«Возвращение» Бенциона Фрадкина
| Вид материала | Документы |
- Вечное возвращение по-белорусски, 260.64kb.
- Терентьева Людмила Михайловна Оформление Для проведения урок, 107.28kb.
- Стенографический отчёт международная конференция «возвращение политэкономии: к анализу, 3160.54kb.
- Возвращение спектакля, 26.57kb.
- Приходовская екатерина возвращение, 1093.27kb.
- «алиса в стране чудес. Возвращение», 30.52kb.
- Владимир Жикаренцев жизнелюбие возвращение в сердце мужчина и женщина книга 8 Предисловие, 1959.15kb.
- Владимир Жикаренцев жизнелюбие возвращение в сердце мужчина и женщина книга 8 Предисловие, 1902.28kb.
- Сайт агентства, 1227.89kb.
- Основные мероприятия, посвященные, 109.05kb.
********Приложение 5*******
«Возвращение» Бенциона Фрадкина
Авраам Белов, газета «Шалом», N°10, Харьков, октябрь 1996
Перепечатка из журнала «Алеф», Израиль.
В марте 1994 года в Харькове произошло событие, обрадовавшее всех евреев, случайно о нем узнавших («случайно», так как средства массовой информации об этом почти не сообщали). В местном украинском издательстве «Прапор» («Знамя») вышел сборник стихов на иврите еврейского писателя Бенциона Фрадкина. Это была первая ивритская книжка (если не считать «сидура» - еврейского молитвенника), опубликованная за последние 70 лет на территории бывшего Советского Союза.
Кто такой Бенцион Фрадкин? Талантливый поэт, прозаик, драмматург и переводчик, писавший на иврите и расстрелянный в своем родном Харькове в сентябре 1938 года по вздорному и нелепому обвинению в «активной шпионской и диверсион-ной деятельности». Спустя полвека - в январе 1989 года - он был реабилитирован.
Истинная причина ареста и казни заключалась в том, что в Советском Союзе в
20-е годы перестали публиковать литературу на иврите, объявив этот язык – язык библии и пророков - «контрреволюционнным». А Фрадкин по наивности начал посылать свои произведения в зарубежные еврейские издательства.
Для полноты картины следует добавить, что в 50-е годы такая же участь постигла в СССР еврейскую литературу на идиш: были закрыты газеты, журналы, театры, клубы (еврейские школы на идиш были ликвидированы еще в 30-е годы). Десятки еврейских писателей, поэтов, литературоведов и актеров были расстреляны, брошены в тюрьмы и концлагеря. Зоологический антисемитизм советские руководители исповедовали наравне с их нацистскими коллегами, но предпочитали это маскировать, а не афишировать.
Бенцион Вульфович Фрадкин родился в 1970 году в местечке Воронеж, Черниговской губернии. Его родные всю жизнь работали в Глуховском лесничестве. В отличие от большинства своих сверстников он получил не только религиозное, но и светское образование.
Еще юношей Фрадкин стал сочинять на иврите, которым владел в совершенстве. Интересно, что в его стихах встречаются слова и выражения, которыми иврит обогатился лишь в последние десятилетия. Будучи очень музыкальным и хорошо играя на скрипке, Фрадкин положил на музыку ряд своих стихотворений, и их охотно распевали родственники и друзья на семейных вечерах.
В 1908 году в местечке Браилов (Подолье) состоялся нелегальный всероссийский сьезд преподавателей иврита. Фрадкин был активным организатором и участником съезда и вошел в состав экзаменационной комисссии Центрального комитета профсоюза учителей.
В 1912 году в Варшаве была опубликована его большая многоплановая повесть «ха-Квалим»(«Оковы»). Ее герои- еврейская и русская молодежь:
старшеклассники, студенты, курсистки, учителя, врачи. Среди них социал-демократы, эсеры, сионисты, глубоко верующие евреи и ассимилянты. Действие происходит после поражения революции 1905 года, в дни разгула реакции.
