«Запах денег» (Арон Белкин) Предисловие

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   20   21   22   23   24   25   26   27   ...   34




 

 



Помните загадку Сфинкса о человеке - ту самую, которую из множества людей удалось отгадать одному-единственному, Эдипу? Звучала она примерно так: кто утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех? Очевидно, в те времена, когда рождался миф об Эдипе, даже сама метафора, устанавливающая тождество двух отрезков времени - протяженности одного дня и одной человеческой жизни, - была доступна не массовому сознанию, но только избранным, умеющим наблюдать и думать. Тот, кто способен был уловить эту закономерность, улавливал и другую - при всем несходстве, даже противоположности двух состояний, начального и финального, детства и старости, их объединяем одна общая черта - беспомощность, несамостоятельность, и именно в этом два периода противостоят собственно жизни.

"Третья нога" - костыль или клюка - соотносится с физическими параметрами старости: убыванием сил, наступлением болезней. Но символически ее можно представить себе и как необходимость в особой, внешней поддержке, вытекающую из тяжести психологических проблем, которые лавиной наваливаются на стареющего человека. Взять хотя бы одно - невозможность жить так, как за всю жизнь человек привык: и в смысле занятии, способов заполнения каждого дня, и в смысле физического самочувствия, не говоря уже о материальных возможностях, о сужающемся круге общения (ровесники уходят один за другим, тем, кто помладше, ты все более заметно становишься неинтересен)... Даже людям по натуре цепким, адаптивным, энергичным приспособление к переменам дается с таким трудом, что порой кажется - столь неравная борьба зримо сокращает отпущенные Богом сроки пребывания в этом мире.

И сколько раз приходилось наблюдать: с годами убывают интересы, снижается общая активность, человек начинает меньше читать, явно выбирая легкое, необременительное чтиво, затормаживаются его эмоциональные реакции, он словно бы даже не все улавливает из того, о чем при нем говорят. Семидесятилетней женщине две недели не рассказывали о смерти ее родной сестры: подумать было страшно, как воспримет она эту горестную весть, они ведь, сестры, были так привязаны друг к другу, несчастная или тут же последует за умершей, или тяжело заболеет... Но сколько можно скрывать такие события! Заикаясь, запинаясь, готовясь вызывать "скорую", близкие все же сообщили ей о том, какое несчастье постигло семью. Конечно, это вызвало рыдания, горестные упреки - как вы могли, вы не позволили мне проститься с любимой сестричкой! Но слезы на удивление быстро высохли. Невестка колебалась, тактично ли в такой день звать бабушку к ужину, - старушка вышла сама, отсутствия аппетита у нее никто не заметил. И ночь проспала спокойно, хотя утром, проснувшись, опять много плакала. В последующие дни воспоминания о сестре посещали женщину все реже, причем о ее кончине вообще практически не упоминалось, это было как бы забыто, речь шла о каких-то давних событиях, в которых они обе участвовали...

И вот на этом фоне - общего затухания, прогрессиругощей инертности - негаснущая энергия, вкладываемая б переживание различных моментов, связанных с деньгами, отрадных или огорчительных, кажется порой оазисом в пустыне. На малоподвижных лицах оживляется мимика, более динамичным становится жест. Не всегда это касается собственных денежных дел пожилого человека, его личных приобретений или потерь - это вполне могут быть чьи-то чужие деньги или деньги вообще. В любом случае тонизирующее их действие поражает.

Первое, что сразу приходит в голову, - деньги ведь и есть та самая "третья нога", без которой старость чувствует себя такой неустойчивой, готовой вот-вот рухнуть. Кажется, что именно в этом возрасте деньги с такой очевидностью и неоспоримостью приравниваются к самой жизни. Ведь статистичёский факт - в более богатых странах, а в них в наиболее обеспеченных слоях населения продолжительность жизни заметно выше. Конечно, эта более высокая жизнеспособность закладывается с момента рождения, даже до рождения и постепенно накапливается на всем протяжении земного пути. Но и уже после наступления старости разве можно сравнить защищенность состоятельных людей и бедняков! Качество питания, уровень медицинской помощи, доступные формы активности, противостоящие безрадостному прозябанию в четырех стенах, всевозможные удовольствия на долгий срок продлевают чувствительность к разнообразным вкусам и ароматам - все это в любом обществе распределяется пропорционально тому, сколько у кого есть денег. А уж о том, как выручают деньги в любых сложных ситуациях, падаю-ших как снег на голову, как при их наличии уменьшается страх перед будущим, можно вообще рассказывать без конца.

