Грим Батол: его мрачное наследие уходит корнями в туманное прошлое Азерота

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 19

Глава 11

Ириди широко распахнула глаза, рывком села и выкрикнула:

– Нет! Не отсылай меня прочь!

И только прокричав это, она поняла, что рядом нет ни Краса, ни молодого синего дракона. Вместо этого она была окружена дворфами.

Но нет… помимо них в освещенном факелами туннеле была фигура и более знакомых очертаний.

Уверенная в том, что теперь она пленница, дренейка призвала посох. Но стоило ей поднять оружие, как эльф сжала ее запястье.

Ириди вскочила на ноги… точнее, попыталась, и ударилась макушкой о низкий потолок. Оглушенная, она осела назад.

Сереброволосая эльфийка выхватила у нее посох – только затем, чтобы увидеть, как он исчез, оказавшись в ее руках.

– Что это за магия?

– Ты никогда не возьмешь ее себе на вооружение, кровавая эльфийка…

– Открой глаза пошире и не причисляй меня к этим проклятым отступникам, дренейка! – резко прервала ее женщина. – Я принадлежу к народу высших эльфов…

Ириди, наконец, заметила различия. Она и раньше встречала высших эльфов и теперь бранила себя за то, что поняла это не сразу. Уже только глаза эльфийки должны были доказать ей обратное: в них не было злого зеленого сияния.

– Высший эльф… прости мне мою неосмотрительность. Мои учителя были бы в ужасе.

– Так значит, ты жрица.

– Лучше сказать, пытаюсь, стать таковой, – ответила дренейка, все еще раскаивающаяся в своем промахе.

Высшая эльфийка не обратила внимания на это замечание.

– Я Вериса. Дворф рядом с тобой – Ром, лидер этих воинов.

– Миледи, – пробурчал самый старый, сидящий на корточках дворф.

Ириди рассматривала его дольше, чем было необходимо, потому, что она стала замечать, что Ром вовсе не был столь старым, как казалось. Затем, поняв, как невежливо ведет себя по отношению к нему, дренейка отвела взгляд.

– А как зовут тебя? – напомнила эльфийка.

– Ириди.

– Почему ты оказалась в окрестностях Грим Батола, Ириди?

– Я пришла сюда в поисках… – жрица остановилась, вспомнив последнее, что случилось перед ее обмороком. – Крас! Нет! Им нужна моя помощь! Где…

Высшая эльфийка схватила ее за плечи раньше, чем она смогла продолжить.

– Что? Что ты сказала? Какое имя ты назвала только что?

– Крас! На нас напали… напали покрытые чешуей, похожие на дворфов звери…

– Скардины! – прорычал Ром. – Которых мы слышали! Они преследовали тебя и твоего друга, да?

– Неважно! – прервала его Вериса. – Ты сказала – Крас! Высокий, бледный, с эльфийскими чертами лица, а глаза его говорят о возрасте гораздо более древнем, чем может показаться при первом взгляде на его внешний облик?

Ириди молча кивнула. Ром нахмурился еще больше.

– Это имя. Я забыл его. Не может быть…

Следопыт наклонилась ближе к дренейке.

– И по выражению твоих глаз я понимаю, что ты также знаешь, кто он на самом деле…

– Да, – жрица не сказала больше ни слова, ее взгляд исподтишка метался от Верисы к дворфам и обратно.

Высшая эльфийка поняла ее мысли. Она понизила голос и спросила:

– Ром, я сказала и так уже слишком много. Можем мы втроем поговорить наедине?

– Ну и что вы тут столпились? – накинулся Ром на остальных. – Гренда, это и тебя касается. У вас что, дел нет? А?

Вериса дождалась того момента, когда последний из бойцов ушел, и тихо обратилась к Ириди:

– Лучше говори потише, даже теперь. Звук отлично распространяется по этим туннелям, а дворфы очень любят совать нос куда не следует.

Последние слова были сказаны с долей шутки. Ром хихикнул в ответ на ее замечание, но спорить не стал.

