Geum.ru

Преподобный Симеон Новый Богослов Божественные Гимны

Вид материалаДокументы

Содержание


Гимн 24: О том, что иногда и учитель, заботясь об исправлении ближнего, увлекаем бывает находящуюся в том слабость страсти.
Гимн 25: Кто от всей души возлюбил Бога, тот ненавидит мир.
Подобный материал:
1   ...   17   18   19   20   21   22   23   24   ...   45

Гимн 24: О том, что иногда и учитель, заботясь об исправлении ближнего, увлекаем бывает находящуюся в том слабость страсти.



Помилуй меня, Господи, помилуй меня, единый Спасителю, от младенчества меня покрывши, премного мне, сознательно согрешившему, Своею благостью все милосердно простивший, исторгший меня от ужасного и суетного миpa, от сродников и друзей, и непристойных удовольствий, удостоивший меня находиться здесь, как бы на горе, и показать мне дивную Свою славу, Боже мой, исполнивший меня Божественного Твоего Духа, Христе мой, и всего меня насытивший духовным просвещением.

Ты Сам нераскаянную (неизменную) благодать Твою, Боже мой, подай мне рабу Твоему, наконец, всецело.

Не отними (ее), Владыко, не отвратись, Создателю, не презри (меня) Ты, однажды поставивши меня пред лицом Твоим, учинивший между рабами Твоими, запечатлевший печатью Твоей благодати и Своим меня наименовавший.

Не отвергни меня снова, не сокрой снова света лица Твоего; и меня покроет тьма, поглотит бездна и раздавит небо, превыше которого Ты возвел меня, Спасе мой, и с Ангелами, лучше же с Тобою - Творцом всего сопребывать удостоил, и сорадоваться с Тобою, и видеть несравненную славу лица Твоего,

И досыта наслаждаться неприступным светом, и радоваться и веселиться неизреченным весельем чрез сожитие, Владыко, с Твоим несказанным светом.

Наслаждаясь неизреченным тем светом, я веселился и радовался с Тобою, Творцом и Создателем, созерцая неизъяснимую красоту лица Твоего.

Когда же я снова низвел ум свой на землю, то, просвещенный Тобою, Владыко, не смотрел на мир сей, ни на вещи, находящиеся в мире.

Но был превыше страстей и забот, и вращаясь в (житейских) делах и обличая зло, не приобщался, как прежде, человеческим злобам.

Замедлив же среди них, предпочел их (всему) прочему, и связавшись, Владыко, с любителями словопрений, в надежде исправления причастился злобы и тьмы, увы мне! и страстей приобщился безумно, и, схваченный (этими) дикими зверями, бедствую (ныне).

Ибо, желая других избавить вреда от них, я сам первый сделался добычею зверей.

Но, предварив, сжалься, но, ускорив, избави того, кто попал к ним ради Тебя, Человеколюбче.

Ибо по заповеди Твоей я положил, Милостиве, душу свою несчастнейшую за братий своих.

Итак, хотя я уязвлен, но Ты можешь уврачевать меня, Спасе.

Хотя я несчастный взят врагами пленником, но Ты Сам, как сильный и крепкий, можешь избавить (меня) одною Твоею волею;

хотя я схвачен челюстями и лапами зверей, но когда Ты явишься, они тотчас умрут, и я жив буду.

О великий в щедротах и неизреченный в милости!

Сжалься и помилуй меня падшего.

Я опустился в колодезь, (чтобы) избавить ближнего, и вместе с ним и сам пал; правосудный Спасителю, не оставь меня до конца лежащим во рву.

Подлинно знаю я повеление Твое, всемилостивый Боже мой, что должно непременно избавлять брата от смерти и от уязвления грехом, но чрез грех

не погибнуть с ним, что и случилось со мною несчастным.

Я пал по легкомыслию, понадеявшись на себя самого и его даже избавить и себя также, а если нет, то ожидать вверху и оплакивать павшего, и сколько есть силы, бежать от падения с ним.

Но и ныне восставь и возведи из пропасти и поставь меня, Христе, на камни заповедей Твоих, и снова покажи мне свет, которого мир сей не вмещает,

но (который) вне миpa, и видимого света, и воздуха чувственного, и неба, и всего чувственного соделывает, Спасителю мой, созерцающего его.

И тот вне ли тела, или совершенно в теле, не зная, Боже, в тот час,

думаю же, что, будучи тогда как бы невещественным светильником, и сияя красотою умного Солнца, не может чувственно видеть своего света,

но видит только Его одного - незаходимое Светило, созерцая неизъяснимую красоту Его славы, и сильно изумляясь, не может познать и уразуметь этого способа созерцания, каким образом или где, неизъяснимо существуя,

Он видится, и желая (обитать) во святых, ограни­чивается.

Но (вот) это знаем все мы, посвященные в таковые таинства, что поистине вне мира тогда бываем и пребываем, доколе видим то, и снова находимся в теле и в мире.

Вспоминая же о радости, и о том свете, и о сладостном наслаждении, плачем и сетуем; подобно тому как грудное дитя, видя мать и вспоминая о сладости молока, кричит и плачет, доколе, схватив (грудь), досыта не насосется его.

Этого и мы ныне просим, об этом умоляем Тебя и припадаем, (чтобы) получить то неотъемлемо, Спа­сителю, дабы мы и ныне питались, Всемилостиве, от этого хлеба, умно нисходящего с неба и сообщающего жизнь всем причащающимся (его), и отходя и совершая шествие к Тебе, имели бы (его) спутником, и помощником, и избавителем, и с ним и чрез него приведены были бы к Тебе, Спасителю.

Он и на страшном суде грехи наши покроет, Владыко, чтобы не открылись они и не были явны для всех Ангелов и людей. Но да будет он нам и светоносным одеянием, и славою, и венцом во веки веков.


Гимн 25: Кто от всей души возлюбил Бога, тот ненавидит мир.



Я объят тенью, (но) и истину вижу. Это - ничто иное, как твердая надежда.

Какая же это надежда?—та, которую не видели очи.

А она что такое?—та жизнь, которую все любят, но что такое эта жизнь, как не Бог—Творец всего?

Его-то и возлюби, а мир сей возненавидь. Мир—смерть, ибо имеет ли он что-либо непрехо­дящее (и нетленное)?