпчатый ковыль, сизый горный шалфей, белую низенькую полынь, чабер и богородскую траву…». Говоря о связях Аксакова с оренбургским краем, можно без конца цитировать его книги — настолько насыщены они «оренбургским элементом».

Никакая другая местность нашей необъятной страны не описана так обстоятельно и точно и вместе с тем так любовно и художественно, как описана в книгах Аксакова эта часть Оренбуржья, его «аксаковская зона».

С. Т. Аксакова мы, можем по праву считать исследователем Оренбургского края, ибо его произведения в своей совокупности составляют целую энциклопедию по нашему краю, по которой можно изучать его природу, прекрасно знакомиться с его флорой и фауной и вместе с тем получить отчетливое представление о населении края, каким оно было полтора века назад, об этническом его составе, социальной структуре, о быте и нравах.

Аксаков оставил также книгу "Биография М. Н. Загоскина" (1853), мемуары "История моего знакомства с Гоголем" (полностью опубл. 1890), очерки "Собирание бабочек", "Очерк зимнего дня" и "Встреча с мартинистами" (все 1859), в котором критиковал "масонов" с позиции своего "русского направления" и любви ко "всему ясному, прозрачному, легкому и свободно понимаемому".

Умер Аксаков в Москве 30 апреля (12 мая) 1859 года.

Любовь к природе – совершенно чуждую его матери, истой горожанке, – будущий писатель унаследовал от отца. В первоначальном развитии его личности все отходит на второй план пред воздействием степной природы, с которой неразрывно связаны первое пробуждение его наблюдательности, его первое жизнеощущение, его ранние увлечения. Наряду с природой крестьянская жизнь вторгалась в пробуждающуюся мысль мальчика. Крестьянский труд рождал в нем не только сострадание, но и уважение. Женская половина дворни, как всегда, хранительница народно-поэтического творчества, знакомила мальчика с песнями, сказками, святочными играми. И "Аленький цветочек", записанный много лет спустя по памяти с рассказа ключницы Пелагеи, – лишь малый обрывок того огромного мира народной поэзии, в который вводили мальчика дворня, девичья, деревня. Но ранее народной литературы пришла городская. С характерным для него упоением он погрузился в "Россиаду" Хераскова и сочинения Сумарокова; его "сводили с ума" сказки "Тысячи и одной ночи", а наряду с ними читались "Мои безделки" Карамзина и его же "Аониды".

Довольно рано к влияниям домашним и деревенским присоединились влияния казенной школы. И казанская гимназия, куда Аксаков поступил на десятом году жизни, и новый воспитатель, суровый и умный Карташевский, и товарищи, и новые интересы – все это сводилось в целый мир, благотворно влиявший на открытую впечатлениям душу. Гимназия была выше обычного уровня; даже по замыслу основателей она должна была представлять собой нечто вроде лицея. В гимназии Аксаков провел всего три с половиной года, конец которых обогащен новыми литературными интересами. В университете он пробыл лишь полтора года, продолжая также брать уроки в гимназии, но эти полтора года много значат в его развитии. Трудно даже сказать, что сыграло здесь большую роль: собирание бабочек или товарищеский журнал, который он издавал вместе с И. Панаевым, увлечение театром или литературные споры. Французские лекции натуралиста Фукса, несомненно, сыграли серьезнейшую роль в упрочении той врожденной наблюдательности Аксакова, которая впоследствии давала И. С. Тургеневу право ставить его в известных отношениях выше Бюффо-на. Здесь он осмыслил свою любовь к природе, здесь закрепил любовь к литературе.

Получив университетский аттестат, Аксаков провел год в деревне и в Москве, а затем переехал с семьей в Петербург. Карташевский уже приготовил для своего питомца должность переводчика в комиссии составления законов, где он сам состоял помощником редактора. В Петербурге Аксаков сблизился с артистом Шушериным, бывал у адмирала Шишкова, познакомился со многими актерами и писателями, пламенно увлекался театром, много беседовал о литературе, но не видно, чтобы какие бы то ни было искания в той или другой области занимали его. О политической мысли и говорить нечего; она проходила мимо него, и он вполне присоединялся к вкусам Шишкова. Князь Шихматов казался ему великим поэтом. У Шишкова собирались Державин и Дмитриев, граф Хвостов, князь Шаховской и другие, составившие потом консервативную "Беседу русского слова". В эти годы Аксаков жил то в Петербурге, то в Москве, то в деревне. После женитьбы (1816) на Ольге Семеновне Заплатиной он пытался поселиться в деревне. Пять лет он прожил с родителями, но в 1820 г. получил в вотчину то самое Надеждино (Оренбургской губернии), которое некогда было поприщем злодейств изображенного им Куроедова.