– Так значит, это правда, миледи? – наконец спросил он. – Это тот самый Крас, что взбаламутил мою старую память? Да это же просто фантастика!

– «Фантастичный» - самое подходящее для него слово, Ром. Я не помню, что именно ты знаешь о нем, но знаешь ты многое.

– Крас из Кирин Тора, – ответил он. – И, да, я также знаю, кем он еще является… Красным драконом.

– Остальные… знают?

– Нет, и так и останется. Даю слово.

Вериса нахмурилась.

– Ты говоришь и выглядишь по-другому, Ром. Я не понимаю этих изменений.

– Ну, если ты имеешь в виду мою манеру выражаться, то некоторое время назад меня попросили быть связным с твоим народом и некоторыми из людей. Попробовал выучиться их манерам. Но теперь я отхожу от этого, так что мои любимые словечки берут верх. Иногда я жалею, что не остался на том задании, хоть оно и бесило меня, – он помахал рукой у лица. – И да, если ты имеешь в виду мою внешность, то я кляну за это Грим Батол. Он отравил меня, я слишком много времени проводил, ползая вокруг этой чертовой горы. Я не обращаю на это внимания остальных, но порядочное количество тех, кто сражался, чтобы очистить ее от орков, померли раньше, чем им было положено. Все они быстро состарились. Думается мне, что я просто более толстокожий парень, но оно и меня гложет, это зло.

– Тебе не следовало возвращаться.

– Я не мог позволить кому-либо пойти вместо меня, – он взмахнул изувеченной рукой. – Если Крас…Кориалстр…Крас поблизости, тогда мы наконец-то сможем положить конец всему, что бы там ни завелось в Грим Батоле!

Ириди хранила молчание в первую очередь из-за того, что ее голова стала пульсировать от боли. Теперь же она использовала свои знания, чтобы притупить боль… и, наконец, сказала то, что должна было сказать сразу.

– Крас и Кейлек в опасности! Там были скардины и полулюди, полудраконы…

– Нда, Раск-драконид и драконоры, куда ж без них…

– И было еще что-то, что Крас назвал убийцей магов…

Вериса не выглядела обеспокоенной.

– Для него убийца магов не проблема…

Ириди припомнила беспокойство Краса.

– Было в нем что-то необычное… И Крас страдал от какого-то другого ранения или недомогания, магического по природе, кажется, – теперь она вновь приковала к себе их внимание. – Кажется, он тоже подозревал, какая сила кроется за всем этим. Похоже, он был знаком с этой силой, судя по его поведению…

– Кровью Гиммеля… – выпалил Ром. Его взгляд встретился с взглядом Верисы. – Ты ж не думаешь, что… – добавил он, моментально вернувшись к своей старой манере выражаться.

– Не может того быть! – ответила она, охваченная таким же смятением. – Хотя, если… нет!

– Что? – переспросила дренейка. – О чем или о ком вы говорите?

Дворф культей потер щеку.

– Нда, верно, ты же – ты же не отсюда… И не из Азерота. Может, ты и не слышала о черной твари.

– Черной твари? Люди-драконы были с черной чешуей…

– Ага, поскольку их создали, чтобы они служили одному хозяину, и их присутствие только подтверждает эту вероятность, что он жив и стоит за всем этим.

– Черный дракон? – жрица никогда не видела и ни разу не слышала о таковых за все время своего короткого пребывания в Азероте, но, несомненно, они могли существовать. – Он настолько смертоносен?

– Не просто смертоносен, – почти прошипела Вериса, – он и есть сама смерть…

– Да уж, – подвел черту Ром, разбирая свои самые темные воспоминания. – Дааа… может быть и так, что _Смертокрыл_выжил и вернулся в Грим Батол…

* * *

Кошмары мучили Краса, и большинство их было связано с воспоминаниями, которым лучше было бы оставаться забытыми. Он вновь переживал пленение своей любимой королевы и супруги и то, как ее новорожденные дети были превращены орками в рабов. Крас видел, как в битве погибают красные драконы, которых пленители используют, словно псов.

