Логисты преисподней (производственная драма)
СодержаниеАктер N3: Егудила – демон, хозяин Чистилища, структурного подразделения Ада.
Актер N7: Сатана – архидемон, хозяин Ада.
Актер N11: Чешко – Анна Витальевна Чешко, проректор по учебной и воспитательной работе Ленинопупского ордена Ленина Института ми
Актер N13: Первый браток – член банды Цыганкова по кличке Матрос.
Форман: – Мы будем молчать об услышанном до гробовой доски. Чешко
Чешко (одаряет Формана недовольным взглядом и усаживается обратно на стул)
Мишкин: Анна Витальевна, зачитайте, пожалуйста, письмо. Чешко
Анонимное послание измученной души
На прошлой неделе Михаил Реутов пригласил меня на прогулку в парк.
Вот так оно все вышло…
Кончаю, мне даже страшно перечитать мое письмо. Я, замирая от стыда и страха отправляю его в Вам.
Несчастная, обманутая и навеки опозоренная девушка".
Реутов: – Никакой такой особы я не знаю. Все ложь! В этой анонимке нет ни слова правды. Каблуков
Реутов: – На самом деле ничего не было, Петр Петрович. Не понимаю, кому и для чего понадобилось пачкать меня грязью. Чешко
Реутов: – Никакой "подобной ситуации" не могло быть. Чешко
Реутов: – Нет у меня никакой девушки! Чешко
Чешко: – А почему Вы молчите, Иероним Яковлевич? В конце концов, доцент Реутов Ваш заместитель по кафедре научного атеизма. А Вы
Форман: – Читали ли Вы, Петр Петрович, "Евгения Онегина"? Каблуков
Форман (возвращает письмо Чешко)
Что я могу еще сказать?
Форман: – А мужской почерк? Чешко
Реутов (кричит)
Реутов: – Я клянусь… Мишкин
Реутов: – Мне не о чем говорить! Мишкин
Мишкин: – И в самом деле, товарищ Реутов, если Вам так тяжело рассказывать все в деталях, то обрисуйте случившееся в самом общем
Реутов: – У меня такое ощущение, что я говорю с глухими. Мишкин
Реутов: – О, Господи! Чешко
Реутов: – Ну знаете ли…Реутов выбегает из кабинета, громко хлопнув дверью.Мишкин
Форман: – Что ж, я рад тому, что у моего доцента наконец-то появился характер. Каблуков
Форман: – А что, если он ее нам уже рассказал? Мишкин
Форман: – Вот и дайте ей ход, Шалам Федорович. Чешко
Демоны: – Все, повелитель. Сатана
Демоны: – Считаем, повелитель. Сатана
Демоны: – Все, повелитель. Сатана
Демоны: – Нет, повелитель. Сатана
Среди демонов снова поднимается ропот.
Среди демонов опять поднимается ропот.
Егудила (подходит ближе к Сатане)
Сатана: – А как? Егудила
Среди остальных демонов проходит одобрительный гул.
Демоны (все, кроме Азраылла)
Сатана: – А для чего тогда ты устроил чистку в рядах своих ипостасей? Азраылл
Сатана: – Ангелы давно уж никого не трогали. Азраылл
Сатана: – Говорят, погибшие ипостаси отказались выполнять кое-какие твои приказы, Азраылл? Азраылл
Сатана исчезает. Вслед за ним со сцены исчезают и все остальные участники собрания, кроме демона Азраылла и его главной ипостаси
Сто Второй
Сто Второй
Сто Второй
Сто Второй
Сто Второй
Комната Реутова в коммунальной квартире.
Те показывают 5 часов.
С каждым шагом к двери Реутов двигается все медленнее и медленнее. Наконец, подойдя к двери, он в нерешительности трет ладонями
Реутов подходит к кровати и садится на нее. Зло смеется.
Реутов подходит к окну. Смотрит в него. Отрицательно качает головой.
