Черный метал белой расы (Предисловие издателей)

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 35

сохранившихся деревянных церквей эта отличалась, наверное, самым зловещим

внешним видом. Она была построена в двенадцатом столетии и первоначальным

местом ее дислокации был Фортун, что рядом с фьордом Ластер в центральной

Норвегии. В конце прошлого столетия в связи с расширением местного

кладбища было решено её снести. Но тогда ей повезло больше, нежели

остальным деревянным церквям, большинство из которых и были уничтожены

именно в то время (перед тем, как их историческая и архитектурная ценность

была осознана). Церковь разобрали и переместили в Фантофт, расположенный в

пяти милях к югу от Бергена, что на западном побережье Норвегии.

Во время реконструкции в 1883 году была несколько видоизменена

планировка здания и произведён косметический ремонт фасада. Вновь

возведённая церковь размещалась теперь на холме посреди такого густого

леса, что, как пишет в своей книге "Деревянные церкви мира" Дэвид Уолстен,

"деревья растут там так тесно друг к другу, что с некоторых точек церкви

просто не видно, и она открывается взгляду только когда вы находитесь от

неё в двух шагах." Как и любое деревянное сооружение, церкви подвержены

рискам как естественного, так и искусственного происхождения, а скрытое

положение Фантофта вдвойне облегчало задачу поджигателя. Что и произошло:

в 6 утра 6-го дня 6-го месяца 1992 года она была сожжена дотла. Главным

подозреваемым является Викернес, но до сегодняшнего дня не было найдено ни

одного весомого доказательства, которое позволило бы вынести ему

обвинительный приговор по этому делу.

Весть об уничтожении одной из жемчужин национальной культуры сразу же

попала на первые страницы норвежских газет. Но не успел пройти шок от

этого известия, как под покровом ночи церкви стали сгорать одна за другой

с завидным постоянством. 1 августа того же года была сожжена церковь в

Ревхейме на юге Норвегии, ещё через двадцать дней - часовня Хольменколлен

в Осло, а 13-го числа того же месяца - церковь в Скьольде. В октябре

список пополнился церковью в Хаукето. После затишья, продолжавшегося

несколько месяцев, пламя поглотило церковь в Асане, под Берюном, а ещё

через два дня была уничтожена церковь в Сарпсборге. Выполняя свой долг,

при спасении церкви в Сарпсберге, погиб один из пожарников.

Начиная с неудавшейся, в общем-то, попытки поджога небольшой церкви в

Сторетвейте за месяц до событий в Фантофте и по сегодняшний день в

Норвегии было совершено от 45 до 60 более или менее удачных поджогов. По

данным Сьюра Хелсета, главы материально-технического отдела Директората

культурного наследия, приблизительно по трети из них имеются

документальные свидетельства о причастности к поджогам блэк-металлистов.

Полицейские же отказываются предавать гласности подробности по большей

части дел, опасаясь, что огласка повлечёт за собой появление уймы

имитаторов, которые с энтузиазмом продолжат дело, начатое Викернесом

сотоварищи в 92-ом, и из искры в буквальном смысле возгорится пламя.

Впрочем, надо заметить, сами по себе пожары церквей - дело отнюдь не

новое. В той же Норвегии, в год, по статистике, и раньше сгорало от одной

до двух церквей, в основном, конечно же, причиной их гибели были природные

факторы, главным образом - попадание молнии. Противопожарная сигнализация

в большинстве из церквей находилась в удручающем состоянии, и не мудрено,

что причиной возгорания многих церквей было короткое замыкание или же

неисправности проводки.

Но, всё же истории известны и прецеденты церковных пожаров, причиной

которых были преднамеренные поджоги. Церковь - превосходная мишень для

маньяка-поджигателя, и случаев, когда культовые сооружения по тем или иным

причинам сознательно предавались огню, в послевоенной истории Норвегии

было девять. Bвиду того, что пироманьяки предпочитают нежилые здания, дабы

никто не пострадал, церкви - просто идеальный выбор, так как они

расположены, как правило, вдали от жилья, а следовательно появляется и еще

одно дополнительное преимущество - больше шансов остаться Незамеченным.

