Мышленной собствен­ности наступает гражданс­ко-правовая, администра­тивная и уголовная ответ­ственность в соответствии с законодательством Рос­сийской Федерации

Вид материалаЗакон
Подобный материал:

УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НАРУШЕНИЕ ПРАВ НА ОБЪЕКТЫ ПРОМЫШЛЕННОЙ СОБСТВЕННОСТИ


Российское право предусматривает, что за нарушение исключи­тельного права на объекты промышленной собствен­ности наступает гражданс­ко-правовая, администра­тивная и уголовная ответ­ственность в соответствии с законодательством Рос­сийской Федерации. Дан­ная общая норма конкрети­зируется нормами ст. 147 и 180 УК РФ. При наличии ря­да квалифицирующих признаков (орга­низованная группа, соответствующий ущерб) данные преступления отнесены к разряду тяжких, так как соответству­ющая максимальная санкция предус­матривает наказание в виде лишения свободы на срок до шести лет. Для при­мера можно отметить, что причинение смерти по неосторожности карается российским уголовным законом лише­нием свободы на срок до двух лет, а умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (например, повлекшее инва­лидность первой группы) - лишением свободы на срок от двух до восьми лет. Сопоставив санкции, можно оценить, на­сколько тяжким грехом, с точки зрения законодателя, является использование чужого патента или товар­ного знака.

Случаи осуждения к ре­альным срокам лишения свободы за нарушения па­тентных прав достаточно редки, за незаконное испо­льзование товарного знака более часты. В последние годы законодатель ужесто­чал санкции за нарушение патентных прав и прав на товарные знаки. Также по нарастающей шла борьба правоохранительных органов с распро­странением контрафактной продукции. Вместе с тем специалистам хорошо известна практика злоупотребления ис­ключительными правами (в широком смысле). Эффективная защита прав на результаты интеллектуальной деятель­ности предполагает сбалансированный подход, чтобы не навредить интересам добросовестных лиц. Это чрезвычайно актуально при применении уголовной ответственности и особенно санкции, связанной с лишением свободы.

С учетом правовой природы исклю­чительных прав на объекты промышлен­ной собственности внимательного изу­чения заслуживают возможность и пре­делы уголовной ответственности (включая характер уголовного наказания) за нарушение прав на объекты промыш­ленной собственности. Какие составля­ющие природы исключительного права на объекты промышленной собственно­сти и особенности толкования факта использования влияют на возможность и пределы уголовного преследования за его нарушение? В качестве основных особенностей отметим следующие.

Право на изобретение, полезную мо­дель, промышленный образец, товарный знак (знак обслуживания) возникает при условии получения патента (регистра­ции). В этом, например, принципиальное отличие от объектов авторских прав, когда охрана возникает с момента со­здания произведения.

Выдача патента (регистрация товар­ного знака) обусловлена результатами проверки (экспертизы) заявленного объекта на соответствие определенным условиям (патентоспособности, охранос­пособности). В такой экспертизе всегда присутствует элемент объективной и субъективной неопределенности (в аб­солютной степени для полезной моде­ли и в значительной степени для изоб­ретения и товарного знака). Объектив­ная неопределенность связана с прин­ципиальной невозможностью охватить при патентном поиске весь уровень тех­ники, включая факты открытого исполь­зования (патентная экспертиза) или зесь фактический состав, включая об­стоятельства возможного введения по­требителя в заблуждение (экспертиза заявленного обозначения), а также с ограничениями в пределах экспертизы отсутствие проверки ряда оснований). То есть всегда есть объективные (пол­ностью и принципиально неустранимые) сомнения в правомерности выдачи па­тента.

Существует установленная законом возможность оспаривания правомер­ности выдачи патента и регистрации то­варного знака в течение всего срока действия права. При этом факт признания патента (предоставление правовой охраны товарному знаку) недействительным означает аннулирование ре­шения о выдаче патента и записи в го­сударственном реестре. То есть юри­дический факт признания патента не­действительным порождает ретроактив­ные последствия (данного патента ни­когда юридически не существовало, за исключением принятой законодателем фикции его действительности в отноше­нии исполненных лицензионных дого­воров).

Вопросы использования патента все­гда решаются с учетом теории эквива­лентов, причем полностью отсутствует какое-либо нормативное регулирование ее применения. Фактически это означа­ет значительный момент субъективизма в установлении факта использования патента.

Вопросы сходства до степени сме­шения товарных знаков (да и однород­ности товаров и услуг) также решаются со значительной степенью судейского (экспертного) усмотрения.