В августе 1826 г. Аксаков расстался с деревней – и навсегда. Наездом он бывал здесь, живал подолгу в своей подмосковной, но, в сущности, до смерти оставался столичным жителем. В Москве он встретился со своим старым покровителем Шишковым, теперь уже министром народного просвещения, и легко получил от него должность цензора. О цензорской деятельности Аксакова говорят различно, но, в общем, он был мягок; формализма не выносила его натура. Близость с Погодиным расширила круг литературных знакомых. "Новыми и преданными друзьями" его стали Юрий Венелин, профессора П. С. Щепкин, М. Г. Павлов, потом Н. И. Надеждин. Обновились и театральные связи; частым гостем был М. С. Щепкин; бывали Мочалов и др. В 1832 г. Аксакову пришлось переменить службу; от должности цензора он был отставлен за то, что пропустил в журнале И. В. Киреевского "Европеец" статью "Девятнадцатый век". При связях Аксакова нетрудно было пристроиться, и в следующем году он получил место инспектора землемерного училища, а затем, когда оно было преобразовано в Константиновский межевой институт, был назначен первым его директором и устроителем. В 1839 г. Аксаков, теперь обеспеченный большим состоянием, которое досталось ему после смерти отца, покинул службу и, после некоторых колебаний, уже не возвращался к ней. Писал он все это время мало, и то, что он писал, очень незначительно: ряд театральных рецензий и несколько небольших статей. Его перевод мольеровского "Скупого" шел на московском театре в бенефис Щепкина. В 1830 г. напечатан в "Московском Вестнике" (без подписи) его рассказ "Рекомендация министра". Наконец, в 1834 г. в альманахе "Денница" появился, также без подписи, его очерк "Буран". Это – первое произведение, говорящее о настоящем Аксакове.

Подрастали сыновья, мало похожие на Аксакова темпераментом, умственным складом, идейными интересами. Пылкая молодежь, с ее высокими умственными запросами, с ее чрезвычайной серьезностью, с ее новыми литературными вкусами не могла иметь влияния на сорокалетнего человека, по натуре не склонного к переменам. Аксаков родился несколько раньше времени. Его дарование было создано для новых форм литературного творчества, но не в его силах было создать эти формы. И когда он их нашел – быть может, не только у Гоголя, но и в "Капитанской дочке" и "Повестях Белкина", – он сумел воспользоваться тем богатством выражения, которое они предоставляли его природной наблюдательности. В нем родился писатель. Это было в половине 30-х гг., и с тех пор творчество Аксакова развивалось плавно и плодотворно. Вслед за "Бураном" начата была "Семейная хроника".

Уже в эти годы известная популярность окружала Аксакова. Имя его пользовалось авторитетом. Академия наук избирала его не раз рецензентом при присуждениях наград. Он считался мужем совета и разума; живость его ума, поддерживаемая близостью с молодежью, давала ему возможность двигаться вперед если не в общественно-политическом или морально-религиозном мировоззрении, основам которого, усвоенным в детстве, он всегда оставался верен, то в конкретных проявлениях этих общих начал. Он был терпим и чуток. Не будучи не только ученым, но и не обладая достаточной образованностью, чуждый науки, он тем не менее был нравственным авторитетом для своих приятелей, из которых многие были знаменитые ученые. Подходила старость, цветущая, покойная, творческая.

