Джек оглядел переднюю комнату своей квартиры, придя к выводу, что надо либо переезжать в другую побольше, либо прекратить прикупать барахло
| Вид материала | Документы |
- Являющийся полномочным представителем интересов своей страны и интересов граждан своей, 992.25kb.
- «Государь» Николо Макиавелли. Избранное, 190.39kb.
- Консультация к экзамену, 969.29kb.
- План создания чего-либо, включающий описание, чертежи, макеты ит д. Предварительный, 205.46kb.
- "Ru-net marketing", 2030.19kb.
- Повышение надежности и эффективности оборудования средствами информационной системы, 273.86kb.
- Никколо Макиавелли. «Государь», 307.08kb.
- Основные формулы теория вероятностей, 110.25kb.
- Санкт-Петербургский государственный университет Математико-механический факультет, 336.15kb.
- Концепция «антологического рода» у в. Г. Белинского, 311.53kb.
– Деньги я вам верну.
– Плевать на деньги. Мне нужна Мелани! – Лицо его исказилось, словно он собирался заплакать.
– Успокойтесь, Лью.
– Молчите, если не понимаете, что она для меня значит. Я был полным ничтожеством до нашей встречи.
– Кажется, вы получили фирму в наследство...
– Конечно, получил, но ко всем чертям бросил бы. Думал, это мне не по силам, не смогу самостоятельно вести дело. Собирался продать, когда встретился с ней. Она отговорила меня, убедила, что справлюсь, что вполне способен, принялась помогать, обучать... И, вы знаете, оказалась права. Я действительно, черт возьми, справился, хоть никогда в себя не верил. С короткой ногой не мог в детстве сравняться с другими мальчишками, не умел ни бегать, ни лазать по деревьям, считал себя никчемным...
– Да, но... – попробовал Джек вставить слово, не желая выслушивать историю его жизни.
– Встреча с Мэл все изменила. Если бы не она, я никогда не добился бы таких успехов. Поэтому вы должны найти ее, Джек. Без нее жизнь для меня теряет всякий смысл. Кроме вас, это некому сделать. Помните? Меня найдет только Наладчик: Джек. Один он поймет.
– Угу, – угрюмо буркнул последний, попавший в ловушку, – помню.
– Так пожалуйста, умоляю вас...
– Ладно. Попробую, но...
– Ох, спасибо! Спасибо!
Лью намерился заключить его в медвежьи объятия, от чего удалось увернуться.
– Эй-эй, это еще что такое? Мы всего два дня знакомы. Предупреждаю – дело нелегкое.
– Никому, кроме вас, не удастся, – уверенно заявил он. – Так Мэл говорит, а она всегда права.
– Будем надеяться, – вздохнул Джек.
6
Рома стоял среди членов СИСУПа, прикидываясь, будто интересуется пустой болтовней, краем глаза присматривая за незнакомцем. В дальнем конце общего зала мужчина, именующий себя Джеком Шелби, о чем-то оживленно беседовал с Лью Элером. Интересно, что их связывает.
Внезапно услышав пронзительный визг, оглянулся, увидел скачущего к нему по полу Маврицио. Визг какой-то... испуганный.
Наклонился, протянул руку, разрешая прыгнуть на плечо, но капуцин, вытаращив глаза, схватил его и потащил к лифтам.
Охваченный волнующим предчувствием, Рома решил последовать за ним. Нашел посылку? Что с ним происходит?
Изобразив скупую улыбку, бросил кучке присутствующих:
– Прошу прощения, видно, Маврицио пора завтракать. После договорим.
И пошел, сопровождаемый общим смехом. Наконец-то отделался от идиотов, но что могло привести Маврицио в такое состояние? Двери лифта открылись, из кабины все вышли. Рома поспешил войти, нажал кнопку восьмого этажа.
– Близнецы! – выдохнул Маврицио, как только дверцы закрылись. – Я видел одного Близнеца!
Его мороз прохватил по спине.
– Быть не может!
– Собственными глазами видел.
– Где?
– На восьмом этаже – на твоем!
Спину уже прохватил не мороз – стиснула ледяная рука.
– Там еще целая куча народу. Один из Близнецов? Что он делал?
– Бродил по этажу.
– У моего номера?
– Нет, в другом конце коридора. Я не стал задерживаться. Побоялся, как бы он меня не узнал.
Рома взглянул на красную шестерку на указателе этажей, быстро нажал кнопку седьмого.
– Хорошая мысль, – одобрил Маврицио. – Не стоит выходить из лифта, чтоб столкнуться лицом к лицу с Близнецами.
