Ностальгия как основа исторического познания

Вид материала

Документы

Содержание Все встречающиеся точки зрения на ностальгию, ракурсы её рассмотрения можно условно разделить на семь групп. Бойм Светлана.

Подобный материал:

• План язык. Язык как знаковая система. Естественные и искусственные языки, 73.18kb.
• О лейтмотивом многих выступлений сегодня является стремление заменить формационный, 217.95kb.
• Реферат по предмету философия эмпиризм как гносеологическая категория, 131.02kb.
• Методология и методика исторического исследования, 36.8kb.
• Дипломная работа, 96.89kb.
• Задачи истории: Изучение исторического процесса для лучшего понимания действительности;, 423.03kb.
• 1. Общая характеристика процесса познания: чувственная и логическая ступени познания, 1022.29kb.
• 1-1-0, 799.71kb.
• Идея феноменологии', 599.29kb.
• Содержание курса литература XVII века I. XVII, 159.97kb.

НОСТАЛЬГИЯ КАК ОСНОВА ИСТОРИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ


Прежде чем попытаться выяснить, каким образом ностальгия выступает неосознанным мотивом исследовательской деятельности историка, необходимо кратко проанализировать сам феномен ностальгии, которому, к сожалению, не было посвящено ни одной крупной философской работы на русском языке.

Ностальгия в широком смысле – это тоска не только по своему прошлому, но и по давно ушедшим эпохам, в которых ностальгирующий никогда не жил, и даже по эпохам, которых никогда не существовало в реальности. Б. Рассел противопоставлял память (а ностальгия, как известно, в значительной степени основана именно на памяти) воображению только по признаку отсутствия в случае воображения соотнесённости с прошлыми событиями. «Образы памяти и образы, порождаемые воображением, не различаются по своим внутренним свойствам. Их отличает то, что память сопровождается верой, которую можно выразить словами «Да, это было»¹. Светлана Бойм пишет: «Ностальгия не всегда ретроспективна, она может обращаться просто к иным пространствам и другим временам. Ностальгия – это попытка повернуть время вспять, преодолеть необратимость его течения, превратить историческое время в мифологическое пространство»².

В каких же сферах человеческого бытия обнаруживает себя ностальгия? В каких областях жизни, творчества человека мы сталкиваемся с особой, тонкой, душевной тоской по необратимо исчезнувшему прошлому? Что является одновременно и причиной, и средством выражения, и результатом ностальгии?

Можно утверждать, что ностальгия проявляет себя, по меньшей мере, в пяти родах человеческой деятельности: в повседневности, искусстве, философии, религии и историческом познании.

С повседневной ностальгией сталкивается, наверное, каждый взрослый человек, которому есть что вспомнить, и политики, производители товаров, специалисты по рекламе и связям с общественностью умело играют на ностальгических мотивах людей.

Искусство в значительной мере «питается» ностальгией. В литературе, например, есть отдельный ностальгический жанр – мемуаров.

Родство ностальгии с философией состоит в том, что в обоих случаях присутствует некоторая неудовлетворённость: в ностальгии – неудовлетворённость отсутствием прошлого, в философии – отсутствием истины. Своей мыслительной, духовной деятельностью человек как раз и пытается как можно лучше скомпенсировать этот недостаток: в случае философии – как можно более адекватно воссоздать, реконструировать в своём сознании истину, истинное бытие, в случае ностальгии – своё прошлое. Известны слова Хайдеггера: «Философия есть, собственно, ностальгия, тяга повсюду быть дома».

Не обходит стороной тему ностальгии и религия. Интересно в этой связи, что в Библии встречается негативная оценка ностальгии: «Не говори: «отчего это прежние дни были лучше нынешних?», потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом» (Еккл. 7:10). Высказывания с тем же смыслом нетрудно отыскать и в фольклоре (например, в русской пословице: «Кто прошлое помянет, тому глаз вон» или в чувашской: «Что было, то прошло, и грех пополам»). А основателю ислама пророку Мухаммеду, напротив, приписываются слова: «Любовь к своему дому – знак [истинной. – Е.Н.] веры»³.

Все встречающиеся точки зрения на ностальгию, ракурсы её рассмотрения можно условно разделить на семь групп. Ностальгию можно рассматривать как: 1) психический недуг, 2) вид ресентимента, 3) тоску по несбывшемуся, 4) сочетание мифа и утопии, 5) показатель общественной нестабильности, 6) проявление интегративности личности, довольство прожитой жизнью, 7) пошлость (мещанство, косность).

Огромную роль ностальгии в мотивации исторического познания помогут оценить статья профессора Гарвардского университета Светланы Бойм «Конец ностальгии?»⁴ и книга профессора Университетского колледжа Лондона Дэвида Лоуэнталя «Прошлое – чужая страна»⁵.

С.Бойм пишет, что «ностальгическое сознание лежит в основе многих наук о современности. Тённис, основатель социологии, противопоставил современное «общество» традиционной «общине». Его теория основана на идеализации прошлого – прошлого, которое мы потеряли. Георг Лукач говорит о «трансцендентальной бездомности» современного человека, тоскующего по «интегрированным цивилизациям». Даже сверхчеловек Ницше предаётся ностальгии, но не по детству человечества, а по животному царству, не обременённому цивилизацией. Таким образом, мы видим, что ностальгия, как вирус, проникает во все попытки понимания истории и описания прошлого».