Примешивались и другие образы. Таинственный обходительный дворянин. Демоны Пылающего Легиона. Собрание великих Аспектов…

Некоторые из воспоминаний не происходили напрямую в Грим Батоле, но все они, так или иначе, были связаны с этим местом. Крас пытался проснуться, но не мог. Он был слишком слаб. Кошмары, воспоминания не оставляли его, невзирая на его страдания.

Но потом скверные видения угасли – только затем, чтобы уступить место осознанию того, что он не один… где бы ни находилось его тело.

– Ты не похож на других, – заметил ехидный голос, окончательно пробудив Краса ото сна. – И я не могу понять только, к какой именно ветви нашего рода ты делаешь вид, что принадлежишь…

Дрожь прошла по телу дракона-мага. Он застонал и распахнул глаза. К сожалению, сначала Крас не видел ничего, кроме собственных слез, застилающих глаза.

Он попытался пошевелить руками и ногами – и понял, что они связаны. Обычные путы не удержали бы его, но невообразимая слабость наполняла пленника.

– О, да ты проснулся, – вырисовывавшийся над ним силуэт принадлежал садистки ухмыляющемуся эльфу крови. – Гораздо лучше. Я старался быть очень деликатным. В конце концов, мы должны стать друзьями…

Взгляд Краса переметнулся на посох, который держал эльф крови. Он был практически близнецом посоха Ириди, и первое, о чем он со страхом подумал, – что ее тоже взяли в плен. Однако затем он вспомнил, что сам послал ее в единственное место в окрестностях Грим Батола, где она, по крайней мере, в настоящий момент, будет в безопасности.

Но этого нельзя было сказать о нем самом или Кейлеке.

Молодой синий дракон, также связанный, лежал недалеко от него. Кейлек все еще был без сознания. Он был в образе воина, не дракона, и Крас надеялся, что, может быть, их пленители до сих пор не поняли, кого именно они захватили в плен.

К сожалению, эльф крови быстро разрушил его скромные надежды.

– Так значит, ты дракон… то есть вы оба, я имею в виду… чудесно. Это придает происходящему новый аспект.

У Краса не было времени болтать с пешками.

– Где он? Где твой дьявольский господин?

– «Господин»? У меня, Зендарина, нет господ… – эльф крови поднес посох к груди Краса. – А тебе не помешало бы проявить больше уважения к тому, кто может дать тебе надежду…

Дракон-маг взглянул на эльфа с новым интересом, но эльф крови бросил взгляд за его спину.

– Будь проклято ее постоянное появление в самый неподходящий момент… – прошипел он. Эльф крови поднял вверх украденный посох… и превратился в тень.

Высшие способности Краса все еще позволяли ему видеть след эльфа крови, но он не подал виду, пока темный силуэт не исчез из комнаты. Оставшись в одиночестве, если не считать Кейлека, Крас обвел взглядом окружающее его пространство в надежде отыскать путь к скорейшему бегству.

Он обнаружил только то, что считал причиной своей слабости. Единственный золотой осколок висел высоко над ним, вне пределов досягаемости. Заклинание, которое удерживало его там, было хорошо продуманным, потому, что Крас многое знал о силе, которая требовалась для поддержания левитации конкретно этого осколка.

За исключением кристалла, в комнате не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд. Это кое-что говорило о конфиденциальности его истинного пленителя – а эльф крови уже косвенно подтвердил тот факт, что он тут не главный, – а также о личности этой «темной лошадки».

И кое-что из того, что сказал эльф крови, также озадачило Краса. Прямо перед исчезновением эльф крови упомянул «ее», а не «его».

Ее…

– Ониксия… – выдохнул дракон-маг. Да, теперь он знал, кто пленил его. Каким-то образом старшая дочь Смертокрыла выжила. С этого момента все становилось понятным – кроме того, как она проделала этот последний ловкий трюк.