– Вряд ли они меня узнают. Но твоя истинная природа не так хорошо скрыта. Могут обратить внимание. Я же наверняка пройду мимо, не внушив подозрений.
– Тогда для чего они здесь? Врагу явно известно...
– Ш-ш-ш, – шикнул Рома, когда кабина остановилась. – Дай подумать.
Дверцы разъехались на седьмом этаже. Он вышел, нажал кнопку спуска, осмотрел коридор. Пусто. Пока дверцы закрывались, прошелся, стараясь собраться с мыслями.
Близнецы – неумолимо безжалостные вражеские агенты. Возникли в качестве наблюдателей где-то во время Второй мировой войны после увольнения первого стража. Оказались весьма решительной парочкой, вторгаясь туда, куда намеревалось проникнуть Иное. Грубые методы нередко эффективно работали, возникший вокруг миф о «людях в черном» действовал на руку.
Теперь у них есть возможность не просто помешать, а погубить все дело. Хуже того – уничтожить его самого, если только узнают.
– Будем рассуждать логически, – зашептал он. – Допустим, они обо мне не знают. Если бы знали, схватили в при первой возможности где бы то ни было, на людях или с глазу на глаз... во время вчерашнего приветственного выступления... растерзали бы в клочья.
– Что-то наверняка знают, – заметил Маврицио. – Иначе зачем они здесь? Разве только...
– Что?
– Разве только им стало известно об открытии Мелани Элер.
– Хорошая мысль, Маврицио, – признал Рома. – Возможно. Хотя я бы поклялся, им только известно о факте открытия, но не о том, в чем оно заключается. Поэтому сюда явились. Наверняка шли следом за мужем до нашего порога.
Он вздрогнул, услышав стук двери ниже по коридору, поспешно вскочил в звякнувшую спускавшуюся кабину лифта, нажав кнопку нижнего вестибюля, пока дверцы еще не успели закрыться.
– Ну, теперь бросишь глупости? – торопливо спросил Маврицио, боясь, чтобы в лифт не зашел очередной пассажир. – Я тебе постоянно твержу: еще рано. Слишком многое уже пошло иначе, даже если бы не пошло, появление Близнецов – веский повод для отказа.
Рома покачал головой:
– Просто мелкие осложнения. Будем действовать по плану. Вторая и последняя посылка нынче ночью.
– Мы еще первую не нашли!
– Значит, ищи, Маврицио. Найди ее!
Дверцы лифта открылись, впустив молодую пару. Рома обрадовался. У Маврицио есть что сказать, но не хочется слушать. Ему требуется только двадцать четыре часа для исполнения своего долга.
7
– Посмотри-ка, шрамы воспалились, – заметила Джиа, поглаживая пальцами грудь Джека.
Он с закрытыми глазами прислонялся к кафельной стенке душевой кабины. После часа активных занятий любовью коленки резиновые. Горячий пар привел в приятное состояние полного паралича.
Открыв глаза, смотрел, как вода течет по прильнувшему к нему белому гладкому женскому телу. Череп обрисовался под мокрыми волосами. Чувствуется нежное блаженное тепло.
Старомодная ванная отделана белым кафелем, слив потемнел от времени. А закрытая душевая кабина относительно новая и просторная.
По его настоянию Джиа с Вики переехали в городской особняк Вестфаленов на Саттон-сквер. Дом в любом случае неофициально принадлежит Вики – последней наследнице, упомянутой в завещании теток. Она станет законной владелицей после официального признания смерти Грейс и Нелли Вестфален, хотя можно только гадать, когда это случится, – останков никогда не найдут. Впрочем, против проживания в особняке Джиа с Вики никто не возражает.
Он с неимоверным усилием взглянул на три диагональные красные полосы на собственной груди от левого плеча до последнего справа ребра.
Перед глазами встала картина, словно это было вчера. Баттери-парк... горящий в гавани корабль Кусума... безгубый ракшаса, догоняющий Джиа и Вики... Джек бросился на него сзади, стараясь ослепить... чудовище его стряхнуло, замахнулось трехпалой лапой, грудь огнем обожгло...
– Не все, – уточнил он, – только те, что ракшаса оставил.
– Странно. В прошлый раз все было нормально.
– Угу. Просто зудят в последнее время. – Тут до него наконец дошло, что поэтому он и чесался в Монро. – Вчера снова ракшасы снились.
– Очередной кошмар?
Джек кивнул, мысленно умоляя не спрашивать, присутствовала ли она во сне.
Джиа снова погладила шрамы.
– Надеюсь, когда-нибудь это останется страшным сном. Хотя напоминание навсегда сохранится.
