Н. Ф. Экология (теории, законы, правила принципы и гипотезы) —

Вид материала

Закон

Содержание 7.3. Человечество и человек как большая система Модель-матрица человечества как многоуровневой системной совокупности 7.4. Классификация потребностей людей

Подобный материал:

• Н. Ф. Экология (теории, законы, правила принципы и гипотезы), 7082.16kb.
• Ы и темы рабочей программы для сам изучения. Перечень вопросов для сам изучения, 128.89kb.
• Тематика лекций (Наименование тем, содержание, объём в часах) № п/п, 74.97kb.
• Законы сохранения и принципы симметрии, 283.17kb.
• Проверка статистических гипотез, 59.38kb.
• Аннотация дисциплины «Экология человека» Общая трудоемкость изучения дисциплины составляет, 16.4kb.
• Программа вступительного экзамена в аспирантуру по специальной дисциплине 03. 02., 89.09kb.
• Авторское право. Терминология, 213.44kb.
• Требования к экзамену по философии, 41.96kb.
• Исследование о влиянии эволюционной теории на учение о политическом развитии народов, 10156.41kb.

7.3. ЧЕЛОВЕЧЕСТВО И ЧЕЛОВЕК КАК БОЛЬШАЯ СИСТЕМА

Потребности человека вытекают из его биосоциальной структуры, которая изучена очень слабо. Можно считать прочно установленным лишь то, что человек не сводим ни к биологическому, ни к социальному, и что индивидуум (личность), группа, коллектив и другие объединения дают в целом многоуровневую иерархическую систему. Отсюда следует, что модели (матрицы) человека и общества трехмерны (качественно-индивидуальное, функциональное и иерархическое разнообразие) и имеют к тому же два вектора развития: индивидуально-возрастной и исторический.
Социальное развитие вида человек разумный никто не отрицает. Зато его современный биологический прогресс оспаривается многими. Основанием для этого служит морфологическое сходство наших далеких предков с ныне живущими людьми. Предполагается, что генетически человечество принципиально однородно уже десятки тысяч лет, а факторы отбора в человеческих популяциях почти не действуют. И то, и другое утверждение кажутся весьма сомнительными.

В. П. Алексеев. География человеческих рас. М.: Мысль, 1974. 351 с.; Он же. Становление человечества. М.: Политиздат, 1984. 462 с.; Алексеева Т. И. Географическая среда и биология человека. М.: Мысль, 1977. 302 с.; Фоуме Р. Еще один неповторимый вид: Экологические аспекты эволюции человека. М.: Мир, 1990. 368 с., И. Т. Фролов. Перспективы человека. М.: Политиздат, 1983. 350 с. ** Недопустимо говорить о высших и низших человеческих расах, но вполне закономерен анализ культурных и средовых предпосылок интеллектуального развития. Недоедание, особенно в детстве, повышенная заболеваемость, злоупотребление наркотиками, культурные запреты, например, обучения девочек, ведут к общей умственной отсталости, как правило, не компенсируемой обучением в одном поколении. *** Нередко возникает сомнение в правомочности приложения к человеку выводов этологии — науки о поведении животных. Конечно, когда речь заходит о сходстве социальных насекомых с человеческим обществом, это абсурд. Однако элементы этологической иерархии (от альфа-особи до омега-особи), наблюдающейся в популяциях высших млекопитающих, особенно обезьян, частично сохраняются у людей. Они хорошо заметны в детских коллективах (устойчивость групп «мам» и «офицеров», с одной стороны, и «детей» и «солдат» с другой) и затем затушевываются социальными и социально-психологическими наслоениями (ролями). В чистом виде этологические механизмы у человека выявить трудно, однако это не значит, что они перестают действовать.

