В редакции

Вид материала

Подобный материал:

В редакции автора

Образовательные услуги как объект гражданских прав: проблемы правового определения

А.И. Рожков, директор Центра нормативного правового обеспечения образования

Академии повышения квалификации и профессиональной

переподготовки работников образования

В российском гражданском праве услуги, наряду с вещами, работами, информацией, результатами интеллектуальной деятельности, нематериальными благами, рассматриваются в качестве объекта гражданских прав (ст. 128 Гражданского кодекса Российской Федерации – далее ГК РФ).

Категория услуг, а также специальное правовое регулирование возмездного оказания услуг, появилась в отечественном гражданском законодательстве лишь в 1994 г. с принятием первой части ГК РФ. В кодифицированных законодательных актах советского периода услуги не указывались в качестве объектов гражданских прав. Так, в ст. 4 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. «услуги» в перечень объектов гражданских прав не включены. По мнению законодателя, они входят в категорию «других материальных и нематериальных благ». Далее по тексту Основ услуги встречаются только применительно к договору транспортной экспедиции (ст. 105) и праву на товарный знак и знак обслуживания (ст. 148). И в Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. термин «услуги» используется только один раз. В ст. 228 «Прекращение обязательства исполнением» говорится, что «при исполнении сделок <…>, совершенных в устной форме <…>, организация, оплатившая товары или услуги, должна получить от другой стороны документ, удостоверяющий уплату денег и ее основание».

В юридической науке традиционно сложился подход к определению услуг с точки зрения их отличия от прочих объектов гражданских прав, как правило, от вещей и работ. Вещи как предметы материального мира рассматриваются в гражданском праве, прежде всего, как объекты абсолютных правоотношений, в которых точно определена одна сторона – обладатель тех или иных вещных прав, а на другой стороне - неопределенное число лиц, обязанных воздержаться от нарушения чужих вещных прав. Услуги же, впрочем, как и работы, могут быть выступать только в качестве объекта относительных обязательственных правоотношений, поскольку услуги не существуют в качестве статичного объекта материального мира.

Обязательственное правоотношение (обязательство) в гражданско-правовой науке рассматривается как такое правоотношение, в котором один участник (должник) обязан совершить в пользу другого участника (кредитора) определенное действие либо воздержаться от такого действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. Аналогичное определение обязательства закреплено в ст. 307 ГК РФ. Предметом обязательства является действие, совершения (или воздержания от совершения) которого кредитор имеет право требовать от должника. Очевидно, что услуга как предмет обязательства может выступать только в его активной форме – как действие. Однако, если услуга является всегда действием, то не каждое действие можно отнести к услугам. Д.И. Степанов, основываясь на анализе поведения людей с правовых позиций, проведенном В.Н. Кудрявцевым [5], рассматривает услугу как операцию, т.е. комплекс действий, последовательно сменяющих или дополняющих друг друга, ориентированных на решение определенной задачи [10, с. 165]. Конечно, услугами являются не любые операции, а только те, которые обладают специфическими свойствами, которые достаточно полно раскрываются, например, в теории маркетинга.

По общему правилу, услуга оказывается и потребляется одновременно. Услугу нельзя оказать впрок, законсервировать, чтобы впоследствии удовлетворить возросший спрос на ее оказание. Так, многие репетиторы хотели бы равномерно распределить свою нагрузку в течение всего учебного года, а не работать в авральном режиме перед вступительными экзаменами.

Услуга не сохраняема. В связи с этим, вполне аргументировано поступают врачи, которые берут плату и с не явившихся на прием пациентов, поскольку стоимостная значимость услуги существовала как раз в момент неявки пациента [4, с. 601 – 602] Этот пример можно в полной мере отнести к случаям неявки обучающихся на платные занятия.

