Наши публичные библиотеки По данным анкеты

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• В. М. Красильщикова Советник отдела библиотек, 110.39kb.
• «Муниципальные публичные библиотеки Кемеровской области: итоги работы в 2004 году., 91.04kb.
• Профессиональная поддержка ваших достижений, 40.86kb.
• Публичные лекции, 1372.57kb.
• Методика проведения исследований вопросы анкеты для молодежи Вопросы анкеты для родителей, 500.46kb.
• План работы библиотеки зав библиотекой Полещук Людмила Дмитриевна Анализ работы библиотеки, 363.46kb.
• «Публичные лекции «Полит ру», 1289.49kb.
• Заявка на разработку интернет-сайта, 77.26kb.
• Положение о конкурсе «Фирменный стиль библиотеки», 45.76kb.
• Заполните пожалуйста Анкету и Опросный лист, чтобы мы могли составить более объективное, 103.25kb.

Наши публичные библиотеки

По данным анкеты


Число библиотек. — Распределение по местностям. – Бюджеты библиотек. – Слабые стороны наших библиотек. – Персонал библиотек (оклады, образовательный ценз, идейные работники). — Подписчики.— Что читается в наших библиотеках? — Заключение.


Что такое наши публичные библиотеки, много их или мало, хороши они или плохи и в какой мере выполняют свое культурное назначение? На эти вопросы у нас отвечают разборчиво и более или менее гадательно, так как, за неимением общей статистики и сводных данных, приходится опираться на впечатления и частичные выводы.

Стремясь посильно осветить эту область, я обратилась с анкетой к русским публичным библиотекам, и в настоящей статье попытаюсь систематизировать полученные результаты ¹.

Необходимо оговориться, что во внимание мною принимались лишь публичные библиотеки, устроенные на коллегиальных началах (общественные) или содержимые общественными самоуправлениями и доступные для всех без различия. Библиотеки полупубличные, т.-е. такие, которыми могут пользоваться исключительно лица, причастные к известному учреждению (клубные, железнодорожные, при разного рода обществах и т. п.) и частные публичные сюда не вошли.

Первое затруднение, с которым пришлось встретиться, была неполнота и неточность всех существовавших списков библиотек. Проверив их и и значительно дополнив, мне удалось установить наличность 552 публичных библиотек в России. Что говорит это число? Для сравнения обратимся к странам, где образцово поставлено библиотечное дело.

В Англии (без колоний) имеется 733 публичных библиотеки,
в Северо-Американских Соединенных Штатах – 1126 публичных бибиотек. Если учитывать не только территорию и население, но также
уровень образованности и просто грамотности, то число русских библиотек вовсе нельзя назвать малым. Несомненно, их было бы гораздо
больше, если б их развитие не тормозилось отсутствием средств и
если бы открытие библиотеки не было сопряжено с такими затруднениями,
а принудительное закрытие не совершалось так легко, как теперь. К
тому же в Англии и Америке не существует разделения публичных библиотек
на общественные и народные, как у нас; там есть только
единая публичная библиотека для всех слоев населения, — тот идеал
к которому должны стремиться все цивилизованные страны. У нас
народные библиотеки резко выделились, благодаря «временным прави
лам» 1890 года, которые ограничили их книжный состав горсточкой
специально-допущенных книг и продержали под этим игом целых
пятнадцать лет. Хотя «временные правила» уже отменены, и прин-
ципиально наши народные библиотеки могли бы сравняться с обществен-
ными, но на деле они лишь начинают развиваться и многие еле вы-
ходят из зачаточного состояния. Когда они достигнут надлежащей
высоты, мы будем иметь десяток тысяч публичных библиотек.
Пока же по деятельности к публичным библиотекам примыкают
лишь немногочисленные крупные народные библиотеки и то, главным
образом, в городах. Из них 81 я присоединила к своему обсле-
дованию, и таким образом анкета была направлена в 633 би-
блиотеки.

По местностям они группируются так: в Европейской России — 509, в Польше — 40, в Сибири — 34, на Кавказе — 35 и в Сред
ней Азии — 15. Распределены они весьма неравномерно. Больше всего
приходится на Московскую губ. – 87, затем на С.-Петербургскую — 30,
Таврическую — 30, Харьковскую 22, Курскую, Киевскую, Воронежскую
по 15. Есть губернии совсем бедные библиотеками, напр. Минская и
Подольская имеют по 2 публичных общественных библиотеки, а Уральская область всего 1. В иных городах есть по несколько публичных библиотек, в других, даже больших, напр. в Рящани - ни одной.

