Geum.ru

Александр Никонов Верхом на бомбе. Судьба планеты Земля и ее обитателей

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14

представить себе, что Русская равнина все последние сто лет снималась

сверху гигантской кинокамерой с эффектом ускорения времени, как иногда

снимают распускающиеся цветы, то мы увидели бы интересные кадры. На

них центральная Россия напоминала бы кипящий блин, на котором

вздуваются и лопаются пузыри, образуя ноздреватую поверхность.

Процесс пошел. И пошел, видимо, с большим ускорением. Сейчас на севере

Московской области концентрация водорода в подпочвенном слое местами

достигает 5000 ppm. А в Ленинградской области кое-где уже встречается

горящая земля. Там горит не привычный нам торф, а струящийся из земли

водород. Водородная струя выжигает на каком-нибудь пригорке плешь,

превращая ее в каленую глиняную лысину.

Получается, что огромная водородная аномалия накрыла практически весь

Центральный район России. Чем это нам грозит? Ну, во-первых, быстрое

образование карстовых пустот грозит обрушением домов, в особенности

тяжелых – таких, какие полюбили строить в Москве в последние десять

лет. Дело в том, что 15% Москвы находится в зоне риска по карстам. И

вполне возможна такая ситуация: геологи дали добро на строительство,

не обнаружив карстовых полостей, а через пяток-другой лет после

возведения небоскреба термальная струя проела под его фундаментом

карстовую полость. И небоскреб роскошно заваливается без всяких

чеченских террористов, погребая под сотней бывших этажей,

превратившихся в гору щебня красу и гордость России – ее средний

класс, купивший «элитное жилье с видом на Москву-реку». И это – малая

беда.

Теперь пару слов о большой…

Вспомним, чему соответствует активная водородная дегазация.

Напрягаться особо не нужно, все прекрасно видно на рисунке №18: Земля

начинает активно газить водородом, когда близко к поверхности подходят

клинья интерметаллидов. И это не очень хорошая новость. Я бы даже

сказал, совсем нехорошая. Потому что если мы посмотрим на разные

древние платформы типа Русской равнины, то увидим, что Русская

платформа среди них – единственное исключение. На ней, в отличие от

других платформ, еще не прошел процесс излияния траппов. Мы одни

остались. Всех остальных уже накрыло. Наша очередь.

Про траппы мы уже говорили, и добавить к сказанному, наверное, можно

только то, что в переводе с английского это явление носит название

«flood basalts» – «затопляющие базальты». Название очень точно

передает суть происходящей катастрофы. В один прекрасный день

разверзается земля, и поверхность на многие сотни тысяч квадратных

километров вокруг начинает затоплять расплавленная магма. В Индии на

плато Декан базальты однажды взяли и залили 650 000 квадратных

километров. В Восточной Сибири траппы залили почти миллион квадратных

километров. А самое печальное, как уже было написано в четвертой части

этой книги, никаких "родственных" предвестников у этого явления

практически нет – ни предшествующей вулканической активности, ни

землетрясений. Да и откуда возьмутся вулканы и землетрясения на

Русской равнине?! Место же сейсмически спокойное…

В общем, никаких привычно ожидаемых предупреждений.

Разве что водородная дегазация… Именно она должна предшествовать

излиянию траппов. Сначала равнина парит водородом, и на ее

плоско-блинной поверхности начинают образовываться воронки. А потом –

раз и все. Пишите письма…

Когда?

Это очень правильный вопрос. Геологи в таких случаях говорят: через

миллион лет. Но вся беда в том, что в их устах «миллион» всегда

означает «миллион лет плюс-минус миллион лет». То есть может случиться

не скоро, а может послезавтра. И, учитывая скорость процесса

водородной дегазации, это случится, скорее, «в минус», чем «в плюс».

Утешает лишь то, что непосредственно перед катастрофой (за несколько

месяцев, максимум лет) планета даст недвусмысленный сигнал. Дело в

том, что очередной этап расширения Земли, который, по всей видимости,

сейчас как раз начинается, приведет к замедлению вращения планеты на

доли секунды (крутящийся фигурист раскинул руки, помните?)

И, поскольку геофизики постоянно следят за скоростью вращения планеты,

прошляпить такой сигнал невозможно. Равно как невозможно и

эвакуировать всех с Русской равнины. Остается только молиться: авось

пронесет в этом месте, а зажарит соседа.

