Geum.ru

А. Б. Административная ответственность: Учебник

Вид материалаУчебник

Содержание


§ 2. Корреляция проступков и преступлений по дореволюционному российскому праву
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   24

§ 2. Корреляция проступков и преступлений по дореволюционному российскому праву


Ответственность за маловажные проступки в России конца XIX в. регламентировалась различными актами. Некоторые из них предусматривали санкции в зависимости от сословной принадлежности правонарушителя.

Так, в соответствии с Лесным уставом (изд. 1876 г. в ред. 1890 г., приложение к ст. 1, примеч.), а также Сводом законов Российской империи (т. VIII, ч. 1) взыскания и наказания за нарушение предписаний этих актов определялись Уставом о наказаниях и налагались мировыми судьями. Денежные средства, полученные в результате штрафных санкций, а также в результате конфискации лесоматериалов, в большинстве случаев направлялись целевым назначением в бюджет и составляли особые специальные средства лесного ведомства. Все средства, полученные в результате штрафов на территории Войска Донского, пополняли войсковой капитал (действующим КоАП предусмотрено зачисление сумм штрафов только в бюджет). Целевое использование денежных сумм предусматривало их расходование только с санкции министров (полученных на территории Войска Донского - с разрешения военного министра, в большинстве других случаев - министра государственных имуществ). Средства предназначались для специальных объектов финансирования. Например, денежные средства, полученные в результате штрафных санкций за проступки в области лесного хозяйства, шли: 1) на планирование лесозащитных мероприятий; 2) на компенсацию расходов, связанных с использованием лесов; 3) на премирование работников лесного хозяйства.

Таким образом, законодательством Российской империи была предусмотрена возможность частичной или полной компенсации имущественного ущерба, причиненного правонарушением, за счет средств денежных взысканий независимо от заявления пострадавшего. Действующим КоАП предусмотрена материальная ответственность правонарушителя только при исковом заявлении потерпевшего, причем в большинстве случаев пострадавшему не удается компенсировать имущественный вред.

Сословный принцип ответственности за маловажные проступки предусматривал особую процедуру судопроизводства, обусловленную сословной принадлежностью правонарушителя. Разделом III Устава о благоустройстве в казенных селениях (Свод законов Российской империи, изд. 1857 г. в ред. 1890 г.) была предусмотрена ответственность государ-

>>>85>>>

ственных крестьян на основе Сельского судебного устава. Уставом определялись обстоятельства, отягчающие ответственность: 1) совершение умышленного проступка в состоянии алкогольного опьянения приравнивалось к ответственности, предусмотренной за умышленные правонарушения; 2) при совершении группового правонарушения зачинщик, или главный виновник проступка, наказывался строже сообщников; 3) наличие значительных общественно опасных последствий: мера наказания определялась наличием материального ущерба или неимущественного вреда, причиненного проступком. При этом потенциальный ущерб (при наличии признаков покушения) рассматривался так же, как и причиненный; 4) наличие рецидивов одного и того же правонарушения либо разных проступков, за которые нарушитель прежде не был наказан.

В соответствии с последним из приведенных признаков можно констатировать, что законодательством Российской империи предусматривалась обратная сила законов, отягчающих ответственность: правонарушитель не был привлечен к ответственности за прежние проступки, но при выявлении их фактов при совершении нового проступка мера наказания усиливалась. Также примечательно разграничение общественно опасных последствий деяния морального и физического свойства («вред») и имущественного ущерба («убыток»).

При составлении Уложения о наказаниях высказывались соображения и о разработке Судебно-полицейского устава. Именно в форме устава предполагалось кодифицировать все правовые нормы о правонарушениях, относящихся к маловажным преступлениям и проступкам. С этой целью было намечено выделить из Уложения о наказаниях 652 статьи.

23 марта 1861 г. в докладной записке императору Александру II о судебно-полицейском уставе главноуправляющий II отделением Государственного Совета граф Д.Н. Блудов указывал на необходимость отграничения преступлений, подведомственных уголовным судам, от «полицейских проступков», подлежащих в странах Западной Европы разбирательству специальными полицейскими судьями или административными органами. Первым разработчиком судебно-полицейского устава был граф М.М. Сперанский, но подготовленный им проект так и не был рассмотрен Государственным Советом. Граф Д.Н. Блудов предлагал разграничить полномочия судебной власти и полиции в следственных действиях и отнести досудебное разбирательство дел об уголовных преступлениях к ведению судебных следователей, а производство по делам о маловажных преступлениях и проступках — к ведению мировых судей.

Подготовленное под руководством Д.Н. Блудова приложение к докладной записке, озаглавленное «Материалы для составления проекта ус-

>>>86>>>

тава судебно-полицейского», представляет собой первую попытку законопроектных работ в данной области.