Конечно, она была истинной дочерью своего отца. Она не только продолжила его дело по высиживанию яиц в своем гнезде в Пылевых топях, но и воскресила его роль представителя семьи Престоров, приняв облик леди Катраны Престор в Штормграде для того, чтобы продолжать раскалывать правительство Альянса.

Но, в конечном счете, игра зашла слишком далеко, и ее заговор против короля Вариана Ринна обернулся против нее самой. В конце концов, он и группа храбрецов проследили за ее возвращением в болота и, хотя это и стоило многих жизней, убили ее… или так все считали.

Очень вероятно, что она оказалась достаточно хитра, чтобы обвести Вариана вокруг пальца. Ониксия и ее брат были одними из самых умных представителей драконов, даже если этот гений был направлен не на то, на что следовало. Нефариан даже пытался довести работу своего отца и сестры до конца, создавая хроматических драконов. Его усилия закончились, когда он тоже был предположительно повержен храбрыми воинами, но если Ониксия чему-то у него научилась, то это объяснило бы многое из того, что происходило сейчас в Грим Батоле.

Звук рычания привлек его внимание. Один из дворфоподобных уродцев суетливо вбежал в комнату, будто хотел убедиться, что пленники все еще здесь. Краса он проигнорировал. Вблизи он казался безумной помесью дворфа и дракона, и даже драконоры и дракониды выглядели бы красавцами по сравнению с ним.

Уродец устремился к Кейлеку и осмотрел его как будто изголодавшимся взглядом. Крас не сомневался, что это существо было способно скушать лакомый кусочек живьем – и сделало бы это с удовольствием. Он собрал все свои силы и стал сверлить существо взглядом, пока оно не посмотрело в его сторону.

Руна, выжженная на его лбу, ярко вспыхнула. Постукивая зубами и чавкая, существо выбежало из комнаты.

Крас и не надеялся, что его слабенькое заклинание подействует, он хотел лишь отпугнуть тварь, любым возможным способом. И это сработало, но ослабило его еще больше.

Крас стал еще более восприимчивым к ослабляющей магии проклятого осколка.

Вдруг он почувствовал приближение другого существа. И у него не было сомнений в том, кто это. Так близко… он не мог ошибиться.

И она вступила в комнату, королева рабов. Сквозь легкую вуаль она взглянула вниз, на Краса, и в ее пылающем взоре было легкое удивление и огромное удовлетворение.

– Я надеюсь, ты в порядке? – ее внимание переключилось на Кейлека. – А кто этот красавчик, молодой синий? Какое неожиданное дополнительное удовольствие – получить вас обоих.

Крас нахмурился. Это была не Ониксия. Он прекрасно понимал это. Но ее аура, несомненно, указывала на принадлежность к грозной стае черных драконов, а Ониксия была одной из немногих известных женщин этого рода, оставшихся в живых.

Она повернула голову в профиль к Красу – лучшее положение, чтобы показать изуродованную часть своего лица. Крас, зная, что эти шрамы были отражением того, как она выглядела в образе дракона, представил себе ее в этом облике.

И только тогда он узнал свою пленительницу.

– Ты же мертва… – и более мертва, чем даже Ониксия или ее проклятый братец Нефариан. И, несомненно, более мертва, чем он считал Смертокрыла.

Леди в черном гортанно рассмеялась. Она откинула вуаль, которая на самом деле была столь же иллюзорна, как и все остальное в образе, в котором она предстала перед ним, – так, что ее сожженная часть лица была видна во всех подробностях.

– Значит, я не изменилась? – усмехнулась она. – Женщине нравится думать, что она сохранила свою красоту, хотя прошло столько времени…

– Ты никогда не сможешь измениться… Зло, которое в тебе, не изменится, Синтария.

– _Синтария_… Много времени прошло с тех пор, как кто-либо называл меня этим именем. Теперь же я предпочитаю то имя, которое использую в этом облике… Зловестина… потому что оно не связывает меня с моим любимым, неоплаканным супругом… – дракон в образе женщины склонилась над ним. – Как давно это было, мой дорогой Кориалстраз? Пять сотен лет? Тысяча? Сколько времени прошло с тех пор, как мы в последний раз наслаждались обществом друг друга?