Временно оставив "Семейную хронику", он обратился к естественно-научным и охотничьим воспоминаниям, и его "Записки об уженье рыбы" (1847) были его первым широким литературным успехом. Автор не ждал его, да и особенно ценить не хотел: он просто для себя "уходил"в свои записки. Идейная борьба, захватившая всех, достигла чрезвычайного напряжения, и быстро стареющий Аксаков не мог переживать ее перипетий. Он болел, зрение его слабело, и в подмосковном сельце Абрамцеве, в уженье на идиллической Воре, он охотно забывал о всех злобах дня. "Записки ружейного охотника Оренбургской губернии" вышли в 1852 г. и вызвали еще более восторженные отзывы. Среди этих отзывов наиболее интересна известная статья И. С. Тургенева.

Одновременно с охотничьими воспоминаниями и характеристиками вызревали замыслы рассказов о детстве и ближайших предках. Вскоре по выходе "Записок ружейного охотника" стали появляться в журналах новые отрывки из "Семейной хроники", а в 1856 г. она вышла отдельной книгой. Все спешили наперерыв отдать дань уважения таланту, и это шумное единогласие критики было лишь отголоском громадного успеха книги в обществе. Все отмечали правдивость рассказа, умение соединить историческую истину с художественной обработкой. Радости литературного успеха смягчали для Аксакова тяготы этих последних лет. Материальное благосостояние семьи пошатнулось; здоровье Аксакова становилось все хуже. Он почти ослеп – и рассказами, и диктовкой воспоминаний заполнял то время, которое не так еще давно отдавал рыбной ловле, охоте и деятельному общению с природой.

Целый ряд работ ознаменовал эти уже последние годы его жизни. "Семейная хроника" получила свое продолжение в "Детских годах Багрова-внука". Длинный ряд второстепенных литературных работ подвигался параллельно с семейными воспоминаниями. Частью, как, например, "Замечания и наблюдения охотника брать грибы", они примыкают к его естественно-научным наблюдениям, в значительной же части продолжают его автобиографию. Вышли "Литературные и театральные воспоминания", вошедшие в "Разные сочинения" (1858), "История моего знакомства с Гоголем". Эти последние сочинения писаны в промежутках тяжкой болезни, от которой Аксаков скончался в Москве.

Об Аксакове справедливо было сказано, что он рос всю жизнь, рос вместе со своим временем и что его литературная биография есть как бы воплощение истории русской литературы за время его деятельности. Русская литература чтит в нем лучшего из своих мемуаристов, незаменимого культурного бытописателя-историка, превосходного пейзажиста и наблюдателя жизни природы, наконец, классика языка.
БДЭЭ-История человечества

Внеклассные мероприятия по творчеству С.Т. Аксакова

Романова Елена Григорьевна, учитель русского языка и литературы

Статья отнесена к разделу: Внеклассная работа

Оформление: стенды с фотографиями семьи Аксакова, эпиграф, запись музыкальных произведений.

Вводное слово.

Чтец 1: «Прекрасен ты, чудесный край! Светлы и прозрачны, как глубокие, огромные чаши, стоят озера твои — Кандры и Каратабынь. Многоводны и многообильны разнообразными породами рыб твои реки, то быстротекущие по долинам и ущельям между отраслями Уральских гор, то, и светло и тихо, незаметно катящиеся по ковылистым степям твоим, подобным яхонтам, нанизанным на нитку...»

Чтец 2: «Чудесной растительностью блистают твои тучные, черноземные, роскошные луга и поля... Свежи, зелены и могучи стоят твои разнородные черные леса, и рои диких пчел шумно населяют нерукотворные борти твои, занося их душистым липовым медом».

Чтец 3: «Как живописны и разнообразны, каждая в своем роде, лесная, степная и гористая твоя полоса, особенно последняя, по скату Уральского хребта, всеми металлами богатая, золотоносная сторона!»

Учитель: Как вы уже догадались, эти восторженные строки о Башкирии принадлежат перу нашего земляка большого русского писателя С.Т. Аксакова. Да не только эти. Почти всё его творчество: будь то «Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука», «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» или «Записки об уженье рыбы» - проникнуто горячей любовью к Башкирии, глубоким уважением к её народу.

