Geum.ru

Его Правозащитное Величество

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Его Правозащитное Величество


"Право есть самый сильный инструмент управления… Я не знаю, что такое женщина более честная или женщина менее честная. Либо она спала со своим любовником, либо нет. Также и право. Оно подобно чести, подобно острову, чьи скалы круто обрываются прямо в море. Либо ты барахтаешься в воде, либо сидишь на острове… Не может быть полуправа или права не для всех… Нам необходим прочный правовой порядок, если мы хотим избежать тирании".


Эти образцово правозащитные сентенции вполне во вкусе второй половины ХХ века были произнесены более двухсот лет назад. Произнес их человек, который в ноябре 1799 года штыками разогнал Совет пятисот (хоть и олигархический, но все же квазипарламент), который недвусмысленно прокладывал себе путь к единоличной власти, который собственными руками возложил на себя императорскую корону, повторяя жест Карла Великого, который вслед за Карлом Великим официально пожелал именоваться императором Запада, с каковой целью вскоре ликвидировал распоряжением Священную Римскую империю германской нации вместе со всей ее тысячелетней историей.


Наполеон Бонапарт, первый консул Франции с 13 декабря 1799 года, со 2 августа 1802 года занимавший эту должность пожизненно, не раз откровенно демонстрировавший в политической практике автократические, диктаторские, деспотические, а то и уголовно-клановые замашки (чего стоит раздача старозаветных и новоучрежденных европейских престолов членам собственного корсиканского семейства) – этот, как любят говорить правоверные историки-марксисты, "внутренне противоречивый" человек был до странности озабочен безупречной юридической легитимацией конструируемого им режима. Никакого парадокса в этом нет.


Европейские либералы, во множестве явившиеся на свет после Великой Французской революции (надо помнить, что в те времена слово "либерал" воспринималось примерно так же, как сегодня воспринимаются слова "экстремист" и "террорист"), именовали монархов Старого Света тиранами и деспотами. Опираясь в своих построениях на античные, за неимением других, политические модели, они переносили на европейские властные структуры Нового времени представления о тирании в греческих полисах (древнегреческое tyrannos – царь) и деспотии в восточных царствах (древнегреческое despotos – владыка). Состояние тогдашней романтической политологии еще не позволяло четко разграничивать юридические формы осуществления монархической власти. Не осознавалось различие между классическим тираном-деспотом, издававшим законы, но всегда бывшим персонально выше всякого закона, и легитимным монархом, для которого инспирированные и проведенные им законы были столь же обязательны, как и для всех подданных.


Прагматичный Наполеон Бонапарт с его "внутренней противоречивостью" спутал все карты либерального расклада. В своем законодательном проекте он сумел развести свободу и равенство, отнеся собственность в область свободы, а равенство – в область способов обретения собственности.


Через два месяца после битвы при Маренго, а именно 12 августа 1800 года, первый консул Наполеон Бонапарт издал постановление, учреждавшее комиссию для выработки проекта гражданского свода законов. Иначе говоря, комиссия должна была не выдать законодательное предположение, но тщательнейшим образом продумать, прописать и предварительно кодифицировать правовой свод, полагаемый в основу всего юридического бытия Франции и присоединенных к ней земель.


Физически не терпя бюрократическое многолюдство, длинные речи, многочасовые заседания с прениями и бумажную метель, Наполеон лично отобрал и назначил в комиссию… четырех человек - гг. Тронше, Порталиса, Мальвиля и Биго-Преамке, крупнейших французских юристов того времени.


Техническому персоналу комиссии запрещалось иметь собственное мнение. Какие-либо дебаты, процедуры внесения многочисленных поправок и всенародные обсуждения не предусматривались. Комиссию особо не подгоняли, но она обязывалась после трудов праведных выдать готовый продукт с первого предъявления. Первый консул, будучи сыном юриста (не в современном российском понимании этого факта биографии некоторых депутатов Госдумы), принимал активное участие в составлении проекта, подавал содержательные реплики и предлагал перспективные варианты.


Code Civil, он же Кодекс Наполеона, в виде проекта, состоящего из 36 законов и 2281 статьи, сгруппированных в 3 раздела ("О лицах и правах лиц", "Об имуществах и различных видах собственности", "О различных способах приобретения собственности"), прошел через фильтры инстанций, созданных по так называемой "Конституции VIII года Республики", т. е. через органы законодательной и исполнительной власти, утвердившиеся после переворота 18 брюмера. Почти недееспособная четырехчленная система (Сенат, Трибунат, Законодательный корпус, Государственный совет, кое-как работавшие в комплоте, порознь совершенно бессильные), выстроенная так, что все назначения и зависимости в ней стекались непосредственно к фигуре первого консула – прокачивала через себя проект в течение года, с марта 1803 по март 1804 года. Прокачка шла постатейно, без дебатов. Некоторые члены Трибуната, вздумавшие перечить и возражать, поплатились отставкой, а число членов этого законосовещательного органа было сведено к 50.