С другой стороны, если траппы дадут нам немного форы по времени,

можно, пока мы еще живы, попробовать начать подворовывать у смерти тот

водород, которым она нас пугает и который сквозит через трещины в

кристаллическом цоколе Русской платформы: перехватить его скважинами

на глубине 1,5-2,5 км и организовать добычу прямым способом – так же,

как добывают обычный метан. Что называется, хоть перед смертью

надышимся…

Однако излияния траппов – еще не все неприятности, которые могут

приключиться с цивилизацией в течение ближайшего миллиона лет. Есть

угроза и посерьезнее. Правда, носит она не природный, а чисто

«технологический» характер. И я даже не знаю, к лучшему это или к

худшему…

Опасностью этой со мной поделился грустный Ларин, задумчиво показав

небольшую табличку известных науке ядерных реакций. Я углубился в

изучение. Изучать, собственно говоря, было особо нечего – табличка

содержала всего две строки и два столбца.

В левом столбце каждой строки была записана ядерная реакция, в правом

– выход энергии. Первая строчка была посвящена превращению бора в

гелий, вторая – азота в углерод. Эти чудесные превращения

осуществляются бомбардировкой протонами. При определенной энергии

протона он ударяет в ядро атома бора, и оно разваливается на три

части; получаются три атома гелия. А из изотопа азота получаются

углерод и гелий. Вот эти реакции:

p – это протон. He – гелий, B – бор, C – углерод, N – азот. Цифирки

сверху обозначают атомную массу, а снизу – номер элемента в таблице

Менделеева или, что то же самое, количество протонов в ядре.

Что необычного в этих реакциях? Ну, вообще говоря, бомбардируя бор

протонами, мы вправе ожидать, что протон этот останется в ядре. и

получится следующий по номеру элемент таблицы Менделеева. Поскольку

бор имеет номер 5, значит, при добавлении протончика, должен

получиться 6-й элемент – углерод. А при добавлении протончика к

изотопу азота, должен получиться более тяжелый кислород.

А вот не получается почему-то более тяжелый элемент!

Вместо нуклеосинтеза почему-то происходит распад ядра на более легкие

составляющие. Вместо термоядерного синтеза получается термоядерный

распад. И при этом высвобождается очень много энергии. Приставочка

«термо-» означает, что налетающий на ядро протон должен иметь очень

высокую температуру (скорость, энергию).

Возникает вопрос, а что будет, если протонами облучать не бор и азот,

а магний и кремний, которые составляют 76% массы Земли? Не случится ли

и при этом вместо термоядерного синтеза более тяжелых элементов

(алюминия и фосфора, соответственно) термоядерный распад с

образованием легких элементов и высвобождением термоядерной энергии?

– Поскольку я не физик, с этим вопросом я пошел к физикам, – чешет

репу Ларин. – Надеялся, они поднимут меня на смех. Но они, к моему

ужасу, сказали, что, хотя опытов с кремнием и магнием не проводилось,

этот вариант не исключен, поскольку возможность подобных распадных

реакций показана на примере более легких элементов – бора и азота.

Ужас Ларина состоял в том, что наша магниево-кремниевая по большей

части планета насыщена водородом, причем этот водород находится в ней

в протонированном состоянии, то есть в виде протонов. И если с магнием

и/или кремнием могут идти реакции термоядерного распада, вместо

планеты мы имеем готовую бомбу. Остается только воткнуть запал.

Что может послужить таким запалом? Точнее, спросить нужно так: что

может разогнать протоны до таких скоростей, на которых они преодолеют

электростатическое отталкивание ядра магния и войдут с ним в

соприкосновение? Если нам удастся разогнать некоторое количество

протонов до таких скоростей, то дальше проблем не будет: начнется

цепная реакция – при каждом соударении станет высвобождаться куча

энергии, которая будет разогревать зону реакции, разгоняя другие

протоны и сталкивая их с другими ядрами. И вся планета в одно

мгновение превратится в облако раскаленной плазмы. Нужен только

первичный разогрев металлосферы до пары миллионов градусов. Нужна

спичка. Это похоже на реакцию горения – сначала необходимо разжечь

уголь внешней температурой, а уж потом он будет гореть сам,

поддерживая процесс окисления температурой реакции.

Такой внешний разогрев в нашем случае может дать небольшая ранцевая

атомная бомба, с которой мусульманский шахид проберется в промышленный

район по добыче магния и опустит свою адскую машинку в шахту.

Надеюсь, я вас не сильно огорчил?… Но такова уж судьба цивилизации –

по мере познания люди овладевают все большими энергиями, и им

требуется все больше мозгов и сдержанности, чтобы не угробить самих

себя. Не зря в самой технологически развитой части нашего мира – в

странах постиндустриального Запада – столько говорят о толерантности.

Толерантность в современном мире – системное требование.

Овладевая все большими (можно сказать, «все более разрушительными»)

энергиями, люди параллельно должны включать все большие контуры защиты

от этих энергий. Пока что человечеству удавалось более или менее

успешно бороться не только с природными стихиями, но и с самим собой.

