Владимир Владимирович Шахиджанян Перед вами самая необычная книга

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 30

35

Но есть дети, есть люди, которых обстоятельства жизни заставляют постоянно отстаивать себя. Они привыкают разрушать, добиваться своих целей за чужой счет: темная душа, живущая в смятении, в скрытом или открытом страхе, лишь изредка освещаемая короткой радостью победы. Чувство радости от положительной цели длительно: человека захватывает, радует процесс достижения цели - такое теплое чувство может быть постоянным спутником человека (потому, кстати, и возможна счастливая жизнь). А радость, доставляемая отрицательной целью, длительной быть не может: она приходит лишь в момент достижения или предвкушения цели. На общую беду человеческую, радость этого рода бывает более острой, чем радость добрых людей, потому что она вспыхивает на темном, тягостном, безрадостном фоне: молния в ночи. Этим объясняется, отчего некоторые люди так привержены злу. Они совершают все новые и новые разрушительные поступки, чтобы испытать хоть мгновение острой радости. Поэтому злая воля бывает такой страшной. Иногда даже кажется, будто она сильнее доброй воли, будто она притягательна, будто зло больше нравится людям, чем добро, - мне приходилось встречаться с таким мнением. В самом деле, чтобы злой победил доброго, ему достаточно остаться самим собой. А чтобы добрый победил зло, у него должно появиться желание разрушить, то есть зло. Добро со злом вообще не может сражаться, ибо всякое сражение есть проявление злых чувств, желания уничтожить, желания-нет. Добру, быть может, и надо быть с кулаками, это было бы неплохо, но так не бывает, потому что добро должно стать злом, чтобы кулаки сжались.

Так добрые мальчики не могут драться, пока их не ударят, не разозлят. Так в начале Отечественной войны весь наш народ проходил "науку ненависти" - учился ненавидеть. Добру, чтобы сражаться, надо учиться ненавидеть, становиться злом. Не надо бояться этого слова, зло - не значит дурное, желание уничтожить бывает даже и благородным: "Пусть ярость благородная вскипает как волна..."

Оттого-то зло не так легко победить: оно нацелено на уничтожение. И лишь очень сильное желание добра, желание отстоять дорогое, восстановить справедливость рождает такую ответную силу злости и ненависти, какая недоступна злу, всегда основанному на страхе, - именно поэтому добро в конечном счете берет верх. Чем сильнее умеют любить наши дети, тем реже будут сжиматься у них кулаки, но тем более страстно будут они ненавидеть обидчиков, злобных людей, врагов своей Родины, тем сильнее, а не слабее они будут. И при этом они никогда не озлобятся, не войдут во вкус уничтожения. Любовь и теоретически, и практически сильнее зла.

36

Заболел десятидневный мальчик, только что из родильного дома. Пришла женщина-врач, осмотрела его, прописала лекарство и, уходя, сказала:

- Радуйте ребенка, больше радуйте его!

Радуйте ребенка! Мы говорим о любви к детям, мы хотим, чтобы они выросли любящими людьми; но как рождается любовь в сердце ребенка, откуда она берется?

Представьте себе, что вы достаете из почтового ящика письмо и видите, что оно от любимой. Та радость, которую вы чувствуете в это мгновение, и есть любовь. (Кстати, это считается лучшей проверкой своего чувства: что мы испытываем, получив письмо от такого-то человека?) Или вы ждете вечером любимую, и вот она показалась в конце переулочка!

Любовь - радость или, по крайней мере, желание радости. Когда человек испытывает радость, он начинает любить жизнь, и сердце его просыпается, и он способен любить человека. Радость жизни - любовь к жизни - любовь к человеку - вот как развивается способность любить.

Радостью избаловать невозможно. Задари маленького игрушками, он перестанет радоваться им. Не так-то это и легко - обрадовать ребенка, развеселить, рассмешить. Я видал родителей, которым и в голову не приходит, что они обязаны радовать своих детей, как обязаны они кормить их, одевать и отправлять в школу.