Реутов (отбрасывает веревку)
Реутов (пишет записку и вслух зачитывает написанное)
Из-за стены раздается песня
Из-за стены
Из-за стены
И громко плакать начала
Из-за стены
Гуляющая кампания замолкает, прервав куплет.
Этот Свет. Галактика Млечный Путь. Планета Земля. СССР.
Под плакатиком – видавший виды катушечный магнитофон, наполовину выпитая бутылка портвейна и три грязных граненных стакана.
Будет людям счастье
Каштаянц встает с кровати и ходит по комнате, заламывая руки и придав лицу трагическое выражение.
Пашко: – Ага. Если б не армия, я б лучше на повара пошел бы учиться. Уж больно я пожрать люблю. А на кухне всегда сыт будешь. Ка
Пашко (садится, берет с подоконника спортивную сумку и копается в ней)
Галстуки в ряд
Пашко: – И вообще – зачем мне чеки? Я же не спекулянт какой-нибудь. Каштаянц
Пашко (успокоившись, садится на койку)
Пашко: – Точно, Цыган, столь дорогого шмотья им не надобно. Каштаянц
Пашко (повышает голос)
Пашко: – Не надо меня жизни учить, как какого-то первокуршку! Цыганков
Пашко выдвигает на себя ящик тумбочки, где хранятся учебники, семинарские записи и конспекты лекций, и начинает там энергично ры
Пашко: – Конспект по логике ищу. Каштаянц
Пашко (захлопывает ящик и негодующе смотрит на Евгения)
Пашко: – Наверное, обознался, принял за другого. Каштаянц
Пашко (тихим голосом)
В комнату, где сидят студенты, доносятся звуки новой песни.
На реке, реке Кубани
Пашко: – Я категорически не верю. Каштаянц
Каштаянц включает магнитофон и звучит песня ансамбля ABBA "Money, money, money"
Ансамбль ABBA дружно вступает в борьбу с Новиковым&Харитоновым
Пашко: – Хе-хе-хе! Цыганков
Схватка двух песен продолжается
Пашко: – Хе-хе-хе-хе-хе! "Посланник Бога". Умора! Цыганков
Пашко и Цыганков хохочут.
Все смеются
Пашко: – И как надо жить? Цыганков
Пашко: – Хотите анекдот о смерти? Цыганков
Никто, кроме Пашко, не смеется над его анекдотом.
Пашко (трет в нерешительности ладонью голову)
Подходят к концу обе борющиеся между собой песни.
Пашко: – И в самом деле, Цыган, чего тебе в голову взбрело доцента бабками баловать? Он и так бы тебе пару не стал ставить. Цыга
Пашко: – А ты, Артурчик, кому-нибудь давал ее? Каштаянц
Пашко: – Делать ему больше нечего. Цыганков
Пашко: – Вы чо?! Это ж война! Каштаянц
Этот Свет. Галактика Млечный Путь. Планета Земля. СССР.
Кабинет заведующего кафедрой истории религии Ленинопупского ордена Ленина института мировой истории.
В кабинете беседуют двое: Форман и Реутов.
На сцене (лицом к зрителям) работает телевизор "Темп".
Реутов: – Да, Иероним Яковлевич, Ольга отдала мне его. Форман
Форман: – Олечка просто героиня нашего времени. Отлично. Надеюсь, ты одарил доблестную секретаршу шоколадом? Реутов
Реутов (сует полученный талон во внутренний карман пиджака, стараясь, чтобы данное движение не выглядело слишком суетливым)
Реутов: – А если она станет спрашивать, откуда у меня появился этот талон? Форман
Форман: – Этому нетрудно научиться при должной тренировке. Начни тренироваться прямо сегодня. Реутов
Форман: – А ты как думаешь, Миша? Реутов
Реутов: – Эксперимента? Форман
Реутов: – Да, я считаю интеллект объектом химии, физики, математики и кибернетики. Субъективным субъективное не постигнуть. Форм
Голоса студентов удаляются и замолкают.
