Черное на белом или белое на черном (коммунизм и нацизм – сходства и различия) Павел Тюрин

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Сходства и различия, 307.11kb.
• Дайв-центр «полярный круг», белое море полезная информация Белое море, 155.26kb.
• Тема урока: Реформы Н. С. Хрущева: " Черное или белое?" Цели урока, 103.37kb.
• Некоторые методы распознавания изображений, 261.7kb.
• Тема, вынесенная в заголовок, уже привлекала внимание исследователей, сошлюсь, например,, 202.02kb.
• Номенклатура по курсу «экономическая география и регионоведение», 52.09kb.
• Сергей Кара-Мурза и другие Коммунизм и фашизм: братья или враги?, 8684.21kb.
• Лекции по культурологии Горбатов, 103.08kb.
• О. И. Шкаратан Моно- или мультилинейность развития современного мира, 144.35kb.
• О. Г. Крамарь 2011 г. Тематический план, 31.87kb.

ЧЕРНОЕ НА БЕЛОМ ИЛИ БЕЛОЕ НА ЧЕРНОМ

(коммунизм и нацизм – сходства и различия)

Павел Тюрин


Который год у нас 16 марта, увы, по установившейся плохой традиции, из Старой Риги к памятнику Свободы идут эсэсовские «недобитки» и их наследники себя показать и на антифашистов поплевать. В этом году уже было заметно, что без официальной поддержки боевитость их резервов явно иссякает, а запланированная скандальная акция свелась к уровню кто кого перекричит. Эффектного противостояния «стенка на стенку» не получилось и стало уподобляться протестам против гомосексуалистов как конфронтация «легионерофилов» и «легионерофобов». Очевидно, поэтому, чтобы обострить, оживить угасающие воспоминания и придать им новый импульс эсэсовцы запланировали 9 мая в День Победы пометить своим присутствием площадку у Памятника Освободителям.

На мой взгляд, если антифашисты на своих акциях постоянно не будут напоминать о четких критериях, разделяющих эти две противоположные идеологии, делающих необоснованными попытки уравнивания коммунистической и нацистской идеологий, то тем самым они оставляют неонацистам возможность выносить их человеконенавистнические идеи за скобки. Только лишь выражение своего негативного отношения к фашизму на эмоциональном уровне создает у оппонентов иллюзию, что критика в их адрес не имеет под собой объективного основания. Так у них создается уверенность, что это якобы лишь дело «вкуса» (одни считают так, другие иначе – «демократия»), а значит ничто не должно мешать их пропагандистским шествиям. Это дает им право говорить о личном героизме и патриотизме легионеров, и третировать тех, кто с ними боролся.

В созданном пару лет тому назад антифашистском фильме «Нацизм по-прибалтийски», депутат Юрис Добелис, объясняя, как он расценивает участие латышей в Легионе СС, говорит: «Ну, это же формальность. Вы понимаете. Я считаю, что это формальность. И если бы у меня был настрой биться с красными – это главное для меня. Я так вижу это. Россия и Германия – это две воющие стороны и мы должны были выбирать одну - ну и выбрали». То есть, человек, который сочиняет в парламенте правила (законы) по которым мы должны жить, утверждает, что фашизм и коммунизм – это равнопреступные идеологии, а значит люди, участвовавшие в последней мировой войне как на той, так и на другой стороне равны перед историей и в своем выборе.

С теми, кто не склонен вникать в существо проблемы, не пытается заглянуть за ее формальную сторону, спорить бесполезно и даже вредно; ведь не зря говорят: никогда не спорьте с дураками – окружающие могут не заметить разницы. Добелис, однако, прав в том, что патриоту своей родины нельзя было стоять в стороне, когда так или иначе решалась ее судьба. Он прав в той же мере, в какой Перикл - один из выдающихся государственных деятелей античной Греции, постановил, что тот, кто в дни гражданской смуты не примкнет ни к одному из враждующих лагерей, проявив безразличие либо заняв выжидательную позицию - должен быть наказан более сурово, нежели сторонники бунтовщиков. С этой точки зрения, местные эсэсовцы, если признать за ними право на мщение за преступления большевизма, могут вызвать определенную степень уважения, несмотря на то, что следовали бесхитростной схеме – «враг моего врага – мой друг».. Но как ни один человек не в силах изменить свою национальную принадлежность, так же легионеры не в силах изменить преступную ошибочность своего выбора на стороне нацистской Германии.