Анкета разсылалась в 1909/10 году, и цифры ответов относятся к предшествовавшему отчетному году. Ответов получено 336, т.-е. несколько больше половины; но не каждая библиотека ответила на все вопросы анкеты, и потому по одним получилось больше данных, по другим меньше. Нельзя не признать удовлетворительным такое количество ответов: даже в Соединенных Штатах последнее статистическое-
исследование библиотек, произведенное американским бюро образования-
, дало только 55% ответов. Это свидетельствует о серьезном и отзывчивом отношении наших библиотечных работников.

О времени основания публичных библиотек получено 333 ответа. Т
олько две из нынешних библиотек основаны ранее XIX столетия-
- Рижская городская в ХVI и б-ка И. Вольно-Эконом. об-ва в ХVIII,
Остальные – порождение новейшего времени, даже точнее – послереформ-
енной эпохи. Небезынтересно знать, какие у нас старейшие библиотеки:
в 1821 г. открыта Севастопольская морская, в тридцатых годах в
последовательном порядке — Одесская городская публичная, Могилевская
публичная губ. статист. комитета, Саратовская гор. публ., Кронштадтская
морская, Осташковская общественная, Архангельская гор. публ., Вят-
ская губернская публ., Кунгурская гор., Тульская губернская публичная. Из
числа ответивших на анкету библиотек 20 открыто с начала XIX
в. до 1861 г., с 1861 до конца столетия – 163 и за первое деся-
тилетие ХХ века – 150.

Как и на западе, у нас большинство общественных библиотек
служат памятниками прославленных отечественных писателей и
названы в их честь. Особенно много Пушкинских и Гоголевских
библиотек. Почти везде на местах рождения знаменитых писателей
открыты библиотеки их имени. Есть также библиотеки, названные на
честь местных общественных деятелей, напр., В. Г. Шредерс во
Владикавказе, П. П. Иваницкого — в Гуляй-Поле, кн. А. П. Трубецкого
— в Варнавине, Н. П. Баллина — в Харькове. Но встречаются и
своеобразные посвящения, напр., библиотека «в память 25-летия городс-
кого пожарного общества» (Гдов).

Переходя к бюджетам наших библиотек, мы встретим недо
сягаемую разницу с иностранными. Ответы о бюджетах имеют от
237 публичных библиотек, которые в общей сложности за отчетный
год израсходовали ничтожную сумму: 600 тысяч рублей. Одна Бостон-
ская публичная библиотека со своими филиальными отделениями в
том же году израсходовала 342 тыс. долларов² (685 т. руб.), т.-е. больше, чем 237 русских публичных библиотек, с самыми круп-
ными включительно, взятых вместе! В Англии на публичную библио-
теку в среднем расходуется в год 1177 фунтов³, т.-е. около
12 тыс. рублей, а у нас около 2,5 тысяч. Можно ли при таком нищенском бюджете идти в ногу с библиотеками передовых стран. Это одно из самых больных мест нашего библиотечного дела.

Из упомянутых 237 библиотек 74 имеют бюджет ниже тысячи рублей, и насколько ниже! Алагирская обществ. – 500 рубю, Вуйская земская публ. – 300 р., Артвинская публичная – 130 р. и т. д. Наиболее крупными бюджетами отличаются следующие библиотеки: Варшавская публ. – 10 тыс., Киевская гор. – 11 тыс., Севастопольская морская – 12 тыс., Кронштадтская морская – 18 тыс., Сибирская Карамзинская — 19 тыс., Одесская городская — 21 тыс., Харьковская обществ. – 28 тысяч.

Приход составляется из пособий (все библиотеки получают субсидии от города или земства, а иногда от того и другого, и 11 библиотек пользуются правительственной субсидией), затем из подписной платы, случайных мелких поступлений, и... остается еще брешь, которую надо чем-нибудь покрыть. В смете любой библиотеки есть неопределенная статья: пожертвования. Надо некоторую сумму — несколько сот, иногда несколько тысяч рублей — «вытанцовать» благотворительными вечерами, добыть лекциями, лоттереями и проч. видами пожертвований. И так во всей России. Не говоря о том, как ненормально это положение, как неправильно, чтобы судьба просветительного учреждения зависела от случайных поступлений, но энергия и силы библиотечных работников, вместо непосредственного применения к делу, отвлекаются на погоню за рублем. Опять-таки обратимся к сравнению с другими странами. В Англии, С. А. Соединенных Штатах, Канаде, Австралии существует «библиотечный налог»: закон разрешает городским или сельским плательщикам налогов установить для данного места добавочное самообложение в пользу библиотеки. Это и дает огромный основной капитал. Кроме того существуют льготные займы для библиотечных нужд, притекают колоссальные пожертвования. В Америке десятки миллионов пожертвованы на библиотеки крупными капиталистами, как Карнеги, Астор, Рушь, Пратт.
На большие средства выросли и грандиозные учреждения, которые высоко держат светочь знания, озаряющий своими лучами всю страну.