Но вспомним: в сказках Несмеяна - беда, несчастье, даже если она царевна. Полцарства отдает царь, чтобы рассмешить ее, потому что нельзя девочке расти без радости, это несчастье.

Полцарства! А мы, бывает, и пальцем не пошевельнем, чтобы порадовать ребенка лакомством, неожиданным подарком, поездкой в гости. Мы протягиваем яблоко мальчику и не скажем, что оно красивое или вкусное, а приговариваем, что оно полезное, что в нем много витаминов:

Ах эти витамины! Детям нужно яблоко не потому, что оно полезное, а потому, что вкусное.

И не уставайте радоваться успехам ребенка. Сложил пирамидку, нарисовал, помог маме накрыть на стол, быстро собрался в школу - все радость. Не просто похвала, не просто одобрение, а именно радость, зажигающая радость в сердце ребенка.

Учителя издавна мечтают о радостном учении. В XV веке знаменитый педагог Витторино де Фельтре открыл в Мантуе "Дом радости" для детей. "Школой радости" назвал свои классы для шестилеток В.А.Сухомлинский. Родителям трудно сделать учение детей радостным, это забота школы, но все-таки:

Если не от нас зависит превратить учение в радость, если оно не дается ребенку, попробуем связать радость не с успехами, а с самим учением. Как хорошо - учится мальчик! Веселее провожаем его в школу, радостнее встречаем, больше расспрашиваем о товарищах по школе и не позволяем себе спрашивать голосом контролера:

- Ты уроки сделал? Наташа, ты английский сделала? Сережа, у тебя завтра контрольная, ты помнишь?

Нет, это все не то.

Хотите добрый совет? Не пугайтесь плохих отметок, не тяните сына в отличники и "хорошисты", но бойтесь вырастить в доме безрадостную Несмеяну женского или мужского пола. Несмеяне-то жизнь и наставит двоек и колов.

В последнее время стали особенно настаивать на том, что родители должны любить детей, что только тот, кто знал в детстве любовь, и сам научится любить. Разумеется, родители должны любить своих детей, без этого невозможно воспитание - хотя бы потому, что лишь любовь может дать терпение.

Неприятность заключается в другом: наша любовь к детям отнюдь не всегда рождает ответное чувство. Любовь, как и все действительно ценное в жизни, не обменивается. Любить невозможно из чувства благодарности, любовь не подчиняется соглашениям "я тебе - ты мне", "я тебя люблю - и ты меня люби". И сколько мир стоит, столько будет на свете несчастная, безответная любовь.

Между тем для воспитания важно не столько быть любимым, сколько любить. В воспитании любимые не в счет, счет только на любящих. Мама любит ребенка? Но кто при этом воспитывается? Мама! А не ребенок. Примерно то же происходит в театре, когда молодая девушка обожает артиста. Она от этой своей любви становится богаче душой, но любимый ею артист - нет, с ним ничего не происходит.

Обычная картина: мама любит, папа любит, а сын растет эгоистом и любит только себя, то есть не знает чувства любви. Говорят: "слепая любовь", говорят: "неблагодарный сын", высчитывают, сколько ему покупают и сколько на него тратят (как будто любовь измеряется затратами) - но ведь это все слова и слова, а суть в том, что любящие мама и папа не могут, не умеют дать ребенку единственное, что ему нужно и что не имеет никакого отношения к затратам: они не могут дать ему возможности полюбить их, не могут завоевать его любовь.

