Обзор сми и блогосферы (7)
| Вид материала | Обзор |
| Лучше семьи для человека ничего нет. Почему нам не подходит чужая модель ювенальной юстиции Ты не на работе: пришел – ушел… Про «удушающую любовь» Там ребенок - царь и бог Марина СУББОТИНА |
- Обзор сми и блогосферы (8), 2395.18kb.
- Анализ упоминаемости в сми ромир и конкурентов Обзор сми за 4 августа 2009 год, 652.74kb.
- Анализ упоминаемости в сми ромир и конкурентов Обзор сми за 27 мая 2010 год, 1708.2kb.
- Анализ упоминаемости в сми ромир и конкурентов Обзор сми за 19 мая 2010 год, 1568.4kb.
- Анализ упоминаемости в сми ромир и конкурентов Обзор сми за 4 августа 2009 год, 1255.65kb.
- Анализ упоминаемости в сми ромир и конкурентов Обзор сми за 16 марта 2010 год, 3292.98kb.
- Анализ упоминаемости в сми ромир и конкурентов Обзор сми за 16 июля 2009 год, 901.12kb.
- Анализ упоминаемости в сми ромир и конкурентов Обзор сми за 31 марта 2010 год, 1795.9kb.
- Анализ упоминаемости в сми ромир и конкурентов Обзор сми за 15 апреля 2010 год, 734.9kb.
- Анализ упоминаемости в сми ромир и конкурентов Обзор сми за 12 ноября 2009 год, 1602.26kb.
Лучше семьи для человека ничего нет. Почему нам не подходит чужая модель ювенальной юстиции
ссылка скрыта
«Удмурдская правда» №145
17.12.2010
Год назад зарегистрирована республиканская общественная организация приемных родителей и детей, оставшихся без попечения родителей. Она получила красноречивое название - «Маугли». Ее возглавил глава известной сарапульской приемной семьи Сергей ДАВЫДОВ. Чуть раньше признаны заслуги его супруги Людмилы.
В числе тридцати пяти многодетных мам Людмила Александровна награждена знаком отличия «Материнская слава». Нарядных давыдовских ребятишек Дашу и Тимура невозможно было не заметить среди взволнованных взрослых в резиденции Президента Удмуртской Республики… У Давыдовых уже трое студентов. Пятеро младших учатся в музыкальной школе.
Наша газета на протяжении десяти лет общается с сарапульскими приемными родителями. Ощущение от их детей: они – с расправленными крыльями.
Ты не на работе: пришел – ушел…
- Серега-старший, наша самая первая ласточка, отслужил в армии. Неделя не прошла после возвращения домой, а он подал документы на завод, и его сразу взяли. Вообще в его жизни событие за событием. Поступил в Институт гражданской защиты УдГУ. Перешел с хорошего завода на хороший. Видимо, интересен и как специалист, и как человек. Девчонки поступили. Диана учится в Глазове на втором курсе пединститута. Татьяна оставила учебу в педколледже. И правильно сделала как правообладатель льгот. Учится в УдГУ, в Институте иностранных языков. Хорошие оценки.
- Вы засияли, Сергей Николаевич, такая радость на лице…
- Она и не пропадала. У нас ведь с детьми особых проблем не было. Просто нас не всегда понимают. Не укладывается у людей в голове, как это в семье живут чужие дети. Если пойдешь за ребенка хлопотать, его интересы отстаивать, реакция такая: и чего ходят? Если не ходишь… Понабрали – и ничего не делают. Ради денег взяли. Я не хочу комментировать. Но если образно выражаться, то я бы доказывал, к примеру, что мои дети не такие, как все, и получал бы на них денег вдвое больше. Мы все время говорим: наши дети нормальные, они – как все.
- Ощущение от своей работы в общественной организации «Маугли»?
- У нас пока идет развитие. Обучение, понимание того, как работать. Свои сложности. Наладились хорошие отношения с общественными организациями Татарстана, Пермского края, Нижнего Новгорода.
К нам обращаются по разным поводам. Бывает, что затравят в школе ребенка из приемной семьи. Да если еще в деревне живут… Деревня – особый случай. Как в песне: никуда на деревне не скроешься. Особенно повышенное внимание к сельской интеллигенции – педагогам, взявшим в семью детей. Да если еще школа одна на несколько деревень, тут уж такие пересуды начинаются, такая обывательщина...
Про «удушающую любовь»
- Никто, по большому счету, не заинтересован в закрытии детских домов. Ювенальная юстиция их быстро заполнит и переполнит. Я сейчас навскидку не помню, по-моему, в Ростовской области, где ювенальная юстиция (в буквальном переводе: «юношеское правосудие», на самом деле – очень большой круг вопросов, выраженных парой слов) обкатывается, детские дома уже переполнены. У нас в республике так называемый «дефицит наполняемости детского дома». Как говорится, непочатый край работы для ювеналов.
- Это ж плохо.
