Geum.ru

Преподобный Симеон Новый Богослов Божественные Гимны

Вид материалаДокументы

Содержание


Гимн 40. Благодарение с богословием, и о тех действиях, по которым наименована Божественная Благодать Духа.
Подобный материал:
1   ...   28   29   30   31   32   33   34   35   ...   45

Гимн 40. Благодарение с богословием, и о тех действиях, по которым наименована Божественная Благодать Духа.



Что это за новое таинство, Владыко всех, которое Ты показал на мне, потерянном и заблудшем?
Что это за великое чудо, внутри меня замечаемое и непостижимое, но сокровенное ?
Ибо во мне видится как бы Звезда, восходящая вдали, и становится будто великим Солнцем, не имеющим ни меры, ни веса, ни предела величине своей.
И становясь малым Сиянием, снова видится, как Свет, в середине сердца моего и во внутренностях моих.
Часто обращающийся и сжигающий все, что в глубине моих внутренностей, и делающий их светом, и таким образом с любовью учащий и вещающий
мне, совершенно недоумевающему и ищущему научения.

Я—та Звезда прекрасная, которая некогда, как ты слышал,
Взошла от Иакова—это Я, не сомневайся.
Я являюсь тебе и Солнцем, восходящим вдали, которое для всех праведных есть Свет неприступный в будущем веке и Жизни Вечной.
Я являюсь и Сиянием и, как Свет, созерцаюсь тобою, неопалимо сжигая страсти сердца твоего, и росою сладости и Божественной благодати Моей
омывая нечистоту твою и совершенно угашая телесные угли греховных сластей, и соделывая все то по человеколюбию Своему, что и древле творил Я во всех святых.
Помилуй сетующего, сжалься над сокрушенным и не прогневайся на меня, что я снова хочу сказать:
Как Ты, совершенно невместимый, Звездою от Иакова и являешься и даже доныне бываешь для всех?
Как, подобно восходящему солнцу, показываешься Ты, нигде не находящийся и сущий везде и превыше всякой твари, и невидимый для всех?
Как Ты бываешь и Сиянием, и мне видишься Светом, и сжигаешь вещество, будучи по существу невещественным?
Как, орошая, Ты омываешь телесную нечистоту мою, весь будучи огнем неприступным и нестерпимым для Ангелов?
Как обнимаешься тленною сущностью тела моего и без смешения смешиваешься с душою человеческою?
Как, бывая через нее во всем теле неслиянно, Ты, неосязаемый, всего меня обоготворяешь?