Форман бросает многозначительный взгляд на экран "Темпа". Там продолжают транслировать речь Брежнева, посвященную Октябрьской ре
Реутов: – Уж очень велика плата... Вот, интересно, если бы у нас сейчас нечто подобное семнадцатому году случилось… Форман
Реутов: – "Новый социальный взрыв"? Форман
Форман: – Нечто вроде того. Только поначалу ее назовут "перестройкой", а потом "обретением государственной независимости". Реуто
Форман: – Скорее, воображением. Реутов
Форман: – Именно так. Без надежды на победу не затевают даже тюремные бунты. Реутов
Реутов (в сторону)
Форман: – Что такое, по-твоему, человеческая жизнь, Миша? Реутов
Реутов (вскакивает со стула)
Реутов (ходит по кабинету)
Форман: – И где, по-твоему, душа заключена? Реутов
В дверь кабинета вежливо стучат.
Форман (обегает стенгазету внимательным взглядом)
Девушки, довольно улыбаясь, покидают профессорский кабинет.
Реутов: – Да я и сам-то, признаться, не очень-то хорошо понимаю… Душа, думаю, больше относится ко всей совокупности нейронов. Фо
А на экране телевизора унылый доклад шамкающего генсека сменяют бодрые кадры репортажа о строительстве Байкало-амурской магистра
Реутов: – Про что, простите? Форман
Реутов (в сторону)
Форман: – Иными словами: одно и то же мыслительное действие может иметь совершенно разный психофизиологический оттенок. Реутов
Форман: – Как мало ты пока знаешь. Реутов
Форман: – Хочешь, Миша, я в одной фразе сообщу тебе самую страшную тайну на планете Земля? Реутов
Реутов: – Извините, Иероним Яковлевич, но я в это не могу поверить. Форман
Форман: – Но, вижу, тебе не до этих абстракций, Миша. Реутов: –
Форман: – Месяц-другой придется потерпеть. Но к сессии все про это забудут. Реутов
Форман: – Скорее, анонимщику. Реутов
Реутов: – И кто же меня подставил? Форман
Реутов: – Вам легко говорить! Форман
Форман: – Слышу в твоих словах, Миша, нешуточную панику. Чем тебя, так пугают таковые семинары? Реутов
Форман: – Нытьем, Миша, делу не поможешь. Реутов
Форман: – Это полностью перевернет твой прежний взгляд на мир. Реутов
Реутов: – В смысле? Форман
Реутов: – И какова же она будет? Форман
Реутов: – Неужели?! Форман
Реутов: – Тогда, прошу Вас, Иероним Яковлевич, говорите попроще. Форман
Реутов: – В шахматах это называется патом. Форман
Реутов: – А что Вы предлагаете? Форман
Реутов: – Э-э-э… Форман
Реутов: – Ну-у, образованному человеку в СССР всегда найдется, чем заняться. Форман
Реутов: – А почему нет? "Атоммаш" вот запустили. Космос опять же вовсю осваиваем… Форман
Реутов: – Я согласен! Терять мне нечего. Форман
Реутов: – Это Вы к чему, Иероним Яковлевич? Форман
Реутов: – Вы… зачем… Вы чего делаете, Иероним Яковлевич?! Форман
Реутов (в сторону)
Форман кладет револьвер обратно в ящик письменного стола. И щелкает пальцами.
Раздается мелодичная трель.
Егудила с улыбкой удовлетворения садится обратно на трон.