Из признака несохраняемости услуги следует и то, что услуги в отличие от товаров, неосязаемы до момента их потребления. Действительно, ни в бытовой сфере, ни в сфере образования потребитель заранее не может точно знать, какую услугу он получит в итоге. Например, преподаватель может по каким-либо причинам не дать ученикам тот или иной материал, заметить его на другой, подойти к изложению материала с других позиций и т.д. При этом, сам преподаватель изначально до момента оказания и потребления услуги не знает на 100 %, услугу какого содержания он в итоге окажет, это зависит от очень большого количества факторов. Поэтому потребитель, когда заказывает услугу, вынужден доверять исполнителю услуги. В теории маркетинга рассматриваются различные приемы «вхождения в доверие» к потребителю. Применительно к сфере образования Ф. Котлер приводит такой пример: «представитель приемной комиссии колледжа может рассказать потенциальным студентам не только о жизни студгородка, но и о том, как великолепно устраиваются выпускники этого заведения» [4, с. 600].

Услуги не являются материальными объектами, а являются действиями. Это основной признак разграничения услуг и других объектов гражданский прав, приводимый в юридической науке и в позитивном праве (ст. 779 ГК РФ). Услуги могут воплощаться в материальные предметы, но сами по себе таковыми не являются. По мнению исследователей в сфере менеджмента услуг, осязаемый продукт может возникнуть только как посредник, через которого услуга доставляется к потребителю [12, с. 40]. Представляется, что такой вывод оправдан и для образовательных услуг. Результаты проверки, правки, рецензирования письменных работ обучающихся не являются конечным продуктом образовательной услуги. Таким реальным продуктом на данной стадии оказания образовательной услуги служат выявленные преподавателем при проверке письменных работ и предъявленные обучающимся недостатки в их знаниях и умениях.

Традиционно в юридической науки в качестве критерия разграничения услуг и работ рассматривается результат осуществляемой деятельности. Если в обязательствах по выполнению работ (в договоре подряда) результат выполнения работ всегда имеет овеществленную форму, то в обязательствах об оказании услуг результат деятельности исполнителя не имеет вещественного содержания [2, с. 1]. Данный подход нашел свое отражение и в ГК РФ. Согласно п. 1 ст. 702 ГК РФ по договору подряда одна сторона (подрядчик) обязуется выполнить по заданию другой стороны (заказчика) определенную работу и сдать ее результат заказчику. При отсутствии передачи результата заказчику работа не считается исполненной. При возмездном оказании услуг исполнитель обязуется совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность. Оказание услуг не сопровождается предоставлением заказчику какого-либо вещественного результата. При этом признак неосязаемости услуги не рассматривается в смысле отсутствия какого-либо результата оказания услуги вообще. Результат оказания услуг как любой деятельности, безусловно, имеется, но носит невещественный характер. Такой результат услуг именуется в литературе «эффектом услуг», который может не только восприниматься в процессе ее оказания или по его завершению, но также может выражаться в юридических последствиях, возникающих в ходе оказания услуг [10, с. 177].

Не являются объектом гражданских прав услуги, оказываемых населению за счет бюджета того или иного уровня. Конечно же, такие услуги могут считаться «возмездными» для соответствующих бюджетных и иных организаций, их оказывающих, поскольку услуги оплачиваются из средств соответствующих бюджетов, внебюджетных фондов (средств обязательного медицинского страхования). Однако, как справедливо отмечает, Д.В. Мурзин их возмездность обеспечивается за счет налогового механизма, и в связи с этим правовое регулирование таких услуг относится к публичному праву [8, с. 370].

Рассмотрев общее понятие услуг как объекта гражданских прав, перейдем к характеристике специфики образовательных услуг.

Прежде всего, обратим внимание на известную коллизию ГК РФ и Закона РФ «Об образовании». В ст. 779 ГК РФ в качестве предметов конкретных разновидностей договоров, к которым применяются правила главы 39 ГК РФ, упоминаются договоры по оказанию «услуг по обучению», а в Законе РФ «Об образовании» говорится об «образовательных услугах» (статьи 13, 14, 19 и т.д.). Наличие указанной коллизии привело к отрицанию рядом исследователей гражданско-правового характера договоров о получении образования на платной основе за счет средств обучающегося (его родителей) [11, с. 69 – 71]. В связи с этим следует обратить внимание на содержание понятий, обозначаемых терминами «образование» и «обучение», и их соотношение.