До сих пор не полностью (либо спор­ным образом) разрешены вопросы, вли­яющие на квалификацию деяния по не­правомерному использованию объектов промышленной собственности:

о преждепользовании как обстоя­тельстве, исключающем ответственность, особенно в части применения теории эквивалентов при определении исполь­зования (до даты приоритета «наруша­емого патента» ответчиком добросове­стно использовалось техническое реше­ние, включающее не тождественные, но эквивалентные признаки);

о дате возникновения исключитель­ного права (известны теории «ограни­ченного исключительного права», якобы действующего с даты подачи заявки и/ или с даты публикации заявки, суть ко­торых - временная правовая охрана изобретения);

о возможной ответственности лица, добросовестно использующего обозна­чение до даты приоритета свидетель­ства на товарный знак (известная про­блема так называемых «советских брен­дов»);

об ответственности лицензиата в случае использования объекта промыш­ленной собственности за рамками ли­цензионного договора. Это может быть спор, возникший в результате расхожде­ний в толковании договора, но (по мне­нию суда) в этом случае наступает не договорная ответственность, а ответ­ственность за нарушение исключитель­ного права, включая, надо полагать, уго­ловную ответственность.

С учетом указанных обстоятельств представляется возможным обосновать следующие тезисы:

уголовная санкция в виде лишения свободы за нарушение исключительных прав на объекты промышленной соб­ственности противоречит Конституции Российской Федерации;

уголовная ответственность (за на­рушение исключительных прав на объ­екты промышленной собственности) как таковая возможна только при отсу­тствии гражданско-правового либо ад­министративного спора между сторо­нами;

уголовно-правовая защита не долж­на предоставляться патентным правам в отношении полезной модели;

состав преступления по ст. 147 и 180 УК РФ должен быть ограничен (конкре­тизирован) по объективной стороне (ко­пирование или имитация чужого товар­ного знака, использование каждого при­знака независимого пункта формулы патента на изобретение) и по субъек­тивной стороне (вина в форме прямого умысла на нарушение).

А теперь краткое обоснование ска­занного.

1. Ст. 49 Конституции Российской Фе­дерации гласит: «1. Каждый обвиняе­мый в совершении преступления счита­ется невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и уста­новлена вступившим в законную силу приговором суда.
  1. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность.
  2. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиня­емого».

Принципиально неустранимые со­мнения в действительности выданного патента существуют в течение всего срока его действия. Это аксиома патен­тной системы, базирующаяся на очевид­ном факте физической невозможности достоверно проверить все факты откры­того использования в мире какого-то технического решения при экспертизе заявки на выдачу патента.

Патент на изобретение действителен (изобретению предоставляется право­вая охрана), если изобретение являет­ся новым, имеет изобретательский уро­вень и промышленно применимо. Изоб­ретение является новым, если оно не известно из уровня техники. При этом уровень техники включает любые сведе­ния, ставшие общедоступными в мире до даты приоритета изобретения. Па­тентное законодательство предусматри­вает проведение экспертизы на соот­ветствие условиям патентоспособности («новизна», «изобретательский уровень» и «промышленная применимость») в отношении заявленного изобретения. При экспертизе заявленного изобрете­ния проводится поиск релевантных ре­шений по определенным базам данных (фонд патентной информации и специ­ализированные российские научно-тех­нические издания), с которыми сравни­вается заявленное изобретение. Факты открытого применения в России, а тем более за рубежом не проверяются и принципиально достоверно проверять­ся не могут.

Именно из-за невозможности абсо­лютно достоверно проверить патенто­способность запатентованных решений патентное законодательство предусмат­ривает возможность признания патента недействительным в течение всего сро­ка его действия, в частности, в случае несоответствия запатентованных изоб­ретения или полезной модели услови­ям патентоспособности. При этом не­действительность патента означает не простое прекращение его действия на будущее время, а его недействитель­ность с момента выдачи, то есть такой патент не порождает правовых послед­ствий.

В настоящее время дела о недей­ствительности патента как не соответ­ствующего условиям патентоспособно­сти рассматривает Палата по патентным спорам. Оспаривание выданного патен­та как не соответствующего условиям патентоспособности в судебном поряд­ке невозможно. Палата по патентным спорам не принимает в качестве дока­зательств фактов открытого использо­вания технических решений свидетель­ские показания, даже закрепленные в установленном законом порядке обес­печения доказательств (ст. 102 Основ законодательства о нотариате и ст. 6 федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российс­кой Федерации»). Возможность обжало­вания в судебном порядке решения Па­латы по патентным спорам не изменяет данную ситуацию, так как суду не под­ведомственны споры о недействитель­ности патента. То есть суд не может вынести решение о недействительнос­ти патента даже при отмене неправо­мерного решения Палаты.