Расовая и адаптивная дифференциация людей*, шедшая на протяжении всего времени существования вида человек разумный, скорее говорят об обратном. Генетическая целостность вида в смысле репродуктивных возможностей и предполагаемой тысячелетней стабильности умственных потенций (тоже гипотеза, требующая доказательств, прямые из которых не могут быть получены**, так как оживить далеких предков невозможно) еще не означают его неизменности. Что касается отбора в условиях огромного давления мутаций, то тут нередко встречается упрощенно-биологический, огрубленный подход к человеку. Видимо, преимущества имеет более тонкий и разносторонний анализ, учитывающий реальные ограничения изменчивости, но и не сбрасывающий со счетов трудноуловимый «в снятом виде» под социальными наслоениями биологический механизм. После длительного процесса расообразования ныне идет обратный — слияния рас. Однако отнюдь не так просто, бесконфликтно и быстро, как это нередко упрощенно принимается.
Исходя из представлений о человеке и человечестве как системном образовании, как кажется, при их анализе нельзя отвлекаться от следующих фактов:
1) как представитель своего вида человек имеет ряд генетических и фенотипических анатомо-физиологических особенностей адаптивного характера, что определяет степень воздействия природной среды на его организм (например, механически нельзя «поменять местами» негров и эскимосов как популяции);
2) этолого-поведенчески*** человек также специфичен как в малых объединениях, так и в больших (например, в семье легко определить экономического главу по максимальному получаемому доходу, но психологический глава семьи может не совпадать с экономическим; для более значительных групп тип южанина и тип северянина достаточно известны);
3) желательный и практически осуществляемый характер труда человека со всеми его нюансами (отраслевыми и хобби) отличается от чисто экономических его характеристик и резко различен в пределах всех других особенностей «человеческого целого»;
4) историко-эволюционно складывается этническая специфика человека (например, скандинавский этнос ясно отличается от германского или британского, не говоря уже о монгольском);
5) социальные совокупности четко, хотя и временно в историческом смысле, отличаются друг от друга (например, интеллигент, крестьянин и рабочий);
6) экономические устремления людей различны в зависимости от их принадлежности к той или другой социальной группировке, но тем не менее по своей сущности не совпадают с нею (производственная и социальная характеристики человека различны, степень экономической обеспеченности полностью не совпадает с социальным статусом и т. д.);
7) «цели одного иерархического уровня организации антропосистемы могут не совпадать с целями другого иерархического уровня, т. е. имеются определенные противоречия между, например, индивидуальными социальными потребностями и потребностями семьи, а тем паче более крупных объединений (такая констатация нередко отрицалась для советского общества со ссылкой на гармоничность социалистической социальной системы, однако указанные противоречия в нашем обществе — непреложный
факт).

Рис. 7.2. Схема потребностей человека.

Перечисленные посылки позволяют создать графическую модель человека, состоящую из шести тесно взаимосвязанных подсистем (рис. 7.2). Не следует представлять себе дело таким образом, что каждая вышеприведенная подсистема существует изолированно от других. Это не так. Тем не менее для целей анализа и для пользы дела они могут быть условно отчленены друг от друга. И в этом анализе можно опираться на «центр тяжести» в подсистеме — на основные функциональные показатели, исторически возникшие не одновременно. Наиболее древней, безусловно, была анатомо-физиологическая структура, дополнившаяся этолого-поведенческими характеристиками лишь на высших фазах эволюции дальних предков человека. Позже, уже у гоминид, возникла необходимость в труде, что изменило и анатомо-физиологическую, и этолого-поведенческую подсистемы. Разнообразие форм труда и его приложений к различным природным объектам шло параллельно с формированием рас, но не всегда связано с этим процессом, а чаще даже независимо, приводило к возникновению этнических группировок, по-разному образовывавших системы взаимоотношения «человек — природа». Одновременно возникали первичные социальные устройства и механизмы, однако до определенного времени не формировавшие экономических подсистем. Экономические устремления, очевидно, возникли как исторически самые молодые потребности людей. Фактически они выступили как механизм обеспечения всех других потребностей человека во все более усложнявшемся социальном мире.
Столь же эволюционно-исторически следует рассматривать функционально-количественную иерархию выделенных подсистем. В широких рамках многомерной модели-матрицы человечества иерархические ряды подсистем находятся как бы на гранях пирамиды. В связи с этим горизонтальные строчки таблицы 7.1, где условно названы искусственно вычлененные, но вместе с тем реально существующие функционально-системные объединения — аспекты людского континуума, включают лишь аналоговые ступени иерархии, т. е. перечисленное в горизонтальной строке несводимо одно к другому, хотя имеет более или менее сильную связь. Другой особенностью приводимой табличной схемы-матрицы и других похожих на нее моделей является то, что более высокий иерархический уровень не обязательно охватывает несколько структур более низкого уровня. В этом смысле сравнение с гранью пирамиды снова помогает пониманию. Так, скажем, объединение области деятельности трудового ряда отстоит от глобальной трудово-производственной системы на две ступени иерархии. Однако это не значит, что, допустим, наука как область деятельности не системно-глобальна. Однозначными в один и тот же момент времени совпадают по объему лишь первый (верхний) и последний (нижний) горизонтальные ряды. Так что лучшей графической моделью, отражающей содержание таблицы 7.1 был бы шар, где один (единичный) человек находился бы в центре, тем не менее символизируя практически бесконечное разнообразие людей, а глобальное объединение человечества лежало бы на поверхности шара; все же другие структуры располагались внутри на каких-то сферах или в ином пространственном порядке, характер которого показан в табл. 7.1.