Автор повествует о мучительном процессе возвращения ассимилированной еврейской молодежи к своим национальным истокам.
Самое интересное в этой многогранной повести – горячие дискуссии по злободневным вопросам современности: о национализме и космополитизме, верности народным традициям и обычаям, рассужденияо любви и дружбе, об истинной свободе личности и о многом другом.
У мечтательной героини повести Ани подруга Ида – пламенная революционерка, которую уже дважды арестовывали. Ее мать и сестра погибли от рук погромщиков, но она продолжает дружить с Ваней, считая его глубоко идейным социалистом. Ида вечно спорит с Соломоном, членом партии «Поалей Цион» («рабочие Сиона»). Дискутируя, Соломон постоянно цитирует Библию, Пророков, еврейских философов, и, сама того не замечая, Ида постепернно перерождается.
Ида: Я верна идеям социализма оправдываю их, как и раньше, но сейчас отношусь
к ним как еврейка.
Аня: Азбучная истина, что пролетариат- вне нации.
Ида: Этой азбучной истиной изменили русские рабочие Я исповедывала космополитизм,
пока не получила пощечину и меня не обозвали жидовкой.На похоронах мамы и сестры мои доузья взволнованно говорили об интернационализме. Я утешалась, что не одна среди пострадавших,и не спрашивала, почему все жертвы- евреи.
Аня: Ида, тыговоришь о несознвтельных рабочих, о невеждах.
Ида: Да, они несознательные, но вышли громить евреев вполне сознательно.Они очень хорошо нас различают.
В конце повести выясняется, что «честный» и «благородный» социалист Ваня, закадычный друг Иды,- провокатор и антисемит. Расстаются, тяжело переживая разрыв, влюбленные друг в друга Аня и Андрей- после долгих и мучительных бесед они приходят к выводу, что брачный союз не принесет им счастья.
В 1913 году в г. Вильно, который в течение многих десятилетий был одним из крупнейших центров еврейского книгопечатания (не случайно его называли литовским Иерусалимом)
вышел в свет объемистый «Русско-еврейский карманный словарь Б.Фрадкина и Ш. Айзикова». В нем примерно 25 тысяч слов, для своего времени он был одним из самых удачных русско-ивритских словарей. И наконец , к числу самых значительных работ Б. Фрадкина относится перевод на иврит очень популярного в 20-х годах романа Б. Гладкова «Цемент». Роман вышел в 1929 году в Тель-Авиве под редакцией крупнейшего ивритского поэта современности Авраама Шленского.
Известно, что Фрадкин был очень плодовитым автором. В переписке с друзьями он указывает, что перевел на иврит также рассказы К. Федина, И. Эренбурга, И. Бабеля, И. Куприна, А. Чехова, Жюль Верна и других.Он сообщает также, что завершил работу над первым томом историко-философского исследования «Иудаизм» и составил оригинальный учебник грамматики иврита «с новаторским подходом к вопросам склонения и спряжения». Но о судьбе этих трудов мы ничего не знаем.
Несколько лет Фрадкин переписывался с редактором выходившего в Нью-Йорке ивритского журнала «ха-Доар» («Почта») Даниэлем Перским и регулярно посылал ему свои произведения. Об их судьбе нам ничего не известно.
Во время ночного обыска, при аресте Фрадкина, чекисты, как водится, изъяли рукописи
и конфисковали много книг.Разумеется, ничего потом не вернули.
Что же удалось Фрадкину напечатать на иврите за 21 год жизни в Советском Союзе? Сборник стихов «Алей Асор» (Псалмы, 92,4), изданный в 1927 году в Харькове к 10-летию Октябрьской революции. Сборником это издание можно назвать лишь условно – в нем всего 10 страничек и 4 стихотворения, носящих характер дифирамбов. Но и такое убогое издание можно считать большим достижением, учитывая открытые гонения на иврит, даже когда речь шла о просоветских произведениях. Не случайно следующая ивритская книга вышла в том же Харькове спустя без малого 70 лет. И она тоже принадлежит перу Бенциона Фрадкина.