– Скорей будет служить подтверждением реального существования тех самых тварей.
– Да кому оно нужно? – Джиа крепче прижалась к нему. – Хочется напрочь забыть об их существовании.
– Ведь они настоящие, правда? Мы их не выдумали?
Она взглянула на него:
– Ты серьезно? Разумеется, настоящие. Зачем спрашивать?
– Затем, что для участников конференции, на которой я присутствую, НЛО, пришельцы, Антихрист тоже настоящие. Если кто-то кого-нибудь спросит о реальности пришельцев, тот глянет на него точно так же, как ты на меня, и скажет: «Ты серьезно? Конечно, они настоящие. Зачем спрашивать?» Понимаешь, к чему я клоню? Люди абсолютно уверены в подлинном существовании заговорщиков, инопланетян, секретных организаций.
– Массовое помешательство, – медленно кивнула Джиа, принимаясь намыливать ему грудь, покрывая шрамы мыльной пеной. – Понимаю.
– По-моему, они ненормальные. Поговоришь с кем-нибудь пять минут, сразу видно – связь с реальностью больше не оплачивается. А если бы мы с тобой начали кругом болтать о ракшасах? Разве о нас не сказали бы то же самое? И были бы абсолютно правы, потому что у нас, черт возьми, не имеется никаких доказательств, никаких надежных свидетельств, за исключением моих шрамов, которые, как всем известно, я сам мог себе нанести.
– Это действительно было, Джек. Мы это пережили – с большим трудом – и поэтому знаем.
– Правда? Действительно пережили, но что запомнили? Воспоминания – главное для самосознания. А то, что я читал о памяти в последнее время, свидетельствует о ее ненадежности.
– Перестань, ты меня пугаешь.
– Я сам себя пугаю.
– В конце концов, мы же не утверждаем, что ракшасы намерены завладеть миром, не сваливаем на них вину за все беды.
– Пока нет...
– Ну и хватит об этом. – Она легонько толкнула его в грудь. – Мы отличаемся от твоих чокнутых именно тем, что не зацикливаемся на подобных проблемах. Произошло нечто ужасное, мы его пережили и, поверь мне, забыли. Я изо всех сил стараюсь забыть. А у них вся жизнь на этом сосредоточена, они на мир смотрят с такой точки зрения.
– Угу. Зачем это кому-нибудь надо? Реальная жизнь недостаточно сложная?
– Может быть, дело именно в этом, – заметила Джиа. – Я почти всегда вижу в реальной жизни чересчур много сложностей. Иногда что-то случается из-за того, иногда из-за этого, иногда из-за того и этого плюс еще чего-нибудь.
– И очень часто, – добавил Джек, – что-то случается, черт побери, вообще безо всякой причины.
– Вот именно. А теория всеобъемлющего заговора все упрощает. Больше нечему удивляться. Незачем по кусочкам складывать головоломку – дело и так уже ясное. Кто-то, возможно, блуждает в потемках, а тебе все известно.
– Если подумать, в этом самом СИСУПе немало болванов, – вздохнул Джек. – Однако, несмотря ни на что, они очень на меня похожи...
– Да ну тебя.
– Правда. Постоянно поглядывают через плечо, и я тоже без конца поглядываю.
– Не напрасно.
– Дай закончить. Они одиночки, и я до нашей встречи был в основном одиночкой. Такие же изгои, как я.
– Поди ты.
– В нормальном обществе считаются ненормальными, и я попаду в ту же самую категорию, если общество обо мне когда-нибудь узнает. За исключением того факта, что я держу язык за зубами, можно ли утверждать, что хоть настолечко отличаюсь от них? – Джек чуть расставил большой и указательный пальцы.
– Ничего подобного, говорю я тебе, – заявила Джиа и поцеловала его.
Если бы этого было достаточно, думал он, закрыв глаза, крепко прижав ее к себе, нуждаясь в тепле, в присутствии, в самом существовании Джиа на свете. Это якорь, привязывающий его к реальности, к здравомыслию. Кто знает, в какую пучину безумия канул бы он без нее и без Вики.
Джек снова бросил взгляд на косые покрасневшие шрамы, и вдруг перед глазами встал Рома на вчерашнем приеме с коктейлями, скрючивший три средних пальца на манер трехпалой лапы ракшасы, которые процарапали в воздухе точно такие же диагональные линии.
– Ты чего? – спросила Джиа, чувствуя, как у него инстинктивно напряглась спина.
– Ничего. Мышцу потянуло.
Он обнял ее крепче, пряча лицо, зная, что на нем написано ошеломление и растерянность.