*' Стоит обратить внимание, что 5 первых строк таблицы относятся к функциональным, а последние 3 строки — к региональным объединениям (в этолого-поведенческой колонке это обстоятельство не столь явно проявляется). Поэтому таблица имеет два основания, если ее принимать за классификационную. На самом деле она — отражение иерархии образований, а не их классификация.

Таблица 7.1, строго говоря, заслуживала бы очень подробной расшифровки с дефинициями и описаниями объема каждой из приводимых отдельностей. Поскольку их 48, это потребовало бы очень много места и превратило бы главу в самостоятельную монографию. Ход мыслей автора, как кажется, ясен из табличных названий*. Сама же таблица подчеркивает многообразие человека и человечества, где даже на уровне отдельного человека мы имеем в каждой из подсистем неисчислимое разнообразие — двух генетически идентичных людей, как известно, нет; очевидно, нет одинаковых личностей и т. д. и т. п. Многоликий человек живет в многогранной среде. То же следует сказать и о групповых объединениях людей, где разнообразие увеличивается по мере повышения иерархического уровня, вплоть до уникального — человечества, представленного бесконечным разнообразием людей и их объединений.

Таблица 7.1. Модель-матрица человечества как многоуровневой системной совокупности («большой системы»)
Ряды иерархии
Видовой (генетическая анатомо-морфофизиологическая основа)	Этолого-поведенческий, психологический (поведенческая матрица)	Трудовой (трудовые объединения)	Этнический (историко-эволюционное отражение системы «природная среда — человек»)	Социальный (социальные группы)	Экономический (экономический группировки)
Особь	Этологическая единица	Трудящийся	Этнический индивидум	Личность	Производитель общественных благ
Репродуктивная группа	Этологическая группа	Группа узких производственных интересов, или трудовая клика	Семья	Социальная клика	Экономическая ячейка
Морфобиологическая группа	Этологическая (поведенческая) форма	Группа узкой специализации	Конвикция	Малая социальная группа	Объединение отрасли специализации
Экологическая популяция	Этологическое объединение	Специальность (специализация)	Этническая консорция	Социальный слой	Объединение отрасли производстства общественных благ
Адаптивный тип	Поведенческий стереотип	Объединение области деятельности	Субэтнос	Класс	Объединение производства (промыш ленного, с/х и т. п.) общественных благ
Народность (малая раса)	Поведенческий склад	Локальные трудовые ресурсы	Этнос	Общество (региональное)	Экономика государства или его крупного региона
Раса (большая)	Поведенческий тип	Региональный трудовой потенциал	Культура (суперэтнос)	Социальная система	Общественно- экономическая система
Вид Человек разумный	Глобальная этологическая система	Глобальная трудопроизводственная система	Глобальная этносистема	Социоантропосистема мира	Мировая экономическая система

Такая бесконечность может показаться дурной. Однако это не так. Нет одинаковых людей, но есть совокупности людей одинакового типа, скажем, в видовом ряду люди с близким генетическим и анатомо-физиологическими особенностями, аналогичного возраста и т. д. Это позволяет выявлять закономерности и рассматривать человека и человечество хотя и как неисчерпаемую, но сводимую к некоторому числу отдельностей систему, поддающуюся конкретному анализу.

7.4. КЛАССИФИКАЦИЯ ПОТРЕБНОСТЕЙ ЛЮДЕЙ

* См., например: К. Обуховский. Психология влечения человека. М.: Прогресс, 1972. 274 с. и И. С. Джидарьян. Эстетическая потребность. М.: Наука, 1976. 190 с.

Литература, посвященная исследованию проблемы влечения и потребностей человека, достаточно велика, а если учесть весь медицинский ее массив, то огромна. Однако попытки целостного подхода к человеку, как упомянуто уже выше, делают лишь философы и отчасти психологи, всегда детально разбирающие классификацию потребностей*. Менее целостен подход экономистов, но соответствующие работы буквально бесчисленны. Для упрощения нашей задачи сошлемся на относительно недавно вышедшую монографию Л. Я. Барановой «Личные потребности» (М.: Экономика, 1984. 200 с). Это позволит не прибегать к детальному анализу литературы, считая, что она известна заинтересованному читателю.
Наиболее фундаментально разделение потребностей на элементарные, или базовые, и вторичные. «К элементарным относятся потребности в вещах и условиях освоения, без которых личность погибнет: любая пища, любая одежда, любое жилище. Ко вторичным относятся потребности в конкретных вещах и условиях, возникающих при возможности выбора различных вещей для удовлетворения потребностей в материальных средствах жизни»**.