«В знании сила», говорят американцы, «и библиотеки должны сделать
доступным для широких масс каждый атом знания, заключенный в книгах».

Правда, и у нас есть пожертвования на библиотеки, напр. Нарышкина – в Тамбове, Морозовой — в Москве, Маразли — в Одессе, Макушина — в Сибири, Филонова — в Харькове и т. д., но они в другом масштабе и не могут покрыть вопиющей нужды наших публичных библиотек, как не покрывает ее лепта вдовицы, приносимая малосостоятельными классами. На вопрос анкеты, какие слабые стороны замечаются
в данной библиотеке, все единогласно жалуются на недо-
статок средств, а одна библиотека выразительно добавляет «от чего
зависит и все остальное».

3ависит, это верно. Масса жалоб на непригодное помещение, где
читальня и выдача книг соединены в одной комнате. Многие лица не
имеют дома подходящей обстановки для чтения и приходят ее искать
в библиотеки, но где же сосредоточиться на книге, когда кругом все
время шум, топот и разговоры! О чем-нибудь усовершенствованном,
в роде американских библиотечных дворцов с книгохранилищем
по последнему слову науки, с отдельными залами для чтения книг,
периодических изданий, рукописей, документов, патентов, для просмо-
тра рисунков, карт, нот, с читальнями для детей, читальнями для
слепых, электрическими вагонетками для быстрой доставки книг из
книгохранилища, с большим штатом подготовленных служащихь, ко-
торые всегда готовы помочь читателю во всех затрудняющих его во-
просах, - мы и мечтать не можем. Лишь два-три десятка библиотеки
у нас имеют собственные, более или менее приспособленные здания.
Остальные ютятся в наемных квартирах, иногда совершенно неудо-
влетворительных, хотя вынуждены с этим мириться частью потому,
что надо «по одежке протягивать ножки», частью потому, что библио-
тека — квартирант нежелательный (тяжесть книг, опасность в пожарн-
ом отношении, хождение многочисленной публики), и ее неохотно пу
скают на квартиру. Вот «оригинальное» положение одной из провин-
циальных библиотек, имеющей 23 тыс. томов: она помещается в
глубине двора, позади кухмистерской, а «владелец кухмистерской, за -
отсутствием помойной ямы, выливает помои на библиотечный двор и
нередко случается, что идущих в библиотеку обливают помоями»
(Екатеринодар). Поистине российская обстановка культурного учреж
дения!

-
«Мало книг, нет средств, чтобы их покупать!» - вот еще
огульный стон библиотек. Мало экземпляров ходких сочинений, нельзя
заместить износившихся и утерянных книг, нельзя покупкой допол
нить случайно поступившие пожертвования, нельзя приобретать достаточно новинок; а публика ропщет, бросает библиотеку... Эта печаль-
ная картина является заурядной. Посмотрим, что говорят цифры о
книжных богатствах, пущенных в обращение русскими публичными
библиотеками. Анкета дала ответы о количество книг в 310 библиотеках-
. Из этих библиотек 8 имеют меньше тысячи томов, 106 – от
1 до 3 тысяч, 118 от 3-10 тысяч, 66 от 10- 50 тысяч, 6 от 50-100 тыс. и 6 более ста тысяч (самые большие: виленская 200 тыс., одесская - 146 тыс, харьковская - 133 тыс.). Вместе взятые, они в круглых цифрах заключают около 4 миллионов томов. Так как сюда вошли все наиболее крупные библиотеки, то на долю остальных 323, не давших ответа о количестве книг, несомненно, приходится меньше. Взяв среднюю цифру для этих библиотек несколько ниже (не 11,5 тыс., а 9,5 тыс. томов на каждую), мы получим довольно вероятное приблизительное общее количество томов в них – 3 миллиона.
Всего, значит, публичные библиотеки дают русскому читателю миллионов 7 томов.

