Эволция или творение. Теории и научные факты

Вид материала

Литература

Содержание Появилась ли жизнь случайно? Как возникли живые существа? Является ли человек предком обезьяны?

Подобный материал:

• Ы и темы рабочей программы для сам изучения. Перечень вопросов для сам изучения, 128.89kb.
• «Гипотеза», 79.54kb.
• Комплекс упражнений при сколиозе и методика их выполнения 21 Заключение 25 Список литературы, 40.87kb.
• Тематика курсовых работ Сущность теории организации как фундаментальной науки, её объект,, 35.04kb.
• Курс посвящен алгоритмам на графах. Приводятся базовые понятия и факты из теории графов, 12.79kb.
• Основы здорового питания, 5431.5kb.
• Основы теории информации и криптографии, 1512.48kb.
• Аналитический обзор нир, завершенных к 31. 12. 2010, 2001.25kb.
• Верховному Господу Кришне, источнику всех наслаждений. В первой песни «Шримад-Бхагаватам», 7049.23kb.
• Николая Васильевича Гоголя это «Мертвые души». Почти у каждого писателя есть произведение, 38.99kb.

Эволция или творение.

Теории и научные факты

Введение

Как известно в современной науке преобладающей теорией возникновения жизни на земле является теории случайного самозарождения жизни из ничего, или теория эволюции. Однако, последняя четверть ХХ века ознаменова­лась появлением в фундаментальной науке целого ряда научных открытий и теоретических концеп­ций, которые недвусмысленно указывают на невоз­можность появления окружающего нас мира и его обитателей вследствие действия случайных и сле­пых сил.

Как и все в этом мире, неодушевленная материя является непрестанным манифестом против случайного появления жизни на Земле. На определенном этапе развития средств наблюде­ния этого становится невозможным не замечать. Однако, несмотря на появление многих убедитель­ных свидетельств в эту пользу, следует признать, что, в основном, научное мировоззрение все еще покоится на мифологизированном фунда­менте эволюционизма.

Эволюционная теория родилась в биологии. Со­гласно провозглашенному ею принципу, она сама не стояла на месте, но довольно быстро и целенаправ­ленно видоизменялась от уклонившегося от истины ламаркизма к дарвинизму,

Само появление эволюционизма было обусловле­но сменой мировоззрения. Для средневекового че­ловека наука означала, прежде всего, осмысление того, что дано ему было в Божественном Откровении. На протяжении более чем тысячелетия, церковно-христианское учение было мерилом истинного и ложного. С разложени­ем средневековья на передний план выступает чис­то светская система ценностей, возникает новая, враж­дебная христианскому Откровению ориентация, и отныне она определяет развитие культуры и науки.

В начале XX века идеология эволюционизма из области животного мира перекинулась и на неоду­шевленную материю, очень скоро захватив всю Вселенную. В лоне нарождающегося секулярного мировоззрения новая идеология быстро нашла свое применение в гипотезе Большого взрыва, теории эволюции звезд — научных сценариев развития Все­ленной, обусловленных лишь физическими законами.

Идея эволюции черпает свое правдоподобие из окружающей нас действительности. Поскольку ныне нигде не возникает принципиально новых явлений, то из этого делается вывод, что они рождаются неза­метно для глаз, постепенно в течение многих сотен миллионов лет согласно законам природы. Творе­ние же принципиально невозможно, ибо нарушает­ся привычная цепь причин и следствий. Таким об­разом, идея эволюционного развития представляет собой определенный ответ на вопрос о происхожде­нии окружающего нас мира.

В настоящее время все большее количество ученых под давлением огромного количества фактов, категорически несоответствующих теории эволюции, вынуждены от нее отказываться и переходить на позиции самой древней и на данный момент никоим образом неопровержимой теории возникновения жизни – теории креоционизма. Основополагающие идеи креоционизма черпаются из естественно-научных текстов Библии. Библия сви­детельствует о творении, под которым подразумева­ется появление из небытия принципиально новой сущности в силу Первопричины, обусловленной Волей Творца. Онтологически эта Первопри­чина может пребывать только вне возникающей к бытию Вселенной, поскольку если ее самой еще нет, то о какой-либо внутренней причине говорить не имеет смысла.

Существует также некая концепция, пытающая­ся найти компромисс между креационизмом и эво­люционизмом, получившая название телеологичес­кой эволюции. Согласно ей, порядок, в силу которого развитие жизни совершается от низших форм жиз­ни к высшим, создан Волей Божией. То есть эволю­ционный процесс был инициирован Творцом для ста­новления и развития окружающего нас мира.

В своем стремлении во что бы то ни стало согла­совать современные научные теории со Священным Писанием сторонники телеологической эволюции допускают возможность иносказательной интерпре­тации библейских текстов. Многие из них даже ис­кренне полагают, что для религиозного сознания со­вершенно безразлично: была ли совершавшаяся в силу «счастливых случайностей и происходившего отбора» постепенная эволюция или это были «какие-то скачки, прыжки из одного вида в другой в силу неизвестных нам причин».

В данной работе дана попытка ответить на вопрос о том, создана жизнь на земле или она появилась случайно, на основе именно научных данных, а не предположений, на которых покоится теория эволюции.

Появилась ли жизнь случайно?