** Социальная психология. Краткий очерк. М.: Политиздат, 1975. С. 77.

Говорят также о псевдопотребностях — стремлении к роскоши. Допустимо выделение группы вредных потребностей — в курении, алкоголе, других наркотиках, тем паче в гомосексуальных контактах и т. п. Совершенно очевидно, что псевдопотребности и разрушающие личность и организм вредные потребности входят в группу вторичных. Менее ясно, что считать первичными элементарными нуждами человека, без которых он не может обойтись, а что в их составе полагать вторичными, как будто не совсем обязательными. Сложность вопроса заключается в том, что при комплексном подходе обнаруживается тесная связь всех потребностей человека как большой системы (они «внутренне связаны между собой в одну естественную систему»***).

*** К Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 20. С. 368.

Такого системного подхода и пыталась строго придерживаться Л. Я. Баранова, уделившая классификации потребностей человека немало места в упомянутой выше книге (с. 28 — 50). Однако единого систематического признака она не нашла и потому приводит (с. 50) классификации, в основу которых положены различные принципы и подходы.
На основе обобщения литературных материалов и согласно перечисленным ниже критериям ею выделены следующие группы и виды личных потребностей:
1) по характеру и природе возникновения: физические, или естественные, социальные и интеллектуальные;
2) по сфере жизнедеятельности, в которой потребности проявляются и удовлетворяются: материальные и духовные;
3) по экономической количественной определенности: абсолютные, действительные и платежеспособные;
4) по степени конкретизации: общие и конкретные;
5) по степени удовлетворения: удовлетворенные, неудовлетворенные и не полностью удовлетворенные;
6) по степени настоятельности: насущные, менее настоятельные, отдаленные;
7) по объектам: в материальных благах, услугах и духовных ценностях;
8) по степени активности: активные и пассивные;
9) по степени рациональности: рациональные и иррациональные («псевдопотребности»);
10) по степени реальности: реально осуществимые и нереальные;
11) по степени перспективности: социально перспективные и социально бесперспективные.

* См., например: Ю. Н. Нетесин. Личное потребление как воспроизводство человека: анализ проблемы//Экономическое развитие Прибалтийских республик за 40 лет Советской власти//Тез. докл. межреспубл. конф. Вильнюс, 1980. С. 178—180. ** Например: Б. М. Мочалов. Потребности развитого социалистического общества. М.: Знание, 1975. С. 10; А. И. Левин. Научно-технический прогресс и личное потребление. М.: Мысль, 1979. С. 33 и др. *** К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 20. С. 493.

Когда в рамках системного подхода предлагаются классификации по 11 критериям, внутри которых рассматриваются 2 — 3 признака (количественные и качественные вперемежку), нет сомнения в том, что классификации как таковой не создано. Вызывает возражение само суженное понятие личных потребностей, наиболее распространенное в социально-экономической литературе*. Авторы** обычно верно подчеркивают общественный характер потребностей, но почему-то пытаются оторвать личные потребности от общественных, коллективных, т. е. часть от системного целого. Тут совершенно явно выступают интеллектуальные потребности самих авторов, которые попадают как будто в хорошо осознаваемую, но порой не замечаемую ими ловушку: «Люди привыкли объяснять свои действия из своего мышления, вместо того, чтобы объяснять их из своих потребностей (которые при этом, конечно, отражаются в голове, осознаются)...»***. Коллективные, общественные потребности системно не есть количественная сумма личных потребностей каждой личности, но качественно это те же потребности и отрывать их друг от друга едва ли целесообразно и методологически оправдано.
Само понятие «потребности» имеет два уровня, или среза. В рамках и глазами индивида это некоторые необходимые условия жизни и продолжения рода с учетом определенного качественного уровня, заданного не только физиологическими нуждами, но и представлением о качестве жизни. С точки зрения общества и в его рамках это общественные отношения в связи с возможностями потребления материальных и духовных благ и услуг****. Эти отношения расширяют или сужают, а также трансформируют возможности личности удовлетворять свои потребности, но не меняют суть первого из срезов понимания потребностей людей как условий их жизни и ее продолжения.