Фраза "надо любить детей" хороша, да не очень точна. В ней все три слова не совсем правильны. Не стоит соединять слова "надо" и "любить". И не столько детей своих надо любить для хорошего их воспитания, сколько людей - и своих детей в частности. И не столько нужна детям наша любовь, сколько нужна им возможность любить кого-то:

Даже любовь мужчины и женщины лишь тогда бывает прочной, когда они вдвоем любят третье - своих детей или у них общая работа, общая идея, общий какой-то интерес в жизни. Любовь с трудом держится, если люди замыкаются друг на друге. Любить - отдавать, покровительствовать, заботиться, защищать, охранять. Оттого и растет душой любящий - от чувства своей силы. Он отдает не так, как отдают слабые или мягкие люди, он отдает обогащаясь, испытывая радость. Любящим не долг движет, не совесть, не правила приличия и даже не сострадание, не участие, а именно любовь. Что может любовь - того ни долг, ни совесть, ни закон, ни мораль не могут.

Если любовь - покровительство и заступничество, то мы можем развивать это чувство в детях, поддерживая всякую их привязанность к старой кукле, к щенку, котенку, к каким-то их камушкам и стеклышкам. Все, что любит ребенок, люблю и я, все мне так же важно и дорого. У мальчишки в карманах не "дрянь всякая", а то, что он любит. Почаще будем говорить: "Я знаю, ты это любишь", - идет ли речь о горбушке, о компоте, о рубашке; и почаще будем говорить о том, что нам нравится в нашем доме и вокруг дома, и почаще будем радовать детей неожиданным удовольствием, помня, что радость - первая ступенька к любви.

37

Мы все мечтаем, чтобы вырос ребенок, способный сочувствовать - особенно сочувствовать родителям. Мальчик может быть тонко чувствующим человеком, любящая душа растет, но если он не жалеет родителей, то сразу же начинается:

- Эгоист! Бесчувственный!

Так женщина обычно говорит мужчине, который любит не ее, а другую.

Но нельзя воспитать одну лишь способность сочувствовать. Чтобы ребенок мог сочувствовать, его надо учить многообразным чувствам: чувству Родины, чувству родного слова, чувству юмора, чувству красивого, чувству цвета - и нравственному чувству, и чувству правды.

- Неужели ты не понимаешь, что я устала? - раздраженно говорит мама, вернувшись с работы.

Две ошибки: нужно, чтобы мальчик не понял, а почувствовал ее усталость - это во-первых; упреком сочувствие не вызовешь - это во-вторых. Лучше посидеть тихонько, не сердясь, но и не сразу отвечая на просьбу сына, - может быть, в нем проснется сочувствие и он увидит маму усталой, а может быть, оно проснется через год, через два - что же делать?

А главное, мы сами должны сочувствовать ребенку. Торжественным языком говоря, сочувствие есть воспитательный акт, одно из главных педагогических действий.

- Что мне делать? - спрашивает мама.

- Посочувствуйте ребенку.

- И все?

- Сердечное движение бывает дороже любых мер.

Когда мы что-то говорим ребенку, мы добиваемся ответа, хоть и не всегда: "Мой на всё молчит", - сказала мне мама пятнадцатилетнего мальчика. Но и молчит - не значит "не чувствует". Нам кажется, будто ничего и не произошло. Однако воспитание сердца почти все идет на бессловесном уровне. Чувство отличается от мысли тем, что его нельзя передать непосредственно. Для сообщения мысли есть орудия - слова, речь, а чувство безорудийно, его нельзя объявить - оно гаснет. Чувство невидимо, неслышимо - и все-таки оно есть, и все-таки именно оно движет людьми. Попробуем себя в искусстве воспитывать молча - одними только взглядами, легкой улыбкой, вздохом, покачиванием головы, насмешливым выражением лица. Язык чувств - мимика, интонация, смех, слезы, язык чувств - музыка. А не слова.

Чуть наш ребенок подрастет, все начинают интересоваться:

- Ты кого больше любишь? Папу? Или маму? Я зна-аю, он маму больше любит! Угадал?

Мальчик таращит глаза, ему непонятна глупость взрослых. А не глупость. Не глупая игра, если она веками продолжается. Смысл ее прост: люби. Умей любить. Люби отца с матерью.