Сравнение с иностранными библиотеками показывает, что мы отстаем не столько количественно, сколько качественно, не столько в числе библиотек, сколько в их книжных богатствах. Соединенные
Штаты в публичных библиотеках имеют десятки миллионов томов;
одна Нью-Йорская публичная библиотека, составившаяся из слияния
трех громадных библиотек имени Астора, Ленокса и Тильдена, на-
считывает около 1,5 милл. томов, Бостонская публичная 923 тыс.⁴
и т. д. При этом, конечно, нужно иметь в виду, что там подбор книг
производится гораздо тщательнее, случайные книжные пожертво-
вания не играют такой роли, как у нас, и бесполезного хлама столько н
е набирается, как в большинстве русских библиотек.

И без того мало у наших библиотек средств для покупки книг, а тут еще постоянные «изъятия» бьют по карману. В
силу современного положения печати, из обращения (по постановлению
суда, главного управления по делам печати или администрации) иногда
изымаются книги, бывшие беспрепятственно в продаже год, два, несколько лет. Нельзя не покупать того, что свободно обращается на книжном
рынке и вызывает спрос со стороны читателей, да и предвидеть, какие книги подвергнутся каре, невозможно. Смотришь – исклю-
чено книг на большую сумму. А нравственная сторона: вечно прихо-
дится дрожать, следить, как бы нечаянно не сохранилась в составе
библиотеки какая-нибудь изъятая книга, иначе опустится занесенный
Дамоклов меч. Правовое положение библиотек сведено к нулю. Местная
администрация может, по своему усмотрению, изъять какие угодно
книги и широко применяет свои полномочия, подвергая остракизму даже
русских классиков, что делалось, напр., в Никополе, в Вятской
губ., и т. д. Грустной нотой звучит такой ответ одной библиотеки на
вопрос о количестве книг в ней: «после разрежения почти ничего не осталось».

Недостаток средств сказывается, конечно, на всей деятельности библиотек. Там жалуются, что библиотеки открыты каждый день или слишком мало часов, не удовлетворяя существующему спросу, а увеличить время значит внести новые непосильные расходы. «Большое неудобство, что у нас нет печатного каталога», - отвечают 26 библиотек. На полное отсутствие отчетов жалуются 11 библиотек, на отсутствие печатных отчетов 20 библиотек. Опять нет средств на составление и печатание. По той же причине несовершенна техническая сторона в большинстве наших библиотек. Но, что еще важнее, - нет или не хватает средств на приглашение служащих.

Сведения о персонале сообщили 184 библиотеки. Из них 10 (Алагирская, Белецкая, Венденская, Камышинская, Лальская и т.д.) пользуются исключительно безплатным трудом. В девяти библиотеках, кроме платных служащих, принимают участие добровольные сотрудники. Из 174 библиотек, пользующихся платным трудом, 89, т.-е. 52 %, имеют по одному библиотекарю, 57 (32 %0 по два, 10 (6 %) по 3, 12 (7 %) по 4 и 6 (3 %) от 5 до 9. Всех библиотекарей в них 322, - немногим больше,
чем в одной Бостонской публичной
библиотеке, которая со своими отделениями имеет штат в триста че-
ловек. Разумеется, при таких условиях рук не хватает и где-ни-
будь обязательно происходят недочеты. Так, в одной из довольно
значительных библиотек – Курской Семеновской, — две библиотекарши
еле успевают обслуживать абонемент, зато, как гласит ответ на
анкету, «читальня без надзора, отдельной служащей для читальни нет,
поэтому похищаются со столов журналы и газеты».

Оклады в публичных библиотеках крайне мизерны и колеблются
от 60 до 1100 рублей в год для женщин, которых среди библио
текарей большинство (78 %), и от 60 до 1500 р. в год для мужчин,
составляющихь в библиотечном штате 22 %. И то нужно подчеркнуть
что более шестисот руб. в год получают лишь 4 женщины и 9 мужчин
-библиотекарей. Это вовсе не значит, что работа невелика, - на-
против, она везде достаточно сложна. Наприм., в Инсарской публичн
ой библиотеке за четыре часа ежедневного дежурства в будни и 2 часа в
праздники платят девять рублей в месяц.

Вполне естественно, что при таких условиях трудно найти не
только специально подготовленных служащих, но даже лиц, доста-
точно интеллигентных, а подчас – и достаточно усердных. «Трудно достать
служащих, которые за небольшое вознаграждение вкладывали бы душу в дело
», - констатирует ответ Уманской библиотеки.