В любой школе нас учат, что жизнь зародилась слу­чайно в «первобытном бульоне» несколько (1,5-3) мил­лиардов лет назад и после этого, постепенно развиваясь, достигла такого многообразия, которое имеется ныне. Хотя и не обнаружено ни одного случая самозарождения жизни, однако же эволюционисты под обаянием своей «религии» готовы верить любой нелепице, лишь бы не признать сотворение жизни Богом.

Еще в XIX веке Л. Пастер установил великую исти­ну — «Все живое от живого». Для того, чтобы отвергнуть ее как ведущую к «поповским бредням», пришлось при­бегнуть к подгонке фактов под необходимую гипотезу. Цель была достигнута, и сейчас во всех учебниках при­водится описание эксперимента С. Миллера, якобы до­казавшего, что жизнь возникла случайно.

В чем же суть этого опыта? Стенли Миллер в 1953 году пропустил через смесь подогретых газов (водяного пара, метана, аммиака и водорода) электрический коро­нарный разряд. Каждый цикл приводил к образованию ничтожного количества жидкости, которая скаплива­лась в накопителе. Лишь через неделю появилось доста­точно много вещества, чтобы можно было провести ана­лиз этой жидкости, в которой было обнаружено несколько самых простых аминокислот (из которых сло­жены белки) и других органических соединений. Ут­верждается, что это якобы подтвердило гипотезу Опари­на о самовозникновении жизни.

Обычно, однако, забывают, что в эксперименте ис­пользовался накопитель, которого не могло быть в при­роде и без которого те же электрические разряды унич­тожили бы предполагаемую «протожизнь» в корне. Этот процесс столь же продуктивен, как попытка строитель­ства дома, для которого конвейер выпускает кирпичи, тотчас разбиваемые молотом. Забывают, что аминокис­лоты и даже белки — это далеко еще не жизнь. Забыва­ют, что главное в клетке — это генетический код, а его происхождение является глубочайшей загадкой для эво­люционистов.

Надо сказать, что исходные посылки С. Миллера об отсутствии в первичной атмосфере Земли кислорода не­верны: обнаружено, что 70% атмосферного кислорода имеет абиогенное происхождение (о чем свидетельству­ет существование докембрийских сернистых железняков), и значит, сам процесс образования аминокислот не мог произойти, ибо они окислились бы до простейших газов.

Эволюционисты не могут объяснить также наличие в живой клетке только левовращающих аминокислот: ведь наличие хотя бы одного правовращающего (оптически) изомера делает белок безжизненным. В эксперименте же С. Миллера обоих этих изомеров было получено по 50% каждого, а значит, даже вероятность случайного синтеза нужных аминокислот ничтожно мала.

Вообще эволюционисты вместо того, чтобы объяснить возникновение конкретного организ­ма, начинают рассказывать о какой-то фантастической химере — «протоклетке», которую никто никогда в глаза не видел. Это и понятно. Ведь сложность самой «прими­тивной» клетки такова, что ее и сейчас не могут не то что синтезировать, а даже воскресить лучшие ученые мира со всей своей техникой. Каким же безумцем надо быть, что­бы верить, что неразумная, мертвая материя «случайно» породила жизнь!

Приведем ряд оценок вероятности самопроизволь­ного зарождения жизни. Фред Хойл приводит такие данные: «Если подсчитать, сколько комбинаций амино­кислот вообще возможны при образовании ферментов, вероятность их случайного появления путем беспорядочного перебора оказывается меньше чем 1 на 10⁴⁰⁰⁰⁰»¹. И это лишь вероятность образования фермен­тов — только некоторых элементов клетки!

Марсель Голе утверждает, что для возникновения простейшей самовоспроизводящейся системы необхо­димо, чтобы в строгой последовательности произошло 1500 случайных событий, каждое из которых имеет веро­ятность 1 из 2-х. Значит, вероятность случайного воз­никновения наипростейшей жизни (а не существующей ныне —т. к. все известные науке простейшие организмы гораздо более сложные, чем гипотетическая система, для которой оценивалась вероятность случайного возникновения) будет равна 1 шансу из 10⁴⁵⁰. Это, конечно, практически равно нулю, ибо любое событие, имеющее вероятность меньшую, чем 1 шанс из 10⁵⁰, признается невозможным.

Таким образом, жизнь, конечно, возникла только от Живого, а отрицающий это лишь подтверждает верность слов пророка Давида об интеллектуальном состоянии атеиста («Сказал безумец в сердце своем: "нет Бога"» (Пс. 13, 1)). Стоит лишь по­учиться таковой силе их убежденности — как верят они в то, что совершенно безумно и глупо для любого, име­ющего трезвый разум!

Как возникли живые существа?

Изначально Церковь учила, что Бог создал во дни творения все роды живых существ. В дальнейшем они развивались под водительством живых логосов тва­ри, которые направляли их к цели. Но они никогда не выходят из пределов изначально сотворенных родов. Опыт всей истории человечества наглядно подтвердил эту истину, и чудесные примеры приспособленности живых существ к условиям своего существования всегда рассматривались в качестве телеологического доказа­тельства бытия Божия.