Надеюсь, эта борьба с самими собой не ослабнет у нас и в эпоху

водорода, и в магниевый век, идущий на смену железному. Если нам

удастся уберечь планету от взрыва, то уж с траппами мы как-нибудь

справимся. В конце концов, разлитие траппов грозит не всему

человечеству, а только России, да и то не всей, а лишь центральной,

например, Москве.

А Москву в провинции не любят…


P.S.


В Америке и в России большинство геологов в ларинскую теорию не

верят. В отличие, скажем, от физиков или астрофизиков, которым

посчастливилось с этой теорией познакомиться. И это понятно: физика

раскачать проще – у него нет психологической привычки к старой

геологической парадигме, поэтому нормальный физик из двух предложенных

на выбор теорий, старой и ларинской, не колеблясь, выберет ларинскую.

Потому что, в отличие от теории железного ядра, которая основана на

чисто умозрительной аналогии «Земля как домна», металлогидридная

теория зиждется на эмпирически установленных астрономами фактах.

Именно поэтому покойный ныне академик Юрий Николаевич Руденко,

ознакомившись с металлогидридной теорией, был поражен, узнав, что она

до сих пор не является главенствующей теорией геологии.

Впрочем, и в геологическом мире в последнее время отношение к

ларинской теории ощутимо меняется.

– Когда мне доводится бывать на геологических тусовках и семинарах, –

признается Ларин, – я обращаю внимание на то, что люди вдруг стали

стесняться моего присутствия. Без меня, думаю, все проходит нормально.

Но стоит мне появиться, и на лицах людей читается явное смущение. Мне

кажется, им неудобно в моем присутствии докладывать то, что они

докладывают. Многие из них уже чувствуют, что говорят что-то не то, но

отдают дань ритуальным фразам: они же не могут вот так вот просто

взять и перечеркнуть всю свою жизнь! Ведь если принимать эту теорию,

нужно будет менять все – всю геологию, всю систему преподавания, все

учебники…

Ларин прав. Именно поэтому, несмотря на десятки сбывшихся

предсказаний, эта теория до сих пор не признана. Признание теории

Эйнштейна прошло легко – не пришлось ничего менять ни в школьных, ни в

вузовских учебниках. Механика Ньютона, как была в этих книгах, так и

осталась. А в геологии придется менять почти все.

И для такой коренной ломки весь старый геологический мир нужно ткнуть

носом, как нашкодившего котенка, в то, от чего отмахнуться уже

невозможно. Так, как в свое время старперов ткнули носом молодые

ребята, обнаружившие в траппах самородный алюминий. Помните? Фомам

неверующим от науки они приносили на демонстрацию глыбы базальта и

кувалду. Коли! И убеждайся сам – вот он, алюминий!

Что может быть тем сенсационным и уже неоспоримым фактом, который

убьет всю старую геологию? Открытие магниевых интерметаллических

языков, подтянувшихся к поверхности планеты! Многие старые учебники по

геологии после этого заполыхают кострами на площадях.

Когда же это случится? Возможно, раньше, чем эта книга попадет вам в

руки. Выше я написал, что в научном сообществе России и Америки Ларину

не верят. Но есть страна, которую природа жестоко обделила и углем, и

нефтью, и газом, но подарила зону современного рифтогенеза. В этой

стране нашлись люди, готовые рискнуть средствами и проверить прогнозы

Ларина (во что только не поверишь, когда тебя душит костлявая рука

энергетического голода). Ларин не велит мне указывать название этой

страны, но плотный загар, который он привозит оттуда, позволяет делать

некоторые выводы.

В общем, в этой южной стране геофизики открыли зону повышенной

проводимости там, где было предсказано Лариным. Открыли не сразу.

Долго не верили, бились, мучились, злились, не понимая, как человек

может столь уверенно предсказывать столь необычные эффекты на такой

большой глубине, поскольку в их практике такого прецедента не было.

Но, в конце концов, обнаружили зону проводимости, нашли и даже

попросили прощения за свое неверие.

Теперь осталась формальность: нужно бурением доказать, что зона

повышенной проводимости содержит именно то, что предсказал Ларин, –

интерметаллиды. Для этого необходимо очертить границы зоны, выбрать

место и бурить скважины. Всей работы – на год-полтора от момента

написания вот этих вот строк.

А на следующий день после того, как бур коснется кремния и магния, мы

проснемся на совершенно другой планете!

И, возможно, это случится раньше, чем моя книга попадет в ваши руки…


Примечания


1

Никонов А. П. Апгрейд обезьяны. Большая история маленькой

сингулярности. – М. : ЭНАС, СПб. Питер, 2008.