**** Л. Я. Баранова. Личные потребности. М.: Экономика, 1984. С. 6 — 7.

Поскольку человеческие потребности есть система, и это не оспаривается, они должны составлять целое в рамках общества на данном историческом этапе развития. А так как общество не состоит всего лишь из двух уровней иерархии — личности и самого общества, а представляет собой значительно более сложное системно-иерархическое образование (включение в схему между личностью и обществом иерархического уровня класса еще не исчерпывает проблемы), его групповые потребности количественно, а отчасти и качественно неоднородны, но вместе с тем для каждого иерархического уровня системно определены. Потребности можно рассматривать лишь в рамках схемы табл. 7.1, не упуская из виду условность деления целого на секторы подсистем (см. рис. 7.2). При таком подходе личные потребности окажутся лишь одним из восьми уровней нужд человечества наряду с групповыми потребностями вплоть до глобальной совокупности людей в целом. Предлагаемый подход усложняет анализ, но его осуществление может обогатить наше знание о нуждах человека и его системных объединений, что весьма существенно для социально-экономической экологии человека. Одновременно, поскольку в нашей схеме (табл. 7.1) личность — лишь одна из сторон человека, личные потребности лучше называть индивидуальными.

* К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 26. Ч. II. С. 563.

Количественная характеристика меры потребности также непростой вопрос. Нельзя не согласиться с тезисом К. Маркса о том, что потребности, удовлетворяемые товарами, потенциально безграничны*. Тем не менее этого нельзя сказать о физических, естественных или биологических потребностях человека: съесть больше, чем необходимо организму, нельзя, потреблять больше воздуха, чем требуется для дыхания, невозможно и так далее. Верхний уровень большинства индивидуальных потребностей ограничен понятием здоровья. При внимательном рассмотрении удовлетворения товарами, даже с учетом всей потенциальной безграничности этой потребности нетрудно заметить системное ограничение. Оно заключается в природно-ресурсных возможностях. Этот вопрос хорошо проработан в экологической литературе (см. главу 4). Уже сейчас человечество живет не по средствам, так как наметились угрозы изменения глобальной системы жизнеобеспечения: планетарного загрязнения среды, общеземного потепления, вообще термодинамического разлада. Рост товарной массы в широком понимании термина необходим и неотвратим, но потенциально возможен лишь при качественном изменении технологии и самих товаров, их экологичности (см. главу 6). В противном случае богатое человечество погибнет от собственной беспечности, не сохранив среду своего обитания**.

** Для общества рост товарной массы — воздействие на внешние ограничения развития. Переход к внутренним ограничениям (самого роста членов общества) неизбежен. Его механизмы рассмотрены в других местах книги. *** В бывшем СССР ситуация очень тревожная: примерно 10% населения имеет серьезные психические отклонения, 2,1 млн человек нуждаются в клиническом лечении.

Нижний предел обеспечения потребностей тоже кажется очевидным. Это также критерий ухудшения здоровья и гибели индивида, причем такое ухудшение может произойти от изменения любого из секторов индивидуальных потребностей. Подтверждением тому служит наблюдающееся ныне ухудшение здоровья людей, особенно психического — факт настолько известный, что для его аргументации едва ли стоит тратить время***. И это вопреки общему росту удовлетворения человеческих потребностей, особенно экономических.
Критерий сохранения здоровья как будто больше подходит к биологической основе человека: животному тоже нужна пища, возможность обогреться, иметь убежище. Более того, ему необходимо входить в микропопуляции и популяции — аналоги человеческих объединений.
Если же говорить о личности, то важна и этническая среда, и форма трудовой деятельности, и социальная, экономическая определенность. Как самый мягкий и аппетитный бифштекс не может заменить жаждущему глотка воды, а королевская мантия задыхающемуся глотка воздуха, так для многоликого человека необходимо удовлетворение всех его потребностей. Дело лишь в степени воздействия и характерном времени разлада системы в случае неудовлетворенности потребностей. Без пищи человек может жить до 35 дней, без воды — 5 суток (при 10% обезвоживании люди теряют сознание, 12% — погибают), без воздуха можно прожить 5 минут. Как скоро разрушается личность при полном или частичном лишении ее этолого-поведенческих, трудовых, этнических, социальных и т. д. благ, недостаточно известно, но ясно, что это рано или поздно происходит, ибо адаптационные способности человека не беспредельны, а внезапная насильственная дезадаптация столь же сложный процесс, как и прямая адаптация.