Согласно преамбуле Закона РФ «Об образовании» «под образованием в настоящем Законе понимается целенаправленный процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества, государства, сопровождающийся констатацией достижения гражданином (обучающимся) установленных государством образовательных уровней (образовательных цензов)». Под данное определение не подпадает дошкольное и дополнительное образование, поскольку в перечне образовательных уровней (образовательных цензов) они не упоминаются (п. 5 ст. 27 Закона РФ «Об образовании»). В то же время системный анализ Закона РФ «Об образовании» позволяет прийти к выводу, что указание на достижение образовательных уровней (образовательных цензов) не может рассматриваться как критерий отнесения того или иного вида воспитания и обучения к образованию. Ведь в тексте Закона прямо говорится о дошкольном образовании и дошкольных образовательных учреждениях (статьи 5, 9, 12 и др.), а также о дополнительном образовании и учреждениях дополнительного образования (статьи 12, 26 и др.). В связи с этим, очевидно, что под образованием в Законе РФ «Об образовании» понимается процесс воспитания и обучения, осуществляемый целенаправленно в интересах человека, общества, государства. Указание на институты, в интересах которых осуществляется процесс воспитания и обучения, содержит критерии правомерности данного процесса с точки зрения методов воспитания (не допускается физическое и психическое насилие) и содержания обучения (не допускается обучение противоправным, антиобщественным действиям), а также называет основного благоприобретателя результатов образовательного процесса - человека (обучающегося). Таким образом, Закон РФ «Об образовании» фактически оперирует понятием образование, которое в лаконичной форме можно определить как правомерный процесс воспитания и обучения человека.

Поскольку образование – процесс воспитания и обучения необходимо рассмотреть как соотносятся эти понятия.

В Российской педагогической энциклопедии указывается, что обучение и воспитание представляют собой стороны единого процесса образования. Обучение предполагает усвоение знаний, умений и навыков, позволяющих тому, кто обучает, и тому, кто обучается, говорить на одном языке объективных значений элементов культуры. Воспитание предполагает усвоение нравственных ценностей и норм обществ, поведения. Но такое усвоение невозможно без обучения [9, том II, с. 61]. Категория воспитания одна из основных в педагогике и представляет собой сложное социальное явление. В современной педагогике воспитание обычно рассматривается в узком смысле как целенаправленная деятельность, призванная формировать у детей систему качеств личности, взглядов и убеждений. В воспитании задействованы все образовательные учреждения (от дошкольных и внешкольных до вузов), летние объединения детей, подростков, юношей, объединения по интересам по месту жительства и др. [9, том I, с. 164 - 167]. Под обучением понимается совместная целенаправленная деятельность учителя и учащихся, в ходе которой осуществляются развитие личности, ее образование и воспитание. При этом в качестве принципа любой педагогической деятельности выступает единство образовательной, воспитывающей и развивающей функций обучения [9, том II, с. 65].

Таким образом, в педагогике процессы обучения и воспитания тесно взаимосвязаны и не могут быть четко разграничены, механически отделены друг от друга. Анализ содержания понятий «воспитание» и «обучения» с точки зрения педагогической науки позволяет прийти к выводу, что никакое обучение невозможно без воспитания, и всякое воспитание включает в себя обучение. Поэтому с точки зрения педагогики разделять и тем более противопоставлять друг другу содержание понятий «обучения» и «образования» по признаку отсутствия в первом элементов воспитания некорректно. К тому же в самом Законе РФ «Об образовании» понятия «образование» и «обучение» употребляются в ряде случаев как синонимы. Так, согласно п. 1 ст. 46 «негосударственное образовательное учреждение вправе взимать плату с обучающихся, воспитанников за образовательные услуги, в том числе за обучение [курсив мой – А.Р.] в пределах государственных образовательных стандартов».

