Geum.ru

1. Сведения, содержащиеся в заключении служебной проверки, оформленной приказом работодателя, не могут быть оспорены работником в порядке ст. 152 Гк РФ

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Утвержден

Президиумом Верховного Суда

Российской Федерации

28 сентября 2011 года


ОБЗОР

СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ

ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ЗА ВТОРОЙ КВАРТАЛ 2011 ГОДА


(Извлечение)


Определение N 55-О11-4


СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ


1. Сведения, содержащиеся в заключении служебной проверки, оформленной приказом работодателя, не могут быть оспорены работником в порядке ст. 152 ГК РФ.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ прекратила производство по делу по иску о признании фактов, изложенных в заключении служебной проверки в отношении заявителя, не соответствующими действительности, подрывающими его деловую репутацию, честь и достоинство как сотрудника органов внутренних дел, указав при этом следующее.

Согласно разъяснению, содержащемуся в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", не могут рассматриваться как не соответствующие действительности сведения, содержащиеся в судебных решениях и приговорах, постановлениях органов предварительного следствия и других процессуальных или иных официальных документах, для обжалования и оспаривания которых предусмотрен иной установленный законами судебный порядок.

Поскольку сведения, с которыми не согласен истец, содержались в официальном документе (заключении служебной проверки) и непосредственно были связаны с прохождением им службы в органах внутренних дел, то они могли быть оспорены им только в порядке, предусмотренном законодательством о прохождении службы в органах внутренних дел, а также Трудовым кодексом РФ.

Исходя из характера заявленных истцом требований в порядке ст. 152 ГК РФ (опровержение сведений, не соответствующих действительности) и обстоятельств, на которых они основаны (заключение служебной проверки), в принятии такого искового заявления суду надлежит отказать на основании п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ.


Практика рассмотрения дел по спорам,

возникающим из социальных, трудовых

и пенсионных правоотношений


5. Орган социального страхования, исполнивший обязательство по выплате страховых сумм, назначенных в возмещение вреда, причиненного здоровью потерпевшего, имеет право обратного требования к лицам, по чьей вине причинен вред.

И. обратилась в суд с иском к М. о возмещении материального ущерба и взыскании компенсации морального вреда. В обоснование своих требований указала, что в результате дорожно-транспортного происшествия по вине ответчика ее здоровью был причинен тяжкий вред. Просила взыскать понесенные на восстановление здоровья затраты, связанные с дополнительным питанием, приобретением медикаментов, проездом в больницу, телефонными переговорами, а также компенсацию морального вреда.

Территориальный орган Фонда социального страхования РФ (далее - орган социального страхования) обратился в суд с иском к М. о взыскании в порядке регресса сумм, выплаченных И. в возмещение вреда здоровью. В обоснование своих требований сослался на то, что в результате дорожно-транспортного происшествия по вине водителя М. был причинен тяжкий вред здоровью И., которая находилась при исполнении трудовых обязанностей. В связи с происшедшим органом социального страхования И. выплачено страховое возмещение. Просил взыскать с ответчика в порядке регресса выплаченную им в счет возмещения вреда сумму.

Решением районного суда иск И. удовлетворен частично. Иск органа социального страхования удовлетворен в полном объеме.

Определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда решение суда в части взыскания с М. в пользу органа социального страхования в порядке регресса требуемой денежной суммы отменено, в указанной части вынесено новое решение об отказе в удовлетворении иска. В остальной части решение оставлено без изменения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила определение суда кассационной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. 1081 ГК РФ, ст. 6 и подп. 8 п. 1 ст. 11 Федерального закона от 16 июля 1999 г. N 165-ФЗ "Об основах обязательного социального страхования", п. 59 Правил обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, утвержденных постановлением Правительства РФ от 7 мая 2003 г. N 263, пришел к правильному выводу о том, что органы государственного социального страхования и социального обеспечения, которые выплатили страховое возмещение, имеют право обратного требования (регресса) к лицу, причинившему вред.

В соответствии с п. 1 ст. 1081 ГК РФ лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (работником при исполнении им служебных, должностных или иных трудовых обязанностей, лицом, управляющим транспортным средством, и т.п.), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом.

Согласно подп. 8 п. 1 ст. 11 Федерального закона от 16 июля 1999 г. N 165-ФЗ "Об основах обязательного социального страхования" страховщики имеют право обращаться в суд с исками о защите своих прав и возмещении причиненного вреда, в том числе предъявлять регрессные иски о возмещении понесенных расходов.

Исходя из положений ст. 17 Федерального закона от 16 июля 1999 г. N 165-ФЗ "Об основах обязательного социального страхования" источником поступлений денежных средств в бюджеты фондов конкретных видов обязательного социального страхования являются денежные средства, возмещаемые страховщикам в результате регрессных требований к ответственным за причинение вреда застрахованным лицам.