С.Т. Аксаков родился 20 сентября (1 октября по н.с.) 1791 г. в Уфе в небольшой, но старинной дворянской семье. Его отец, Тимофей Степанович Аксаков, с 16 лет был определён на военную службу. Он был ординарцем к Суворову, но после отъезда Суворова из Оренбургского края в Петербург военная карьера Т.С. Аксакова оказалась испорченной: за мнимую провинность он был по приказу какого-то генерала-немца жестоко избит палками. Вся семья Аксаковых тяжко переживала это оскорбление её дворянского достоинства, и по настоянию родных Тимофей Степанович вышел в отставку. Он поселился в Уфе и поступил на службу в земский суд.

Учитель: Мать С. Т. Аксакова - Марья Николаевна, урождённая Зубова. Это была очень красивая, умная, образованная женщина, деятельная и энергичная. М.Н. Зубова следила за новинками отечественной и иноземной художественной литературы, вела переписку со многими видными современниками, среди которых можно назвать просветителей Николая Ивановича Новикова и Адриана Федоровича Аничкова.

«Оба приятеля, - рассказывает автор «Семейной хроники», - до того пленились красноречивыми письмами неизвестной барышни с берегов Белой из Башкирии, что присылали ей все замечательные сочинения в русской литературе, какие тогда появлялись, что очень способствовало её образованию».

Чтец 4: С. Т. Аксаков так писал о своей матери: «...Все по-тогдашнему умные и образованные люди, попадавшие в Уфу, спешили познакомиться с М.Н., пленялись ею и никогда не забывали...

Ученые и путешественники, посещавшие новый и чудесный уфимский край, также непременно знакомились с М.Н. и оставляли письменные знаки удивления ее красоте и уму».

Учитель: После свадьбы Тимофей Степанович и Марья Николаевна поселились в доме отца М.Н. на Бельской улице (где сейчас дом-музей).

Но конфликты с хитрым дворецким кончились тем, что отец М.Н. -Николай Федорович Зубов предложил дочери купить дом в Голубиной слободке (так назывался в ту пору низ ул. Пушкина).

Многое пережили в этом домике в Голубиной слободке Аксаковы. Серьезно заболела М.Н. Но время, а главное - окружающая нас природа, которая всегда приходит к нам на помощь в тяжелые минуты, лечат...

Чтец 5: «Наступила ранняя и в то же время роскошная весна; взломала и пронесла свои льды и разлила свои воды, вёрст на семь в ширину, река Белая! Весь разлив виден был как на ладони из окон домика Голубой слободки; расцвел плодовитый сад у Багровых, и запах черемух и яблонь напоил воздух благовонием; сад сделался гостиной хозяев; и благодатное тепло еще более укрепило силы М.Н.»

Учитель: 20 сентября 1791 г. у молодых Аксаковых родился сын, которого по воле деда назвали Сергеем. Светло и радостно вошёл он в жизнь, и все как-то необыкновенно радовались ему, словно знали, какого человека они встречают.

Дом этот в Голубиной слободке, в котором Аксаковы прожили то ли до 1795-го, то ли до 1796 г., к сожалению, не сохранился. Он сгорел во время печально известного уфимского пожара 1821 г.

Чтец 6: Дом «деда С.Т. Аксакова по матери, Николая Федоровича Зубова, находится всего в нескольких кварталах от Голубиной слободки. Если с домом в Голубиной слободке связаны только самые ранние, отрывочные и еще не осознанные воспоминания С.Т. Аксакова, то дедовскому дому на улице Бельской он обязан своими самыми теплыми, самыми светлыми воспоминаниями детства.

Чтец 7: «Мы жили тогда в губернском городе Уфе и занимали огромный деревянный дом, - находим мы на первых страницах «Детских лет Багрова-внука», - ...Дом стоял на косогоре... Парадное крыльцо имело более 25-и ступенек, и с него была видна р. Белая почти во всю ширину. Две детские комнаты... выходили окошками в сад, и посаженная под ними малина росла так высоко, что на целую четверть заглядывала к нам в окна...»

Учитель: Теплота аксаковских воспоминаний объясняется еще и тем, что тогда он только что перенес тяжелую болезнь и после поездки в пригородную деревню Зубовку (ныне село Зубово Уфимского района) быстро поправлялся.