Способность любить - высшее достоинство ребенка, и вопрос "Ты кого больше любишь?" задают точно с той же интонацией, с какой позже будут спрашивать об отметках в школе, а еще позже - о делах на работе.

Труд жизни начинается с труда души - с любви. Потом пойдет школьный труд ума. Потом - труд души, ума и рук вместе. Но ни ум, ни руки не работают как следует, если не трудится душа.

38

Чувство, то есть сильное желание-да, - от сочувствия. А откуда зло? Желание разрушить? Попробуем понять, как оно рождается в душе ребенка. Конечно, можно было бы выбрать вопрос и полегче, потому что проблема добра и зла - вечная человеческая проблема. Когда Онегин с Ленским обсуждали "плоды наук, добро и зло", они были далеко не первыми. Примерно за полторы тысячи лет до них церковный философ Блаженный Августин, сомневаясь во всесилии Бога, стоял над детской колыбелькой, всматривался в младенца и недоумевал: откуда в нем-то зло? Так он пишет в знаменитой своей "Исповеди". И задолго до Августина был создан библейский миф о древе познания добра и зла:

Мифы мифами, споры спорами, но что же нам делать? Мы должны воспитывать детей, мы должны понимать их. Мы встречаемся со злыми чувствами, с жадностью, завистью, агрессивностью, неблагодарностью, грубостью. Откуда они в душе нашего маленького ребеночка? А что, если мы, не зная механизма происхождения дурных чувств, сами укореняем их в душе подобно тому, как прежде врачи не мыли руки перед операциями и сами заражали больных смертельными инфекциями, удивляясь потом, откуда эта напасть?

39

Посмотрим, как ребенок учится говорить. Ведь язык гораздо сложнее, чем те моральные заповеди, которые мы внушаем детям. Однако малыши за три-четыре года осваивают его почти без вмешательства родителей, без наказаний и поощрений.

В определенное время у ребенка появляется потребность произнести слово; он лепечет, потом лопочет, потом "экает", потом говорит "мама" или "победа". Когда маленький Матвей съедал свою кашу до конца, мама поднимала его руки, как судья на ринге, и весело кричала: "Победа! Победа!" И мальчик выучился кричать "победа", когда съест кашу, а уж потом освоил все другие слова. Навстречу детской нужде говорить идут взрослые, разговаривающие с ребенком или между собой. Если бы не было внутренней нужды или если бы ребенок не слышал речи взрослых, то он не стал бы говорить.

Примерно по такой же модели приходят к ребенку все его психические качества: движение изнутри (направленное! к цели!) встречается с движением внутрь, словно две строительные бригады идут навстречу друг другу. Образуется тоннель - цели сливаются, качество закрепляется. Старания "привить" нечто без встречного движения изнутри бесполезны. Получается не тоннель, а подкоп, мы не воспитываем, а подкапываемся, причем подкоп в никуда - хоть всю жизнь рой.

И пропадает всякое движение души, дурное или доброе, если оно не сливается с таким же встречным движением от внешнего мира. Только доброе с добрым дает добро, только дурное с дурным складывается во зло. Только нащупав росточек доброго, можем мы добром усилить его.

Все, что есть в ребенке, возникает в результате двух встречных движений - изнутри ребенка к миру и от мира внутрь ребенка.

Это неудобно, это сложно, но это так. Воспитывая, мы держим под контролем лишь свои действия, направленные на ребенка, и удивляемся, отчего иногда у нас получается, а иногда нет. Да потому, что мы не учитываем внутреннее движение, не умеем влиять на него, не умеем создавать его, пробуждать.

Мир действует на душу человеческую не так, как Амур, который выстрелил из лука, попал в сердце - вот и любовь. Все сложнее.