Теория эволюции предполагает постоянное само­произвольное усложнение системы живых организмов, повседневный же опыт говорит, скорее, об обратном. Все во Вселенной, оставленное на самотек, стремится к хао­су, а не к порядку (оставьте ведро на улице и оно в скором времени не эволюционирует в нечто новое, а заржавеет). Именно это и говорит второе начало термодинамики. Оно запрещает эволюцию. Этот закон относится как к открытым, так и к закрытым системам, и хаотический приток энергии Солнца отнюдь не умень­шает, а, напротив, увеличивает энтропию (меру хаотич­ности системы). Хорошим примером действия хаотичес­кой энергии является попадание бешеного слона в посудную лавку или бомбы в склад со стройматериалами. Ясно, что от этого не возникнет ни нового здания, ни роскошной вазы.

Для того, чтобы энергия могла усложнить систему, требуется, чтобы был механизм ее преобразования и не­обходимая информация для этого процесса. Иначе энт­ропия не уменьшится, а увеличится.

Понимая, что этот закон природы явно противоре­чит эволюции, часто утверждают, что пример кристал­лизации воды показывает возможности самоусложнения жизни. Однако необходимо заметить, что этот пример не подходит, ибо он сопровождается уменьшением энер­гии системы, потому что энергетический потенциал во­ды выше, чем у льда. Напротив, энергетический потен­циал белков, жиров, углеводов и нуклеиновых кислот выше, чем у веществ, их составляющих. Таким образом, второй закон термодинамики остается в силе и для сне­жинок, и для жизни. Поэтому эволюция, безусловно, невозможна.

Для любого человека ясно, что если не ухаживать за садом, он выродится в дикий, а не станет еще более плодоносным и не превратится в ельник; если не под­держивать чистоту породы собаки, то она превратится в дворнягу, а не в медведя, и т. д. Таким образом, одного этого возражения достаточно для того, чтобы снять с повестки дня вопрос об эволюции. Ведь если бы она была, нам можно было бы спокойно строить вечный двигатель².

Теория эволюция, как было замечено ранее, противоречит также и математике, ибо вероятность случайного возникновения любого орга­низма практически равна нулю. «Нет смысла обсуждать цифры, — писал Л. С. Берг, — при такой вероятности требуемой мутации за все время существования Вселенной не смог бы развиться ни один сложный признак»³. Таким образом, и математика ставит на эволюционной гипотезе могильный крест.

В 60-х годах XX века было обнаружено, что все живое от бактерий до человека имеет одинаковый гене­тический код. «То есть, — пишут даже эволюционисты, — если бы жизнь на планете возникла и развивалась по Дарвину, генокод одного организма отличался бы от другого»⁴. Но это не так. Вообше надо сказать, что совершенно невероятно случайное появление сразу двух взаимосвязанных алфавитов (а то, что генетичес­кий код — алфавит, это ясно, ибо он имеет все призна­ки знаковой информации). Это равносильно тому, как если бы мы, взяв томик Шекспира, решили, что это плод случайной самоорганизации неживой природы.

Одним из самых ярких свидетельств того, что эво­люция никогда не происходила, является полное отсут­ствие переходных форм в окаменелостях. Креационисты утверждают, что все осадочные породы возникли во дни Ноева потопа, но даже если бы это было и не так, в них не обнаружено переходных форм. В отложениях найде­ны остатки около 250 тысяч видов, представленных де­сятками миллионов экземпляров. Однако практически все они являются самостоятельными видами, а не «не­доделанными формами».

Особенно ярким примером, необъяснимым в рам­ках теории эволюции, является так называемый «кембрийский взрыв», когда геологически внезапно «возника­ют» десятки тысяч видов беспозвоночных, которые без изменений сохранились до нашего времени. Не сущест­вует до сих пор ни одного свидетельства наличия у этих животных эволюционных предков.

И таких примеров тысячи: нет предков у позвоноч­ных, насекомых, динозавров, да и практически у всех современных видов.

Эволюционисты утверждают, что у них не хватает материалов для анализа и что не все осадочные породы обследованы, но это лишь попытка ухватиться утопаю­щему за соломинку Джордж утверждает, например: «Больше нет смысла жаловаться на бедность материала раскопок. Число найденных остатков огромно, мы обна­руживаем их больше, чем можем исследовать»⁵.

Мало кому известно, что странное окаменевшее существо археоптерикс, которое часто приводят в качестве примера переходной формы между репти­лиями и птицами (потому что оно имеет черты обо­их классов), на самом деле не содержит в себе ни одной из решающих переходных структур, способ­ных положить конец сомнениям — перья полно­стью сформированы, и крылья — уже крылья. У это­го существа когти повернуты назад, и конечности его изогнуты, как у птиц, сидящих на ветвях. И если бы кто-то попытался восстановить это существо, оно ни в коем слу­чае не походило бы на бегу­щего динозавра с перьями.⁶

«В 1984 году в Техасе были найдены ископаемые ос­танки птиц. Их возраст по определению эволюционис­тов на «миллионы лет» превышает возраст, приписывае­мый археоптериксу. И эти птицы ничем не отличаются от современных»⁷.

