Классификация форм злоупотребления гражданскими правами

Вид материала

Статья

Содержание Средство злоупотребления правом Злоупотребление гражданско-правовыми обязанностями Злоупотребление правом на защиту Злоупотребление правом в форме шиканы

Подобный материал:

• Злоупотребление гражданскими правами: проблемы теории и практики, 667.54kb.
• Злоупотребление гражданскими правами: проблемы теории и практики, 667.63kb.
• Тематика курсовых работ по дисциплине «гражданское право» для специальности 030501., 56.34kb.
• Тематика курсовых работ по дисциплине «гражданское право» для специальности 030501., 57.65kb.
• Тематика курсовых работ по дисциплине «основы гражданского права» для специальности, 20.51kb.
• Решение от 31 мая 2011, 123.09kb.
• Первая. Классические основы музыкальных форм глава I. Введение, 2730.43kb.
• «Комплексные меры профилактики злоупотребления наркотическими средствами и психотропными, 3250.29kb.
• Классификация клинических форм бронхолегочных заболеваний у детей, 256.14kb.
• О положении с правами человека, 1150.25kb.

Классификация форм злоупотребления гражданскими правами.


Злоупотребление гражданским правом представляет собой особый вид гражданского правонарушения, связанного с умышленным выходом управомоченного лица за внутренние пределы (смысл, назначение) субъективного гражданского права (определяемые в том числе критериями разумности и добросовестности) для достижения своей незаконной скрытой цели с использованием юридического формализма гражданского права как то пробелы, оговорки, недостатки, узость, противоречия правовых норм и договорных условий.

Статья 10 ГК РФ, как известно, наряду с шиканой содержит ссылку на злоупотребление правом "в иных формах". Отсюда проистекает ряд важных вопросов. Идет ли речь о шикане и её формах либо законодатель имеет в виду другие формы злоупотребления правом кроме шиканы? Наличествуют ли вообще другие формы, кроме шиканы? Не сделал ли законодатель, в этой связи, ссылку на "иные формы", поскольку не смог привести внятные примеры этих форм? Является ли недобросовестная конкуренция и злоупотребление доминирующим положением, упоминаемые в статье 10 ГК РФ, формами злоупотребления правом?

Исходя из последовательного анализа содержания статьи 10 ГК РФ, законодателем запрещены следующие формы реализации права: а) шикана – действие лица с четким намерением, т.е. с прямым умыслом причинить вред другому лицу (редкое явление в праве); б) использование лицом своих гражданских прав в целях ограничения конкуренции; в) злоупотребление доминирующим положением на рынке, т.е. создание монополистами благоприятных для себя условий в ущерб своим контрагентам или, что опаснее, потребителям; г) любые другие формы злоупотребления правом, не попадающие под классификацию первых трех случаев.

Проводя практический анализ, многие современные авторы, сильно не утруждаясь, под формами злоупотребления правом понимают конкретные практические случаи, выявленные судебной практикой и составляющие бесконечное многообразие форм. Часть цивилистов, наоборот, только с шиканой отождествляют единственную форму злоупотребления правом, а все остальные случаи относят к коллизионным проблемам самих юридических норм. Возразим, что это слишком упрощенное понимание всей проблемы злоупотребления правом, либо просто нежелание её признавать. Шикана в своем объективном смысле не является, как думают ряд авторов, единственной формой злоупотребления правом. Интеллект человека развивается семимильными шагами и вместе с ним развиваются и формы использования права "во зло". Для современного уровня просто "шиканить", т.е. причинять кому-то вред "без интереса", в угоду своему удовольствию – это слишком явное и в силу этого невыгодное занятие. Проблема злоупотребления правом охватывает гораздо более широкий пласт, чем банальная шикана.