Сознательно, по воле своей мы действуем на ближайший к нам конец тоннеля, а невольно - интонациями, прикосновениями, манерами - мы в то же самое время действуем на тот, дальний конец, вызываем неподвластные нам душевные движения, добрые или злые чувства. Неподвластные в том смысле, что мы не все умеем и контролировать.

40

Ну конечно же, мы сами сеем зло, кто же еще.

Зло в душе ребенка рождается примерно так же, как болезни. В медицинской энциклопедии можно прочитать: есть лишь две причины болезней - поломки и защита. В глаз попадает мельчайшая песчинка, организм поднимается на борьбу с ней, глаз опухает - это идет война с песчинкой, и человек остается без глаза. Отчего? От песчинки? От защиты?

Мельчайшие песчинки - это наши грубые, неосторожные прикосновения к ранимой, тоньше глаза организованной душе ребенка, о котором мы думаем, что он ничего не понимает и потому все вытерпит. Благодаря жертвам многих ученых мы наконец научились мыть руки, а многие мамы гладят горячим утюгом пеленки - изо всех сил охраняют ребенка от невидимых микробов. И постоянно рассыпают песчинки зла. Душа, как и организм, не знает пределов необходимой обороны, она видит угрозу в мельчайшем повышении тона, в едва заметном неудовольствии мамы, в чуть небрежном прикосновении, в ослаблении чувства любви - может, просто от усталости мама сейчас не так сильно любит. Но душа маленького поднимается на защиту, в ней зарождается очаг обороны, очаг зла. Мы, бывает, отвечаем тем же, мы тоже защищаемся, мы тоже люди, и пошел раскачиваться маятник, и быстро проходим мы вместе с ребенком тоннель зла: злое чувство изнутри встречается со злым чувством извне.

Но если отчего-либо, от невидимой песчинки вспыхнувшее злое чувство не встречает ответного зла, то нет и тоннеля, злое чувство растворяется, исчезает.

Прибегает со двора трехлетняя девочка-крепышка, ножки толстенькие, как у слоненка, кричит маме ни с того ни с сего, задыхаясь от возбуждения:

- Ты, ты, ты - собака!

Услышала во дворе.

Что на это ответить? Отшлепать, чтобы не смела так разговаривать с матерью? И что из нее вырастет, если она в три года может сказать матери - родной матери, вы подумайте только, что за дети пошли! - может сказать родной матери "собака!"

Но мама:

- Ох ты моя хорошая! - и улыбается. - А ты знаешь, кто ты у меня? Ты - зайчик!

- А ты, а ты, а ты, - захлебывается от возмущения девочка, - а ты... белочка!

И все. И пропал запал. Нет тоннеля. Нет злого чувства.

Не противопоставлять детскому злу зло взрослых, не создавать тоннелей зла, никоим образом не посягать на ребенка - вот простая стратегия воспитания. Тогда из тех мимолетных чувств, которые идут нам навстречу, злые, вызванные песчинками зла, будут пропадать, рассеиваться, а добрые - закрепляться, превращаться в добродетели, в достоинства характера, которые сами забьют возникшие недостатки.

Лишь только безопасность нарушается, а на пути развития возникают преграды - у ребенка развивается злая воля. У сильного она выражается в агрессивности; у слабого, но умного - в хитрости, изворотливости; у слабого и неумного - в коварстве и подлости. У одних защита выливается в агрессию против мира, у других - в агрессию против себя, и они становятся слабыми, бездеятельными, ленивыми людьми.

Ответ на вопрос о причине зла можно назвать определенно и недвусмысленно: всякое посягательство на ребенка, на человека есть зло. Посягательство рождает явный или тайный страх, а страх вызывает дурные чувства и свойства. Веками целью педагогики было - посеять страх в душе ребенка. Вместе с этим страхом сеяли зло и говорили потом, что зло - от рождения и надо с ним бороться.

На самом деле цель воспитания - избавить ребенка от страхов и, значит, от зла.