Зубовка тоже навсегда осталась в его памяти, а как же иначе: к тому времени уже многие, даже доктора, считали его нежильцом - и вдруг дорога в Зубовку, чудесные пейзажи из окна кареты, сам деревенский воздух, запах сосновой и еловой смолы в комнатах деревенского дома благотворно подействовали на него.

Еще в раннем детстве С. Т. Аксаков объездил с родителями окрестности Уфы. Чудесная природа, окружающая город, по сути дела, и вылечила его. Наверное, прежде всего отсюда его глубокая, сыновья любовь к ней.

Чтец 8: Быстро набираясь сил после тяжелой болезни, впечатлительный от природы, Сережа А. жадно вбирал в себя все окружающее: Белую под крутым берегом, дома напротив, прежде всего, конечно, сад.

Чтец 9: В этом саду он нашел кем-то брошенного и жалобно скулящего щенка - своего будущего друга Сурку. В этом доме на Бельской в жизнь С. Т. Аксакова вошел приставленный к нему дядькой русский крестьянин Ефрем Евсеев. Е. Евсеев очень полюбил маленького Сережу Аксакова, «за которым ходил с отцовской горячностью».

Учитель: «Город обтекала чудесная Белая, с голубоватой прозрачной водой, самая радостная река, какую я видел в России» (С.Я. Елпатьевский).

Из окон аксаковского дома на бывшей Бельской улице, и тем более уж - с высокого крыльца хорошо видна широкая и крутая излучина Белой.

Река Белая... Если от аксаковского дома пойти по бывшей Бельской улице вслед за веселыми весенними ручьями, то непременно спуститесь к ней.

Чтец 10: Примерно этим же путем начинали спускаться к Белой и Аксаковы, когда везли маленького Сережу в пригородный деревни братьев матери или к деду в далекое Ново-Аксаково.

Чтец 11: Автор «Семейной хроники» пишет: «Покуда происходила в доме раскладка... я с Евсеичем ходил гулять, и мы успели осмотреть Бугуруслан, летнюю кухню, остров, мельницу, пруд и плотину». Рассказы дворовых мальчишек... о чудесном клёве рыбы, которая берет везде, где ни закинь удочку, привели меня в восхищение...».

Чтец 12: С каждым днем Сережа Аксаков все более и более пристращался к уженью, часами пропадал с Евсеичем на Большом Бугуруслане и с каждым днем открывал всё новые красоты в Ново-Аксакове.

Чтец 13: Много лет спустя, уже находясь в подмосковном имении Абрамцеве у реки Вори, Аксаков пишет:

Люблю я, зонтиком прикрытый,
В речном изгибе, под кустом,
Сидеть от ветра под защитой,
Согретый теплым зипуном, -
Сидеть и ждать с терпеньем страстным,
Закинув удочки мои
В зеленоватые струи
В глубь Вори тихой и неясной...

Чтец 14: Пришла весна. На улицу Сережу старались не пускать. Но все-таки вырвался. Простыл. Не хотелось ни читать, ни писать. Единственной радостью были сказки ключницы Пелагеи. Ей, простой крестьянке из села Ново-Аксаково, мы обязаны появлением чудесной сказки С.Т. Аксакова «Аленький цветочек».

Учитель: Добрую и честную жизнь прожил С.Т. Аксаков. Будучи не столь уж богатым, С.Т. Аксаков всегда был готов помочь нуждающимся, делая это «под секретом».

Поддерживал средствами Н.В. Гоголя, помогал В.Г. Белинскому.

И такими же достойными людьми выросли его дети: Константин и Иван - литераторы, Григорий - губернатор Уфы. Внучка Ольга Григорьевна Аксакова основала первый в Башкирии санаторий - кумысолечебницу для туберкулезных больных.

К 50-летию со дня смерти своего выдающегося земляка городские власти решили воздвигнуть Аксаковский народный дом. Дом решено было построить на добровольные пожертвования народа.

Деньги собирали по всей Руси великой.

Аксаковский народный дом должен был обслуживать «все слои населения губернии», в нем предполагалось устроить театральный зал, зал для чтения лекций, библиотеку, музей с отделениями: историческим, географическим, этнографическим. Предполагалось в этом здании организовать и картинную галерею другого знаменитого нашего земляка - известного художника Михаила Васильевича Нестерова. Это была мудрая мысль — увековечить в одном здании память о двух великих уфимцах. К сожалению, не всё было осуществлено так, как задумано.