В большинстве учебниках гражданского права и комментариях к Гражданскому кодексу РФ использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции и злоупотребление доминирующим положением на рынке принято относить к конкретным формам злоупотребления правами. Однако при внимательном изучении статьи 10 ГК РФ становится ясным, что в ходе анализа невозможно выделить признаки, по которым были классифицированы эти формы: в первом случае речь идет о преследовании незаконной экономической цели – ограничение, т.е. воспрепятствование конкуренции, а во втором – злоупотребление доминирующим, т.е. преимущественным положением (а не гражданским правом). К тому же, если учесть, что анализируемые "формы" злоупотребления правом создавались в 1992 – 1994 годах, то необходимость включения их в статью 10 ГК РФ можно объяснить острой экономической потребностью немедленного регулирования рынка "дикого" капитализма 90-х годов, когда ждать принятия специального закона о конкуренции представлялось долгой процедурой, а серьезность экономической ситуации диктовала срочное реагирование на эту проблему. Сегодня, на наш взгляд, наличие современного законодательства о конкуренции полностью выводит исследуемые категории из под "юрисдикции" проблемы злоупотребления гражданскими правами.

Но что же тогда остается, кроме шиканы? Какие формы злоупотребительного поведения? Ответ на эти вопросы лежит далеко не на поверхности гражданского законодательства.

В теоретическом плане классификацию форм злоупотребления правами можно проводить по различным признакам: а) в зависимости от вины; б) в зависимости от вида причиненного вреда; в) по субъектному составу; г) по предметам злоупотреблений (по видам имущества); д) по объектам злоупотреблений (власть, право, интересы); е) в зависимости от источника возникновения злоупотребительных ситуаций; ж) по объему в содержании юридических норм; з) по внешним критериям – разумность, добросовестность и т.п.; и) в зависимости от цели; к) в зависимости от средств злоупотребления и т.д.

Нам же необходимо выбрать те типичные признаки злоупотребительного поведения, которые, так или иначе варьируясь, в совокупности не выходят за рамки самого понятия "злоупотребление гражданским правом" и отражают его специфические стороны, облегчающие процедуру распознавания и квалификации злоупотребительных актов. Необходимые признаки злоупотребления правом, как мы говорили раньше¹, включают в себя: а) наличие скрытой, запретной цели в недобросовестном поведении субъекта, что свидетельствует о четкости намерения, т.е. о прямом умысле; б) использование в качестве средства для злоупотребления само гражданское право (правомочие) либо обязанность; в) отсутствие специальных гражданско-правовых норм, непосредственно регулирующих спорное правоотношение, т.е. исключительность действия статьи 10 ГК РФ.

При несомненной сложности задачи все же рискнем предложить, исходя из практической значимости, следующие классификации "внутренних" форм злоупотребления правами: 1) исходя из средств злоупотребления правом; 2) исходя из цели злоупотребительных актов.

Средство злоупотребления правом – это то или иное гражданское право (обязанность), а в технико-юридическом плане – это та или иная норма либо часть нормы либо совокупность норм в гражданском праве, внешне опираясь на которые, лицо осуществляет недобросовестные действия. Классификация этих средств путем их детализации, на наш взгляд, образует следующие четыре формы злоупотребления правом: а) злоупотребление правом собственности; б) злоупотребление неимущественными правами (требованиями) (и в особенности злоупотребление правом на свободу заключения договоров и формирование их условий); в) злоупотребление гражданско-правовыми обязанностями; г) злоупотребление правом на защиту (в том числе и возможностями статьи 10 ГК РФ).

Необходимость разделения злоупотребления правом на четыре формы объясняется, во-первых, теоретическим подразделением всех прав на вещные и обязательственные, а, во-вторых, особенностями самих злоупотребительных актов.

"Сильнейшее" право из всех субъективных гражданских прав – право собственности – является хорошей "опорой" управомоченному лицу, действующему для достижения своих незаконных целей под маской легального правоосуществления. Непоколебимость, неприкосновенность, неограниченность, чуть ли не "святой" характер права собственности создают немало иллюзий и злоупотребительных возможностей для участников гражданских правоотношений. "Собственнику, т.е. только мне, принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом", – провозглашает нарушитель, цитируя в подтверждение норму статьи 209 ГК РФ. При этом такой "собственник" забывает, что его "безграничное" право собственности не должно нарушать права, а также интересы других лиц (п. 2 ст. 209 ГК РФ).

Если под вещными отношениями в гражданском праве понимают прежде всего право собственности, то под обязательственными – право требования. Право требования обычно опирается на то или иное обязательство и составляет суть права на "чужое" действие. Огромнейший пласт при этом в обязательственных злоупотреблениях принадлежит "праву" на свободу заключения договоров, как предусмотренных так и непредусмотренных законами.