Скажи и не отошли меня печальным и скорбным.
О дерзость! о бессмыслие! о неразумные речи!
Как не трепещешь ты так дерзко вопрошать об этом?
Как не сознаешь, что спрашиваешь о том, что тебе известно?
Но дерзаешь говорить о Боге, как бы искушая, и как бы неведущий, притворяясь, вопрошаешь Меня о том, что знаешь, желая со всей ясностью описать всем свое знание.
Но, однако, будучи человеколюбив, Я снисхожу к тебе и снова стану учить тебя, так говоря тебе:
Я по естеству невыразим, будучи невместим, неоскудевающ, неприступен, невидим для всех, неприкосновен, неосязаем и по существу неизменен;
Один в единой вселенной и Один со всеми познающими Меня во тьме сей жизни, но вне всего мира, вне всего видимого, вне чувственного света, и солнца, и тьмы, и места мучения и страшной кары, в которое попали гордые рабы, злобно поднявшие голову против Меня, своего Владыки.
Я неподвижен, ибо где Меня нет, чтобы через перемещение я достиг Своего места?
Я и присноподвижен безгранично, ибо куда ты пойдешь искать Меня, чтобы найти Меня там?
Небо, как ничто, произведено словом Моим; солнце, звезды и земля
как бы малым поделием для Меня были, и все прочее также, что видишь ты.
Ангелы, видящие Славу славы, а не самое естество Мое, задолго прежде них произведены Мною.
Ибо только помыслил Я произвести небесные силы, и они тотчас предстали, славословя державу Мою.
Ты же, сидящий в той самой юдоли изгнания, куда ниспали все первые преступники, то есть Адам и Ева, праматерь твоя, и злой диавол, их обольстивший, где глубокая тьма, где великий ров, где змеи, всегда жалящие вас в пяту, где плач, горе и непрестанное рыдание, где всякая теснота, беспокойство и печаль, смерть и тление всех вас содержит,
Как ты остаешься спокойным и беззаботным? как нерадишь скажи Мне?
Как не печешься о злых делах, которые ты в мире соделал?
И не ценишь высоко одного только покаяния?
И не стараешься явить его истинным?
И не вопрошаешь о нем с великою мольбою?
И тщательно не исследуешь, как тебе исправить его, чтобы через него по человеколюбию Моему мог получить ты и великое оставление беззаконий твоих?
Но, оставив его, спрашиваешь о том, что превыше естества, исследуешь то, что на Небесах, лучше же, и не то даже, но испытуешь само естество Мое, Того, Кто произвел, как сказано, небо и все прочее, как ничто, и хочешь познать то, что касается Меня, как никто другой не знал.
О диво! О произволение человеческое!
Ибо хотя и порицал Я тебя, но Я, напротив, и хвалю тебя, потому что и ты—Мое дело и творение.
Как ты, созданный из земли, из глины и праха, на ней держимый и с нею живущий, все вменяешь в ничто и даже считаешь как бы тенью?
И, минуя все, ищешь Меня одного, желаешь говорить обо Мне, рассказывать про Меня и смотреть на Меня, если возможно, в продолжение всей жизни,
Не зная ни сна, ни пищи и питья и совершенно не заботясь об одежде?
Но как бы деревьями и пнями, стоящими вдоль пути, считаешь все славное в мире, пропуская его, как ничто, на пути жизни, и не задерживая ока ума,
И не позволяя очам души взирать на все это, но воображаешь Меня и обо Мне одном помнишь, и любишь Меня, как никто из находящихся с тобою?
Ибо кто о имени Моем радуется сердцем и тотчас побуждается к любви и желанию?
Кто, услышав многократное упоминание обо Мне, плачет от души, имея в мыслях Меня одного?
Кто со тщанием взыскал познания и соблюдения Божественных слов или заповедей Моих?
Кто счел Меня, как ты. Богом над всеми и немедленно пожелал служить Мне Одному, и ради того родителей, и братий, и дом, землю и родных, и соседей, и друзей так презрел и так приступил ко Мне, как бы никогда не видел никого из них и не знал на земле человека в этом мире, но как бы пришел в некую чужую страну и город, где все—варвары и говорят на ином языке?
Так ты среди близких, знакомых и друзей своих и начальников и богатых мира живешь и так настроен, находясь среди них.
Но это, считаемое бесчувственными пустым и маловажным, у Меня, взирающего на это, велико и высоко.
Кто из великих земных властей и владык или из утверждающих на Мне свое начальствование и царствование, или из изображающих лицо Моих Божественных Апостолов либо помыслил, либо мог соблюсти то, чтобы во время исполнения заповеди Моей и закона, как на одного взирать на всех: на сродников и чужих, богатых и бедных, славных и бесславных, на вельмож и нищих?
Какой судья беспристрастно смотрит на грабеж среди них?
Если Я найду человека, сохранившего это в мире, в особенности в настоящем поколении и в настоящее время, то Я прославлю его наравне с Моими апостолами и пророками.
И он воссядет со Мною в пришествии Моем, ибо будет судить праведно, как и на земле, и получит славу судии живых и мертвых.
Благо взыскать этого, и прочего с этим, и, сколько есть силы, соблюдать и точно хранить, не исследуя естества Моего, сын человеческий,
ни действий Духа Моего Святого, как Он показывается солнцем и видится звездою, появляясь где-то вдали и поднимаясь выше гор.
Когда же Он скрывается от глаз твоих, то причиняет тебе неутешную скорбь и печаль.
И в то время, как ты полагаешь, что Он еще не явился тебе, Он обретается где-то внутри твоего сердца, неожиданно доставляя тебе и изумление, и радость.
И так как не показывается тебе уже пламенем и не видится сиянием и огнем,
то ты удивляешься и задаешь вопросы. Ибо не полезно тебе это.
Итак, веруй, что Я—Свет совершенно неизобразимый, простой, несложный, нераздельный естеством, неисследимый и вместе доступный недоступным образом.
Ибо поистине Я видим бываю и человеколюбиво являюсь, преобразуясь сообразно восприятию каждого из людей;
Не со Мною, впрочем, это бывает, но видящие так удостаиваются Меня видеть, ибо иначе не могут, не вмещая больше.
И поэтому одни и те же иногда видят Меня Солнцем, когда имеют ум очищенным, иногда же звездою, когда окажутся под мраком и ночью этого тела.
Ибо горение любви делает Меня огнем и светом, потому что когда возгорится в тебе уголь любви, тогда и Я, видя ревность сердца твоего,
Оказываюсь в соединении с тобою, и подаю свет и показываюсь как бы огнем, Я— словом создавший огонь.
Ибо душевные добродетели являются как бы веществом, охватывая которые, Божественный Свет Духа и называется соответственно данному веществу,
ибо собственного имени у людей Он не имеет.
Поэтому, когда человек придет в умиление и прослезится, тогда и Он называется водою, ибо очищает и, соединяясь со слезами, омывает всякую скверну.
Когда же плач угасит раздражительность сердца при его содействии, то Он именуется кротостью.
Возгораясь же против нечестия, что делается через него же, Он называется ревностью.
Миром же, напротив, и радостью, и благостью Он именуется потому, что плачущему подается и то и другое, и Он производит в сердце, как источник, обильную благодать, от которой изливается всякое сострадание и милосердие, истекающее вовне от души на всех окружающих, в особенности на желающих каяться и спастись.
Ибо хотя и всех Он милует, но этим и помогает, и содействует, и одобряет, и состраждет во всем, соединяясь с душевным произволением их, и, усматривая в их уме красоту покаяния, приобретает к ним более искреннюю любовь.
Смирением же Он называется потому, что все мирское, и даже самую душу, и собственное тело, и всякое совершаемое действие человек считает как бы ничем, вкусив Его сладости и узрев неизъяснимую красоту этого Света.
Зная это, ты более не просил бы Меня говорить о таких вещах или точно изъяснить тебе, ибо они по природе невыразимы и совершенно неизглаголанны, для людей неизреченны, неведомы и для Ангелов,
и для всякой иной тварной сущности поистине непостижимы.
Познай же лучше то, что касается тебя или гораздо глубже себя самого,
и тогда познаешь, что Я совершенно непостижим и сопребываю и люблю одних любящих Меня и всегда горячо помнящих Мои заповеди,
и никоим образом не предпочитающих им чего-либо скоротечного:
С ними Я и буду сопребывать, собеседуя, ныне и вовеки. Аминь.