Таким образом, регрессные иски, предъявляемые исполнительными органами Фонда социального страхования РФ на основании указанных норм права, представляют собой правовой механизм возложения бремени ответственности за причиненный вред в итоге непосредственно на его причинителя.

Кроме того, критерии лиц, возместивших вред, которые не имеют права регресса к лицу, причинившему вред, установлены п. 4 ст. 1081 ГК РФ.

Взыскание страховщиком в регрессном порядке выплаченных сумм обеспечения по страхованию (в том числе пособия по временной нетрудоспособности, страховых выплат и дополнительных расходов на реабилитацию) непосредственно с причинителя вреда соответствует действующему законодательству.


Определение N 48-В11-6


6. В случае истечения срочного трудового договора на участие в общественных работах в период беременности женщины работодатель обязан продлить срок действия трудового договора до окончания беременности.

Л. обратилась в суд с иском к местной администрации о продлении срочного трудового договора, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда. В обоснование заявленных требований истец указала на то, что 4 мая 2010 г. ответчик заключил с ней срочный трудовой договор на срок до 31 мая 2010 г. для выполнения общественных работ. Аналогичные срочные трудовые договоры заключались с истцом в марте и апреле 2010 года. 27 мая 2010 г. с учетом положений ст. 261 ТК РФ Л. обратилась к ответчику с заявлением о продлении срочного трудового договора на срок ее беременности, однако указанное заявление было оставлено без удовлетворения со ссылкой на заключение с ней срочного трудового договора на выполнение конкретного вида работ в определенные сроки в рамках Закона Российской Федерации от 19 апреля 1991 г. N 1032-1 "О занятости населения в Российской Федерации" и отсутствие законных оснований для продления данного договора.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, в удовлетворении иска Л. отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указав следующее.

Согласно п. 4 ст. 24 Закона РФ от 19 апреля 1991 г. N 1032-1 "О занятости населения в Российской Федерации" на граждан, занятых на общественных работах, распространяется законодательство Российской Федерации о труде и социальном страховании.

В соответствии со ст. 59 ТК РФ с работниками, направленными на общественные работы, заключаются срочные трудовые договоры.

Статьей 261 ТК РФ установлены определенные гарантии беременным женщинам, женщинам, имеющим детей, и лицам, воспитывающим детей без матери, при расторжении трудового договора.

В частности, частью второй данной статьи установлено, что в случае истечения срочного трудового договора в период беременности женщины работодатель обязан по ее письменному заявлению и при предоставлении медицинской справки, подтверждающей состояние беременности, продлить срок действия трудового договора до окончания беременности.

Данное правило обязательно для работодателей, кроме случая заключения срочного трудового договора на время исполнения обязанностей отсутствующего работника и невозможности перевести беременную женщину до окончания беременности на другую имеющуюся у работодателя работу, которую она может выполнять с учетом состояния здоровья (ч. 3 ст. 261 ТК РФ).

Таким образом, обязанность работодателя по продлению срока действия трудового договора до окончания беременности прямо предусмотрена трудовым законодательством.

Учитывая то, что срочный трудовой договор заключен с Л. на участие в общественных работах, а также то, что она обращалась к работодателю с заявлением о продлении срока действия договора, предоставила справку, подтверждающую ее беременность, действия работодателя, выразившиеся в отказе продлить срочный трудовой договор, являются неправомерными, поэтому вывод суда об отказе в удовлетворении иска нельзя признать законным.


Определение N 35-В11-5


7. Ограничение возможности зачета периода работы в годы Великой Отечественной войны в малолетнем возрасте в стаж для назначения пенсии признано незаконным.

Б. обратилась в суд с иском к пенсионному органу о признании недействительным решения комиссии по рассмотрению вопросов реализации пенсионных прав граждан от 13 октября 2009 г. об исключении из ее общего трудового стажа периодов работы в колхозе с 1942 по 1944 года и с 1945 по 1946 год. С указанным решением истец не согласна, поскольку данные периоды работы были ранее учтены при перерасчете размера пенсии 15 апреля 1994 г.

Решением районного суда, оставленным без изменения определением областного суда, в удовлетворении исковых требований отказано.

Судом установлено, что 24 января 1987 г. Б. назначена пенсия по старости. 15 апреля 1994 г. после предоставления доказательств осуществления трудовой деятельности в период с 1942 по 1947 год пенсия Б. была пересчитана исходя из общего стажа работы, составившего 45 лет 8 месяцев 25 дней.