Сложность выявления анализируемой формы злоупотребления правом состоит в том, что договорное право в принципе имеет свой собственный юридический инструмент, пресекающий те или иные злоупотребления – это институт недействительности сделок. Однако и эти меры могут оказаться неэффективными, если средством злоупотребления правом становится то или иное условие договора, или, наоборот, само право на исковое требование о признании недействительной сделки либо её части.

Злоупотребление гражданско-правовыми обязанностями образует одну из особых форм злоупотребления правом. Выполнение своих обязанностей составляют суть чужого права (требования). Обычное неисполнение обязанности влечет применение определенных мер гражданско-правовой ответственности к должнику. Но в ряде случаев неисполнение может носить злоупотребительный характер и тогда оно становится "подведомственно" статье 10 ГК РФ. Теоретическое обоснование своей позиции мы приводили ранее¹, но в плане пресечения возможного недобросовестного поведения обязанного лица показательна статья 404 ГК РФ, предусматривающая, практически, обязанность кредитора предпринять все необходимые от него разумные меры, направленные на уменьшение убытков, причиняемые неисполнительностью должника. Закон предписывает кредитору добросовестно заботиться не только о своих интересах, но и об интересах должника, поскольку право на возмещение убытков не должно быть формальным и позволять злоупотреблять кому бы то ни было этой формальностью. Статья 406 ГК РФ устанавливает, что кредитор считается просрочившим, если отказался принять предложенное должником исполнение либо злоупотребительно не создал возможность для исполнения должником его обязательства. "Специальный" характер приведенных норм не позволяет их напрямую относить к случаям злоупотребления правом в контексте статьи 10 ГК РФ, но подтверждает наш аргумент о том, что средством злоупотребления может быть как право так и юридическая обязанность.

К форме злоупотребления гражданско-правовыми обязанностями чаще всего относятся и случаи злоупотребительного бездействия, когда субъект права, имея возможность к разумной обоюдной выгоде сторон реализовать своё право, тем не менее, недобросовестно бездействует, выискивая себе незаконные дополнительные выгоды и нанося убытки контрагенту. Такая ситуация может произойти, когда, например, кредитор, одновременно являясь должником по другому обязательству и имея возможность произвести зачет однородных встречных требований (ст. 410 ГК РФ), тем не менее, настаивает на удовлетворении своих требований, одновременно блокируя тем или иным способом исполнение своих обязательств. Аналогичная ситуация происходит при "затягивании" кредитором обращения в суд за защитой своего права, ожидая когда "подрастут" суммы штрафных санкций.

Злоупотребление правом на защиту – одна из распространенных, но сложнейших форм злоупотребительного поведения. Способы защиты гражданских прав в общем плане перечислены в статье 12 ГК РФ, а также непосредственно в самой статье 10 ГК РФ. Нередки случаи когда кредитор, обратившийся за защитой в суд, сталкивается со встречными требованиями должника, преследующими цель затянуть спор или уйти от ответственности. Так например, в денежных требованиях должник (ответчик по делу) заявляет иск о признании договора, по которому он уже получил и использовал товар, недействительным по мотиву крупности сделки, её заинтересованности и т.п. Недобросовестный заявитель встречного требования о недействительности сделки обычно исполнение обязательства по сделке уже принял, но по определенным причинам не хочет делать встречного представления. Поэтому мотив отказа от выполнения своего обязательства у заявителя обычно один: "сделка недействительна, а значит мы её не должны исполнять, а то, что такую же "недействительную" сделку уже исполнил контрагент, считаем его проблемой". У заявителя, в этом случае, нет действительного юридического интереса, кроме как выиграть время, попользоваться чужим имуществом, склонить контрагента к мировому соглашению, вместо товара вернуть компенсацию без денежной неустойки и т.п.

Ряд цивилистов возразят по приведенной форме злоупотребления правом, что она относится к области гражданского либо арбитражного процессуального права и должна регулироваться соответствующими процессуальными инструментами. Но проблема состоит в том, что процессуальное право собственными юридическими средствами эту ситуацию решить не в состоянии, поскольку само является предметом злоупотребления.