Некоторые из ныне живу­щих существ (например, ут­конос) также представляют со­бой смесь черт, которые мож­но найти у разных классов. Странное маленькое сущест­во, у которого мех — как у млекопитающего, клюв — как у утки, хвост — как у бобра, ядовитые железы — как у змеи, яйца он откладывает, подобно рептилии, хотя детенышей вскармливает грудью — вот удач­ный пример такой «мозаики». Однако это вовсе не «перепутье» между любыми двумя из перечисленных созданий.

Это всеобщее отсутствие промежуточных форм справедливо также и для так называемой «эволюции человека». Просто удивительно, как много «предков» приписывается человеку. Трудно проследить все из­меняющиеся и чередующиеся заявления на эту тему, но последнее столетие ясно показало, что любой гром­ко прославляемый «предок» тут же забывается, как только появляется очередной «кандидат» на его роль. Сегодня на эту роль претендуют австралопитеки, из которых наиболее известно ископаемое «Люси» (об этом в следующей главе).

Изучение различных белков животных и сравне­ние их между собою показало, что эволюция не шла так, как ей советуют идти ученые, думавшие, что смо­гут по биохимическим часам определить возраст от­ветвления данного вида от эволюционного дерева. Бо­лее того, оказалось, что разница в строении белков между абсолютно различными видами совершенно одинакова.

Например, цитохром С (белок, отвечающий за кле­точное дыхание) бактерии отличается от аналогичного белка лошади на 64%, голубя — 64%, шелкопряда — 65%, пшеницы — 66%, дрожжей — 69%, а шелкопряда от лошади на 27%, голубя — 25%, черепахи — 26%, карпа — 25%, миноги - 20%⁸.

Таким образом, эволюция не шла ни через рыб, ни через птиц, ни через млекопитающих. Очевидно, что ее просто не было.

Эволюционная теория не может дать хоть какого-то объяснения тому. как появились, например, глаз или крыло, устройство которых и связь со всем остальным организмом делает невозможной жизнь «недоделанного предка». Например, если бы у некоего животного слу­чайно появился бы глаз, то это было бы просто бессмыс­ленно без соответствующего изменения головного мозга и всей системы поведения животного, и все это должно было произойти моментально. Причем мутация должна «постигнуть» сразу не менее двух особей, ибо иначе при­знак тотчас исчез бы. Это явно невозможно!

При этом необходимо помнить, что 99,99% мутаций вредны или даже смертельны для организма. А естест­венный отбор явно не имеет плана и направления. По­этому сам механизм, предложенный Дарвином, подхо­дит лишь для микро эволюции, которую не отрицают и сторонники сотворения, но никак не объясняет образо­вание более крупных таксонов, таких как семейство, род, отряд или класс.

Благодаря ДНК, каждый живой организм содержит в себе программу (набор инструкций, подобный перфоленте или рецепту), которая точно определяет, будет это, к примеру, аллигатор или дерево авокадо. Ну а для человека эта программа определяет, будут у него голубые или карие глаза, прямые или вьющиеся воло­сы и так далее.

Сама по себе ДНК, подобно беспорядочному набору букв, не содержит какой-либо биологической информации; и только когда химические «буквы», составляющие ДНК, выстраиваются в опре­деленной последовательности, они несут в себе информацию, которая, будучи «прочитана» сложным клеточным механизмом, контролирует строение и работу организма. Эта последователь­ность не возникает из «внутренних» химических свойств веществ, составляющих ДНК — точно так же, как молекулы чернил и бумаги не могут случайным обра­зом собраться в определенное сообщение. Особая последова­тельность каждой молекулы ДНК образуется только потому, что молекула формируется под руководством поступающих «извне» инструкций, содержащихся в ДНК родителей.

Теория эволюции учит, что сравнительно простое существо, как, например, одноклеточная амеба, стано­вится гораздо более сложным по строению — к примеру, как лошадь. Хотя даже простейшие из из­вестных одноклеточных существ невообразимо слож­ны, они явно не содержат столько же информации, сколько, скажем, ло­шадь. Они не содер­жат специфических инструкций о том, как создать глаза, уши, кровь, мозг, кишечник, мускулатуру. По­этому продвижение от состояния А до состояния В потребова­ло бы многих шагов, каждый из которых сопровождался бы возрастанием ин­формации, инфор­мационным кодиро­ванием новых струк­тур, новых функ­ций — гораздо более сложных.

Если бы удалось обнаружить, что подобные — ведущие к увеличению информации — изменения пусть нечасто, но все же происходят, это вполне ре­зонно можно было бы использовать в поддержку аргумента, что рыба действительно может стать фи­лософом, если дать ей для этого достаточно времени. Однако на самом деле те многочисленные незначи­тельные изменения, которые мы наблюдаем, не со­провождаются увеличением информации — они вовсе не годятся для подтвержде­ния теории эволюции, поскольку имеют противопо­ложную направленность.

Живые организмы запрограммированы на пере­дачу этой информации, то есть на изготовление соб­ственных копий. ДНК мужчины копируется и пере­дается через клетки сперматозоидов, а ДНК женщи­ны — через яйцеклетки. Таким образом информация отца и матери копируется и передается следующему поколению. Каждый из нас содержит внутри своих клеток две параллельные длинные «цепочки» инфор­мации — одна от матери, другая от отца (представь­те бумажную ленту со знаками азбуки Морзе — точно так же и ДНК «читается» сложным механиз­мом клеток).