По данным Роспатента (например, отчет за 2004 г.), в Палату по патентным спорам было подано 251 возражение против выдачи патентов на изобретения и полезные модели. В результате их рассмотрения 98 патентов были призна­ны недействительными. При этом в силу сложности (высоких затрат по уплате пошлины и оплате услуг патентных по­веренных) оспариваются, как правило, только те патенты, по которым предъяв­лены претензии об их нарушении (дан­ные претензии обычно разрешаются в порядке гражданского судопроизвод­ства).

Более того, известно, что по ряду впоследствии признанных недействи­тельными патентов имелось вступившее в законную силу решение суда по граж­данскому делу об их «нарушении». По некоторым делам есть постановления о

возбуждении уголовного дела. Напри­мер, 18 марта 2008 г. вступило в силу решение Палаты по патентным спорам о признании недействительным патен­та РФ № 2172460 на изобретение «Ору­жие самообороны», о нарушении которо­го имелось вступившее в законную силу решение Арбитражного суда г. Москвы, подтвержденное решением Девятого арбитражного апелляционного суда в отношении «нарушителя» - ФГУП «Иже­вский механический завод».

В случае возбуждения уголовного дела вместо гражданского в качестве приговоренного к заключению престу­пника мог бы оказаться директор ста­рейшего российского предприятия, при­чем «преступление» состояло в наруше­нии недействительного патента. То есть за каждым из 98 недействительных па­тентов в случае возбуждения уголовно­го дела и вынесения приговора может стоять невинно осужденный человек. Вероятна ситуация, когда осужденный исполнил наказание в виде лишения свободы за нарушение патента, а дан­ный патент впоследствии в соответ­ствии с законом признан недействи­тельным, то есть юридически не суще­ствовавшим.

Также нельзя принципиально полно­стью исключить ошибку при проведении экспертизы заявленного обозначения и ошибочной регистрации товарного зна­ка. Известный пример, когда обозначе­ние «ТАН» было зарегистрировано для молочных продуктов (с последовавшей попыткой «правообладателя» привлечь к уголовной ответственности производи­телей традиционного кисломолочного напитка), показывает, что ошибка может касаться не только относительных, но и абсолютных оснований для отказа. При этом, если в примере с товарным зна­ком «ТАН» можно вести речь об ошибке экспертизы, то в ряде случаев у экспер­тизы не будет возможности отказать в регистрации неохраноспособного обо­значения. Например, существование «более ранних» коммерческих обозначе­ний и иностранных фирменных наименований (даже используемых в России) принципиально не поддается учету при проведении экспертизы в компетентном ведомстве.

Согласно части 2 ст. 49 Конституции Российской Федерации обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Вину доказывают следственные органы. Вина должна быть доказана так, чтобы не осталось сомнений в ее наличии. А в си­лу специфики прав промышленной соб­ственности такие сомнения есть всегда.

Изучение законодательства ряда за­рубежных стран (США, Великобритании, Германии, Канады) показало, что в них не существует уголовной ответственности за нарушение патента. Как представля­ется, подобный подход обусловлен именно правовой природой патентного права. При этом эффективным сред­ством пресечения нарушения патентных прав в этих странах являются граждан­ские суды, использующие, в частности, институт предварительного обеспече­ния иска в виде запрета совершения действий, предполагаемых в нарушении патента. То есть защита патентных прав может быть эффективно осуществлена правообладателем в рамках гражданс­кого судебного процесса, основанного на принципе состязательности. При этом у ответчика есть право обратить­ся в компетентный государственный орган для проверки действительности патента (в США и Великобритании это возможно посредством подачи встреч­ного иска в тот же суд, в Германии - в федеральный патентный суд).

Конституционный принцип правового государства, возлагающий на Российс­кую Федерацию обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свобо­ды человека и гражданина как высшую ценность, предполагает установление такого правопорядка, который должен гарантировать каждому государствен­ную защиту его прав и свобод (часть 1 ст. 1; ст. 2; часть 1 ст. 45 Конституции Российской Федерации).

Конституция Российской Федерации, обладающая высшей юридической си­лой и прямым действием (часть 1 ст. 15), закрепляет основные начала взаимоот­ношений государства и личности, в том числе в уголовно-правовой сфере (ст. 18, 49, 50, 51 и 54), при соблюдении ко­торых государство вправе устанавливать уголовную ответственность за обще­ственно опасные деяния, которые в силу своей распространенности причиняют существенный вред и не могут быть предотвращены с помощью иных право­вых средств.

Конституционный суд Российской Федерации до настоящего момента не принял к рассмотрению ряд жалоб, ссы­лаясь на отсутствие вступившего в за­конную силу приговора суда о лишении свободы за нарушение патентных прав. Остается надеяться, что после получе­ния приговора заключенный обратится из мест, не столь отдаленных, в Консти­туционный суд Российской Федерации с соответствующей жалобой.


А.В.Залесов


Журнал «Патенты и лицензии» № 5 2009 г.