Так, по одному из дел суд установил, что в акционерном обществе возник корпоративный конфликт в связи с попыткой "недружественного захвата предприятия". Об этом свидетельствовало параллельное существование двух реестров акционеров и двух систем органов управления, изменение юридического адреса с Московской области на Республику Калмыкия, отчуждение имущества, ликвидация юридического лица. Оспариваемые решения собрания были направлены на предотвращение захвата предприятия, а требования о признании этих решений недействительными – на создание условий для захвата. Недружественный захват – постановил суд, – является формой злоупотребления правом и не подлежит судебной защите в силу статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку иск о признании недействительными решений собрания от 14.03.03 является одним из составных элементов недружественного захвата, арбитражный суд отказал в его удовлетворении¹.

Таким образом, правомочие на защиту, составляющее юридическую суть каждого субъективного гражданского права, может использоваться субъектом злонаправленно – в ущерб законным интересам других лиц. Такие действия недобросовестной стороны необходимо квалифицировать как злоупотребление теми способами защиты, которые предоставлены заявителю в статье 12 ГК РФ и пресекать их со ссылкой на статью 10 ГК РФ.

Однако, ещё сложнее ситуация, когда злоупотребление правом на защиту происходит с использованием самой статьи 10 ГК РФ, с помощью которой теоретически можно поразить любое субъективное гражданское право, объявив, что оно выходит за пределы своего осуществления. В этом случае будет наблюдаться формализм права в своей наивысшей форме. Но и он должен быть преодолен с помощью системных инструментов гражданского права, не позволяющих правовой материи доминировать над своим собственным содержанием (ст. 1, ст. 6 ГК РФ).

Классификация форм злоупотребления правом по целям вызывает особый интерес, поскольку именно скрытая и незаконная цель образует один из важнейших признаков злоупотребительного поведения.

В зависимости от цели злоупотребление правом предлагается подразделить на следующие формы: а) злоупотребление правом с единственным намерением, т.е. с исключительной целью – причинить вред другому лицу (шикана); б) злоупотребление правом с целью обогащения, т.е. с целью получения имущественной выгоды (наживы); в) злоупотребление правом с целью избегания (уклонения) от выполнения своих обязанностей; г) злоупотребление правом с целью воспрепятствования, блокировки реализации субъективных прав кредиторов на их защиту и восстановление.

Злоупотребление правом в форме шиканы, как действия с исключительным намерением причинить вред другому лицу, стало классическим примером злоупотребительного поведения. Некоторые ученые признают её единственной формой злоупотребления правом и отсюда делают вывод вслед за М.М. Агарковым о наличии лишь проблемы коллизионности гражданско-правовых норм. На наш взгляд, именно "яркость" шиканы (через исключительность намерения), сподвигло законодателя на размещение этой формы непосредственно в статье 10 ГК РФ. Однако, это отнюдь не исключает проявления других форм злоупотребления правом кроме шиканы, поскольку причинение вреда другому лицу использованием права исключительно ради своего удовольствия это удел психически нездоровых людей и представляет собой хотя и яркие, но редкие случаи. "Иные" формы злоупотребления правом будут не разновидностями шиканы, а параллельными ей формами и в рамках содержания исследуемого правонарушения.

За недобросовестным поведением чаще всего кроется "осознанная" цель – получение в том или ином виде имущественной выгоды. Общим принципом кондикции остается сформулированное Помпонием правило: "согласно природе справедливо, чтобы никто не обогащался в ущерб другому лицу"¹. Злоупотребление правом с целью собственного обогащения образует самостоятельную классификационную форму, при которой нарушителю безразлично по большому счету материальное либо психическое положение пострадавшего; он увлечен своей целью – обогатиться, в том числе с помощью имеющихся у него правовых средств.

Не случайно, в дополнение к закрепленному в тексте ГК РФ принципу свободы договора, судебная практика сформулировала принцип соразмерности, касающийся как ответственности сторон по договору, так и его условий. Он вытекает из сформулированого в Постановлении Конституционного Суда РФ № 4-П от 23.02.99г. принципа компенсационности. Принцип компенсационности наиболее ярко отражает назначение гражданского прав в целом, как действенного инструмента возмещения вреда субъекту в случае нарушения его прав, но без цели "наказать" нарушителя. В этой связи, неверны, на наш взгляд, научные суждения о том, что закон индиферентен к судьбе должника, а всецело заботиться о кредиторе. Должник не должен платить больше, чем реально потерял кредитор, поскольку в этом, на наш взгляд, заключается сущность гражданского права, выражающего реальное юридическое равенство свободных субъектов.