В сборнике «Хазара» («Возвращение») около 100 стихотворений и 160 страниц. Составил его, отредактировал и снабдил предисловием (на иврите и украинском) проживавший тогда в Харькове учитель иврита Михаель Язон. Он воспользовался архивом писателя, который все годы тщательно оберегали его дети, а после их кончины – его внучка Лия Ковальчук (ей сейчас 66 лет).
Во время войны, когда немцы подступили к Харькову, Фрадкины покинули город, захватив с собой саквояж с рукописями писателя. С ним они добрались до села Аксу, Алма-Атинской области, на границе с Китаем. Побывал этот саквояж также в Уфе и других далеких от Украины местах, пока не вернулся в Харьков. Но и здесь его приходилось прятать от посторонних глаз, особенно во время широко развернувшейся борьбы с «безродными космополитами». И лишь с января 1989 года, когда Бенцион Фрадкин был посмертно реабилитирован, можно было, не опасаясь последствий, знакомить специалистов с содержанием этого саквояжа.
В одном из своих программных стихотворений Фрадкин пишет:
Пою я очень просто,
Без трелей и рулад.
Если жизнь так тяжела,
Пусть хотя бы стих будет легким...
(«Просто спою», с. 112)
Однако было бы ошибочно обвинять Фрадкина в упрощенчестве и пренебрежении техникой стиха. Читая его произведения, видишь, что он внимательно следил за новациями Маяковского и не чуждался экспериментов. В сборнике «Хазара» много лирики и стихов «семейных», посвященных детям и внукам - Фрадкин был любящим отцом и дедом. Преобладают стихи жизнерадостные, оптимистические, но немало и таких, где звучат нотки скорби, печали, неудовлетворенности.
Дремота обматывает глаз, сердце, мозг,
Притупились чувства... Безразличие...
Душа жаждет куда-нибудь удрать от самой себя...-
Так начинается одна из поэтических миниатюр.
Изредка встречающиеся бытовые зарисовки тоже не радуют. Вот, к примеру, стихотворение «Очередь за хлебом» (с. 148):
Длинный хвост, бесконечный,
Один сплошной желудок...Лиц не видно...
Ломоть хлеба поглотил душу,
И все человеческие чувства...
Эти строки писались в разгар насильственной коллективизации, когда на Украине царил голод, унесший в могилу тысячи жизней.
Сильное впечатление производят стихотворения Фрадкина с философским подтекстом. Одно из них - «Твердый орешек». В нем речь идет о жизни поэта.Пока он пытается этот орешек раскусить, у него выпадают зубы, а грызть протезами - напрасный труд. Слюна течет изо рта, а ядро орешка загнивает, в нем заводятся черви...
Есть в сборнике стихи, свидетельствующие о любви и горячей привязанности автора к нашей исторической Родине и нашей древней еврейской культуре.
Маккавеи гасят пожар,
Когда горят святыни народа,
И зажигают
Свечи возрождения и бытия...
Их немного, они в меньшинстве,
Но победы Маккавеев
Обеспечили наше существование
И поныне...
(«Маккавеи», с.128 )
И в заключении того же стихотворения:
...Огонь Маккавеев кто погасит?
Их свечи будут гореть вечно!
В архиве Фрадкина есть и оригинальные прозаические произведения, пьесы, его переписка с друзьями, художественные переводы. Лия Ковальчук мечтает привезти этот архив в Израиль и передать его в надежные руки - будь то Сохнут, Союз писателей, Иерусалимский Университет – где его могли бы изучить и опубликовать все самое ценное. Об этом мечтал всю жизнь сам автор, его дети и внуки, и долг Израиля это осуществить.