Страшный, роковой барьер - приход в состояние, когда человек теряет способность обходиться без посторонней помощи. Он не привязан к какому-то определенному возрасту: бывает, что это случается в самой глубокой старости, но порой беспомощность настигает сравнительно рано, когда страшно и подумать о том, что обстоятельства полностью выключают тебя из жизни.

Представьте себе: старый, опытнейший педагог, общительная женщина, десять с лишним лет слышать не желавшая о выходе на пенсию, даже нагрузку почти не уменьшавшая, вдруг в результате несчастного случая ослепла. При ее характере, при ее привычках - настоящая катастрофа. Но спасение нашлось - исключительно благодаря деньгам. К ней на несколько часов в день стала приходить интеллигентная, тоже немолодая дама, нуждавшаяся в дополнительном заработке. Сначала просто - почитать газету, книгу, написать под диктовку ответ на письмо. Потом оказалось, что в этих письмах, многие из которых приходили от бывших учеников, часто встречались вопросы чисто профессиональные. Записав несколько ответов, по существу - развернутых, подробных консультаций, помощница стала уговаривать учительницу обратиться в редакцию журнала, предложить свои услуги. Поколебавшись, женщина согласилась, и постепенно наладилось обою-дополезное сотрудничество-Инвалидность отступила. Лишний раз было доказано, что сила духа и воля к жизни преград не знают. Но в основе-то все-таки были деньги, никуда от них не денешься. Если бы ослепшей женщине едва хватало на хлеб, если бы нечем было платить за помощь, какой тут был бы выход?

На самых разных языках выражение "думать о старости" имеет один - самый простой и назидательный смысл: копить деньги. Откладывать, хотя бы понемножку, не позволять себе, как бы ни были велики соблазны, тратить все, проживая золотую пору жизни. Время старости капризно и непредсказуемо. С одной стороны посмотреть - вроде бы и потребности заметно снижаются, притупляется, а потом и вовсе исчезает жажда новизны, разнообразия, и дети, кто лучше, кто хуже, но устраиваются, идут уже своей дорогой, освобождают о забот о себе. Но именно в старости нередко подстерегают нас испытания, бросающие вызов не только крепости нашего характера, но и прочности кошелька. И очень часто бывает, что вынести их дано только тому, для кого деньги - не проблема.

Психологи отмечают у многих людей удивительно раннее появление мыслей на эту тему. Что такое, по современным меркам, 50 лет? Человек и выглядит, и чувствует себя "как огурчик". Он далеко еще не считает завершенной свою карьеру, мысленно примеривается к возможным повышениям или перспективным переходам, строит планы, интригует, если ему ниспослан подобный дар, бестрепетно принимает заманчивые предложения. Не считает он себя "вышедшим в тираж" и в сексуальной сфере. Изменяются формы кокетства, сам характер контактов, но убеждение, что это важнейшая часть его жизни, что он имеет полное право на свою порцию счастья, а если его нет, надо проявлять активность, во весь голос предъявляя судьбе свои требования, - такое убеждение еще всецело им владеет. Но именно начиная с 50 лет меняется содержание разговоров. Как первые желтые листочки, пестреющие в мощных массивах августовской зелени, появляются частые упоминания о пенсии, о разных способах повысить ее размер, о циркулирующих постоянно слухах на тему об изменениях в пенсионном законодательстве... Какая пенсия, если от нее отделяет столько лет, да и когда наступит этот возраст, многие наверняка захотят еще какое-то время поработать! Впрочем, люди и не воспринимают эти разговоры как относящиеся непосредственно к ним. Но само слово - пенсия - задевает их так, как никогда до сих пор не задевало, им трудно становится переключиться на другое, они как бы ведут беспрерывно смотр своих сил: достаточно ли я подготовлен, все ли предусмотрел...