В связи этим, на наш взгляд, является несостоятельной позиция по отрицанию возможности регулирования договора оказания «образовательных услуг» нормами главы 39 ГК РФ на том основании, что в п. 2 ст. 779 ГК РФ говорится о договорах по оказанию «услуг по обучению». Тем более, что перечень договоров оказания услуг, содержащийся в п. 2 ст. 779 ГК РФ, является открытым и под правовой режим главы 39 ГК РФ подпадают и иные договоры по возмездному оказанию услуг, за исключением тех, для которых ГК РФ установлено специальное правовое регулирование. Сходную позицию по данному вопросу занимают и другие исследователи [3, с. 104].

Сторонники отрицания гражданско-правового регулирования образовательных услуг приводят и другие аргументы, основные из которых сводятся к следующему:

в договоре возмездного оказания услуг исполнитель обязан совершить те или иные действия по заданию заказчика, а заказчик обязан их оплатить, при этом не указывается на возможность установления таких свойственных любому образовательному процессу обязанностей заказчика как посещение занятий, выполнение учебного плана и т.д.;

обучающийся в процессе обучения обязан подчиняться указаниям работников образовательного учреждения, в отношении него могут применяться меры дисциплинарного взыскания, что не соответствует принципу равенства сторон гражданских правоотношений.

Первый аргумент не может считаться состоятельным, поскольку в ГК РФ отсутствуют модели какого-либо договора, где содержался бы закрытый перечень прав и обязанностей сторон. Это тем более справедливо в отношении договора возмездного оказание услуг, который в ГК РФ урегулирован общими положениями, относящимися к широкому кругу услуг, имеющих разную природу. В соответствии с универсальным принципом гражданского права – свободой договора, стороны договора возмездного оказания образовательных услуг могут установить в нем дополнительные взаимные права и обязанности, когда отсутствует императивная норма закона (п. 4 ст. 421 ГК РФ). Очевидно, что в большинстве договоров возмездного оказания услуг, перечисленных в п. 2 ст. 779 ГК РФ, обязанности заказчика не исчерпываются обязанностью оплатить услуги. Так, не вызывает сомнения, что ветеринарные услуги не могут быть оказаны в отсутствие животного, подлежащего лечению. Следовательно, заказчик обязан предоставить животное, да еще и обеспечить условия его обследования ветеринаром (например, привести собаку в наморднике), а, например, заказчик аудиторских услуг обязан предоставить аудитору всю необходимую документацию.

Второй аргумент также не может быть основанием для отрицания гражданско-правовой природы договора оказания платных образовательных услуг. Конечно, отношения между обучающимся и преподавателем непосредственно в образовательном процессе выходят за рамки гражданско-правового регулирования, но такие отношения возникают после заключения и вступления в действие гражданско-правового договора. Их наличие является одним из условий гражданско-правового договора, которые принимает обучающийся (заказчик) при заключении договора. К таким отношениям, не относящимся к предмету гражданско-правового регулирования, но возникающим после заключения гражданско-правового договора возмездного оказания образовательных услуг, очевидно, относятся: методика обучения, порядок проведения промежуточной аттестации, критерии и способы оценки знаний обучающегося, учебные планы, поддержание дисциплины во время занятий и т.п.

Если принять довод, что отрицание гражданско-правового характера договора возмездного оказания образовательных услуг обусловлено принадлежностью к специальному (образовательному) законодательству норм, регулирующих непосредственно образовательный процесс, то применив аналогичную аргументацию в отношении других договоров возмездного оказания услуг, можно дойти до абсурда. Следуя подобной логике можно утверждать, что отношения по перевозке, по оказанию медицинских, ветеринарных услуг, а также большинство подрядных отношений не регулируются гражданским правом. Ведь процесс передвижения транспортных средств, правила погрузки-разгрузки грузов, впрочем, как и правила поведения пассажиров на транспорте, методики проведения хирургических операций, дозировки лекарственных препаратов, строительные нормы и правила также не относятся к предмету гражданско-правого регулирования.