Среди библиотекарей – немалый контингент лиц с низшим образованием и вовсе без образования (29 %), что не может не отзываться вредно на деле. В Н. городск. публ. библиотеке, имеющей 20 тыс. томов книг, в том числе и иностранных (ядром ее послужила хорошая библиотека одного профессора, завещанная городу) единственным библиотекарем состоит малограмотный отставной солдат, он же и сторож. Подобное совмещение заграницей, конечно, немыслимо. В С. земской публ. библиотеке такой же малограмотный помощник библиотекаря, получающий 10 руб. жалованья, завел для порядка «книгу исходящих и неисходящих бумаг». Его винить нельзя: кому мало дано, с того мало и взыскивается, и он, несомненно, был уверен, что вводит благое усовершенствование «в еренной ему библиотеке» (подлинная орфография). Но больно за культурное учреждение, которое поручается невежественному руководителю.

Рядос с этими печальными явлениями мы видим и отрадные. Люди образованные, идейные идут работать в публичную библиотеку, несмотря на плохие материальные условия, и несут туда силы, бодрость, энергию, жажду подвинуть дорогое им дело на пути развития. Им, этим работникам, а также общественным деятелям, принимающим непосредственное участие в организации и управлении библиотекой, им русская публичная библиотека обязана тем, что, несмотря на тяжкие условия существования, она все-таки достигла известных результатов и не заглохла, а продолжала понемногу идти вперед. Желательно, чтобы и у нас все больше и больше распространялся тот тип библиотекаря, о котором американцы говорят: «хороший библиотекарь ведет библиотеку так, чтобы спрос на нее постоянно возрастал».

В погоне за увеличением столь необходимых средств, публичные библиотеки иногда пробуют повысить плату за чтение. Это мера принципиально нежелательная, потому что чтение должно быть как можно доступнее, и вдобавок не достигающая цели, потому что с возрастанием платы уменьшается число подписчиков. Вообще говоря, плата в наших общественных библиотеках не высока, гораздо ниже, чем в частных, и в среднем составляет 10-30 к. в месс. за одну книгу, смотря по разряду. Кроме того, во многих библиотеках существуют бесплатные абонементы – то для малосостоятельного населения, то для известной категории лиц, напр., учащих и учащихся в начальных школах и т.д. Есть также т совсем бесплатные библиотеки, но среди публичных их меньшинство. Так из 224 публичных библиотек, ответивших на этот пункт анкеты, 191 платных и 33 бесплатных; зато из 81 народных, которые были присоединены к анкете, только 2 платных, а остальные бесплатные. Коррективом до некоторой степени служат кабинеты для чтения, где преобладает принцип бесплатности: в 154 библиотеках кабинет для чтения бесплатный, в 39 – платный; но кабинеты для чтения не везде имеются.

Число подписчиков определилось по 280 библиотекам: 34 библиотеки имеют менее 100 подписчиков, 131 – от 100-500, 59 от 500-1000, 37 до 2000 и 19 свыше 2000. Наибольшее количество подписчиков в Рижской городской библиотеке – 8500, затем в Воронежской с ее фил. отд. – 6400, в Херсонской с отд. – 4800, в Харьковской с фил. отд. (ныне закрытыми администрацией) – 4400 и т. д. Почтенное место занимают и некоторые народные библиотеки, напр., в четырех Киевских городских народных около 11 тыс. подписчиков, в пяти Харьковского общества грамотности 8 тыс. и т.д. Зато мы видим и такие плачевные явления, как Казалинск, гор. общ. – 40 подписчиков, Калязин, гор. общ. – 30, Чимкент, гор. Пушкинская – 20, Скопин, гор. общ. – 15 и, наконец, рекорд побивает Лальск, гор. публ. – 12. Сравнение с Америкой особенно подчеркивает малую интенсивность в работе наших библиотек. Нечего и говорить о крупнейших публичных библиотеках, где количество подписчиков за тот же год, как и сведения моей анкеты, выражается такими числами: Нью-Йорк – 268 тысяч, Бостон – 80 тысяч, Питтсбург – 76 тысяч, Болтимора – 37 тыс. и т. д.; но даже крохотный Миддльтон с одной тысячей жителей и тот дает публичной библиотеке 345 подписчиков.

Конечно, разница с одной стороны обусловливается меньшей подготовленностью населения, но, видимо, и сами библиотеки недостато-
чно удовлетворяют нашего читателя. Хотя в анкете не было вопроса об этом, но некоторые библиотекари поделились своими наболевшими думами. Вот что пишут из С-кой городской библиотеки: «Есть два способа увеличить число подписчиков: первый – наводнить библиотеку Натами Пинкертонами и прочей дребеденью и второй – произвести единовременную и крупную затрату на выписку литератур-
ных новинок и периодических изданий в нескольких экземпля-
рах. Но применить первый способ и поддерживать дурные вкусы никакая-
порядочная библиотека не станет, для применения же второго способа нет денег…». В составе наших библиотек, очевидно, и кроется причина успеха: чем лучше библиотека, тем большими симпатиями она-
пользуется. Что касается намеченного этим ответом деления читателей на две категории, то с ним сходятся и другие показания; напр., Б-ская библиотека так определяет: «есть одни читатели, требующие, преимущественно, новейшую литературу с порнографическим оттенком, но есть и хорошие читатели – те больше требуют общественные науки, философию и психологию». Явление, конечно, вполне естественное, потому что читателями публичных библиотек являются люди всех общественных слоев и направлений.