Аксаковский народный дом (ныне это здание Башкирского государственного театра оперы и балета) признан памятником архитектуры начала XX века, охраняемым государством.

С.Т. Аксаков «Аленький цветочек» (сцена из спектакля-сказки)

С.Т. АКСАКОВ

«АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК»

(сцена из спектакля-сказки₎

Действующие лица:

АВТОР

Купец

Старшая дочь

Средняя дочь

Младшая дочь

Автор: В некотором царстве, в некотором государстве жил-был богатый купец, именитый человек.

Много у него было всякого богатства, дорогих товаров заморских, жемчугу, драгоценных каменьев, золотой и серебряной казны, и было у купца три дочери, все три красавицы писанные, а меньшая лучше всех; и любил он дочерей своих больше всего своего богатства, жемчугов, драгоценных каменьев, золотой и серебряной казны; любил он старших дочерей, а меньшую дочь любил больше, потому что она была собой лучше всех и к нему ласковее.

Вот собирается то купец по своим торговым делам за море, за тридевять земель, в тридевятое царство, в тридесятое государство.

Купец:

Дочери мои милые, дочери мои хорошие, дочери мои пригожие, еду я по своим купецким делам, за тридевять земель, в тридевятое царство, в тридесятое государство и наказываю я вам жить без меня честно и смирно, и коли будете жить без меня честно и смирно, то привезу я вам такие гостинцы, какие вы сами захотите, и даю я вам сроку думать на три дня.

Автор:

Думали они три дня и три ночи, и пришли к своему родителю, и стал он их спрашивать, какие гостинцы желают.

Старшая дочь (кланяясь отцу в ноги):

Государь ты мой батюшка родный! Не вози ты мне золотой и серебряной парчи, ни мехов черного соболя, ни жемчуга бурмицкого, а привези ты мне золотой венец из каменьев самоцветных, и чтоб был от них такой свет, как от месяца полного, как от солнца красного, и чтоб было от него светло в темную ночь, как среди дня белого.

Купец (призадумавшись):

Хорошо, дочь моя милая и пригожая, привезу я тебе таковой венец; а и спрятан он в кладовой каменной, за тремя дверьми железными, за тремя замками немецкими.

Средняя дочь (поклонившись отцу в ноги):

Государь ты мой батюшка родный! Не вози ты мне золотой и серебряной парчи, ни черных мехов соболя сибирского, ни золота венца самоцветного, а привези ты мне зеркало из хрусталю восточного, чтобы; глядя в него, видела я свою красу поднебесную и чтобы, смотрясь в него, я не старилась красота б моя девичья прибавлялась.

Купец (призадумавшись):

Хорошо, дочь моя милая, хорошая и пригожая, достану я тебе таковое хрустальное зеркало; и схоронено то зеркало в терему каменном, высоко за семью замками немецкими.

Младшая дочь (поклонившись):

Государь ты мой батюшка родимый! Не вози ты мне золотой и серебряной парчи, ни черных соболей сибирских, ни венца самоцветного, ни зеркала хрустального, а привези ты мне аленький цветочек, которого бы не было краше на белом свете.

Купец (надолго призадумавшись):

Ну, задала ты мне работу потяжелее сестриных: коль знаешь, что искать то как не сыскать, а как найти то, чего сам не знаешь? Аленький цветочек не хитро найти, да как же узнать мне, что краше его нет на белом свете? Буду стараться, а на гостинце не взыщи. Автор:

И отпустил он дочерей своих, хороших, пригожих, в терема девичьи. Стал он собираться в путь, во дороженьку, в дальние края заморские. Долго ли, много ли он собирался, я не знаю и не ведаю: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается.

Литература:

Лобанов М. П.Сергей Тимофеевич Аксаков. – М.: Молодая гвардия, 1987.
Аксаков С. Т. Детские годы Багрова-внука. Воспоминания. – М.Камея, 1996.

Blog

Содержание

Внеклассные мероприятия по творчеству С.Т. Аксакова