Возможность применения мер поддержания дисциплины к обучающимся не лишает договор оказания образовательных услуг гражданско-правовой природы, как не лишает такой природы договор перевозки, после заключения которого к пассажиру, нарушающему правила перевозки могут применяться как меры дисциплинарного характера (например, изъятие опасных предметов при перевозке авиационным транспортом, не допущение к перевозке в качестве ручной клади ножей и других острых предметов), так и административного характера (в виде санкций за совершение соответствующих административных проступков). Основанием для применения таких мер опять же является гражданско-правовой договор, при заключении которого (при приобретении билета) любой пассажир обязуется соблюдать правила поведения на транспорте. Точно также обучающийся, заключающий договор возмездного оказания образовательных услуг, обязуется соблюдать устав образовательного учреждения и правила внутреннего распорядка учебного заведения. Обоснованная критика других аргументов исследователей, отрицающих гражданско-правовую природу договора оказания платных образовательных услуг, содержится в работах ряда авторов [3, с. 102 – 107; 6, с. 134 – 137; 7, с. 258 – 262].

Подводя промежуточный итог, необходимо отметить, что под правовой режим главы 39 ГК РФ подпадают образовательные услуги, оказываемые на возмездных началах. В связи с трудностью граничащей с невозможностью доктринального разграничения понятий «обучение» и «образование», а также отсутствием их легального разграничения, понятия, обозначенные терминологическими словосочетаниями «услуги по обучению» (ГК РФ) и «образовательные услуги» (Закон РФ «Об образовании») в юридическом смысле следует признать тождественными. Для четкости правового регулирования предлагается внести соответствующее изменение в п. 2 ст. 779 ГК РФ, заменив слова «услуг по обучению» словами «образовательных услуг».

Вернемся к особым характеристикам образовательной услуги как объекта гражданских прав.

Выше отмечалось, что признак неотделимости услуги наиболее ярко проявляется в образовательных услугах. Образовательные услуги обладают большой степенью индивидуализации, эксклюзивности. Их содержание очень сильно зависит от лица, которое такие услуги оказывает. Причем даже не в юридическом смысле (т.е. не от образовательного учреждения, с которым заключен договор), а в реальном, фактическом смысле – от того преподавателя, который ведет занятия. Кроме того, оказание образовательных услуг не может осуществляться в отрыве, отдельно от их потребителя. Требуется не только его присутствие, но и активное участие. Образовательные услуги не имеют вещественного результата. Их результат выражается в знаниях, умениях и навыках, приобретенных обучающимся в процессе оказания услуг. В качестве материального результата образовательной услуги не может рассматриваться той или иной документ об образовании, который только служит подтверждением получения того или иного уровня образования.

Резюмируя проведенный анализ услуг вообще и образовательных услуг в частности как разновидностей объектов гражданских прав, с учетом правового регулирования платных образовательных услуг в гражданском законодательстве, представляется возможном предложить следующую дефиницию: «Образовательная услуга как объект гражданских прав является совершаемой на возмездных началах правомерной деятельностью по удовлетворению образовательных потребностей человека, для осуществления которой требуется его активное участие в качестве обучающегося».

Литература

Белозёров А.В. Понятие и содержание обязательства по возмездному оказанию образовательных услуг. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2000.
Гражданское право в 2-х т. / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Том II. Полутом 2. М., 2000.
Кванина В.В. Об отраслевой принадлежности договора на оказание возмездных образовательных услуг // Право и образование. 2005. № 3.
Котлер Ф. Основы маркетинга. СПб., 1994.
Кудрявцев В.Н. Право и поведение. М., 1978.
Куров С.В. О правовой природе договора платного образования // Право и образование. 2002. № 3.
Малеина М.Н. Правовая природа и основания правоотношений «вуз – студент» // Правоведение. 2002. № 3.
Мурзин Д.В. Моделирование безвозмездного обязательства по оказанию услуг // Цивилистические записки: Межвуз. сб. науч. тр. М., 2002. Вып. 2.
Российская педагогическая энциклопедия. В двух томах. М., 1993 - 1999.
Степанов Д.И. Услуги как объект гражданских прав. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2004.
Сырых В.М. О юридической природе образовательного договора с условием оплаты обучающимся стоимости обучения // Право и образование. 2002. № 4.
Хаксевер К., Рендер Б., Рассел Р., Мердик Р. Управление и организация в сфере услуг. 2-е изд. СПб, 2002.

Blog

В редакции