Причина, по которой родные братья и сестры не похожи друг на друга, заключается в том, что эта информация по-разному комбинируется. Такая перегруппировка или рекомбинация информации приво­дит ко множеству вариаций в любой популяции — будь то люди, растения или животные.

Представьте комнату, полную собак — потом­ков одной и той же пары. Некоторые из них будут выше, некоторые ниже. Но этот нормальный вариа-тивный процесс не привносит новой информации — вся информация уже была представлена в исходной паре. Поэтому если собаковод отбирает собак по­ниже, сводит их в пары, затем выбирает самую низ­кую особь из помета — не удивительно, что со вре­менем появляется новый тип собаки — низкорос­лый. Но при этом не привнесено никакой новой информации. Он просто отобрал собак, которых хо­тел (тех, что по его мнению наиболее подходили для передачи генов), и отверг остальных.

На самом деле, начиная лишь с низкорослой поро­ды (а не смеси высоких и низких особей), никакие сколь угодно долгие скрещивания и отбор не приве­дут к появлению высокорослой вариации, поскольку часть «высокорослой» информации в этой популя­ции уже будет утрачена.

«Природа» тоже может «выбирать» одних и от­вергать других — в определенных условиях внеш­ней среды одни более годны для выживания и пере­дачи информации, чем другие. Естественный отбор может предпочесть одну информацию или при­вести к уничтожению другой, но он не способен создать какую бы то ни было новую информацию.

В теории эволюции роль создания новой информа­ции отводится мутациям — случайным ошибкам, ко­торые происходят при копировании информации. Такие ошибки происходят и передаются по наследству (потому что новое поколение копирует информацию с поврежденной копии). Это поврежде­ние передается далее, и где-то по пути может про­изойти новая ошибка, и таким образом мутационные дефекты имеют тенденцию накапливаться. Это явле­ние известно как проблема нарастания мутационной нагрузки, или генетическая перегрузка.

У человека известны тысячи таких генетических дефектов. Они-то и вызывают такие наследственные заболевания, как серповидная клеточная анемия, кистозный фиброз, талассемия, фенилкетонурия... Не уди­вительно, что случайные изменения чрезвычайно слож­ного кода могут вызывать заболевания и функцио­нальные нарушения.

Эволюционисты знают, что подавляющее большин­ство мутаций либо вредны, либо представляют собой бессмысленный генетический «шум». Однако их ве­роучение требует, чтобы обязатель­но существовали «восходящие» случайные мутации. На самом же деле известна лишь крошечная гор­стка мутаций, которые облегчают организму выживание в данной среде.

Безглазые рыбы в пещерах лучше выживают, по­тому что не подвержены глазным болезням и/или повреждениям глаз; бескрылые жуки хорошо чувст­вуют себя на обдуваемых ветром морских скалах, так как они реже сдуваются и тонут.

Но потеря глаз, потеря или повреждение инфор­мации, необходимой для производства крыльев, — это, как ни взгляни, дефект — повреждение функцио­нального узла механизма.

Такие изменения, даже «полезные» с точки зре­ния выживания, вызывают вопрос — где мы можем увидеть хотя бы один пример настоящего возраста­ния информации — нового кодирования для новых функций, новых программ, новых полезных струк­тур? Нет смысла искать контраргумент в стойкости насекомых к инсектицидам — почти в каждом слу­чае до того, как человек начал разбрызгивать ин­сектицид, несколько особей из популяции насеко­мых уже имели информацию, обеспечивающую со­противляемость.

Действительно, когда москиты, не способные к со­противляемости, погибают, а популяция вос­станавливается от выживших, то определенное коли­чество информации, носителями которой было умер­шее большинство, уже отсутствует у выжившего меньшинства и, соответственно, навсегда утрачивает­ся для данной популяции.

Когда мы рассматриваем наследственные измене­ния, происходящие у живых организмов, мы видим либо неизменную информацию (рекомбинированную различными способами), либо поврежденную или ут­раченную (мутация, вымирание), но никогда не видим ничего такого, что можно было бы квалифицировать как истинное информационно «восходящее» эволю­ционное изменение.

Теория информации вкупе со здравым смыслом убеждают, что когда информация передается (а в этом и заключается воспроизводство), она либо остается неизменной, ли­бо утрачивается. Плюс добавляется бессмысленный «шум». Как в живых, так и в неживых системах настоящая инфор­мация никогда не возникает и не уве­личивается сама по себе.

Следовательно, когда мы рассмат­риваем биосфе­ру — все ее живые организмы — в це­лом, мы видим, что общее количество информации уменьшается со временем по мере по­следовательного получения новых и новых копий. Соответственно, если проделать обратный путь — из настоящего в прошлое — информация, по всей вероятности, будет возрастать. Поскольку этот об­ратный процесс невозможно продолжать до беско­нечности (не существовало бесконечно сложных ор­ганизмов, живших бесконечно давно), мы неизбежно приходим к моменту, когда эта сложная информация имела начало.

Сама по себе материя (как утверждает истинная наука, основанная на наблюдении) не порождает та­кой информации, поэтому единственная альтернати­ва — что в какой-то момент некий внешний по отношению к системе творящий разум упорядочил материю (как делаете вы, когда записываете предло­жение) и запрограммировал все изначальные виды растений и животных. Это программирование пред­ков современных нам организмов должно было про­изойти чудесным или сверхъестественным образом, поскольку законы природы не создают информации.