Попытки отождествить коммунизм и фашизм делались неоднократно. Но марксистское разделение общества на классы и расистское деление фашистов имеют только формальное сходство, потому что последнее, в отличие от классового, фатально. Это различие ярко иллюстрирует случай в период консолидации революционных сил в России - в одном споре марксист дворянского происхождения на возражение пролетария, приводящего себя в качестве примера, о том, что не все рабочие поддерживают классовую борьбу, ответил  – «Значит, мы оба изменили своему классу». Правда, вскоре после революции учение о «диктатуре пролетариата» спровоцировало моду на «пролетарское происхождение» и надежную «рабочую косточку», но надолго это не прижилось. Это было характерно для периода красного террора, суть которого выразил один из руководителей ВЧК Мартин Янович.Лацис: «Мы уничтожаем класс буржуазии. Поэтому нет нужды доказывать, выступало ли то или иное лицо словом или делом против Советской власти. Первое, что вы должны спросить у арестованного, это следующее: к какому классу он принадлежит, откуда он происходит, какое воспитание он имел и какова его специальность? Эти вопросы должны решить судьбу арестованного».

По жестокости и бесчеловечности воплощения в жизнь своих проектов коммунизм

и фашизм вполне сопоставимы. Сказать, который из них более опасен для человечества, особенно если судить только по способам их реализации, непросто. Это все равно, что спрашивать об окрасе зебры – у нее черные полосы на белом, или белые на черном? На этом противоречии - одинаково логически доказуемых суждениях и строятся доказательства о невиновности «красно-бело-красных» эсэсовцев боровшихся против «красных», поскольку фашизм имел такую же тоталитарную форму, что и коммунизм, с той лишь разницей, что в нем идея классовой борьбы была заменена на расовую нетерпимость. На уровне методов, которыми действовали те и другие, больших различий действительно нет, но как только мы переходим к сопоставлению целей коммунизма и немецкого фашизма, то они становятся очевидными.

Многие историки полагают, что коммунизм «лучше» или, по крайней мере, приемлемее фашизма, поскольку он структурно отличен от него, т.к. по-своему продолжал традицию Просвещения, в соответствии с которой истина является доступной любому рациональному существу. В роли вселенского разума в марксизме выступает идея исторического прогресса с его неумолимыми законами, которым подчинялись все люди, вплоть до высокопоставленных лиц государства. Внешне это выражалось в том, что в советском государстве хотя бы теоретически все были равны. Арестованным мог быть любой, независимо от его положения, национальности и заслуг. При фашистском режиме целые нации были уже заранее виновны лишь на том основании, что они не были носителями арийской расы. Вот, например, как выглядели в уже 1933 г. в Германии некоторые параграфы «Закона о чиновниках»:

- «Чиновники неарийского происхождения подлежат увольнению; поскольку речь идет о лицах, занимающих почетные должности, эти лица должны быть освобождены от своих обязанностей»;

- «Неарийцем считается тот, кто происходит от неарийских, особенно от еврейских, родителей либо деда и бабки. Достаточно, если один из родителей либо дед или бабка неарийцы. Это особенно относится к тем случаям, когда один из родителей либо дед или бабка принадлежали к еврейской религии.

- «Если арийское происхождение вызывает сомнения, то необходима экспертиза экспертов по расовым вопросам при имперском министерстве внутренних дел».

Приказ министра труда Германии тех лет принципиально устанавливал, что врачи неарийского происхождения либо занимавшиеся коммунистической деятельностью должны быть уволены.