В связи с внесением изменений в Закон РФ от 20 ноября 1990 г. N 340-1 "О государственных пенсиях в Российской Федерации" 12 мая 1997 г. Б. был произведен перерасчет размера пенсии исходя из общего стажа работы 48 лет 4 месяца 28 дней.

Решением комиссии по рассмотрению вопросов реализации пенсионных прав граждан от 13 октября 2009 г. из общего трудового стажа истца исключены периоды ее работы в колхозе с 1942 по 1944 год и с 1945 по 1946 год.

При рассмотрении дела суд сослался на п. 33 Указания Министерства социальной защиты населения РФ от 26 марта 1993 г. N 1-28-У "Ответы на вопросы по применению Закона РСФСР от 20 ноября 1990 г. "О государственных пенсиях в РСФСР", в соответствии с которым в период военного времени свидетельскими показаниями может быть подтверждена работа с 12 - 13 лет. Поскольку Б. 12 лет исполнилось только 24 января 1944 г., суд пришел к выводу о правомерности отказа во включении в трудовой стаж истца периода ее работы в колхозе с 1942 по 24 января 1944 год, то есть до достижения 12-летнего возраста.

Отказывая в зачете в трудовой стаж Б. периода ее работы с 1945 по 1946 год, суд, руководствуясь ст. 135 Кодекса законов о труде РСФСР, принятого в 1922 году, а также Примерным Уставом сельскохозяйственной артели, утвержденным 17 февраля 1935 г. и Примерным Уставом колхоза, утвержденным 28 ноября 1969 г., пришел к выводу о том, что в трудовой стаж истца на основании свидетельских показаний может быть включен период ее работы в колхозе после окончания Великой Отечественной войны только после достижения ею 14-летнего возраста.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила состоявшиеся судебные постановления, дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно ст. 89 Закона РФ от 20 ноября 1990 г. N 340-1 "О государственных пенсиях в Российской Федерации", действовавшей до 1 января 2002 г., в общий трудовой стаж включается любая работа в качестве рабочего, служащего (в том числе работа по найму до установления Советской власти и за границей), члена колхоза или другой кооперативной организации; иная работа, на которой работник, не будучи рабочим или служащим, подлежал государственному социальному страхованию; работа (служба) в военизированной охране, в органах специальной связи или горноспасательной части, независимо от ее характера; индивидуальная трудовая деятельность, в том числе в сельском хозяйстве.

Судом установлено, что 15 апреля 1994 г. Б. был произведен перерасчет пенсии в соответствии с действовавшим на тот период законодательством. При этом в общий трудовой стаж был включен период осуществления истцом трудовой деятельности с 1942 по 1947 год, подтвержденный показаниями свидетелей.

Разрешая спор, суд пришел к выводу о том, что свидетельскими показаниями может быть подтвержден трудовой стаж только после достижения работником определенного возраста, с которого допускается заключение трудового договора.

Между тем ограничение возможности зачета периода работы в стаж в зависимости от возраста заявителя Законом РФ "О государственных пенсиях в Российской Федерации" не предусмотрено. Исходя из положений статьи 89 этого Закона в общий трудовой стаж включается любая работа по трудовому договору, а в статье 97 предусмотрена возможность подтверждения трудового стажа при утрате документов свидетельскими показаниями.

При таких обстоятельствах юридически значимым при решении вопроса о зачете в стаж для назначения пенсии периода работы на предприятии или в колхозе является наличие доказательств выполнения этой работы, а не возраст заявителя.

Установленные в законодательстве того времени запреты принимать в члены колхоза несовершеннолетних накладывали ограничения и имели негативные последствия при их несоблюдении для работодателей, но не для работников, принятых на работу и фактически осуществлявших трудовую деятельность. Иное толкование и применение законодательства повлекло бы неправомерное ограничение конституционного права граждан на социальное обеспечение.

Из материалов дела усматривается, что свидетельскими показаниями подтверждается работа Б. в колхозе в период с 1942 по 1947 год.

Кроме того, невозможность документального подтверждения стажа работы в колхозах непосредственно в годы войны и сразу после нее вызвано трудностями военного времени, о чем свидетельствует и Указ Президента РФ от 10 декабря 1993 г. N 2123 "О повышении пенсии в соответствии с пунктом "ж" статьи 110 Закона РСФСР "О государственных пенсиях в РСФСР" гражданам, родившимся до 31 декабря 1931 г.", которым было установлено, что повышение пенсии гражданам, родившимся до 31 декабря 1931 г. включительно, следует производить без истребования доказательств времени работы, определенных статьями 96 и 97 названного Закона.

Таким образом, исключение из общего трудового стажа Б. периодов работы с 1942 по 1944 год и с 1945 по 1946 год является незаконным.