Это вполне соответствует утверждению из Библии о том, что Господь сотворил организмы, чтобы те размножались «по роду их». Например, предпола­гаемый «род собаки», сотворенный с большим коли­чеством встроенных вариаций (и без изначальных дефектов) мог изменяться путем простой рекомби­нации изначальной информации, чтобы породить волка, койота, динго и так далее.

Естественный отбор способен лишь «отбирать и сортировать» эту информацию (но не создавать но­вую). Различия между потомками и без добавления новой информации (и следовательно, без эволюции) могут оказаться достаточно большими, чтобы обес­печить им возможность быть названными различ­ными видами.

Способ, которым из популяции дворняг путем искусственного отбора выводят подвиды (породы домашних собак), помогает понять это. Каждый подвид несет в себе лишь часть изначального объе­ма информации. Вот почему невозможно вывести дога из чи-хуа-хуа — необходи­мой информации в популяции уже нет.

Таким же обра­зом «род слона», воз­можно, был «разде­лен» (путем естест­венного отбора на основе изначально созданной информации) на афри­канского слона, индийского сло­на, мамонта и мастодонта (два последних вида уже вымерли).

Очевидно, од­нако, что этот тип изменений может действо­вать только в пределах изна­чальной инфор­мации данного рода; этот тип изменения/об­разования видов никак не ведет к поступатель­ному превраще­нию амебы в рыбу, поскольку он не явля­ется информационно «восходящим» — новой информации не добавляется. Подобное «истощение» генофонда мо­жет быть названо «эволюция», но оно даже отда­ленно не напоминает тот тип изменений (с добавле­нием информации), который обычно имеют в виду, употребляя этот термин.

Ясно, что эволюции не было и не могло быть. Одна­ко существует ряд так называемых «доказательств» эво­люции, которые очень смущают верующих.

В качестве примеров якобы происходившей эволю­ции чаще всего приводят предполагаемое развитие ло­шади. Утверждают, что из четырехпалого предка (Нугаcotherium) постепенно образовалась современная однопалая лошадь. Однако почему-то забывают сказать, что вся эта цепочка «предков» не найдена в одном мес­те, а разбросана по всему миру. Более того, современные лошади жили в тот же период, что и так называемые «примитивные» лошади. Значит, они не являются «це­лью» развития пралошадей.

Удивительно также «изменение» у этих животных количества ребер. Сначала их было 18, потом 15, затем 19 и наконец снова 18. Подобные вариации наблюдают­ся и в количестве поясничных позвонков⁹. А сам же «первопредок» оказался действительно пред­ком... современных бурундуков.

Поэтому и хранитель музея естественной истории в Чикаго д-р Дэвид Рауп пишет в статье, опубликованной в музейном «Бюллетене»: «В свете полученной инфор­мации потребовался пересмотр или даже отказ от пред­ставлений, касающихся классических случаев... таких как эволюция лошади в Северной Америке»¹⁰. То же самое можно сказать и о целеканте, существу­ющем поныне «предке земноводных», и о «предках мле­копитающих» и т.п.

Другим аргументом, приводимым в пользу эволю­ции, является сходство устроения органов различных живых существ, якобы говорящее об их родстве.

Однако богословие блестяще объяс­няет этот факт. В основание мира Творцом положены идеи, которые образуют иерархию бытия и возводят его к Слову. Они и проявляются через премуд­рое устройство твари. Творец, как премудрый художник и конструктор, использовал один принцип для устрой­ства живых существ, обитающих в сходных условиях.

Да и само устройство, например, руки или глаза го­ворит явно о Творце, а не о хаотической эволюции. Надо заметить, что если бы сходство обуславливалось родством, то все гомологичные органы происходили бы из одинакового генетического и эмбрионального мате­риала. Однако это не так! Существует также необъясни­мое для эволюционистов явление — задние и передние конечности хотя и образуются из разного эмбриональ­ного материала, однако имеют одинаковый план. Слу­чайно это возникнуть явно не могло!

Таким же образом, не прибегая к эволюционизму, необходимо объяснять и существование различных ти­пологических групп — классов, отрядов и т. п. Это — от­ражение в веществе невещественной иерархии идей Творца, которые и устраивают всю иерархию чувственно постигаемой твари, имеющей своим венцом человека. Этим хорошо объясняется знаменитое сходст­во в эмбриональном развитии у всех позвоночных. Все они как бы стремятся к человеку, через которого они призваны получить освящение от Творца, ибо Он «все по­корил под ноги его» (Пс. 8, 7).

Является ли человек предком обезьяны?

В настоящее время, пытаясь примерить нестыковки теории эволюции, многие ученые пытаются вплести в нее элементы креоционизма. Распространено мнение о том, что человек был создан не из праха земного, а эволюционировал из обезьяны и был одушевлен Господом Богом. Однако такое мнение противоречит Библии, на которую пытаются ссылать такие ученые. Писание неоднократно говорит, что все люди про­изошли от одной пары. «От одной крови Он произвел весь род человеческий» (Деян. 17, 20-23) (Рим. 5, 12-21; 1 Кор. 15,20-23.)