Согласно указаниям имперского министра внутренних дел, требовалось, чтобы каждый вновь назначенный чиновник доказал арийское происхождение своей жены, а каждый уже находящийся на службе чиновник, если он собирался жениться, привел те же доказательства в отношении своей невесты. Действию закона о чиновниках подлежали и другие общественные организации.

Постановления этого закона распространялись также на рабочих общественных предприятий. В трудовых судах был вынесен ряд решений, допускавших увольнение за неарийское происхождение и т.д. и т.д. А несколько позже эти принципы общественного устройства и базирующиеся на них законы государства послужили основанием и стали инструкцией для физического уничтожения людей, на всех территориях подчиненных фашистской Германии.

Поэтому, например, европейским интеллектуалам до сих пор не прощаются заигрывания с фашизмом (например, норвежский писатель К.Гамсун), тогда как легко допускается и принимается позиция «левых».

Периодическое возрождение коммунистических идей также говорит о том, что еще очень многие сохраняют надежду, что эта идеология не обязательно должна приводить к преступлениям, т.к. это все есть следствие человеческой испорченности, субъективности, «родимых пятен». Не случайно же, большевики постоянно говорили о задаче воспитания «человека новой формации», о «коммунистической сознательности», о насилии как «временной и вынужденной мере для подавления враждебных эксплуататорских классов», а позже стали пропагандировать идею «социализма с человеческим лицом». Лозунг «Свобода. Равенство. Братство», выражающий идею справедливости и достоинства человека, так или иначе прослеживается в учениях имеющих христианский источник (в том числе, в Декларации прав человека). Из истории известно, что знаменитая Парижская коммуна была предшественницей немецкого «Союза справедливых», который вскоре был переименован в Союз коммунистов, а его прежний девиз «Все люди братья» был заменен боевым призывом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Продолжением его деятельности стал вскоре созданный в Лондоне I Интернационал, который объединял идейно близкие силы практически всех народов Европы и Америки. Это говорит о том, что коммунизм открыт любым национальностям, при условии верности его фундаментальным коммунистическим идеям (Германия, Франция, Италия, Россия, Китай, Мексика и т.д.). С другой же стороны, все фашистские партии всегда были ориентированы крайне националистически, и потому совершенно закономерно, что усилия некоторых идеологов устроить по образцу международного коммунистического движения «фашистский интернационал» ни к чему не привели. И это означает, что нацизм открыт любым идеям, в том числе социалистическим (национал-социализм), при условии верности фундаментальной идее о расовом превосходстве своей нации. Коммунизм враждебен «вредным» идеям, нацизм – «вредным» нациям.

Высказывалось мнение, что каждый выдающийся деятель человечества в душе коммунист (что перекликается со знаменитым афоризмом «Душа человека по природе христианка»), а коммунистическая идеология что-то вроде детской болезни, которой обязательно должен переболеть любой представитель человечества, которого начинают волновать вселенские проблемы. Не случайно, очень многие представители интеллигенции в разные периоды своей жизни увлекались коммунистическими идеями – философ Николай Бердяев и богослов Сергий Булгаков, психолог Эрих Фромм и художник Пабло Пикассо, поэт Поль Элюар и физик Лев Ландау… Все они - сплошь романтики, интеллектуалы, интернационалисты, «стихийные» христиане или социалисты. Об истории социалистических идей и их христианских корнях имеется огромная литература. Именно в понятии Коммунизма многими виделось «счастье земного рая». Как писал богослов, митрополит о.Александр Введенский, «коммунизм – это Евангелие напечатанное атеистическим шрифтом».

Пожалуй, наиболее трезвое и сдержанное отношение к коммунизму высказал, известнейший психолог ХХ века З.Фрейд: «В то время как великие нации заявляют, что ждут спасения только в сохранении христианской религиозности, переворот в России, несмотря на все прискорбные отдельные черты, выглядит все же предвестником лучшего будущего». Но далее Фрейд продолжает «быть может, будущее научит и покажет, что эксперимент был преждевременным, что коренное изменение социального строя имеет мало шансов на успех… С трудностями, которые доставляет необузданность человеческой природы любому виду социального общежития, мы, наверное, должны будем и тогда еще очень долго бороться». Однако уверенность в том, что нацизм останется лишь тенью человеческой истории придает то, что в европейской культуре иррациональное животное начало культа Диониса последовательно, хотя и с переменным успехом, вытесняется культом «рацио» цивилизованного Аполлона Мусагета.