Он не скрывал своей неприязни.

– Ни пяти сотен, ни пяти тысяч лет не будет достаточно для того, чтобы я смог без отвращения посмотреть в твое лицо, Синтария! Отметины, оставленные твоим любимым Нелтарионом, не излечить, правда? Они все еще горят со времени твоего последнего свидания, верно?

Синтария была не просто драконом черной стаи; она была любимой супругой Смертокрыла, матерью самых бесчестных представителей их рода. Ониксия и Нефариан унаследовали всю свою смертоносность не только от Стража Земли; Синтария была верным партнером своего супруга во многих кознях и интригах.

Но считалось, что она погибла. Крас прекрасно помнил то время. Это было ближе к тысяче лет, чем к пятистам – период времени, когда вопрос о гибели Смертокрыла был одним из важнейших. Синтария тогда была очень даже жива и прилагала все усилия, чтобы распространить среди магов Даларана передающееся заклятье, которое эффективно подавляло магические способности заразившихся. Крас был непосредственно вовлечен в разбирательство с этим замыслом, и в процессе случилось так, что Синтария погибла, когда ее собственная магия обернулась против нее.

«Но как всегда, – горько подумал дракон-маг, – род Нелтариона оказался более хитер, чем сама смерть…»

Кошмарная внешность драконессы не была следствием того случая или любого другого заговора, в котором участвовала Синтария. Как и говорил Крас, ее ужасающие ожоги были результатом ее свидания с изменившимся Стражем Земли. Когда темные энергии и черное сумасшествие Нелтариона взяли над ним верх, он изменился физически. Его тело непрерывно горело, полыхало так жарко, что никто, даже другие черные драконы, не могли вынести близости с ним, тем более его прикосновения.

Синтария была единственной из его супруг, кто пережил его объятия, если можно так сказать, хотя ее беспощадные ожоги все еще гноились после всех прошедших веков. Может быть, именно они привели ее к сумасшествию, близкому к сумасшествию ее супруга. Безусловно, даже Крас не мог представить ту пытку, через которую она прошла.

Но какое бы сочувствие он ни испытывал к ней, оно не способно было ни в коей мере заставить дракона-мага примириться со всем, что она сделала.

– Ты и представить себе не можешь агонию тех времен, горение, постоянное горение, – ответила она на его последнее замечание. Рука, которая, как только сейчас понял Крас, была сожжена так же, как и лицо, коснулась изуродованной щеки. – И горит до сих пор…

– И, несмотря на это, ты все еще пытаешься воплотить его безумную мечту о мире, очищенном от всех, кроме драконов, преданных ему? Или лучше сказать, драконов, преданных только _тебе_? Ты станешь новым богом Азерота – или лучше сказать, _богиней_? Синтария, повелительница возрожденной стаи черных драконов…

Выражение ее лица сменилось на презрительное, но презрение было адресовано не ему.

– Ты будешь называть меня Зловестина, а не Синтария! Я отбросила прочь все это мерзкое прошлое! Азеротом будет править не стая черных драконов! Черная стая мертва, и никто не будет оплакивать ее меньше, чем я, Кориалстраз! От нее не осталось ничего, что я любила бы – и менее всего мне приятна память о моем неоплаканном господине или наших дурнорожденных детях! Все они – Ониксия, Нефариан, все те, кто исхитрился пережить его безрассудные планы – все они лишь проклятье на мою голову!

Синтерия, или Зловестина, поправился Крас, думая о ее теперешнем облике как об отдельном воплощении, как делал и со своей маскировкой – рассмеялась в ответ на его озадаченный взгляд.

– Почему я должна заботиться о черной стае… если я могу зародить в этом мире новую, гораздо более _совершенную_стаю, новый род драконов, которые действительно станут _богами_?

Крас помолчал прежде, чем ответить. Когда он заговорил, голос его был полон сарказма.

– Да, Зловестина, мы видели то, что у тебя вышло; для богов они были слишком уязвимы.

