Андрей Круз Те, кто выжил

Вид материала

Документы

Содержание — июля, — , - г. Ржев Тверской области — июля, — , - г. Ржев Тверской области

Подобный материал:

• Рассказ проводника, 83.62kb.
• Анна андреева андрей Дмитриевич, 986.66kb.
• Трехтомная Энциклопедия «ломоносов», 116.82kb.
• Нестроевой службы) И, попав в плен, стал свидетелем бомбардировки немецкого города, 1638.3kb.
• Андрей Львович Топорков, председатель Оргкомитета конференции 10. 30-14. 00 Утреннее, 56.65kb.
• -, 190.28kb.
• Долинин Андрей Александрович Личная подпись " " 2010 г г. Урень 2010 пояснительная, 601.71kb.
• Фазлова Нурия Растямовна 2011 Тема: " Let`s speak about Scotland" («Поговорим о Шотландии»), 102.93kb.
• Шри Йогендра – Йога с любовью к людям, 134.34kb.
• Маркетинг и инновации создают результаты, 93.46kb.

— июля, — , - г. Ржев Тверской области

Хорошо в парной, так хорошо! Запах березовых веников, мокрого дерева, горячего пара.

— Мама, как хорошо, — простонала она. — Ты сволочь, ты полтора года меня уже не парил. Я даже забыла, как это вообще бывает. Баня — место семейное, а я все время одна.

— Ну… вспомнила вот, — ответил я резонно, встряхивая двумя вениками, чтобы листья в пару снова нагрелись. — Я и сам чуть не забыл, как это вообще делается.

Веники со звонким мокрым шлепком прилипли к ее коже. Маша вздохнула и потянулась, скрестив ноги в щиколотках.

— Золотая, а ты как-то еще красивей стала, — сказал я, отдуваясь.

Кого-то парить — занятие трудное, особенно когда пару много и температура зашкаливает. Зато и жене удовольствие, и себе настоящая тренировка.

— Да ладно, разве что похудела со всеми этими проблемами, — сказала она. — Я тут чуть вообще не поблекла и не увяла в одиночестве, а когда связь прервалась, так не знала куда девать себя.

— Ну, не знаю, на тебе не отразилось.

Веники равномерно плюхали, я тяжело дышал, пот по лицу ручьем лил. Боже, как же я без всего этого жил столько времени? Всего-то два дня прошло, как мы здесь обосновались, а уже прошлое как страшный сон. Вроде бы спал и кошмары видел, а теперь проснулся, наконец.

— Отразилось, — сказала Маша. — «Дессанж» закрылся, придется не краситься. Корни лезут, видишь? А краситься чем попало не хочу. Буду свой цвет отращивать. А как это все делать? Постричься, что ли?

— Я не знаю, — развел я руками с вениками. — Тут я не специалист, сама понимаешь. А что нужно?

— Нужно пережить тот момент, когда корни отрастут так, что на улице не покажешься. Правда, сейчас почти у всех женщин такая проблема, присмотрись.

— Да заметил я, присматривался. Хочешь, прорвусь в «Дессанж» на Тверской и вывезу оттуда все их запасы? Все равно в Москву надо будет съездить.

— С ума сошел? — аж подпрыгнула на полке Маша. — Даже не думай. И в Москву соваться не смей, у тебя семья на руках. Забыл?

Нет, я не забыл. Сегодня вместе с переделанным речным трамваем утопили Колено. А еще Васильевский Мох был занят военными двух анклавов, равно как был конфискован дом бандита в Медном. Приближенных его частично арестовали, частично постреляли при взятии. А я дома. Точнее был на работе, а потом домой пришел. Все, больше я самостоятельно в такие дела не лезу, я теперь начальство. Поучаствовал в планировании, в штабе посидел, и все, достаточно. Я свою долю приключений по пути домой под край выхлебал, нехрен дальше лезть куда не надо.

Завтра опять в Нахабино поеду, дня на три-четыре. Выберусь со своими «на автомародерку», поедем в Москву за машинами подходящими. Может даже и постреляю, но больше посмотрю, как процесс организован, а потом обратно, в свой кабинет на сервисе, руководить. К чему и стремился, собственно говоря. Не мальчик уже за приключениями гоняться.

А между тем, Серж сегодня сказал, меня вроде как проталкивают в «руководители направления», а это в новой системе ценностей что-то вроде отраслевого министерства.

Постоянную охрану, кстати, прикомандировали, Колю-прапорщика и троих его бойцов. Так охрана мне не нужна, но вот если по дорогам гонять вне предела анклава — то все совсем по-другому выглядит. Ну и боевой подготовкой сотрудников они так и будут заниматься.