Многие до сих пор не замечают в  уравнивании нацизма и коммунизма попытку свести эти различия к софизму, подобного: «зебра - это черное на белом, или белое на черном», или что «стакан наполовину пустой или наполовину полный», мол, какая разница - «Ну, это же формальность». Но разница принципиальная. В том-то и дело, что речь идет не о зебре, а о том, что у человечества есть две разные идеи, два разных идеала – две разные «лошади». Одна белая, другая черная. Одну испачкали, заставляли ее делать то, к чему не была предназначена, тащили на самые грязные работы - в классовые бои, на коллективизацию, ускоренную индустриализацию… (в том числе, ее очернили те, в чьем владении она оказывалась – о чем и писал Фрейд), другие свою черную «бестию» пытались осветить мистическим сиянием, окружить ее природную породистость сверкающим ореолом евгеники и светлыми патриотическими инстинктами. И вот теперь те, которые, естественно, не могут отмыть добела своего черного «добеля», подтаскивают к изгвазданной белой коммунистической идее (часто самими же ее апологетами) свою - размалеванную фосфоресцирующую черную смерть и говорят, что они примерно одинаковы в своей черноте и белизне. Снаружи как будто так оно и есть, а по своим исходным установкам – это диаметрально противоположные концепции. Но неонацистам сейчас важно привести эти различия к софизму – формальному доказательству, которое лишь при поверхностном рассмотрении кажется правильным, а по сути является мнимым и принимается за доказательство лишь теми, кто не стремится к глубокому содержательному анализу. Если же созданием этих иллюзий занимаются намеренно и с целями приравнять высшее низшему, то это не что иное как мошенничество и низость - полная нравственная деградация без надежды на раскаяние в своих грехах совершенных ими верхом на черной идее. Их природе чужды идеи светлые, возвышающие, и им органически несвойственны побуждения помогать, в который раз попавшему в беду, Пегасу и который внешне стал неотличим от «зебры», чем негодяи с успехом и пользуются, особенно в среде наивных, малограмотных и трусливых.

Коммунизм – это, по-видимому, черное на белом, и в этом, если учесть известное высказывание - то, о чем мечтают идеалисты, осуществляют фанатики и проходимцы, - он отчасти подобен католицизму, с его преступлениями, совершенными под христианскими знаменами. В этом ключе я считаю существенным замечание рижского психолога Татьяны Кудрявцевой о том, что во многом идею коммунизма извратили конкретные люди, стремящиеся к безраздельной власти на всех уровнях, которые только на словах демонстрировали постулат любви к ближнему и создание для всех людей равных возможностей. Эти «идейные симулянты» и политические мошенники в своем презрении к людям мало чем отличались от представителей нацизма, чей основной постулат был возвышение над другими людьми. Именно поэтому те же самые люди, которые и раньше занимали высокие посты, так легко приняли «новый» националистический образ мышления для «избранных», ведь они себя и раньше считали таковыми. Но это не имеет никакого отношения к простому народу, который искренне верил в идеи коммунизма.

Нацизм же – это белое на черном, т.к. изначально предусматривает дискриминацию других наций. «Белое» здесь – это забота о собственной нации за счет и на погибель другим. Из этого следует, что нацизм не может не быть преступным, поскольку в принципе исключает право на существование «неподходящего» человека, каких бы идей он не придерживался. Те же, кто служили нацизму - безусловно только преступники, которые теперь уже, по прошествии стольких лет, может быть и заслужили отпущение грехов или забвение, но их никак нельзя равнять с теми, кто боролся с ними как с проводниками «неуговоримого зла» и воплощением бесчеловечности.

Тюрин Павел

_______________________________________________________

Тюрин Павел, доктор психологии, ассоц.профессор Международной Балтийской академии. Тел. 29613868.