– Первая проба, не более. Если и было в жалких попытках Нефариана в Пике Черной горы что-либо существенное – так это идея, к которой он пришел в конце, но не смог окончательно воплотить ее, – та новая магия. Но для создания новой стаи нужна была не только кровь и то, что он мог достать. Нужна была новая, необычная _магия_. И теперь я нашла эту магию…

– Дракон пустоты…

– О, молодец, Кориалстраз… – поддразнила она, продолжая называть его _истинным_именем, несмотря на отвращение к своему собственному. Леди в черном склонилась так, что ее лицо было в нескольких сантиметрах от лица Краса. – Молодец… Какая жалость, что мы никогда не были столь близки, чем могли бы быть. Хотя мы оба знаем, как рьяно стаи придерживаются своих соотечественников, когда – можно я выражусь так – смешиваются? И это больше традиция и предубеждение, чем факт, что этого не может быть между представителями разных стай… – он промолчал, и она пожала плечами и выпрямилась. – Так или иначе, я получу от тебя то, чего хочу…

– Как давно ты ждала того, что я натолкнусь на твои темные дела?

– Как давно? Мой дорогой Кориалстраз, я задумала это с самого начала! Красная стая – это воплощение _жизни_! Что может лучше стимулировать рост моего совершенного ребенка, чем толика сущности жизни? – Зловестина бросила взгляд на Кейлека. – Но на самом деле, вот ответ на этот вопрос, и ты сам великодушно привел его ко мне! Сущность _жизни_и сущность _магии_! Теперь я смогу создать богов, благодаря вам обоим…

Дракон-маг покачал головой.

– Ты сказала, что теперь ненавидишь Смертокрыла, но ты должна истинно восхищаться им, чтобы воплощать в себе его безумие так страстно…

Она отмахнулась. Крас застонал, потому что некая часть его будто была моментально разорвана на куски.

Леди Зловестина опустила руку. Пока он сидел, пытаясь отдышаться, женщина–дракон мягко ответила:

– По пути сюда ты страдал от боли, потому что я поработала над тем, чтобы размягчить тебя для твоего пленения, и тем проще мне будет вытянуть из тебя то, что мне надо. И ты будешь страдать и впредь, дорогой мой Кориалстраз, и ничего не сможешь сделать, разве что умолять меня смилостивиться…

– Это… это еще не конец, Зловестина! Как Нефариан пал жертвой своей навязчивой идеи, так и… так падешь и ты…

– Быть может, от твоей руки? Ты и сам прекрасно знаешь, что висит над тобой – ведь ты сам втайне использовал это, несмотря на решение Аспектов, что все осколки его должны быть навсегда скрыты от любых посягательств. Ты сам прекрасно знаешь, что беспомощен, и хотя силы, которые были заключены в нем, вернулись к тем, от кого были взяты, осколки все еще содержат отголоски тех сил.

Она повернулась, чтобы выйти, отвернувшись от него так, как будто он был никем, – что, как понимал Крас, вполне могло оказаться истиной.

– Отдыхай, дорогой Кориалстраз… Ты и твой друг очень скоро понадобитесь мне…

И она оставила его сидеть на месте и пристально глядеть сначала на вход в их тюрьму, в ожидании ее ухода, а потом, наконец, на крошечный кристалл. Это была правда – он игрался с темной магией, держа в тайне то, что еще один кусочек хранился в его святилище, не открыв эту тайну даже любимой королеве. И теперь – Крас интуитивно знал это – он оказался в таком тяжелом положении из-за того, что пал жертвой притягательного зла и поверил, что сможет контролировать его, использовать как секретное оружие против врага, с которым, он думал, что встретился.

Но, ни малейший кусочек _Души_Демона_не мог не нести в себе опасности… и из-за его омерзительной природы и из-за своего собственного высокомерия, очень возможно, что он и Кейлек падут во славу безумия Зловестины…

Blog

Грим Батол: его мрачное наследие уходит корнями в туманное прошлое Азерота