* Foa U., Foa E. Measuring quality of life: can it help solve the ecological crisis?//Int. J. Environ. Stud. 1973. V. 5. № 1. P. 21.

Работа не по специальности, вхождение в неадекватную социальную группу и т. д. ведет к заболеваниям стресса. При этом, хотя одни потребности не могут быть нацело удовлетворены за счет других, наблюдается определенное компенсационное замещение. Например, повышенный спрос на товары, как полагают*, служит компенсацией для социально обделенных людей. Если это так, то все потребности людей следует разделить на прямые — основного удовлетворения в оптимальной норме, и компенсаторные, возникающие на основе необходимости замещения части других неудовлетворенных потребностей.
Такое замещение может быть крайне иррациональным. Хороший пример этого дает широко распространенная демонстрационная потребность — необходимость «пустить пыль в глаза». Крайних пределов демонстрационное поведение достигло в Средней Азии, где в условиях опасного недоедания прежде всего детей и женщин глава семьи считает абсолютно необходимым иметь как можно более шикарный автомобиль. Пусть даже за счет голода и смерти собственных детей. Аналогичное демонстрационное поведение весьма характерно для человекообразных обезьян в борьбе за этологическое доминирование. Очевидно, в человеческом обществе мы имеем отзвук давних эпох («встречают по одежке»). Этологический характер демонстрационной потребности кажется очевидным — «провожают-то по уму», но имидж респектабельности невольно запечатлевается в сознании.
Компенсаторные потребности, очевидно, могут быть осознанными, как в примере с повышением спроса на товары, и неосознанными, подсознательными. Примером такой потребности служит комнатное цветоводство и содержание домашних животных как компенсация некогда имевшейся потребности труда в растениеводстве и животноводстве.
В приложении к человеку не следует отрывать биологическое, или инстинктивное, от воспринятого в ходе социализации. Ряд потребностей возникает в ходе ранневозрастного запечатления или даже закодирования наследственно, что отметил еще в 1958 г. И. И. Шмальгаузен, и продолжает служить предметом обсуждения**.

** Sоran V., Fi1ipaseu Al. Qenifondul carpatin si problema conservarii lui//Ocroterea natur. 1975. 19. № 1. P. 11 — 15.

В ходе анализа, как сказано выше, приходится искусственно расчленять комплекс потребностей человека, помня при этом, что он един. Именно так — чисто методически — можно различить две группы потребностей: материально-энергетические и информационные.
Последней группе — информационным потребностям — особенно не повезло в том смысле, что их нередко относят ко вторичным, а не элементарным. С другой стороны, о познавательных, эстетических, «духовных» потребностях написано очень много, и вопрос достаточно запутан. Тот факт, что лишение человека адекватной информации приводит к органическим заболеваниям, говорит о первичности информационных потребностей. Они, безусловно, различны в зависимости от исторического момента, возраста и всех прочих качественно-количественных, пространственных и временных характеристик человека, но их едва ли можно рассматривать вне приведенной выше матрицы-модели человека. Информационная составляющая есть в любом из объектов и явлений внешнего мира, а в искусстве, как и в труде, заложена одна и та же основа: потребление готового заменяется созданием нового.
Любые произведения искусства можно рассматривать как информационную модель (изобразительную, звуковую и т. д.) объективно существующего. Это объективная основа реализма, его потребности для людей. Стремление к изобретению нового, а не моделированию имеющегося, приводит к новым веяниям «надреалистического» отображения. В данном случае это компенсация некоторого чувственного неудовлетворения потребностей. Например, оглушающая музыка, вызывающая резонанс клеточной протоплазмы и состояние звукового опьянения — «эстетическая» вредная потребность, фактически не отличающаяся от «потребности» в алкоголе, наркотиках и т. д.
Информационные потребности составляют мир, изучаемый экологией культуры и экологией духа как ее составной части. Наиболее сложен вопрос о соотношении исторически сложившейся материальной и духовной артеприродной среды с вводимыми новациями. Традиционные ценности очень актуальны, но и мир вещей меняется достаточно быстро. Необходим чуткий баланс исторически закрепленного и нового с тем, чтобы не развивалась ностальгия. Иначе возникают крайний национализм, агрессивность и другие черты, хотя относимые к общественным порокам, но самим обществом и порождаемые.
Эстетика мира зависит от культурного развития человека, степени его информированности, детского запечатления природного и культурного разнообразия. Появление телевизора и кино, вообще расширение зрительного кругозора людей создает широкое поле выбора, стирая многие границы, ранее бывшие очень четкими.
Видимо, эстетическую потребность как таковую в системе нужд человека выделить вообще невозможно. Это сложный комплекс необходимой человеку прямоСи компенсаторной информации элементарного и вторичного характера. Именно поэтому психологи не могут договориться об истоках эстетических потребностей, их формировании. В нашей схеме потребностей человека материально-энергетические и информационные факторы как неотрывные друг от друга рассматриваются в единстве.
Справедливости ради нужно сказать, что в системе социально-психологических представлений о теории творчества как субъективизированного отражения внешнего мира, и особенно при противопоставлении информационных потребностей вещественно-энергетическим, эстетическая потребность реальна и заслуживает особого анализа как утонченное восприятие отдельных сторон информации. Однако такой ракурс восприятия едва ли жизненно необходим любому «среднему» человеку. Эстетическая потребность обогащает личность, облагораживает ее, делает ее стремления необъятно великими (в смысле величия, а не величины), но это уже особый срез духовной жизни человека, фактически за пределами обычных жизненных нужд. О нем читатель с большой полнотой может узнать из книги, вышедшей около 15 лет назад в издательстве «Наука»*.