Число прочитанных книг не везде регистрируется, но все-таки мы имеем данные по 226 библиотекам, позволяющие судить об их деятельности; в 7 библиотеках за год прочитано менее тысячи томов, в 94 от 1-10 тыс., в 104 – от 10-50 тыс., в 18 от 50-100 тыс. и в 3 более 100 тыс. Если мы попробуем сравнить наши библиотеки и в этом отношении с американскими, то окажется, что мы страшно отстаем. У нас наибольшим числом выдачи отличаются библиотеки: Одесская и Харьковская (с фил. отделениями) – по 299 тыс., Херсонская (с фил. отд.) 193 тыс., Московская Тургеневская 157 тыс., Воронежская (с фил. отд.) 142 тыс., и т. д., а в Соединенных Штатах – Нью-Йоркская публичная за тот же год выдала 5,5 миллионов, Бруклинская 3,5 миллиона, Филадельфийская 2 миллиона, Чикагская 1,600 тыс. Бостонская 1,5 миллиона томов и т. д. Одно отличие бросается в глаза: у нас интенсивность (а, может быть, и спешность) чтения больше. В Америке годовое число книг на одного читателя в среднем определяется в 28. У нас оно иногда доходит до 40 (Херсон) и даже 60 (Харьков).

Вопрос о том, что именно читается, представляет большой
интерес. «Публичная библиотека» сказал в своей речи на открытии Вятской библиотеки в 1837 году А. И. Герцен, «это открытый стол идей, за который приглашен каждый, за которым каждый найдет ту пищу, которую ищет»… И требования, предъявляемые читателями, иллюстрируют историю умственных течений страны. Все злобы дня, все животрепещущие события, как мировые, так и местные, находят в них отражение. В силу этого они не предста-
вляют чего-либо застывшего, а постоянно изменяются, нарастают волной и падают. Чем усиленнее бьется жизненный пульс, тем резче эти перемены. И едва ли они где-нибудь так сказываются, как в русских публичных библиотеках за последнее пятилетие. К сожалению, наши библиотеки мало разрабатывают эти данные, а между тем в них заключается богатый материал. Приведу выдержку из одного библиотечного отчета, наглядно рисующую смену читательских настроений:

«В Е-ской библиотеке в 1904 и 1905 гг. война на Дальнем Востоке и в 1906 году политические события внутренней жизни России вызвали небывалый спрос на газеты и периодическую литературу. Интерес, как к беллетристике, так и к научным книгам, упал настолько, что, не имея возможности удовлетворить подписчиков газетами в требуемом количестве, библиотека стала терять клиентов. В 1907 и 1908 гг., когда опять общественная жизнь вошла в свои созданные веками рамки, клиентура опять приходит к норме, увеличиваясь из года в год.

«С другой стороны, 1905 и 1906 гг. были расцветом в отношении спроса книг в библиотеки по общественным вопросам, а особенно по народовластию. В 1906 г. книга Лоуэлля, «Правительство и политические партии в Европе», требовалось 620 раз, сборник «Мелкая земская единица» - 540, Чичерин, «Вопросы политики» - 590, Ягецов, «К освещению социального вопроса» - 603, Каутский, «Аграрный вопрос» - 570, Маркс, «Капитал» - 430, Железнов, «Очерки политической экономии» - 590.

«В 1907 г. эти книги имели уже следующий спрос: Лоуэлль – 150, «Земская единица» - 75, Ягецов – 205, Каутский – 340, Маркс – 400. Зато вышедшие в этом году в свете сочинения Бакунина спрашивались 703 раза, Кенан – 600, Дейч – 605, Штирнер – 630, Фор – 690.