В любом учебнике по биологии нам предлагают по­верить в предполагаемую схему возникновения челове­ка. Рассмотрим по порядку звенья этой мифической це­пи (подобной тибетским сказкам, согласно которым человек произошел от союза обезьяны с дьяволицей).

Начинается она с предполагаемого «предка», общего для человекообразных обезьян и человека. Однако здесь вся проблема заключается в том, что он обнаружен лишь в воображении эволюционистов. В окаменелостях следов его нет. «Гигантопитек» оказался всего лишь вымершей разновидностью обезьян, и даже эволюционист Р. Лики убрал его из цепочки, «ведущей» к «человеку»¹¹.

Следующим «переходным звеном» считается «рамапитек», внешний вид которого был полностью «восста­новлен» на основании двух обломков нижней челюсти, найденных в Африке. Сколь велика фантазия художни­ков, могущих представить сказку! Недаром и эта переход­ная форма исчезла из родословной человека¹².

Наиболее часто упоминают сейчас «австралопите­ков» как наиболее яркое «доказательство» существования эволюции человека. Каковы же были характерные черты этого животного? «Объем мозга 450-600 см³ (у современ­ных человекообразных обезьян — 300-600 см³, у совре­менного человека — 950-2000 см³), масса — 35 кг, длина — 120 см, длинные руки и короткие ноги, выдающиеся впе­ред зубы, менее массивные челюсти, чем у большинства современных обезьян, сравнительно небольшие клыки»¹³. Ранее считалось, что эти животные были прямоходящими, но выяснилось, что устройство их ног более приспособлено для лазания по деревьям.

Сейчас ряд ученых-эволюционистов утверждают, что австралопитек — не более чем подвид доныне существу­ющего карликового шимпанзе (бонобо)¹⁴. Необходимо сказать, что любое отождествление вымер­шего животного с тем или иным видом (вымершим или существующим) всегда будет спорным, ибо главный при­знак, по которому отличаются виды, — возможность при скрещивании получения плодовитого потомства — для вымерших животных не применим.

Очевидно, что австралопитек не является предком человека, а был просто обезьяной.

В наших учебниках до сих пор фигурирует в качест­ве недостающего звена «питекантроп». Однако уже дав­но стало ясно, что это всего лишь фальшивка. К черепу гигантского гиббона была присоединена бедренная кость человека, находившаяся на расстоянии около 20 метров от черепа. Другие черепа питекантропа были так­же отождествлены с черепами гиббона, и выяснилось, что они были съедены настоящими людьми.

То же надо сказать и про черепа синантропа (кстати, потерянные во время второй мировой войны). Это были обычные обезьяны, которых люди убивали на охоте, го­ловы забирали, варили, съедали мозг и остатки бросали в костер. Затем их кости нашли эволюционисты и объя­вили предками современных китайцев.

Неандертальцы и кроманьонцы являются обычными современными людьми, и жили они одновременно. Это признают сейчас уже даже эволюционисты.

Необходимо сказать, что существует ряд свиде­тельств того, что современный человек жил гораздо раньше (по эволюционистской шкале времени), чем его предполагаемые предки. Ниже уровня, в котором была найдена «Люси» (известный австралопитек), обнаруже­ны развалины круглой каменной хижины. Имеется не­мало данных, говорящих о том, что человек жил одно­временно с динозаврами и трилобитами¹⁵.

Ярким доказательством того, что теория эволюции является не наукой, а наукообразной лжерелигией, мо­гут служить известные фальсификации предполагаемых предков человека. Таковы, например, «пилдаунский че­ловек» (к появлению которого приложил свою руку Терьяр де Шарден) и «человек из Небраски», который был «восстановлен» по одному зубу, принадлежащему, как выяснилось, одной из разновидностей свиней.

Часто для подтверждения эволюции человека указы­вают на сходство устройства его тела с телом обезьяны и других животных и поэтому утверждают, что они родст­венники. По-иному смотрели на это богословы. Пре­подобный Иоанн Дамаскин, погруженный в созерцание тайн творения, говорил, что обезьяны созданы быть шу­тами человека. Если принять это, то все становится на свои места. Шут похож на короля, иначе он не будет сме­шон, но он — не король, иначе не будет он шутом.

Сходство же человека с животными говорит, скорее, о другом. Оно свидетельствует о чудесном конструкторе и поэте, который рассеял во всем мире отпечатки Своей премудрости и свел их в единую лествицу смыслов су­ществ, во главе которых стоит человек. Неудивительно, что царь творения имеет нечто сродное со своими под­данными. В конце концов, вся Вселенная едина, как творение Единого.

Но человек — не просто животное, вставшее на зад­ние лапы. Сам его внешний вид несет в себе отличие от других тварей. Лишь это существо может соединять в се­бе небо и Землю, ибо, стоя ногами на земле, оно голо­вою устремлено к небосводу. «Человек странное сущест­во; можно сказать, что он странник и пришелец на земле. Даже внешне он похож больше на пришельца, чем на порождение нашей Земли. Он не может спать в собственной шкуре, не может доверять собственным инстинктам. Он и волшебник, вооруженный чудесным орудием руки, и калека, вынужденный подпирать себя костылями мебели. У его сознания те же сомнительные преимущества, те же странные ограничения. Только его сотрясает прекрасное безумие смеха, словно в очертани­ях вещей он увидал отблеск тайны, неизвестной самому миру. Только он знает тайну стыда — чувствует потреб­ность скрывать основные и естественные отправления своего тела, словно догадывается о присутствии чего-то высшего, чем он сам»¹⁶.