* Джидарьян И. А. Эстетическая потребность. М.: Наука, 1976. 191 с.

Возвращаясь к классификационному перечню потребностей, к которому мы добавили еще два критерия — информационно-вещественный (вещественно-энергетические и информационная составляющая потребностей) и прямого или компенсационного характера и, таким образом, критериев деления стало 13, проанализируем весь список. При этом стоит вспомнить также и старую классификацию американского психолога А. Маслоу* (Маслова) иерархии насущности потребностей: а) физиологические и сексуальные, б) в безопасности и стремлении к порядку, в) социальные — в группе и одобрении (принадлежности и любви), г) престижные — в уважении «значимых других» (престиже, самоуважении) и д) духовные — в самовыражении и повышении социального статуса. Итого 14 критериев.

* Maslow A. H. Motivation and personality. N.-Y., 1954, 1970. ** Мочалов Б. М. Товарное обращение в эпоху коммунистического строительства. М.: Изд-во МГУ, 1965. С. 101 — 102.

Характер и природа возникновения — тот принцип, который положен нами в основу выделения системных секторов потребностей. Они подробно будут разобраны ниже. Деление на материальные и духовные потребности мы предлагаем заменить с нашей точки зрения более емкими и адекватными понятиями вещественно-энергетических и информационных потребностей. Экономическая количественная определенность может быть отнесена лишь на счет экономического сектора потребностей, и этот критерий не может служить основой классификации потребностей в целом. Признак конкретизации кажется очень сомнительным. Деление на конкретные блага (в пище, одежде,..., культуре, информации и т. д.) и некие абстрактные блага, выступающие как обобщение или сумма этих конкретных потребностей**, возможно лишь для отдельных целей анализа, но как систематический критерий не годится из-за разноуровневого подхода. Фактически любое объединение частностей делается на этом принципе. Степень удовлетворенности — совершенно иной срез, зависящий от внешних причин, а не от внутреннего механизма сложения потребностей. Это уже количественная их характеристика, а не качественный анализ. То же следует сказать и о критерии настоятельности. Деление по объектам практически повторяет другие классификации (прежде всего, группы 1 и 2 в приведенном выше перечне Л. Я. Барановой). Степень активности вновь количественный показатель. Естественно, что насущные потребности более активны, чем менее насущные, но вместе с тем, активность самого человека в удовлетворении своих потребностей — совсем иной количественный показатель, особый вектор, едва ли вообще имеющий прямое отношение к классификации его потребностей. Можно говорить о рациональных и ирррациональ-ных, или «псевдопотребностях». Однако в индивидуальном плане последние одновременно имеют компенсаторный характер, хотя и могут вести к разрушению организма и личности. Возникновение их имеет социальную подоплеку. Такой же характер носит и оценка степени иррациональности. При этом вновь суждение оказывается количественным и лишь через него качественным. Например, наркотики — вреднейшая псевдопотребность, но их использование в медицине — нормальная рациональная потребность. Все зависит от количества, места, цели и способа использования. Мы же не говорим о чае и кофе как о псевдопотребности, хотя потребляем с ними кофеин. Если же это потребление становится невропатологической зависимостью с ростом дозы потребления, то можно говорить о возникновении разрушающей здоровье псевдопотребности.
Сложнее вопрос об индивидуальной и групповой потребности в предметах и услугах, выходящих за рамки принятой обществом рациональности. Условность и историческая изменчивость этих рамок очевидны. То, что вчера обществом считалось предметом ненужной роскоши, сегодня может оказаться нормой, и наоборот. Однако вновь то, что нарушает личное здоровье и покой других членов общества не может считаться рациональным. Например, охота была насущной необходимостью для присваивающего этапа развития общества. Та же охота в период, когда биологические ресурсы планеты приближаются к полному истощению, делается объектом сверхроскоши, а если она приводит к дальнейшему истощению биоты региона и тем более Земли, и беспокоит общественность, она делается иррациональной для общества. В то же время она может оставаться необходимостью для отдыха и творческой работы отдельных личностей. Снять противоречие можно организацией культурных охотничьих хозяйств, работающих на базе дичеразведения.