Очевидно, что мотивы путешествий в прошлое героев научно-фантастических произведений отражают реальную тягу людей к прошлому. Анализируя художественную литературу, посвящённую путешествиям в прошлое, Д. Лоуэнталь выделил пять основных мотивов таких путешествий: объяснение прошлого, поиски «золотого века», наслаждение экзотикой, стремление воспользоваться плодами темпоральных замещений и ретроспективного знания, преобразование жизни путём изменения прошлого.

Первый мотив относится в основном к работе профессиональных историков, но не исчерпывается этим. В жизни каждого из нас остаётся немало тайн, которые так и остались нераскрытыми, и мы ностальгируем по тем временам, вновь и вновь гадая, что в действительности стояло за этими тайнами.

Поиски «золотого века» (и, соответственно, наслаждение его экзотикой) отражают, как правило, тот тип ностальгии, когда тоскуют по давно ушедшим эпохам и считают их куда более благородными, красивыми или просто более экологически чистыми, чем нынешняя эпоха.

Под «стремлением воспользоваться плодами темпоральных замещений и ретроспективного знания» Лоуэнталь понимает те преимущества современных людей, которыми бы они могли обладать, окажись они в прошлом (например, имея охотничье ружьё, попасть на охоту первобытных людей или, в совершенстве зная теорию относительности, выступить с докладом в университете в XIX веке).

Мотив изменить прошлое – вполне ностальгический, особенно если понимать под последней тоску по упущенным возможностям. Желание использовать эти возможности и исправить ошибки и лежит в основе такого типа ностальгии.

Кроме того, Д. Лоуэнталь выделяет т.н. «выгоды прошлого», подразделяя их на 6 категорий: 1) узнаваемость и понимание, 2) подтверждение и удостоверение, 3) индивидуальная и групповая идентичность, 4) руководство, 5) обогащение и 6) бегство.

Под узнаваемостью Лоуэнталь понимает способность прошлого делать настоящее узнаваемым. Известно, что без приобретённых навыков и памяти о прошлом опыте любой зрительный образ или звук ничего не значит; мы можем воспринимать лишь то, с чем уже знакомы, а объекты, не имеющие ни одного знакомого элемента, остаются непостижимыми.

С этой «выгодой прошлого» связана и следующая: прошлое удостоверяет наши нынешние установки и действия путём подтверждения их сходства с прежними и тем самым придаёт им законную силу.

Прошлое является неотъемлемой частью нашего чувства идентичности. Способность вспоминать и идентифицировать себя с собственным прошлым придаёт существованию смысл, цель и ценность. Поэтому при ностальгировании через обретение чувства идентичности человек наполняет свою жизнь смыслом.

Кроме того, некоторые исследователи обращают внимание на то, что ностальгия помогает ориентироваться в нашем быстро меняющемся постмодернистском мире, когда основополагающие представления о мужчине, женщине, привычках, манерах, законах, обществе и Боге поставлены под сомнение, разбиты и испытывают столь сильное потрясение, которого не было никогда прежде. А знание истории (равно как и всеобщие ностальгические настроения) усиливает не только личностную, но и коллективную и национальную идентичность, чем повышает значимость народа в его собственных глазах.

Под «руководством» Лоуэнталь понимает уроки, которые человек или общество могут извлечь из своей истории.

«Обогащение» (современности) – это наделение настоящего образами и воспоминаниями из прошлого, а потому придание настоящему ещё большей значимости, глубины и смысла.

Под «бегством» историк подразумевает бегство из настоящего. Лоуэнталь не имеет в виду те разрушительные для психики виды ностальгии, в которых человек полностью игнорирует настоящее. «Бегство» у него приобретает смысл «запасного варианта», «комнаты отдыха», убежища.

Ностальгическое сознание провоцирует также и исследовательские поиски в области политической истории. Так, известный политолог профессор А.С.Панарин в одном интервью сказал об истинном консерватизме, идеям которого симпатизировал: «Консерваторы – это люди ностальгические, которые не фиксируют сегодняшний момент, а ищут и находят в прошлом своей страны некий классический образец общественного устройства, лучшую эпоху, «золотой век», к которому необходимо вернуться. У консерваторов всегда есть та или иная референтная инстанция, определённая идеальная эпоха, с которой они себя отождествляют и ценности которой защищают. И эта эпоха – не нынешняя. Консерваторы всегда смотрят в прошлое, отстаивают традиционные для данного общества, привычные формы общественной жизни от посягательств со стороны как левых, так и правых сторонников «нового порядка». Консерваторы – это люди, которые, прежде всего, дорожат историческим наследием своей страны»⁶.

Таким образом, в основе исторического познания лежат часто неосознанные ностальгические мотивы. Можно даже предположить, что романтическая ностальгия является важным фактором выбора человеком профессии историка. Во всяком случае, не вызывает сомнений, что ностальгия автора исторического труда, в значительной степени накладывает на этот труд субъективный отпечаток.