Плюс ко всему, церкви горят очень красиво, потому что когда Пламя

охватывает колокольню, в небо взмывает потрясающий столп огня, Издавая

поистине неповторимое зрелище.

Согласно официальной инструкции норвежской пожарной службы

"Расследование пожаров и поджогов", "поджог, как Преступление, появился

гораздо раньше, нежели первые нанесённые на папирус или пергамент своды

Законов." И он "всегда рассматривался законом как самое отвратительное и

тяжкое посягательство на общественные устои." "Поджог всегда ставит под

угрозу жизнь и безопасность людей. Пошедший на него расписывается в своей

аморальной и антиобщественной сущности." Эти слова, безусловно, Сражают

бытующее в Северной Европе отношение как к поджогам, так и к поджигателям

- не даром это преступление стояло отдельной строкой ещё а старейших

нордических законах, дошедших до нашего времени. В Англии двенадцатого

столетия поджог карался смертной казнью. Позже, во времена правления

Генриха II, уличённый в поджигательстве изгонялся из общества перед тем

лишившись одной руки и одной ноги.

Осмысление огня

Общество чаще всего сталкивается с поджогами в лице пироманьяков и

патологических поджигателей. Всех их на преступление подталкивают скорее

психологические, нежели материальные причины, поэтому останавливаются они

лишь будучи пойманными. Весьма трудно обобщить пироманию, но случаи,

описанные в литературе, позволяют разделить мотивы пироманьяков на

следующие категории: ревность, паранойя, месть, склонность к самоубийству

и т.д.

Но главнее всего то, что огонь, особенно его разрушительный аспект,

вызывает у всех людей инстинктивное влечение. В исследовании 1951 года

"Патологическое поджигательство" Льюис и Ярнелл отмечают:

Лишь религия даёт возможность практического выхода врождённой

человеческой тяге к огню, которая, согласно Юнгу, находится в нашем

подсознании. Независимо от интеллектуального и культурного уровня люди

одинаково зачарованно взирают на большие разрушительные пожары. Маленькие

дети всегда норовят запалить костёр побольше - это их возбуждает.

Разъярённая толпа испытывает наслаждение, Поджигая собственность жертвы её

произвола, революционеры поджигают поместья угнетателей, а на войне огонь

помогает солдатам выплеснуть разрушительные эмоции. Летчики описывают

экстатический трепет, когда подвергнутая бомбёжке, под ними полыхает

земля; конечно же, здесь присутствует элемент удовлетворения от

свершившегося возмездия, но всё же это ничто иное. как удовлетворение

инстинкта.

Обзор клинической литературы позволяет провести параллели между

поджигателями церквей в Скандинавии и определёнными категориями

пироманьяков. хотя масштабы деяний первых не имеют прецедентов. В общей

массе они попадают в категорию тех, кем движет чувство мести. Точки зрения

Викернеса и других осуждённых объединяет общее мнение, что их действия

являются отместкой за преступления христианства.

Исследование Льюиса и Ярнелла недвусмысленно показывает, что из 457

американских "поджигателей-мстителей" только десять избрали объектом мести

церкви. Эта категорию пироманьяков они описывают следующим образом:

Сам пожар является наиболее яркой чертой случаев поджога по причине

мести. Сами поджигатели, как правило, - бесцветные фигуры, не выделяющиеся

на общем фоне. Женщины редко имеют прямое отношение... Ими движет глубокая

обида и они желают конкретной мести. Поэтому в их деяниях отсутствует

театральность. Их цель - разрушение. Часто они используют

легковоспламеняющиеся жидкости.

Месть является самой распространённой и самой сильной причиной

поджогов, которые совершают люди всех возрастов, хотя наибольший процент

приходится на возраст между 16-ю и 20-ю годами. Молодёжь иногда собирается

и группы для осуществления своих замыслов... но чаще всего поджог

совершает одиночка.