Неужели Рома знает? Что он сказал? Как мы легко забываем. Я ничего не забыл. А он никак знать не может.
Тогда что означает дурацкий жест тремя пальцами в точном направлении? Другого объяснения невозможно найти – знает. Откуда?
Не имеется никакого понятия, но надо выяснить.
Однако, если Рома знает об оставленных ракшасами шрамах, может быть, знает и о Джиа с Вики? Не следил ли за ним до их дома?
Он протянул руку за спину Джиа, отвернул горячий кран. Вода вдруг показалась холодной.
8
Договорившись насчет бейсбольной тренировки с Вики попозже, Джек вернулся в отель. Войдя, почувствовал вновь нарастающее напряжение в атмосфере. Огляделся в поисках Ромы – хочу задать пару вопросов, дружище, – но не увидел. Добравшись до второго этажа, заметил стоявшую в общем холле рядом с залом заседаний парочку: Лью с Ивлин. Направился к ним.
Ивлин с расстроенным, озабоченным видом взволнованно потирала крошечные пухлые ручки.
– Случилось что-нибудь?
– Олив так и не можем найти? – заверещала она. – После вчерашнего приема никто ее не видел? Я уже беспокоюсь?
– В номере были?
– Я звонил и стучал, – сказал Лью, – нет ответа.
– Может, администратора попросить, чтоб открыл, посмотрел, вдруг она там лежит в обмороке или еще что-нибудь, – предложил Джек.
Ивлин зажала ладонью рот.
– Вы и правда так думаете? А мне даже на ум не пришло? Может, она обо всем позабыла? Пошла гулять по городу или еще куда-то? И как отнесется к тому, что мы вошли в ней в номер?
Любой другой, думал Джек, был бы тронут заботой. Но вся эта компания кругом видит злодейские заговоры.
– По-моему, стоит рискнуть.
Ивлин глянула на часы:
– Дам ей еще часок? Если не появится к тому времени, пойду к администратору? Пусть проверят? Что скажете?
– Неплохой план, – одобрил он.
Когда она упорхнула, Лью обратился к нему:
– Думаю пока домой вернуться.
– В такую даль до Шорэма?
– Да. Хочу заглянуть, посмотреть, не вернулась ли Мэл, не оставила ли записочку. – Он сморгнул слезы. – Сначала она, потом Олив. Мне по-настоящему страшно. Есть что-нибудь новое?
– Ничего определенного, – сказал Джек, видя, как он помрачнел. – Может быть, вы кое-что проясните.
– Разумеется, все, что угодно.
– По словам Олив, Мелани передала ей компьютерные дискеты. Зачем, как по-вашему?
– Даже не представляю, – покачал он головой. – Они совсем не так близки.
– Не верите?
– Точно не знаю. Может быть, Олив просто хочет набить себе цену. Может, Мелани их отдала на хранение, уничтожив папку ТВО. Думала, что никто не станет искать дискеты у Олив, которая, как всем известно, ненавидит компьютеры.
– Хорошая мысль, – признал Джек. – Найдем Мелани, спросим.
– Если найдем, – глубоко вздохнул Лью. – Ну, пока, – кивнул он и ушел.
Джек решил прослушать свой автоответчик, потом заглянуть на какое-нибудь заседание. На одном должен был выступать по программе неуловимый Майлс Кенуэй. Хотелось бы на него посмотреть.
По дороге к вестибюлю вновь заметил рыжеволосого мужчину, который сидел в дверях в кресле-каталке, так же пристально на него глядя, как вчера вечером. Не очень-то приятно. Что его так занимает, черт побери?
Проверил ответчик по телефонной карточке. Кроме отца, никто не звонил.
Ладно, пора набраться духу и перезвонить. Он нашел номер в бумажнике, набрал, перенесся во Флориду, неподалеку от Корал-Гейблс, с болотом практически на отцовском заднем дворе.
Папа оказался на месте. Немножко поболтали – с обязательным уведомлением о приятнейшей теплой погоде, – после чего Джек перешел к сути дела:
– Не передумал насчет поездки?
– Нет. Заказал билеты и прочее.
– Ух ты, какая жалость! Я в круиз уезжаю на пару недель, причем в то же самое время.
На другом конце, во Флориде, долго стояло молчание, по проводу текло огорчение. На лице Джека выступила едкая виноватая испарина. Отец явно старается сблизиться на склоне лет с блудным сыном, а тот его окатывает холодным душем.
Какой же я трус. Вшивый лживый трус.
– Куда едешь? – спросил в конце концов отец. Куда, черт побери?