Форман (вежливо кланяется Егудиле)
Форман (в сторону): –
Форман: – Я ему только что прострелил ее. Егудила
Реутов (в сторону)
Форман: – Как тебе, Егудила, мой ассистент, а?Егудила сверлит Реутова взглядом.Реутов
Форман: – Меня хорошо учили. Егудила
Форман: – Не вру. Егудила
Форман: – Вроде того. Егудила
Форман: – А смысл? По данным наших прогнозистов человечеству в его белковой форме уже недолго осталось жить. Егудила
Форман: – А у кого из нас их не бывает? Егудила
Форман: – Ничего подобного. Я только высказал некоторые сомнения в правильности некоторых его действий. Егудила
Реутов (в сторону)
Форман: – А кто еще, кроме меня, сможет там работать? Егудила
Форман: – Не совсем. Меня от многого отлучили. Егудила
Форман: – Именно так. Егудила
Форман: – А перерасчет всех душ в Метагалактике? Егудила
Форман: – Там Шестьсот Тридцать Восьмой. Его ничем оттуда не выкуришь. Егудила
Форман: – На Этом Свете, Егудила, есть и похуже расы. Егудила
Форман: – Ты, Егудила, призываешь к нарушению Божественного замысла? Смотри, дойдет до Рая… Там не поймут подобного ревизионизма
Форман: – Да, ни у одного из демонов не зарубили столько рационализаторских предложений, сколько у тебя. Егудила
Форман: – Неужели в кои-то веки ее одобрили и решили использовать? Егудила
Форман (усмехается)
Егудила (хихикает)
Форман: – На самом деле: ежедневно талдыча студентам про всякие культы, я и сам стал суеверен, как бенгальская прачка. Егудила
Форман: – Наверняка старый коммуняка какой-нибудь. Егудила
Форман: – И куда ж ты его в итоге сплавил? Егудила
Форман: – Казус. Егудила
Форман: – Отказники были? Егудила
Форман: – И каковой же оказалась дальнейшая судьба бедолаги? Егудила
Форман: – Но не на костре же нашего атеиста сожгли? Егудила
Форман: – То есть, иначе говоря, обрек несчастного на 12 месяцев страданий? Егудила
Форман: – Его наверняка приняли либо за инопланетянина, либо колдуна? Егудила
Форман (в сторону)
Форман: – У тебя – очередное рацпредложение? Егудила
Форман: – Что ты собираешься использовать в качестве детекторов создаваемой тобой сети? Егудила
Форман: – Вот даже как!? Егудила
Форман: – Тебе, Егудила, нужно окно на Землю? Егудила
Егудила (Реутову)
Реутов: – Каштаянц?! А я на Цыганкова грешил. Я его за ухо из класса вытащил… Егудила
Форман: – Мне надо подумать. Егудила
Реутов: – А зачем Аду души? Егудила
Реутов: – А для чего Раю-то человеческие души? Егудила
Форман: – Я так и сделаю. Егудила
Форман: – Мне надо инициировать Михаила. Егудила
Тут же пространство перед Реутовым начинает мерцать. И на расстоянии вытянутой руки от его лица появляется светящийся шар размер
Реутов в страхе пятится от шара.
Реутов останавливается, бросает затравленный взгляд на синий шар, обреченно вздыхает и зажмуривает глаза.
Проходит минута.
Форман: – А как насчет знаний? Реутов
Форман: – Неплохо. Спасибо тебе, Егудила. Егудила
Форман: – Как там насчет октября-ноября две тысяча седьмой года по земному летоисчислению? Егудила
Форман: – И что из этого? Егудила
Форман: – У меня предчувствие, что именно там и свершится наша маленькая месть. Если ты ей поспособствуешь. Егудила
Форман: – Послушай, Егудила, неужели хоть кто-то может предугадать, что именно придет тебе в голову? Егудила
Форман: – Самое то. Метка на душе, случись что, сразу же сработает. Лучшего расположение для детектора сигнальной сети не найти.