В разделе "Групповые поджоги в возрасте старше 16-ти лет" нельзя не

заметить сходство описанных авторами случаев с происходившем в Чёрном

Круге. Те же общие интересы, вдохновлённые и инициированные

харизматическими личностями. В сорока описываемых случаях такого рода:

Большинство составляли подростки 17-18 лет, по большей части

действовавших парами. Когда же поджигатели составляли группу числом больше

двух, то остальные назывались "зеваками", которые не получали наказания

или ограничивались условными сроками. В некоторых случаях большие группы

недалёких исполнителей находились под влиянием непререкаемого авторитета

вожака.

Впрочем, стоит отметить, что подобное поведение присуще любой

подростковой группе, занимающейся противоправной деятельностью.

Никто из небольшого числа поджигателей церквей, описанных в книге

Льюиса и Ярнелла, не назвал свои мотивы идеологическими. Один из них

утверждал: "Я не могу назвать причин, побудивших меня сделать это, я

просто пошёл и сделал это. Я не выбирал католические церкви потому, что Я

ненавидел католиков. Просто в них было легче всего проникнуть". Однако,

последовавшее рассмотрение причин позволило сделать вывод, что этот 17-ти

летний юноша выбирал определённые церкви в качестве символического

протеста против своего отца, который, будучи набожным католиком, уделял

"сыну божьему" куда больше внимания, чем своему собственному чаду.

Термин "пиромания" определяет стремление поджигать только для

получения удовлетворения. В "Патологическом поджигательстве" описывается

один интригующий случай 20-летнего пироманьяка, который поджёг церковь, в

которой в молодости был служкой:

После утренней службы он открыл окно подвала, через которое и проник

в церковь вечером того же дня. Первая зажжённая им спичка потухла. "У меня

появилось какое-то чувство, но что-то одновременно заставило меня зажечь

вторую, что я и сделал. Я не думал о том, что будет дальше. Когда я вошёл

в затемнённую комнату, я был несказанно возбуждён. Там было так красиво и

я подумал, что можно ведь сделать ещё красивее, и что если я разведу

огонь, то зданию ничего не будет, но оно наверняка станет ещё прекраснее,

чем когда-либо. Я шёл дальше и от каждого шага получал всё больше и больше

удовольствия. После того, как я совершил поджог, я почувствовал себя иным

человеком.

Он же добавил позже: "Я словно раздвоился, когда зашёл в комнату

певчих. Я был переполнен великой радостью. Я думал, что вся эта красота

должна быть уничтожена. Она должна быть раз рушена, дабы во плотиться в

еще большей красоте".

Хотя сантименты этого пироманьяка чём-то сходятся высказываниям

некоторых норвежских поджигателей находивших эстетическое удовлетворение

от созерцания горящих церквей, было бы неверным помещать их в одну и ту же

категорию. Согласно теории Вильгельма Штекеля, описанной в "Странностях

поведения", настоящего пироманьяка на поджог толкает сексуальный импульс.

Он верит в то, что "пробуждённая и неудовлетворённая сексуальность

заставляет человека искать символическое разрешение конфликта между

инстинктом и реальностью" и в качестве одного из крайних проявлений он

называет пироманию. Далее Штекель отмечает:

Но в случае с пироманией мы имеем ещё одну детерминанту (помимо

сексуального побуждения) - мщение. Поджог - это акт ненависти. Это

выражение деструктивных тенденций. Любовь созидательна, ненависть

разрушительна. Но всегда остаётся вопрос - против кого направлена

ненависть? На нанимателей или владельца собственности? Это должно быть

выяснено в каждом случае. Некоторые поджоги направлены конкретно против

какого-то человека, они - выражение мести за неразделённую любовь или

другие чувства, которые пироманьяк питает к своей семье, родителям и т.д.