Крамцов, кстати, какую-то премию получил за помощь в разработке планов атаки на Васильевский Мох. Видел его сегодня, довольный до ужаса. Не знаю даже, что ему наша власть отвалила. А завтра он с нашей колонной обратно отправится. Вернется к рутинному занятию разведки бандитских банд. А что, полезное дело.

— Все, не могу больше, — вскочила с полка Маша и рванула из парилки.

Из предбанника послышался плеск воды, тихий взвизг, затем шум душа. Вода у нас здесь артезианская, ледяная, а тут под душем еще и огромная деревянная бадья стоит, чтобы уже с головой нырнуть можно было. Доживем до зимы — будем в снегу купаться, вообще благодать.

Когда я из парилки выскочил, жена уже у самовара сидела, за деревянным столом из скобленой сосны, чай разливала. Заскочил в бочку, окунулся с головой в ледяную воду, вынырнул. Хорошо… как есть хорошо, как в рай живым взят.

Опять перехватил взгляд жены на свежие дырки от дроби. А хорошо затягиваются, кстати, неожиданно быстро. Тут наврать не удалось, она все же не совсем того. Сказал, что попутчик с ума сошел, за мертвяка принял, да и пальнул. Не надо ей всего знать, а то потом всего и бояться будет. Я даже про Дрику с Сэмом рассказывать не стал, потому что это мое. Она их не знала и никогда не узнает, ну и про случившееся тоже знать нечего. Я их хоронил, я и помнить буду.

Винтовку Дрики поставил в пирамиду в спальне. Заказал столярам, так они этот шкаф за один день соорудили, привычный уже товар. Выставил все, и свое, что привез, и то, что у Маши было — целая батарея получилась. Ну и хорошо, полной безопасности все же уже никогда не будет, как мне кажется. Недаром же и дети у нас на втором этаже — это чтобы путь к ним мимо нас был. И не сговаривались, а подумали одинаково.

В Ржеве, кстати, были каникулы, так что все трое отдыхали и развлекались. Юрка нашел даже друзей каких-то в поселке, с ними весь день и пропадал. Револьвер, кстати, он постоянно носил с собой, я настоял. Просто пообещал, что если узнаю о хулиганской стрельбе, то отниму и уже не верну до совершеннолетия. И каждый вечер проверял на предмет того, насколько ствол чистый. Он поверил. Да и не он один, весь «мелкан» в округе, как я заметил, плавно перешел детям. И вроде пока никаких несчастных случаев не было.

Стрелял он только со мной пока, зато ежедневно, и из револьвера, и из «конверса» М16. Пусть учится. Дети теперь все этому учатся, такие времена настали.

Сели чай пить, под окном, в обнимку. Слышно, как во дворе младшие бесятся, хохочут. Где-то собаки лают, лениво так, для порядку. Где-то две тетки перекрикиваются, машина проехала. Жизнь своим чередом идет, и мы вроде как место свое в ней нашли. Хорошо, когда такое место у тебя есть.

— июля, — , - г. Ржев Тверской области

Работы по оборудованию «базы передовых мародерских операций» кипели. Выделенное военными место оказалось таким, что лучше и не надо. Там же застал Дмитрия Бороду, уже вполне по-свойски общавшегося с людьми Валерьяныча.

— Эй, Борода! — окликнул я его, заодно вспомнив, о чем хотел поговорить.

— Чего тебе, благодетель ты наш душегубный? — прищурился тот ехидно.

— У вас же там дети есть, так?

— Ну…, — чуть растерялся он.

— А ты им образование как давать собираешься? Выучить грамоте, а потом пусть гайки крутят? — поинтересовался я с подковыркой.

— Ну…, — растерялся он еще больше. — А что предлагаешь?

— Предлагаю? — вроде как удивился я. — Это ты предлагать должен, ваши же дети, не мои. В Ржеве нормальные школы работают. И жилплощадь свободная пока найдется. Мой совет: отсылайте семью туда и переходите на вахты. Или как по-другому, как с женами договоритесь, но чтобы дети в школу ходили. Думай.

— Ага, — малость растерявшись, ответил он, на чем я его и оставил.

В Нахабино, кстати, школы не было, но это потому, что руководство все равно планировало до осени завершить переселение. Так что тут ему не помогут.

Попутно территория Базы, как ее уже начинали называть, кардинально укреплялась, всеми силами. Те, кто будет здесь работать, могут чувствовать себя в полной безопасности, причем не только от мертвецов, но и от людей.

— Дюх, ну че, какие у тебя планы?

Это мы с Ивановым-Рабиновичем столкнулись. Тот, как всегда озабоченный чем-то до невозможности, пылил по территории, придерживая на бегу автомат.