Егудила (смотрит на Реутова)
Реутов: – Так ведь душ… их же, должно быть, миллиарды. Егудила
Реутов: – Ого! Форман
Форман: – Совершенно верно... Реутов
Форман (шутливо грозит Реутову пальцем)
Реутов: – Я не слышал ни о каких логистах. Форман
Реутов: – Так что же такое логистика? Форман
Реутов: – Грузооборот – наука? Егудила
Реутов: – А какова же технология… этого процесса? Форман
Реутов: – И Вы, Иероним Яковлевич, все это один делаете? Форман
Реутов: – Смысл Вашей, Иероним Яковлевич, деятельности я, хоть и с трудом, но понял. А в чем будет заключаться моя работа? Форма
Реутов: – А откуда появились первые демоны? Егудила
Реутов: – И все происходит по воле Божьей? Егудила
Реутов: – А в загробном мире можно делать карьеру, не будучи демоном? Форман
Реутов: – Интриги, наушничество… В Аду все, как и у нас, людей… Иероним Яковлевич, а каков срок нашего с Вами договора? Егудила
Реутов: – Ничего себе! Егудила
Форман: – Фома Аквинский это несоответствие между первоначально задуманным и позже осуществленном чувствовал. Егудила
Реутов: – Вы какие-то странные демоны… Извините, кажется, я сморозил большую глупость. Егудила
Реутов: – Иероним Яковлевич, а лично Вам нравится служить Аду? Форман
Реутов: – А что будет с моей душой по истечении контракта? Форман
Реутов: – Будьте здоровы, уважаемый Егудила. Егудила
Этот Свет. Галактика Млечный Путь. Планета Земля. СССР.
Увешанный портретами историков коридор второго этажа.
И тут же на сцену врывается энергичный голос Реутова, доносящийся из-за приоткрытой двери.
Из аудитории №13 слышатся восторженные аплодисменты.
Пашко: – Ишь ты, как наш доцент раздухарился-то! Каштаянц
Пашко: – А-а-а. Цыганков
Пашко: – А нам-то за что?! Мы ни при делах. Мы даже пиво водкой перестали разбодяживать, чтобы поводов придраться меньше было. К
Пашко: – Но ведь это глупо – преследовать ни в чем не повинных студентов. Каштаянц
Пашко: – А кто, случись чего, Цыгана отмажет? Каштаянц
Пашко: – Предусмотрено, говоришь. Ну-ну. Цыганков
Пашко: – Никому я свою шею не подставляю! Просто… Каштаянц
Пашко: – Может, доцент и не враг. Ну вышла у него история с тобой, Цыган, так ведь у нас много чего в институте случалось... Каш
Пашко: – "Вещь в себе". Каштаянц
Пашко: – Я думал, что мы вермут просто так пили. Каштаянц
За спинами трех друзей прямо из стены выходит Форман.
Все трое студентов испуганно вздрагивают, оборачиваются и изумляются, глядя на непонятно откуда появившегося профессора.
Форман: – С каких это пор Вас, молодой человек, оно начало интересовать? Цыганков
Друзья переглядываются. Затем вопросительно смотрят на Формана.
Пашко (в сторону)
Форман: – Ты спрашиваешь, Артур, о чем наш нынешний разговор? Каштаянц
Форман: – Это неважно. Важно, что я вам сделаю. И сделаю, возможно, не сейчас. Нет, скорее всего, даже не я сделаю, а вы сами. Ц
Форман: – Странности, друг мой, для тебя еще только начинаются. Каштаянц
Испуганный Пашко, озадаченный Каштоянц и обозленный Цыганков уходят.
Реутов: – Скажите, товарищ, Вы боитесь смерти? Толстяк со значком Гагарина на лацкане пиджака
Все члены общества "Знание" покидают коридор.
Реутов: – И каково Ваше мнение о семинаре? Форман
Реутов: – А когда начнется моя служба Аду? Форман
Реутов: – А платит ли преисподняя жалованье в земных деньгах? Форман
Реутов: – А какой чин у Вас, Иероним Яковлевич? Форман
Реутов: – О своем чине в иерархии Того Света я тогда даже и не спрашиваю. Форман
Реутов: – Постараюсь.Уходят.Занавес.СЦЕНА 3
В кабинете двое – Реутов и Форман.