Они должны увидеть, к чему приводит недостаток сердечности в их

отношениях. Они виноваты во всём.

Варг Викернес часто заявлял, что обвиняет христианскую церковь в

уничтожении всего, что было прекрасного в истинной норвежской культуре,

естественно, относящегося к языческой эпохе. Он рассматривает волну

поджогов как органичное, инстинктивное революционное восстание против

инородного христианства и полагает, что его музыкальный проект Burzum

является ни больше ни меньше оружием в этой борьбе. Интересно отметить,

что сам же он называет Burzum "мечтой, не имеющей ничего общего с

действительностью. Он призван пробуждать фантазию смертных, чтобы они

начали мечтать". В свете подобных высказываний Викернеса особенно

интересно выглядит следующее наблюдение Штекеля:

Мы также должны не упускать из виду, что пироманьяки, как правило...

придают большое значение своим мечтаниям и, не задумываясь, дают выход

эмоциям самого различного происхождения через поджог. Они слышат голос

своей собственной крови, который превращается в голос внутренний.

Штекель связывает свои выводы о пиромании с садизмом и жестокостью. В

то время как Викернес и другие осуждённые по поджогам называли самые

различные причины своих деяний, никто из них не выказал ни малейшего

сожаления и сочувствия к страданиям священников, прихожан и просто местных

жителей. Во время своего первого ареста по подозрению в поджогах Викернес

сделал целый ряд злорадных и садистских комментариев в газетах и журналах

в полном соответствии с ранней идеологией блэка - распространение "зла" и

боли. Обсуждая открытия психолога Айвена Блоха, Штекель обобщает их:

В своих попытках объяснить склонность к пиромании. Блох предполагает,

что за ней лежат садистские побуждения и сексуально оттенённая тенденция к

разрушению. Он указывает, что красный цвет играет огромную роль в

сексуальной жизни. Мысль о тёмно-красном пламени пробуждает те же чувства,

что и вид краснеющего тела при флагелляции или пролитии крови с

садистскими намерениями.

Даже признавая, что сексуальные и насильственные побуждения могут

быть важными факторами при рассмотрении пиромании, психолог Штекель

подходит к проблеме собственно преступления с иных позиций, нежели

полицейский или пожарный. Его отношение к поджигателям сильно отличается

от мнений, бытовавших во времена, когда им отсекали руки или изгоняли из

общины. Штекель так говорит о пироманьяке:

Является ли он преступником? Является ли его поджог преступлением,

требующим наказания? Мой ответ в обоих случаях безусловно отрицательный.

Все, кто прочёл моё исследование полностью, должны осознать, что за

поджогом не стоит криминальный мотив. Желательно, чтобы в этих случаях

проводилось тщательное медицинское расследование. В этом случае будет

наглядно показано, что многие из этих преступлений являются лишь побочными

эффектами неправильного воспитания или зловещего окружения.

Молодёжь, вовлечённая в норвежскую блэк-метал среду, безо всякого

сомнения не испытывала недостатка в зловещем окружении. Не существует

свидетельств, что Викернес и иже с ним испытывали какие-либо "сексуально

возбуждающие" чувства, сжигая церкви или оскверняя могилы, но достаточно

очевидно, что в их действиях присутствуют определённые садистские

наклонности. Их первоначальная мотивация была без сомнения символична и

они не высказывают никакого сожаления по поводу того, что они

рассматривают свои действия как праведную месть христианству, восхваляющее

и плодящее слабость.

Ценность сожжённых в Норвегии церквей трудно определить. Потеря

культурной и исторической значимости для членов общины (которые

крестились, женились и хоронили своих близких здесь) не может быть

восполнена. Даже поджигая церкви в своих городах, где последствий трудно

не заметить, блэкушники не испытывали жалости.