— Домой надо мне съездить, к себе, — сказал я. — Санька возьму да и сгоняем. Забрать хочу кое-что, да и вообще… попрощаться хочу с домом.

— А охрану?

— Не сейчас, — покачал я головой. — Это… свое, не хочу целой колонной. Связь просто возьмем и поедем.

— Да? — озадачился он. — Ну хоп, лады… а мне-то можно? Не чужой все же.

— Да у тебя дел полно, небось! — удивился я такому предложению.

— Дела не член, стояли и стоять будут, разберусь, — отмахнулся он. — Ты ведь не надолго?

— Туда-обратно планирую.

— Тогда давай вдвоем и сгоняем, раз дело такое интимное.

Мне осталось только «спасибо» сказать. Знаю, что так нельзя, но вот друг меня понял. Есть что-то, что не хочется делать публичным.

Связь в «мегаджыпе» и так была нормальная, установили, поэтому я просто проверил, на месте ли «миними», а Игорь притащил и забросил в багажник цинк вогов. Мало ли что бывает.

Я забрался назад, сложил второй ряд сидений, сказал:

— Готов? Поехали.

Выпустили нас без вопросов, хоть Николай здорово нервничал и угрожал начать преследование. Но вроде бы тоже понял, что не надо.

Да ладно, прорвемся. В сторону «Пламени» дорога свободна была всегда, там не разбойничали, а от «Пламени» до моего дома почти что рукой подать. Ну, может и не подать, но все же не слишком далеко.

Дорога совсем пустой не была, все время кто-то навстречу попадался, а пару раз и обогнали, все больше грузовики. В основном по две-три машины вместе, все груженые.

Люди сплошь с оружием, но видно, что не бандиты, а «мародер» теперь стало профессией мирной и даже благородной. Выбор-то простой, не вывезешь добро из мертвого города — оно и вовсе пропадет, а так хоть польза от него будет. Это теперь как полезные ископаемые добывать.

Появились новые указатели, намалеванные все больше от руки, но крупно и заметно. Указывали на самые разные анклавы, даже реклама каких-то услуг уже предлагалась, а за «Пламенем», на которое тоже немало стрелок указывало, показались стрелки «Базар», а к ним до кучи целые рекламные щиты с описанием тех благ, которых там можно найти. И движение на дорогах еще усилилось, и все больше в сторону этого самого Базара.

Потом показался забор нашего поселка. Все знакомое до невозможности, и уже какое-то чужое. Бывает, что на месяц из дому уедешь, а потом вроде как свою комнату не узнаешь, а тут и уехал давно, и чего только приключиться не успело.

Ворота нараспашку, в поселке пусто. Совсем пусто, ни машин, ни людей, два крайних дома за воротами выгорели дотла, один кирпичные коробки остались. Мой-то хоть цел?

Вел машину медленно, оглядывались. Мало ли кто или что решило здесь себе базу организовать. Да и, честно говоря, боялся свой дом увидеть таким же, чтобы торчащие остатки стропил и закопченные стены. Но нет, свернул в свой проезд и сразу увидел — как стоял, так и стоит. Почему то ожидал его увидеть с покрытыми пылью стеклами, заброшенным, но ведь на самом деле всего четыре месяца прошло… нет, даже три, с тех пор, как его покинули. Все на месте, даже… блин, даже машина жены во дворе стоит как будто так и надо.

— Что, бросили «ауди», что ли? — удивился Игорь.

— Ну а что с ней делать теперь? Бросили, естественно.

Остановились. Вышли из машины, держа автоматы наизготовку. Нет, никого, никто не бросается, никто не выглядывает из окон. Пусто. Ворота просто на задвижку закрыты, просунул руку, откинул, затем «мегаджып» загнал во двор, к самому крыльцу, беспощадно наехав на неухоженный газон. Снова вышли.

Покопался в кармане — вот и ключи. Даже странно как-то. Поднялись на крыльцо, оно у нас высокое, сунул ключ в замок. Тот отомкнулся легко, почти беззвучно, открылась тяжелая дверь. Принюхался… нет, вообще никаких запахов, вроде как немного полиролью для мебели, или мне даже кажется. Свет… света нет, естественно, откуда ему браться, генератор они с собой увезли, потом в «Пламени» на общественные нужды передали.

— Дюх, ну ты давай, оглядись пока, а я на крылечке покурю, — сказал Игорь.

Опять деликатность проявил, понял меня. Спасибо, вечно мы с тобой друг друга с полувзгляда понимали, а то и без взглядов, а так, спинным мозгом.

Зашел сразу в спальню. Да, кровать здоровая. И классная. Но тяжелая — жуть, возни с ней до фига. Напротив тяжелый английский комод, над ним зеркало. Встал, посмотрел на себя.