«С 1907 года в неограниченном количестве спрашиваются
русские классики, критика и всевозможные пособия по истории литера
туры, как-то: Овсянико-Куликовский, Иванов-Разумник, Скабичев
ский, Писарев, Белинский, Чернышевский, Незеленов, Ключевский,
Довнар-Запольский, Милюков, Семевский, Пыпин, Кареев и т. д. Это объясняется тем обстоятельством, что в местных средне-учеб
ных заведениях расширена была программа по истории и истории ли
тературы, и от учащихся потребовали детального знакомства с сочи-
нениями названных авторов. До своего апогея спрос как на русских
классиков, так и на критиков дошел к концу 1908 г.:
Л. Н. Толстой спрашивался 2500 раз, И. С. Тургенев – 1100, И. А.
Гончаров – 2400, Ф. М. Достоевской – 1700.

«1907 год и первая половина 1908 г. вызвали огромнейший спрос
среди детей на сочинения Конан-Дойля. Все дети спрашивали лишь эти книги, хотя в библиотеке они имелись в весьма ограниченном
количестве; но во второй половине 1908 года интерес к этой литерат
уре прошел, и дети опять стали зачитываться сочинениями Майн -
Рида, Купера, Жюль Верна, Вальтер Скотта, Мамина-Сибиряка, Жел-
иховской, Алтаева, Анненской.

«1908 год выбросил на книжный рынок еще литературу в другом духе, - литературу половой этики и половых проблем. В начале года на книгу Фореля «Половой вопрос» поступало ежедневно до 300 требований, на книгу Вейнингера «Пол и характер» - до 350. В громадном количестве поступали также требования на сборники «Шиповник», «Жизнь», «Земля» и «Знание». Популярная и ранее Вербицкая достигла особенной славы с тех пор, как стала в своих романах затрагивать половые проблемы. Ее роман «Дух времени» побил рекорд – ни одна книга в течении пяти лет не имела такого спроса: до 700 требований иногда в день».

Усиленный спрос книг по поводу злободневных событий заме
чается и в иностранных библиотеках, что вполне естественно. Так,
в германских публичных библиотеках, во время процесса Зола, требования на его сочинения приняли небывалый размер. И нет сомнения, что отчеты библиотек всего культурного мира за 1910 год пока-
жут усиленный спрос на произведения Л. Н. Толстого, по случаю его
ухода и кончины.

Больше всего, конечно, читается беллетристика, составляя не менее
50% всех выданных книг. Впрочем, в некоторых библиотеках
она доходит и до 60-70%. Это опять-таки явление, общее всем пуб-
личным библиотекам в мире, и объясняется оно тем, что беллетри-
стика легче усваивается, доступнее для всякого читателя и, наконец,
удовлетворяет даже того, кто в книге ищет не поучительный, а зани-
мательный элемент. Чем культурнее читатели, тем больше возрастает
читаемость научных отделов за счет беллетристики. В иных стра-
нах принимают меры к тому, чтобы распространять научные книги. С библиотекой соединяются курсы, лекции, беседы, повышающие на них
спрос. Англия умудрилась свести среднюю читаемость беллетристики⁵
в публичных библиотеках до 23,49%. Австрия применяет способ
платы за чтение для каждой отдельной книги, которая выдается, и за
научное сочинение взимается плата вдвое дешевле, чем за беллетри-
стическое. Такой мерой достигнуто более значительное распространение
научных книг.

Несмотря на периодические колебания, о которых говорилось выше, есть некоторый неизменный элемент в чтении: это лучшие произведения мировой литературы, художников слова, мыслителей, историков, кото
рых не перестают читать из поколения в поколение, из года в
год. У нас это, преимущественно, величайшие отечественные писатели и среди них на первое место, редко на втором или третьем, - Л. Н. Толстой. «Любимый писатель Толстой, особенно Война и Мир и Анна Каренина» (Варнавин), «Толстой, Достоевский, Гончаров» (Благовещенск), «Гоголь, Толстой, Писемский, Тургенев» (Актюбинск), «Толстой, Чехов, Горький, Андреев» (Ачинск), «Л. Толстой, А. Толстой, Короленко» (Зерендинское), «Толстой, Тургенев, Пушкин» (Троицкосавск) и т д., и т.д. К русским классикам примыкают новые русские писатели, подчас даже их перегоняя. Огромным спросом везде пользуются сборники и альманахи, в которых печатаются их произведения. Всякие литературные новинки в первое время читаются нарасхват, потом интерес к ним более или менее остывает. «Берутся писатели почему-либо модные в этот промежуток времени», замечает одна библиотека. Нельзя не отметить, что наибольшей популярностью сейчас пользуется Вербицкая. В последние два-три года она во всех библиотеках заняла видное место, кое-где даже впереди Толстого. «Вербицкую читают взасос от мала до велика» (Новороссийск). «Вербицкой: Дух времени и ключи счастья берутся наперерыв и их трудно достать» (Оренбург). В таком же роде и многие другие ответы. В чем секрет популярности Вербицкой разъясняли уже многие критики. Винегрет из модных проблем под пикантным соусом тешит невзыскательные или нездоровые вкусы. Наконец, элемент эротизма, которым, несомненно, увлекается читающая публика, присущ не только Вербицкой, но и всей современной литературе, «литературе неудавшихся общественных течений», как ее метко назвал один критик. Это явление психологическое, с которым нужно считаться. И нынешнее увлечение Вербицкой вовсе не значит, что будущности наших библиотек грозит опасность. Ее сочинения принадлежат не к ядру библиотек, а к наслоениям, которые сходят и заменяются другими. Лет двадцать тому назад Понсон-дю-Террайль играл видную роль в наших библиотеках, а теперь, кроме Владивостокской Морской библиотеки, дю-Террайля нигде не читают. Нынешняя волна понизится и упадет, как упала пугавшая всех волна пинкертовщины. Пройдет время, вкусы исправятся, и Вербицкая сойдет с пъедестала, как сошла в Германии писательница Эшструт, одно время заполонившая все библиотеки. Вечными останутся только безсмертные творения всемирной литературы.