Еще сложнее вопрос о регуляции рождаемости. Малодетность — биологически иррациональная потребность, ведущая к ряду неблагоприятных социальных последствий. Но многодетность в условиях демографического перенасыщения — не менее иррациональная групповая и индивидуальная потребность. Очевидно, в подобных случаях следует целенаправленно прибегать к механизмам компенсации одних потребностей другими, с открытыми глазами подходя к возможным последствиям такой компенсации. Наиболее известный пример — «замена» многодетности высоким образованием женщин (женщины с высшим образованием в среднем имеют в 1,5 — 3,5 раза меньше детей, чем женщины с начальным образованием). Но это ведет к предпосылкам разрушения семьи и ряду других общественных аномалий и «аномалий» (в частности, к «свободе секса», гомосексуализму и т. п.).
В целом иррациональность можно определить как нанесение ущерба себе и/или обществу в результате использования каких-то возможностей. При этом индивидуальный ущерб, как правило, становится и общественно значимым. Например, то же нерациональное питание стало общественным злом в большинстве развитых стран мира. Игнорирование заботы о собственном здоровье общественно порочно.
Нереальные потребности не могут быть отнесены вообще к потребностям человека. Например, Л. Я. Баранова в цитируемой книге (с. 50) называет нереальной якобы существующую потребность в массовых космических путешествиях. Едва ли подобные «потребности» вообще существуют, хотя политический престиж заставляет соревноваться даже в этой довольно абстрактной области, например, за посылку в космос корреспондента той или другой страны первым. Фактически от того, полетит кто-то из газетчиков в космос или не полетит, человечество ничего не выиграет и не проиграет.
Социально перспективные и социально бесперспективные потребности обсуждаются лишь в экономической литературе. Они заслуживают внимания, поскольку, скажем, желание иметь много детей ныне в мировом сообществе — социально бесперспективная потребность, но в пределах отдельных государств и регионов оно поощряется и социально перспективно (с определенными ограничениями). Однако социально перспективные потребности одновременно оказываются и общественно рациональными. Если же речь идет о будущих потребностях, то здесь классификация уже во времени. Соединять ее с одномоментной классификацией методологически неверно. Наконец, иерархия насущности потребностей в трактовке Маслоу имеет скорее чисто социально-психологический, чем комплексный характер и едва ли годится для общей классификации, хотя сам принцип учета насущности следует учитывать.

Рис. 7.3. Общая схема потребностей человека

Анализ существующих классификаций приводит к выводу, что не все их критерии годятся для научной систематики явления. Можно принять следующую общую схему разделения потребностей человека (рис. 7.3.).
Таким образом, в нашей классификации сохранено лишь 4 качественно-количественных критерия внутреннего, а не внешнего для человека характера. При этом, очевидно, можно говорить, например, о прямых, первоочередных, рациональных, вещественно-энергетических потребностях и других аналогичных им группах как целом, т. е. предлагаемая классификация не разрывает, а объединяет группы потребностей человека.
Трактуя потребности как нечто единое и неразрывное, состоящее из материально-энергетических и информационных частей, частично компенсирующих друг друга и различающихся временем возникновения последствий, рациональностью или нерациональностью, как неотъемлемое свойство человека, мы до сих пор не перечислили самих конкретных групп потребностей. Очевидно, наиболее крупными градациями выступят нужды, связанные с основными модельными подсистемами большой системы «человек». Приведем перечни потребностей в том же порядке, что и в пространственной модели (рис. 7.3) и табличной матрице (табл. 7.1), заметив, что каждый пункт перечисления имеет, как правило, групповой характер, потребности человека в зависимости от места, исторического времени, индивидуальных и возрастных особенностей людей. Эти «группы групп» приблизительно следующие.