Лысый непривычно, сбритые на судне волосы только начали отрастать темной, местами седоватой щетиной. Шрам на скуле, от приклада, над ухом борозда пропахана. Я в это зеркало на себя и раньше смотрел, до отъезда. Большая разница с тем, что туда смотрит сейчас?

Если не считать всяких побитостей и потертостей на морде, так и небольшая, немного ведь времени прошло. Это если внешне. А если в глаза заглянуть, так вроде как и другой человек вовсе. Как будто этот другой где-то внутри меня сидит и через мои глаза выглядывает. Как у зомби эффект, так сказать.

Какое-то время назад я уехал отсюда обычным московским коммерсантом, крученным, сообразительным, но… не более того. А кто приехал обратно? Ну-ка, посчитай на досуге, сколько ты душ в Страну Вечной Охоты отправил, а? За каких-нибудь четыре месяца.

Сначала рефлексировал хоть на эту тему, когда-то и Папу с Сыном пожалел, не убил, из-за чего впоследствии погиб мой друг, а потом? Потом вон Дитмира скормил мертвякам и не моргнул глазом. А на днях так и вовсе семь человек застрелил, и никаких ночных кошмаров.

Более того, я даже и вспоминал-то про этот случай только в контексте если, а так недосуг было. И кончил я их уже почти с «коммерческой целью», свой бизнес заранее от проблем спасал. И спас. Понятно, что «человеки» были мусорные, которые чужой жизнью кормились, но больно легко мне решение далось, сразу и без всяких сомнений.

Ну и что из всего этого? Я «на Темной Стороне» или так и надо? А хрен знает. Убил я хоть одного хорошего человека? Сомневаюсь. Помог хорошим? Да пожалуй что, те же голландцы, что у бандитов в лодочном сарае жили, по домам вернулись. Нет, нехрен всякой дурью голову забивать, тут помимо разума и рассуждений логических есть еще один фактор, тот, что мой товарищ один давний называл «чуйкой человеческой». Можно говорить про себя все что угодно, и даже убедить самого себя. Но все равно, где-то в глубине души, что-то будет тихо-тихо говорить тебе правду, кто ты такой и правильно ли поступаешь. И никто пока не шепчет мне, что я злодей. А я ведь прислушиваюсь, честно.

Отодвинул резко ящик на себя… так, а тут добра-то на вывоз… У нас ведь даже с постельным бельем проблемы, а тут его… так, а сумок в подвале полно.

Эпилог

Сумки лежали в «мегаджыпе» горой, а поверх всего, придавив собой две кроватные спинки, лежал огромный матрас. Оба мы были взмылены, потны, красны.

— Дюх, ну ты ваще… тебе что, никакая другая кровать никак? — спросил Игорь, обмахиваясь козырьком кепи. — Чуть не сдохли же под ней, а матрас так вообще капец.

— Матрасы всегда тяжело таскать, верно, — кивнул я и с жадностью приложился к фляге. — Жажда, блин… матрасы да, охренеешь таскавши, их ухватить не за что, гнутся, а этот еще и скользкий, скотина… Ладно, справились же.

— Справились, — кивнул он. — Но надо было людей брать. Ты даже телевизоры схватил.

— Так не все же. А в Ржеве уже телевидение есть, пригодятся. Диски взял, слушать буду. Одежды нагреб, знаешь, сколько тут всего оставалось?

— Нет, не знаю! Не таскал только что… Опа! А это что? — вдруг подскочил он.

— Мутант, мля…, — сказал я, опуская руку на рукоятку автомата и перекидывая рычаг переводчика на автоматический огонь. — Осторожно.

Похожая на огромного бабуина тварь смотрела на меня через решетчатый забор одного из участков, как обезьяна в клетке зоопарка, опустив жутковатые когтистые грабки на стальные прутья, медленно покачиваясь взад-вперед. И почему-то не пыталась атаковать, к большому моему удивлению. И тогда я просто притормозил напротив, показал чудовищу в окно отставленный средний палец и крикнул:

— Хрен тебе, а не моя кровать! Понял, нет?

И опять нажал на газ. «Мегаджып», рыкнув двигателем, сорвался с места, а морф с тупым недоумением так и смотрел нам вслед.

Примечания

1

Моди (груз.) — сюда, подойди.

2

Для ценителей, ревнителей и специалистов. Автор предпочитает все пистолеты-пулеметы именовать автоматами по причине того, что они ведут стрельбу в автоматическом режиме, слово «пистолет-пулемет» в литературном тексте встает поперек, а применять аббревиатуры вроде SMG в русском языке не слишком принято. Отсылаю таких к «Наставлению по стрелковому делу к автомату (пистолету-пулемету) обр. 1941 года конструкции Шпагина Г.С.»