Неторопливость диктовалась целым рядом внутренних и внешнеполитических обстоятельств.


Наполеон готовился к трансформации своего режима в наследственную монархию – империю "нового типа", основанную на принципе равенства подданных и "плебисцитной" легитимации самого факта возрождения монархии. Весь процесс подготовки монархического демарша, несмотря на "внутреннюю противоречивость", был разыгран и продирижирован как по нотам, в том числе с применением театральных эффектов. В последовательности событий есть своя система.


В ночь с 14 на 15 марта 1804 года на территории Баденского герцогства отрядом французской кавалерии был захвачен Луи-Антуан де Конде-Бурбон, герцог Энгиенский, из скромной фигуры которого быстро соорудили "жупел" главного антинаполеоновского заговорщика, обер-реставратора монархии Бурбонов и кандидата на престол.


В ночь на 21 марта 1804 года герцога Энгиенского расстреляли во рву Венсеннского замка. Пути компромиссного решения проблемы власти во Франции были отсечены навсегда и безусловно – пролилась августейшая кровь, как в день казни короля Людовика. На миг воскрес призрак якобинства, Наполеон единолично уподобился Конвенту.


Днем 21 марта 1804 года Государственный совет проголосовал за принятие Гражданского кодекса, а Наполеон через полчаса быстро подписал и утвердил документ.


27 марта 1804 года Сенат принял обращение к Бонапарту, в котором ясно выражалось пожелание сделать власть пожизненного консула наследственной.


23 апреля 1804 года некто Кюре, член Трибуната, выступил с речью, в которой открыто предложил провозгласить Бонапарта императором французов. Сразу же родился и загулял каламбур: "Республика умерла, а Кюре (т.е. священник) ее похоронил".


18 мая 1804 года сенатус-консульт (единогласное мнение членов Сената) постановил: "Правительство Республики доверяется императору, который примет титул императора французов".


22 июня 1804 года самый активный "практический заговорщик", роялист-бомбист Жорж Кадудаль (арестованный за пять дней до захвата герцога Энгиенского), был гильотинирован в Париже на Гревской площади. Дорога полностью расчистилась. Казнив роялистского боевика по якобинскому обряду, пожизненный консул Бонапарт де-факто сделался обладателем невиданной в истории должности – "император Французской республики".


Тем временем текст Гражданского кодекса распечатывали во множестве экземпляров и спешно развозили по всей территории Франции, дабы самые низшие и мелкие административные и судебные инстанции располагали им въяве и собственноручно. Ввиду небывалого масштаба тиражирования ответственнейшего документа и необходимости иметь большое количество наборных типографских форм без единой опечатки – процесс несколько подзатянулся, но благополучнейшим образом завершился к концу ноября 1804 года.


И как раз подоспела дата 2 декабря 1804 года, когда в парижском соборе Нотр-Дам совершилось венчание и миропомазание пожизненного консула Наполеона Бонапарта императором французов. Вместо скромной белой лилии Бурбонов на императорском штандарте появились золотые пчелы Империи.


Стремительный регресс политической структуры и столь же стремительный прогресс ее юридической базы удивительным образом совпали хронологически. Поправ одним сапогом республиканские завоевания, Бонапарт другим сапогом вдвинул в "правовое поле" новосозданной империи весьма совершенный для своего времени корпус законов.


В основе Гражданского кодекса (название "Кодекс Наполеона" официально подтверждено указом 1852 года) лежало представление Бонапарта о сути политической трансформации французского общества в период 1789-1804 годов. Кратко оно формулируется так: революция свершалась во имя свободы, равенства и братства – Гражданский кодекс это равенство и утверждает; что до свобод, то они пагубны, следовательно, не нужны, а о такой чепухе, как братство, всерьез говорить не стоит.


Кодекс не компилировался механически. Он явил собою синтез некоторых норм обычного права, проверенных временем норм средневековых королевских статутов и ордонансов и установлений республиканского законодательства. Общий принцип кодификации, нормотворчества и непротиворечивости норм был взят из римского права, равно как и институционная (установочная) структура.