Самыми знаменитыми примерами недавних церковных поджогов являются

Фантофт и Хольменколлен, хотя ни в той, ни в другой не было прихода. Они

были подобны музейным экспонатам. Наоборот, церковь Хаукето возле Осло

имела действующий приход. В ночь на 3- е октября 1992-го года пасторская

церковь была сожжена дотла. Пер Андерс Норденген был пастором в приходах

Хаукето и Принсдаль.

Пер Андерс Норденген

Что произошло в Хаукето?

Полпятого утра меня разбудила дочь - мне звонили. Мне сообщили, что

горит церковь. Не думаю, что когда-либо ещё в своей жизни я одевался так

быстро. Я поехал в церковь, которая находилась всего в километре от моего

дома, надеясь, что это небольшой пожар. Но когда я увидел взметнувшееся в

небо пламя, то испытал самый настоящий шок.

Следующий день был весьма необычен. В Хаукето и Принсдале был траур и

не только для тех. кто ходил в церковь. Я внезапно понял, что церковь

означала для всех жителей. Церковь была символом безопасности. Всех здесь

крестили, причащали или женили. Многие люди, которые не ходили в церковь,

плакали и называли её "наша церковь". Позже нам помогли очень многие люди,

которые сделали пожертвования. Мы продолжали служить богу во временных

помещениях, мы не отменили ни одной службы, ни одной репетиции хора, ни

одного мероприятия. Но это было тяжело и изматывало меня. Это одна из

причин, по которой я сложил с себя сан священнослужителя.

Когда появились подозрения, что это был поджог?

В начале расследования полиция не верила, что к этому могут иметь

отношение Сатанисты. Они никогда не говорили о Сатанизме и подозрения о

поджоге были отметены. Это шокировало меня, поскольку это случилось сразу

после поджога в Хольменколлене. Главный следователь строил всякие теории

насчёт того, что кто-то из конгрегации оставил включенным электроутюг или

кофеварку. Он даже сказал об этом по телевидению на следующий день. Для

многих это было тяжелым ударом.

В ходе расследования были найдены следы, ведущие к одному из окон,

которое было разбито. Позднее я занялся поисками серебряного креста,

лежавшего на алтаре. Я надеялся, что он не уничтожен и не расплавился от

жары, но никак не мог найти его. Потом мы нашли его у выхода. Только тогда

полиция согласилась, что в церкви кто-то был и дело здесь нечисто.

Почерневшее распятие занимает почётное место в новой церкви.

Оказалось, что это всё дело рук 19-летнего паренька из пригорода

неподалёку от Хаукето. Он купил две канистры бензина на ближайшей

бензоколонке, проник в церковь и поджёг ее. С собой он прихватил требники,

которые полиция обнаружила у него дома.

Что вы испытываете к поджигателю?

Люди с ТВ и радио просили меня встретиться с ним и поначалу я было

согласился. Но когда я услышал, что он не сожалеет о содеянном, решил что

эта затея бессмысленна.

Я не думаю, что это имело под собой какое-либо идеологическое

обоснование. Я думаю, что он оказался в этой ситуации только из желания

быть признанным. Я также слышал, что у него было трудное детство. Я всё же

склонен жалеть его и считаю, что его наказание слишком сурово. Тюремное

заключение было недолгим - год или что- то около, но суд взыскал с него за

ущерб 5 миллионов крон. Это разрушит будущее мальчика, я полагаю, что

приговор должен быть таким, чтобы человек мог все же продолжать нормальную

жизнь.

Время сожжений

Всё, что может быть сделано для сгоревших церквей - возведение нового

здания, которое каким-либо образом исполнит назначение старой церкви.

Норвежское Управление Культурного Наследия оценивает стоимость каждой

полной реконструкции между 15 и 30 миллионами крон (от 2 до 4 миллионов

долларов). Поэтому расходы на восстановление могут достигнуть суммы 300

миллионов крон (40 миллионов долларов). Сюда следует прибавить стоимость

ремонта частично повреждённых церквей. Кроме того, эти цифры принимают в

Blog

Черный метал белой расы (Предисловие издателей)