– На Аляску.
– Правда? Всегда хотел побывать на Аляске, посмотреть ледники и так далее. Что ж ты раньше не сказал? Я бы с тобой поехал. Может, еще получится...
Ох, нет!
– Не получится, папа. Все продано.
Снова долгое молчание.
Не просто вшивый лживый трус, а настоящая крыса.
– Знаешь, Джек, – сказал потом отец, – понимаю, ты, видно, не хочешь, чтоб я вмешивался в твою жизнь или знал какие-то подробности...
Он заледенел.
– Ты о чем это?
– Слушай, если ты... г-гей, – с трудом выдавил он, – ничего. Переживу. Ты все равно мой сын.
Джек так и присел у телефона. Гей? Страшней ничего не придумал?
– Нет, папа. Меня не привлекают мужчины. Собственно, даже не понимаю, что женщины в них находят. Предпочитаю женщин. Всегда любил, всегда буду любить.
– Да? – В отцовском голосе явственно слышалось облегчение. – Почему же тогда...
– Я действительно уезжаю.
– Ладно. Верю. В гости обещал приехать, помнишь? Когда? Давай точно условимся.
– Не могу сейчас точно сказать...
Больше нельзя его отфутболивать.
– До конца года приеду. Идет?
– Идет! Договорились!
Отец еще немножко поговорил, отпустил его с миром. Джек постоял на месте, набираясь сил. Лучше встретиться с бандой разъяренных наперсточников, чем разговаривать с папой по телефону.
Грохнул кулаком в стенку. Что я наделал? Пообещал приехать и время назначил: до конца года. Рехнулся?
При всей своей ненависти к поездкам поддался извечному чувству вины.
И попался в ловушку – дал обещание.
Лучше вернуться в номер и передохнуть.
9
Сальваторе Рома сидел у себя в номере, уставившись в телевизор, но практически не обращая внимания на экран, где шло какое-то ток-шоу с участниками в побрякушках, с причудливыми прическами, которые жаловались на пренебрежительное отношение со стороны приличного общества. Он далеко унесся мыслями, воображая близкое будущее, изменившийся с его помощью мир. Улыбнулся в экран: у вас проблемы? Обождите немножечко...
Настойчивое царапанье в дверь вернуло его к реальности. Открыл, впустил Маврицио.
– Нашел, – объявил капуцин, прыгая на кровать.
– Долго искал.
– В номера можно попасть только с горничными во время уборки. До сих пор бегал бы попусту, если в не уделил особое внимание конкретному номеру.
У Ромы самопроизвольно сжались кулаки.
– Незнакомца.
– Конечно! Загадочного Джека Шелби. Посылка стоит у него в ванной под раковиной.
Рома крепко зажмурился.
– Вскрыта?
– Да, хотя нет никаких признаков, что он пробовал собрать конструкцию.
– Все равно набор не полный. Даже когда остальное прибудет...
– Будем надеяться, ничего не сломает, не выкинет. Думаю, надо как можно скорее забрать.
– Не согласен, – возразил Рома. – Не надо, пока тут Близнецы. Вдобавок у нас слишком много безответных вопросов. Почему посылка пришла не в подвал, как планировалось, а к нему? Его рук дело или решение той стороны? Кто он такой?
– Если бы я целый день не потратил на поиски, мог бы ответить.
– Зачем он здесь? Связан ли с Близнецами? Если да, мы, возможно, сыграем им на руку, выступив против него и тем самым себя обнаружив.
– Не нравится мне это, – буркнул Маврицио, заскакал к двери, оглядываясь. – Выпусти меня отсюда.
Рома повернул ручку, до которой капуцин не мог дотянуться.
– Куда ты?
– Мне надо подумать.
Он вышел, посмотрел в конец коридора и ошеломленно замер.
10
Судя по постели, в номере побывала горничная. Джек заглянул в ванную, с облегчением не увидев другого ящика. Первый стоял на том же самом месте.
Поднял крышку, снова осмотрел миниатюрные фермы и стержни. Может быть, попытаться собрать эту чертову штуку? Взглянул на часы: нету времени. Через сорок – пятьдесят минут Ивлин попросит открыть номер Олив. Плохо, что та не явилась на заседание. Гуляет по городу? В скопище Зла? Едва ли.
Назвала вчера номер – 812.
Почему не заглянуть, не выяснить, вдруг скончалась во сне? Если жива и зачем-то прячется, можно объяснить визит беспокойством. Если в номере пусто, возможно, найдутся дискетки, которые ей, по ее утверждению, отдала Мелани.