41

"Но ведь ребенок сам не понимает, в чем его добро", - слышу возражение.

Увы! И по отношению к нам кто-то творит зло, уверяя нас и, главное, себя, что человек не знает, не понимает своих интересов, что нам хотят только добра. Но будем называть вещи своими именами. Всякое посягательство на то, что дорого человеку, всякое нарушение его чувства безопасности и потребности в развитии есть зло. Даже по отношению к преступникам. Об этом писал не кто иной, как Ф.Э.Дзержинский: ":Лишение свободы повинных людей есть зло, к которому и в настоящее время необходимо прибегать, чтобы восторжествовали добро и правда. Но всегда нужно помнить, что это зло, что наша задача - пользуясь злом, искоренить необходимость прибегать к этому средству в будущем".

Мы посягаем на ребенка и порождаем в его душе зло не только потому, что мы невежественны, а потому, что зло есть в мире, и, следовательно, оно есть и в нас. Мир далек от совершенства. Мы устаем от бытовых неурядиц, от долгой дороги с работы, от очередей, от ссор с родными и близкими людьми - все это не может не рождать зло в наших душах, и оно не может не передаваться маленьким. Потому нам трудно вырастить совершенных детей.

Мы, а не кто-нибудь иной рождаем зло в детских душах, мы, а не среда и не окружение передаем им зло мира, мы сами выступаем разносчиками заразы недоброты. И ничего не поделаешь, тряпочкой-марлечкой от мира и от ребеночка не завесишься. Но хоть будем понимать, что происходит.

Маркс и Энгельс говорили, что надо "так устроить окружающий мир, чтобы человек в нем познавал и усваивал истинно человеческое", но в том же своем труде "Святое семейство" они писали о героине одного из романов Эжена Сю, которая находится поистине в нечеловеческих обстоятельствах - она крепостная, она проститутка, она прислуживает в кабачке для воров! И все же она обнаруживает жизненную бодрость, энергию, веселость, гибкость характера - такие качества, которые одни только в состоянии объяснить ее человеческое развитие в условиях ее бесчеловечного положения.

Даже в бесчеловечном окружении человек может оставаться добрым, не причинять страданий людям, и, разумеется, в любых условиях можно вырастить добрых детей.

Пушкинская баба из "Бориса Годунова", качая ребенка, приговаривает:

Агу! не плачь, не плачь; вот бука, бука

Тебя возьмет! агу! агу!.. не плачь!

Тут все воспитание: то мы ласкаем ребенка - агу, агу! - то пугаем его букой. Наши "агу" рождают добро, наши "буки" рождают зло. Чего мы даем ребенку больше - "агу" или "бук"?

42

Неторопливо стараемся мы пробудить в ребенке доброе чувство человека.

Если горести чужой

Вам ужасно быть виною...

- вот это важней всего: чтобы нашим детям было ужасно доставить горесть другому. Будем потихоньку, не ожидая быстрых результатов, учить маленького человека чувствовать человека.

Не затрудняй! - учим мы его, стараясь не доставлять ему лишних хлопот.

Чужая вещь - не трогай! И мы тоже без спроса ничего не трогаем на столе у сына-школьника и, уж конечно, не смеем заглянуть в его портфель.

Чужое время - не занимай! - и мы стараемся поменьше обременять сына всевозможными "сделай", "сходи" и всегда договариваемся о помощи заранее, как поступили бы, если бы обращались к чужому.

Чужое чувство - не задевай! - и мы боимся хоть взглядом обидеть сына.

Чужой мир - не вторгайся! - и мы никогда не пристаем с назойливыми вопросами.

Чужой покой - не нарушай!

Чужое желание - уважай!

Чужая мысль - не торопись оспорить!

Десять - пятнадцать лет такого воспитания, и, может быть, чувство человека хоть в слабой форме укоренится в душе сына или дочери.

Blog

Владимир Владимирович Шахиджанян Перед вами самая необычная книга