Реутов: – М-м-м… Иероним Яковлевич, я получил от Егудилы знания по истории, а не по биофизике. Форман
Реутов: – Почти. Форман
Реутов: – А есть ли у души, оторвавшейся от тела чувства? Форман
Форман: – Вокруг моего кабинета имеется экран, не пропускающий вовне энергетические волны. Реутов
Реутов: – Ух ты! Форман
Форман щелкает пальцами.
На сцене в круге красного света появляется сто вторая ипостась демона Азраылла.
Сто Второй
Сто Второй
Сто Второй
Форман: – Он заметил, но не придал этому значения. Сто Второй
Сто Второй
Сто Второй взмахивает рукой.
Из нее в сторону Сто Второго протягивается луч оранжевого света.
Реутов (в сторону)
Тот падает.
Сто Второй
Реутов сжимается в ожидании удара.
Реутов: – Я понимаю, Иероним Яковлевич, что о таких вещах обязательно следует докладывать кому надо. Вы меня надолго бросите? Фо
Форман исчезает.
Появляется Форман.
Реутов: – Как оно все, однако… Не знаю, чего и сказать. Форман
Реутов: – Не откажусь. Форман
Реутов: – Да. Увидеть общество будущего – моя мечта. Там, небось, уже коммунизм построен? Форман
Коттедж банкира Каштаянца под Ленинопупском.
Из колонок домашней аудиосистемы несутся куплеты блатняка.
Каштаянц кладет трубку в карман, некоторое время обдумывает завершившийся разговор, затем наливает себе в рюмку коньяку и залпом
Пашко: – Сделаю все в лучшем виде, Артур Артурович. Каштаянц
Пашко: – Так недолго же держаться. Вы ж, шеф, всего на 5 дней улетаете. Каштаянц
Пашко: – Гм. Каштаянц
Пашко: – А если спросят, когда хозяин вернется? Каштаянц
Пашко: – Так что же, шеф, вообще всех завертывать, кто бабки со своих счетов снять захочет? Каштаянц
Пашко: – А сколько наличности в банке? Каштаянц
Пашко: – Гм… Каштаянц
Пашко: – Я и так сплю спокойно. Каштаянц
Пашко: – И как долго им "успокаиваться" придется? Каштаянц
Пашко: – Я не очкую. Просто хотелось бы знать, на что иду. Каштаянц
Пашко: – Гм. Ну, а если… Каштаянц
Пашко: – Гм. Каштаянц
Пашко: – Гм. Каштаянц
Пашко: – Не знаю. Каштаянц
Пашко: – Ага. И еще с этим… э-э-э… Каштаянц
Пашко: – А при социализме – крыса. Каштаянц
Пашко: – А как же обезьяны? Каштаянц
Пашко: – А чего ж мы им, мартышкам в кабинетах, взятки платим? Почему умные люди не правят страной? Каштаянц
В дверь коттеджа звонят.
Пашко (идет открывать дверь)
Первый браток – мордоворот в черном бушлате, надетом на тельняшку, и кирзачах с подвернутыми голенищами.
Третий браток – верзила в тройке, при галстуке-бабочке на шее и с кейсом в руке.
Второй браток
Пашко: – Никто мне не угрожал и бабла за твою шкуру не предлагал. Каштаянц
Пашко: – Да. Каштаянц
Второй браток
Третий браток
Второй браток
Второй браток
Второй браток
Первый браток
Первый браток
Первый браток
Первый браток
Первый браток
Звонит стоящий на столе стационарный телефон.
Первый браток
Первый браток
Женский голос
Матрос выдирает кабель из телефона и закидывает его в угол комнаты.
Первый браток
Первый браток
Второй браток
Третий браток
Первый браток
Второй браток
Третий браток
Второй браток
Второй браток
Третий браток
Второй браток достает из чемоданчика разнообразные орудия пыток, демонстрируя действие каждого из них Каштоянцу.
Второй браток
Второй браток
Третий браток
Третий браток
Второй браток
Третий браток
Первый браток
Третий браток
Второй браток
Братки подходят к банкиру.