Наиболее распространенной формой злоупотребления правом можно выделить действия лица с конкретной целью – избегание, уклонение от выполнения своих гражданско-правовых обязанностей. Но и в этом случае управомоченный субъект ссылается на ту или иную норму права (правомочие), либо условие договора, которые по его мнению не позволяют ему исполнить свою обязанность. При этом субъект имеет фактическую возможность исполнить свое обязательство.

Наиболее изощренной формой злоупотребленого поведения являются действия с целью воспрепятствования, блокировки реализации субъективных гражданских прав кредиторов на их защиту и восстановление. Чаще всего подобная форма проявляется при предъявлении кредитором в суд требования к должнику, который в качестве "возражения" при этом выдвигает те или иные встречные требования. В большинстве случаев эта форма представляет собой субъективную сторону злоупотребления правом на защиту, но иногда представляет собой собственные злоупотребительные схемы.

Особняком стоит проблема "обхода" норм закона, поскольку злоупотребление правом предполагает наличие у нарушителя в качестве средства злоупотребления того или иного гражданского права (или правомочия), на которое он формально опирается. Сделка, совершенная в "обход закона" совершается внешне законными средствами, но цели преследует незаконные. Статья 30 ГК 1922 г. специально выделяла такой вид недействительных сделок, совершенных "в обход" закона. В сегодняшнем кодексе указанный случай фрагментарно предусмотрен статьей 170 ГК РФ и квалифицируется как притворная сделка.

Следует согласиться, что "пороки мысли и пороки редакции" являются одной из причин использования права во вред интересам окружающих лиц. Возьмем, например, статью 93 ГК РФ, не позволяющую участникам общества с ограниченной ответственностью продавать свои доли, предварительно не предложив её купить остальным участникам общества. "Поскольку нельзя продавать – рассуждает российский юрист, – то можно дарить". И под видом дарения эти доли все равно отчуждается в обход установленного правила. Здравая норма ГК, рассчитанная на защиту общества (предприятия) в целом, практически блокирована возможностью её обхода. Такие действия участников в обход прав остальных участников в принципе являются злоупотреблением правом, но "подсудны" специальной статье 170 ГК РФ.

При использовании злоупотребляющим лицом пробелов, ошибок, неясностей закона на первый взгляд нет и самого формального права, незаконно используемого нарушителем. Однако это только на первый взгляд. Управомоченное лицо, используя формализм правовой нормы, понимает не только то, что в ней написано, но и то, что в ней не написано и то, что в ней должно быть написано, но по каким либо причинам отсутствует (например,ие Правительства РФ, нормативные правовые акты органов правовая норма в силу своей абстрактности и, следовательно, содержательной бедности лишь подразумевает какой-либо запрет). Нарушитель в данных случаях использует недостатки самих правовых норм, говоря в свое оправдание: "Эта норма не запрещает мне напрямую совершить такие-то действия". Однако цель любой гражданско-правовой нормы имманентно увязана с целями других норм и с целями гражданского права в целом. Используя юридические пробелы и другие недостатки в норме закона, управомоченное лицо злоупотребительно использует её внешний формализм в отрыве от её содержания, от системной связи с другими нормами гражданского права.

АНОТАЦИЯ

к статье "Классификация форм злоупотребления гражданскими правами."

Статья 10 ГК РФ наряду с шиканой содержит ссылку на злоупотребление правом "в иных формах". Автор анализирует действующее законодательство и выявляет конкретные формы злоупотребления гражданским правом, уделяя особое внимание злоупотреблению права на защиту.


Volkov, Alexandre. “Forms of civil rights abuse and their classification.”

ABSTRACT

Alongside with chicanery, Art. 10 of the Civil Code of the Russian Federation mentions the abuse of rights “in other forms”. The author explores such forms of abuse, focusing extensively on the abuse of the right of defense.