Наконец, не надо забывать, что наши публичные библиотеки молоды, многие из них еще не вышли из юношеского возраста, и только дальнейшее развитие укрепит их значение и влияние, воспитает кадры серьезных читателей, которые теперь, пожалуй, немногочисленны, но везде имеются. Сошлюсь на примере. Можно ли в настоящее время сомневаться в крупном культурном и научном значении Императорской Публичной Библиотеки? А в первые годы ее существования в этом сомневались, и директор ее писал в 1832 г. в ее защиту следующее: «…и у нас от скуки перелистывают книгу, не зная, может быть, ее титула; также иной слегка всхрапнет, уставши поворачивать огромный фолиант; также иной, как дитя, рассматривает картинки; но зато есть и прилежные чтецы, которые посвящают библиотеке свободные часы от службы, дел или учения на пользу собственную и на пользу общую⁶.

Кроме русских писателей, большим распространением в публичных библиотеках пользуются иностранные беллетристы, особенно современные: Уайльд, Пшибышевский, Метерлинк, Мирбо, Ведекинд, Ибсен, Гауптман и т. д. Вслед за беллетристикой спрашиваются периодические издания, особенно толстые журналы. Из них наибольшими симпатиями пользуются Русское Богатство, Современный мир, Вестник Европы, Русская мысль. Из научных отделов больше всего читаются книги по общественным и экономическим вопросам, по истории и истории литературы. Кое-где преобладает спрос на философию и психологию. Естествознание, медицина, технология, искусства и т. д. идут гораздо меньше. Справочные издания, обыкновенно, на дом не выдаются, но зато ими усердно пользуются в кабинетах для чтения.

Укажу еще одно явление. подмеченное и проверенное статистическими подсчетами в Полтавской библиотеке: первый том всякого многотомного сочинения выдается значительно чаще, чем второй и последующие. Очевидно, многие читатели не дочитывают произведения до конца. Этому подвергается, между прочим, даже «Анна Каренина» и «Война и мир».

Из приведенного обзора видно, что еще многое нужно сделать для усовершенствования наших публичных библиотек. Они сейчас вступают в новую фазу развития, - фазу подъема и единения, что выразилось в возникновении специального общества (о-ва библиотековедения), специального журнала («Библиотекарь») и в созыве 1-го всероссийского съезда по библиотечному делу (состоявшегося летом 1911 г.). Но сведения о библиотеках до сих пор больше сосредотачиваются в специальных кругах и мало проникают в публику. В этом отношении мы делаем медленные успехи. Почти полвека тому назад библиограф Геннади писал: «Общественные учреждения должны подвергаться общественному надзору и суду и для этого должны оглашать свою деятельность. От такой гласности, конечно, далеко до той совершенной безгласности, какая встречается у нас и при которой самое существование иных библиотек делается сомнительным⁷. Его благие пожелания нужно повторить и теперь, так как широкое сочувствие и непосредственное участие общества – залог прочного развития и преуспеяния библиотек. Прибавим к этому еще и другие пожелания: чтобы поскорее совершилась законодательная реформа, которая обеспечит библиотекам правовое положение; чтобы изысканы были специальные средства, которые упрочили бы их материальное благосостояние, и, наконец, чтобы объединение на почве профессиональной деятельности создало у нас корпорацию солидных, знающих библиотекарей, которые, как в Америке, вдохнули бы в дело живую душу и повели его на пути прогресса.


Л. Хавкина