Второй браток берет в руки паяльник и воинственно потрясает им.
Второй браток
Второй браток
Первый браток
Первый браток
Третий браток
Первый браток
Третий браток
Первый браток
Первый и Третий братки берут на руки Каштаянца и опускают его головой вниз на стоящий рядом диван.
Братки кладут банкира животом на пол.
Каштаянц тихо скулит и зло сверкает глазами.
Второй браток
Братки подходят к открытому окну. Закуривают.
Третий браток
Третий браток
Второй браток
Первый браток
Второй браток
Первый браток
Второй браток
Каштаянца опять поднимают и переворачивают вниз головой.
Тело Каштаянца сотрясают предсмертные судороги.
Третий браток
Первый браток
Первый браток
Первый браток
Третий браток
Второй браток
Третий браток
Второй браток
Пашко: – Не было у усопшего никакой души. У крыс нет душ.Занавес.СЦЕНА 2
Звучит турецкая музыка.
Форман: – Иногда ты даже обязан будешь это делать, чтобы отслеживать колебания направлений детерминистических векторов. Реутов
Реутов: – А почему так? Форман
Реутов: – Раз мы здесь, значит, где-то приключилась катастрофа? Форман
Реутов: – Что именно? Форман
Реутов: – А что представляет собой упомянутый Вами, Иероним Яковлевич, эксперимент? Форман
Реутов: – Неужели ученые не могли представить себе последствий работы этой штуки? Форман
Реутов: – Так что же получается, Иероним Яковлевич, даже Рай не всеведущ? Форман
Форман: – Никакое оборудование не заменит чутья. Реутов
Реутов: – Значит, я стану эдакой ищейкой с тонким чутьем? Форман
Реутов: – Верно ли я понял, Иероним Яковлевич: логисты Ада, кроме всего прочего, еще и приглядывают за человечеством? Форман
Официантка перевертывает страницу книги и рассеянно смотрит в зал. Замечает Формана и Реутова. Слезает с перил, оставляет на них
Реутов (Реутов пожимает плечами)
Реутов: – А что такое грех, Иероним Яковлевич? И что такое греховность? Форман
И видел я, как солнце истекает мраком
Реутов: – Они посещали Землю? Значит, древние тексты не врут. Форман
Реутов: – Зачем? Форман
Реутов: – Ангелы разговаривают с людьми?! Форман
Реутов: – А как это согласуется с дарвиновской Теорией эволюции? Форман
Форман: – Не знаю, Миша. И никто оного не знает. Даже ангелы. Реутов
Реутов: – Почему же тогда Господь не создаст таковой мир сразу? Форман
Реутов: – А как обстоит дело с молитвами, Иероним Яковлевич? Они бутафория или страховка? Форман
Реутов: – Однако критерии богоугодности реальных поступков весьма размыты. Когда-то и сжигание людей на кострах считалось святым
Форман: – Рай прежде всего создан для счастья его создателей: Бога и Его слуг – ангелов. Реутов
Реутов: – Я понял, что души после очистки дают Раю энергию. Форман
Форман: – Люцифер именно так и считал. Но он плохо кончил. Советую тебе не поднимать эту тему в разговорах с коллегами… Реутов
Реутов: – М-да… Форман
Форман: – С кем не бывает. И все-таки? Реутов
Реутов: – O tempora, o mores! Форман
Реутов: – Капитализм, выборы, политика… Значит, нынче в России – все, как у всех? Форман
Возвращается Официантка. Составляет с подноса на столик Формана и Реутова вино и закуску. Уходит, чтобы вернуть поднос на кухню.
Форман: – Ты, Миша, имеешь в виду крушение коммунизма? Реутов
Официантка возвращается и снова устраивается с книжкой в руках на перилах.
Тот Свет. Чистилище.
Егудила (очнувшись от дремы)
Егудила (оглянувшись по сторонам, шепотом)
Егудила хлопает в ладоши.
Гаснет свет. Потом вспыхивает вновь.