- Лучше института семьи для человека ничего нет. Да еще и семьи с нашим укладом, когда в 70 лет можно прийти к маме-папе поговорить, тебя выслушают и семейные проблемы, может быть, решатся. На Западе не так. Образование дали – вон бог, вон порог. Может, я и утрирую… За месяц там договариваются, что приедут на 15 минут поговорить. Почему рождаемость падает? Европа, кажется, все дала для детства. Тем не менее в той же родоначальнице ювенальной юстиции – Франции - дети изымаются из семей пачками. И это только доказанные случаи. А сколько доказать невозможно! Как с артисткой Захаровой. Она более десятка лет пытается вытащить свою дочь из Франции. Решение ювенального суда: «Удушающая любовь к ребенку». У нас такое в голове не укладывается. Треть населения в России бедная, еще треть мы найдем с «удушающей любовью» к своим детям, потом заказуха еще будет, что просто этого ребенка надо забрать из семьи соседу из-за жилплощади.
С внедрением в российскую практику ювенальной юстиции под самый большой удар могут попасть многодетные семьи. И совершенно ясно, что без решения экономических проблем в государстве нельзя в полной мере обеспечить права детей. К примеру, у нас в республике все учебные заведения дополнительного образования перешли на платное обучение детей-сирот из приемных семей, опекаемых детей. С детьми из многодетных семей такая же история. Это лишний стимул, что дети будут болтаться на улице. Не каждый найдет средства для обучения в музыкальной школе. Мне педагоги говорят: как так, ходил-ходил ребенок и вдруг исчез, без объяснений, без всего? А что объяснять? Значит, какие-то сложности. Как правило, финансовые в наше время. Вроде бы небольшие деньги… Но сам принцип, другой подход к этим детям – вот это настораживает. Я понимаю администрации учебных заведений, их трудности с финансированием. Но, с другой стороны, и органы местной власти должны относиться к ребятам не просто осмотрительно – трогательно относиться, потому что они – самая большая группа риска. Ребенок, получивший глубокую нравственную травму, нашел в дополнительном учреждении благоприятный микроклимат, влился в интересный мир, обрел комфортное состояние, а администрации вынуждены прессинговать. Уйдет ребенок на улицу. На улице какое образование? Известное. И говорить ничего не надо. Это тоже ювенальная юстиция.
Много лет говорю об обеспечении детей-сирот – учащихся средних учебных заведений, специальных учебных заведений. Три тысячи шестьсот рублей в год составляет их обеспечение – на одежду, обувь, средства гигиены. Пусть даже на последнем курсе. Это тоже права ребенка – тоже нарушаемые. Таким образом стимулируются похождения детей. Ребенок себя одеть не может, да еще в жесткие рамки ставится. Все бегом: получил сегодня неожиданно денежки – через три дня принеси справочку, что купил. Даже если он купит, бывает, и хранить-то вещи негде.
Там ребенок - царь и бог
- Я был полным сторонником внедрения у нас ювенальной юстиции. И особо не задумывался в полном объеме над ее содержательной стороной, просто был уверен, что надо защищать права ребенка. Сильно не задавался вопросом, что «ювеналка» за собой влечет. На самом деле она может вторгнуться в судьбу любого человека. И с самой неожиданной стороны.
Надо сказать, что впервые я столкнулся с этим явлением во время службы в Германии. Там ребенок – царь и бог, и временами случаются курьезные истории с защитой его прав. Потерял он шапку по дороге в школу – учитель возмещает убыток. Родители тоже построены. Ну, например, их чадо не захотело выбросить мусор, и любые попытки давления на него могут рассматриваться как нарушение. Не случайно попытки введения в России ювенальной юстиции вызвали волну протестов. Об этом говорил на круглом столе, проведенном не так давно Общественной палатой Республики Татарстан совместно с общественной организацией «Ата Йорты – Отчий дом» и женским кризисным центром «Фатима», первый заместитель главного редактора московского журнала «Человек и закон» Николай Бондаренко. При ближайшем рассмотрении ювенальная юстиция провозглашает приоритет прав ребенка по отношению к другим категориям граждан, исключает из процесса воспитания такой неотъемлемый его элемент, как наказание, и в итоге разрушает институт семьи. С прошлой осени акценты в обсуждениях сместились с защиты прав ребенка на защиту семьи и семейных ценностей. Именно в этом и видится выход из данной ситуации – в продуманной, полноценной государственно-семейной политике и формировании культуры семейных ценностей. Нам не подходит западная модель ювенальной юстиции. Она не может быть реализована в рамках российского общества с его вековыми традициями, построенными на приоритете семьи. В частности, процедура изъятия ребенка из семьи, довольно распространенная в рамках «ювеналки» на Западе, для России крайне сложна и неоднозначна. Единственная возможность ее адекватного введения видится, по мнению Бондаренко, во взаимодействии органов опеки, МВД и общественных организаций родителей. Большинство участников дискуссии (наша организация принимала участие в заседании) в общем и целом поддержали его мнение.
Равиль Нугуманов, заместитель председателя Комитета по законности и правопорядку ГС РТ, выразил все идеи лаконично: «Семья должна быть на первом месте, но сегодняшние семьи зачастую нездоровы: разводы, алкоголизм и прочее. Семью необходимо лечить. И здесь должна быть политическая воля государства». И, конечно же, мы все вместе должны приложить усилия к скорейшему созданию своей собственной модели ювенальной юстиции.
Марина СУББОТИНА