Понятие собственности в КН четко не определено, частная и личная собственность ("choses", "вещи") строго не различены:

"Собственность есть право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом с тем, чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законом и регламентом".


Собственниками признаются все граждане, отчего обладание собственностью делается институционной основой государственности; обладание некоторой собственностью вообще (независимо от ее размеров) автоматически уравнивает граждан в правах. Формулировка "наиболее абсолютным образом" означает полный приоритет собственника и минимальную возможность постороннего влияния на право собственности. Законность любого владения презюмируется; желающий оспорить чужое право собственности должен доказать в суде, что владелец оспариваемой собственности нелоялен и недобросовестен. Отчуждение собственности разрешается не иначе как по соображениям общественной пользы, только по судебному решению, с непременным правом собственника на законное и справедливое возмещение.


Приоритетом пользуется недвижимая собственность, в первую очередь земельная. Землевладелец наделяется правом на недра и воздушное пространство; последнее понимается как право строить на своей земле любые сооружения, кроме случаев, когда это препятствует аналогичному праву землевладельцев-соседей.


КН не формулирует понятие юридического лица. Во всех предприятиях первенствует личная моральная и материальная ответственность их участников за ход дел. Это вызвано традиционным недоверием к акционерному капиталу – акционерные общества во Франции запрещены с 1793 года как "склонные к злоупотреблениям и аферам", отношение к ним будет пересмотрено лишь в 1844 и 1867 годах.


Основная форма правоустанавливающего документа по КН – свободный договор. Утверждается деловой принцип "pacta servanda sunt" – "договоры должны выполняться"; даже экстраординарные и форс-мажорные обстоятельства, нарушающие ход предприятий, служат основанием лишь для отсрочки исполнения обязательств, но не для расторжения договора. В качестве "средств вещного обеспечения обязательств" (на современном юридическом языке – имущественных и финансовых гарантий) КН предусматривает ипотеку, заклад и право внесудебного удержания частным лицом имущества его несостоятельных должников. КН регулирует даже такие тонкости, как размер процентных ставок по финансовым займам.


В наследственном праве КН формулирует и устанавливает принцип общей наследственной массы: никакие виды собственности при наследовании не имеют преимущества. Наследование по завещанию обязательно. Прямые нисходящие наследники (дети) исключают прочих наследников; в случае их отсутствия реализуются права боковых наследников; процедура установления прав обязательного наследования проводится до 12-й степени родства. Полностью исключается майорат – наследование исключительно прямым старшим наследником мужского пола. Завещатель вправе распорядиться лишь половиной наследственной массы, остальное распределяется пропорционально количеству прямых наследников.


Семейно-брачное право по КН, с одной стороны, революционно (церковный брак не обязателен, правомочен только светский), а с другой стороны, вполне патриархально. Глава семьи – муж. Он оказывает жене "покровительство и защиту", за которые она платит "послушанием". Брачный контракт признан, но не обязателен. Даже при раздельном имуществе (по брачному контракту) жена не имеет права распоряжаться чем-либо без согласия мужа, не имеет права выступать в суде и давать деловые обязательства. Ее единственное право – завещать личные вещи. Разрешен развод, инициируемый обеими сторонами, но возможности мужа добиться развода гораздо шире возможностей жены – она может требовать развода лишь в случае, когда муж привел в дом другую женщину и открыто живет с ней ("осквернение семейного очага"). Муж законодательно объявляется отцом всех детей, рожденных в браке; с помощью этой нормы КН пытается положить конец проблеме незаконнорожденности. Установление отцовства не допускается, алиментные иски не признаются – следовательно, мужское прелюбодеяние недоказуемо и ненаказуемо… В этих положениях закона чувствуется диктат самого Наполеона – ярого поклонника внешней семейной благопристойности и одновременно неутомимого "ходока налево".


За двухсотлетнюю историю своего существования Кодекс Наполеона претерпел изменения существенные, но, сравнительно с его объемом и охватом, не очень заметные. Достаточно сказать, что дискриминационные для женщин положения его брачно-семейной части пересматривались только в 1884, 1907 и 1912 годах. Главное достоинство Кодекса – чутко уловленный и грамотно сформулированный его инициатором абсолютный приоритет частной собственности. Эта базовая институция западноевропейской цивилизации созрела и явила себя во всей красе и полноте именно в начале XIX века.


Послужив примером и основой для разработки национальных систем так называемого европейского "континентального права" (в противоположность "островному", прецедентному английскому праву), Кодекс Наполеона справил 200-летие в добром здравии. Случай редкий.