ЗанавесСЦЕНА 4Этот Свет. Галактика Млечный Путь. Планета Земля. Россия.
Из дверей казино выходит Цыганов.
Каштаянц роется в карманах пиджака. Обнаруживает там толстую пачку денег, большой золотой портсигар, наполненный сигарами, и заж
Каштаянц закуривает и выпускает пару густых колец табачного дымы в лицо Цыганкову.
Каштаянц снова выпускает пару густых колец дымы в лицо Цыганкову.
Каштаянц и Цыганков смотрят друг другу в глаза.
Каштаянц, набирает полный род табачного дыма, выпускает его струю в Телохранителя-брюнета и сует ему в карман окурок.
Телохранители резво подхватывают Каштаянца под локти.
Телохранитель-брюнет снова обыскивает Каштаянца.
Среди известных мне лиц, которые занимались этим преступным делом, есть немало людей из нашего областного и городского руководст
На написание данного письма меня подтолкнули: гражданский долг, многолетние тяжелые душевные терзания и угрозы со стороны шайки
Готов прийти к следователю по первой же повестке. Жду вызова.
Каштаянц на всякий случай закрывает глаза и втягивает голову в плечи.
Каштаянц оторопело смотрит на голову.
Голос Егудилы
Каштаянц внимательно смотрит на еще не пришедшего в себя от шока Телохранителя-брюнета. Аккуратно, чтобы не выпачкаться в крови,
Телохранитель-брюнет машинально хватает обеими руками голову Цыганкова.
Телохранители бегут вслед за Каштаянцем.
Город Ленинопупск. Кафе "Микки Маус".
Звучит все та же турецкая музыка.
В кафе вбегает Каштаянц.
Реутов: – К чему, Иероним Яковлевич? Форман
Форман: – Подставь под этот луч правую ладонь и считывай информацию. Реутов
Форман: – А теперь введем полученные тобой сведения в действительность. Реутов
Форман производит пассы в направлении Каштаянца.
Форман щелкает пальцами.
Каштаянц роется в карманах. Извлекает из одного из них несколько пятисотрублевок. Обегает зал взглядом, ища свободный столик. Ви
Банкир поворачивается к увлеченно читающей книжку Официантке.
Каштаянц страдальчески улыбается и трет указательным пальцем кадык, умоляюще глядя на Официантку.
Форман: – Седьмое ноября, Миша… две тысячи седьмого года. Реутов
Форман: – Нынешняя российская власть вообще не любит вспоминать о революциях и переворотах. Ее это нервирует. Реутов
Форман: – Ноябрь, а что? Реутов
Реутов: – "Конец Света" – это как?! Форман
В кафе входят Телохранитель-блондин и Телохранитель-брюнет.
Каштаянц бросается к служебному выходу.
Каштаянц скачет среди столиков, ловко уворачиваясь от преследователей.
Официантка и часть посетителей покидают кафе.
Телохранитель-брюнет схватывает банкира за пиджак.
Каштаянц вырывается и бежит к выходу.
Телохранитель-блондин достает пистолет и стреляет в потолок.
Но тут на него накидываются телохранители Цыганкова, заламывают ему руки за спину, поднимают на ноги и тащат с собой.
У выхода из кафе телохранители останавливаются перед закрытой дверью.
Небо уронит
Реутов: – Да-а… Оказывается и у смерти есть свои уязвимые места. Форман
В кафе возвращается Официантка и сбежавшие посетители.
Форман: – Вживаться и наблюдать. Реутов
Реутов: – Человечество – это всего лишь инкубатор душ? Всего лишь их поставщик Аду? Форман
Реутов: – Неужели у разумных существ нет будущего? Форман
Реутов:– Но это же, наверное, уменьшает количество душ? Форман
Реутов смотрит на бутылку с вином.
Форман: – Валяй. Реутов
Реутов: – Тогда – за справедливость! Форман
Форман и Реутов чокаются. Пьют вино.