Geum.ru

Слово воина

Вид материалаРассказ
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   35

* * *


Незадолго до заката, пощупав одежду, Середин понял, что до темноты она не высохнет совершенно точно, а потому отправился в лес за дополнительным припасом валежника и развел рядом с первым второй костер. Верное средство, если не хочешь, чтобы один бок раскалялся, а другой мерз, — это запалить два костра и лечь между ними. Чтобы камни бока не намяли, Олег наломал веток, сделав себе узкое ложе, а сверху накидал рваной травы. Не перина, конечно, получилась, но спать можно.

Ночью ему снилась Таня. Главный ветеринар зоопарка добровольно явилась к нему домой в полупрозрачной комбинации и черном белье, устроила стриптиз на подоконнике, а потом накинулась и, сладострастно рыча, начала жадно предаваться любви всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Оргазмы шли один за другим, но женщина была ненасытна, не оставляя свою жертву ни на мгновение...

Несколько раз Олег просыпался от холода, поднимался, прислушиваясь к раздающимся со всех сторон смешкам, подбрасывал в костры валежник, укладывался снова — и пульсирующий жаром крестик у запястья подсказывал ему, что сны такие приходят неспроста... Однако же застать никого возле себя ведуну за всю ночь так ни разу и не удалось. А что до следов — так у мужчин такое бывает... При долгом воздержании...

Прежде чем одеться, Середин по предрассветному туману добежал до ручья, бухнулся в воду, смывая с себя налипшую листву и прочую грязь, еще раз сполоснул волосы. Внезапно совсем рядом появилось светлое пятно — поверхность озера разорвалась, и над нею выросла голова, облепленные шелком плечи, торс, мокрые шаровары.

На пляже Любовод опустился на четвереньки, дернулся вперед, словно его затошнило — на песок изо рта выплеснулись струи воды. Купец немного покашлял, потом уселся, поджав под себя ноги.

— Ты... откуда? — облизнув занемевшим языком губы, спросил Олег.

— Оттуда, — кивнул на озеро Любовод.

— Ага. — Середин зачерпнул воды, плеснул себе на лицо. — Тогда пошли к огню, обсушишься немного.

Одежда ведуна высохла, поэтому он оделся, вместо своих штанов разложил купеческие, шелковую косоворотку кинул на ветки — и так за считанные минуты высохнет. Протянул вернувшемуся из пучины парню “шашлык” из грибов.

— На, поешь. Как будем готовы, Лада к жилью обещала вывести.

— Не нужно, — покачал головой купец. — Скоро за нами придет ладья.

— Ты уверен?

— Конечно...

— Слушай, — вздохнул Олег. — Давай не будем крутить. Ты же понимаешь, что меня от любопытства вот-вот в куски разорвет. Или сразу скажи, что все тайна, или признавайся, чего случилось.

— Да в общем, ничего, — пожал плечами Любовод. — Просто она — моя мать.

— Кто?

— Русалка.

— Какая?

— Наиной зовут... — Парень потер себе пальцами виски. — Много лет назад отец здесь упал за борт. Он был в кольчуге, при оружии, а потому сразу пошел на дно. Мама его заметила, и он ей сразу в душу запал. Наверное... Люди ведь сюда редко заплывают, вот и скучают утопленницы по мужской ласке. Многие, сказывают, и речь людскую забывать стали. Хотя, говорит, понравился сразу. Вот и не дала утонуть, и подруг никого к отцу не подпустила. Несколько дней продержала при себе. Но потом отдала обратно наверх, неволить не стала. А как родила меня, как выкормила до первых зубиков — так отцу передала, дабы мужчину воспитал.

— Так русалки, что, родившихся детей отцам отдают? — передернул плечами Середин. — Как же те их находят? Как доказывают, что дети от них.

— Я про то маму не спрашивал, — развел руками Любовод. — Отдают как-то. А тебе что за недолга?

— Ай, — отмахнулся Олег.

— А-а-а... — понимающе кивнул купец. Потом улыбнулся. Потом громко захохотал: — Ты, ведун, через девять месяцев к рекам и ручьям лучше не подходи! И к колодцам не подходи! И вообще лучше воду не пей, не надо. Не то наступят для тебя большие хлопоты...

— Хватит ржать! — не выдержал Середин. — Ничего смешного!

— Сколько... — купец аж попискивал от восторга. — Сколько их было?

— Ш-ш-ша-а... — Впервые за многие годы у ведуна чуть не вырвалось нехорошее слово. Ворон с самого начала настрого всех учеников предупредил: никогда не призывать ни бога, ни черта. Потому как силы это столь мощные, что раз свяжешься — вся судьба кувырком пойдет. Но иногда что-нибудь эдакое так и норовило сорваться с губ... — Электрическая сила! Тройное ква в одном флаконе. Японский городовой и двести раз по Фудзияме.

— Сколько? — не в силах успокоиться, переспросил Любовод.

— Вечером две было. Да еще ночью кто-то приставал.

— Да уж, Ладе ты сегодня удовольствие доставил!

— Кому? — вздрогнул Середин от знакомого имени.

— Ну, Ладе, — кивнул купец. — Богине Ладе нашей. Ну, богине любви. Ты чего, ведун? Али еще что-то было?

— Ничего, — поморщился Олег. — Ты лучше про себя дальше расскажи.

— Да я ужо все и поведал. Соскучилась мама. Повидать захотела. Узнать, каким стал, чего хочу, о чем думаю. В общем, свиделись... Ладно, давай собираться. Ладья аккурат возле ручья, где я вышел, проплыть должна. Вот и подберет.

Ладья их действительно подобрала. Но не сразу — увидев на берегу двух утонувших товарищей, корабельщики не то что не остановились — схватились за весла, норовя побыстрее проскочить мимо. Любовод только посмеялся наивности своих людей.

Сдались корабельщики только на пятой попытке. Видно поняли, что не смогут выбраться из заколдованного места, пока хозяина и ведуна не подберут. Ладья спустила парус, повернула к берегу, постепенно теряя скорость, и почти без толчка приткнулась в песок. Наружу вывалилась веревочная лестница.

Любовол поднялся на борт первым. Остановился, облокотившись на выгнувшего деревянную шею “лебедя”, окинул отпрянувших варягов укоризненным взглядом:

— Эх, вы... Ладно, всех прощаю. Борислав, правь к Новгороду. Ночью паруса не спускай, иди спокойно. С моим кораблем отныне ничего на воде не случится.

Так оно и вышло.