Другим свидетельством в пользу того, что человек не был сотворен, относят так называемые рудиментар­ные органы и атавизмы, а также развитие зародыша во чреве матери. Однако эти аргументы падают, скорее, на головы тех, кто их выдвигает. В начале XX века насчиты­валось около 100 рудиментов, а сейчас их уже не осталось (к рудиментам относили, например, щитовид­ную и поджелудочную железы).

Можно сформулировать такой «закон развития на­уки»: чем больше узнает наука, тем меньше рудимен­тов. Очевидно, что рудиментов не существует вовсе, а есть органы, чье значение для человека еще неизвест­но. «Атавизмы» же так же «доказывают» происхожде­ние человека от млекопитающих, как существование двухголовых уродов — происхождение его от драконов.

То же самое можно сказать и о так называемом «зако­не Геккеля», утверждающем, что зародыш повторяет со­бою эволюцию человека. Наиболее часто приводят при­мер так называемой жабры эмбриона, но необходимо сказать, что их функция резко отличается от назначения жабр рыб. Кислород и питание младенец получает через плаценту, а не через эти отростки. Таким образом, сходст­во здесь мнимое. Человек и животные происходят совсем из другого генетического материала. Томас Хайцу сказал по этому поводу: «Жаберные щели столь же убедительно доказывают, что человеческий род в своем развитии про­шел через стадию рыбы, как лунообразное лицо юного китайца доказывает, что предком его была Луна».

Г. Честертон однажды остроумно заметил, что «ни­какой опыт не поможет создать человека или увидеть, как он создан. Изобретатель может понемногу создавать аэроплан, даже если он складывает цифры на бумаге или куски металла у себя во дворе. Когда он ошибется, аэро­план его поправит, свалившись на землю. Но если оши­бется антрополог, рассуждающий о том, как наш предок жил на деревьях, предок ему в поучение с дерева не упа­дет... Мы говорим о питекантропе, словно он обычный исторический деятель вроде Наполеона. В популярных книгах об истории мы видим его портреты рядом с пор­третами Карла I или Георга IV. Все приметы его перечис­лены, все волоски сочтены, и если мы ничего о нем не знаем, мы не подумаем, что перед нами только голень. часть черепа или зубы. О нраве его говорят так, словно прекрасное ним знакомы»¹⁷.

Ясно, что антропологию вовсе нельзя считать ныне наукой, а лишь формой фантастической сказки конца второго тысячелетия по Р, X. У нас нет ни малейших ос­нований считать, что у человека, как и у любого другого вида животных или растений, есть какие-либо предки. Так что библейский рассказ о сотворении Адама из пра­ха земного и доныне остается наиболее логичным и вер­ным объяснением нашего существования, а эволюция не более чем религией, имя которой пантеизм. Пантеисты обожествляют природу и считают что все в мире произошло благодаря действию сил природы.

Заключение

В ходе анализа под­линных научных фактов выяснилось, что эволюцио­низм не является научной теорией, а особой формой атеистической, пантеистской религии. Поэтому попытаемся сформулировать вкратце ее «символ ве­ры», чтобы было что далее развенчивать с позиции хри­стианского богословия.

Эволюционисты как бы говорят:

«Верую в то, что нет Бога Творца и Промыслителя, а есть вечная и слепая эволюция; что Вселенная сама по себе выпрыгнула из ничего и сама себя стала развивать, несмотря на увеличивающийся хаос. Ве­рую, что в результате случайно из хаоса возник кос­мос, из смерти — жизнь, из безумия — разум. Твердо убежден, что если какие-либо факты или законы при­роды противоречат эволюции, то они должны быть отброшены с яростью по известной поговорке "Если наше учение противоречит фактам, то тем хуже для фактов". Также я твердо знаю, что самая великая сила эволюции — это госпожа Смерть, которая творит миры и которой я (эволюционист) принадлежу без остатка и ради нее готов уничтожить всех ее противников. Я не верю в существование нравственности и хочу жить так, как мне хочется, ибо я умру и стану опять мертвой ма­терией, из которой смерть и эволюция меня же и воз­звали»¹⁸.

Литература

1. Гиш Д. Ученные креоционисты отвечают своим критикам. – СПб., 1995.
   
2. Головин С. Всемирный потоп: миф, легенда или реальность. – М., 1999.
   
3. Кардом В.А. Эволюция и биосфера. – Киев, 1982.
   
4. Карл Виланд. Камни и кости. – М., 2000.
   
5. Моррис Г. Библейские основания современной науки. – СПб, 1995.
   
6. Петерсен Д. Открывая тайны творения. СПб., 1994.
   
7. Сысоев Д. Летопись начала. – М., 1999.
   
8. Хобринк Б. Эволюция. Яйцо без курицы. – М., 1993.
   
9. Честертон Г. Вечный человек. – М., 1991.