Проект судебно-полицейского устава, включавший 206 статей, был передан на рассмотрение общего присутствия II отделения Государственного Совета в феврале 1864 г. Проект подвергался многократным доработкам на заседаниях Государственного Совета в мае и июле 1864 г., после чего его окончательный вариант под названием «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями» (далее - Устав о наказаниях) был представлен на рассмотрение императору Александру II и утвержден 20 ноября 1864 г. Устав о наказаниях состоял из 13 глав, первая из которых содержала общие положения (порядок замены взысканий, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность и др.). Остальные главы, составлявшие его Особенную часть, содержали составы 150 проступков, разделенных в зависимости от объекта посягательств на 12 видов: проступки, посягающие на установленный порядок управления (гл. II, а также гл. V - нарушение Устава о паспортах), на общественный порядок (гл. III - «проступки против благочиния, порядка и спокойствия»), а также проступки, предусмотренные в гл. X и XI, посягающие на общественное благоустройство (гл. IV), на порядок в области строительства и железнодорожного транспорта (гл. VI), нарушающие правила пожарной безопасности (гл. X) и др. Уставом о наказаних не были предусмотрены процессуальные основы разбирательства по маловажным проступкам (порядок наложения наказаний, процедура обжалования действий мировых судей, статус подготавливаемых ими документов, порядок досудебного разбирательства, а также применения мер административного пресечения).

Устав о наказаниях не всегда придерживался кодификационных принципов, в частности, выделение некоторых видов проступков не учитывало их родовых признаков, разграничивающих отдельные группы правонарушений. В частности, проступки, посягающие на общественный порядок, были рассредоточены в трех главах - проступки против благочиния, порядка и спокойствия (гл. III), против личной безопасности (гл. X), оскорбление чести, угрозы и насилие (гл. XI). Уставом была предусмотрена особая глава («Проступки против прав семейственных»), в которой определялось высшая санкция за нарушение семейных прав.

Мировые судьи были вправе определять следующие наказания: 1) выговоры, замечания и внушения (превентивные наказания); 2) денежные взыскания на сумму до 300 рублей (имущественные наказания); 3) арест на срок до трех месяцев и 4) заключение в тюрьме на срок до полутора лет (наказание, ограничивающее свободу правонарушителя).

Проступки, предусмотренные ст. 155, 156 и 158 (похищение и порча лесоматериалов, а также самовольное повреждение лесов), 159 (укрыва-

>>>87>>>

тельство или покупка заведомо похищенных или самовольно срубленных лесоматериалов) и 161 (порубка казенного леса или заготовка лесоматериалов не в отведенных для того участках), рассматривались мировыми судьями лишь в тех случаях, если имущественный ущерб, причиненный правонарушением, не превышая 300 рублей. Статьи 101, 159, 161 и другие предусматривали применение наряду с основными упомянутыми выше видами наказаний дополнительных наказаний в виде конфискации («отобрание леса и лесных произведений») и лишения специального права («лишение права на рубку или заготовку [леса]»).

Уставом о наказаниях были фактически разграничены понятия «преступление» и «проступок», несмотря на то что Уложение о наказаниях 1845 г. исходило из тождества этих категорий. Кодификация норм о малозначительных проступках в Уставе о наказаниях подтверждает, что законодатель, основываясь на критерии общественной опасности правонарушения, предусматривал менее тяжкие наказания за проступки. В отличие от преступлений проступки причиняли менее значимый вред. Ущерб от правонарушений подразделялся на имущественный и моральный (см. гл. XI - об оскорблении чести, угрозах и насилии и другие главы).

При квалификации ущерба, причиненного юридическим лицом, следует иметь в виду, что в понятие «юридическое лицо» разработчики Устава о наказаниях вкладывали иной смысл, не всегда совпадающий с дефиницией действующего права. Например, профессор Н.С. Таганцев рассматривал понятие юридического лица как дуалистичную правовую категорию, представляющую собой «1) единение лиц физических, рассматриваемые как идеальное целое, как единичная личность (universitates personarum), 2) отдельные интересы и цели, которым придается самостоятельное юридическое значение, самостоятельная личность (universitates bonorum, pia corpora); одним словом, - все то, что, не будучи лицом физическим, способно находиться в юридических отношениях, иметь права и обязанности»1.

Как это явствует из приведенной дефиниции, юридическое лицо рассматривалось в качестве корпоративного образования, субъекта правоотношений, наделенного административной и гражданской правоспособностью. Н.С. Таганцев исключал применение уголовных наказаний к юридическим лицам, однако считал возможным применение административных санкций, несовместимых с наказанием: «...применение этих карательных мер (денежного взыскания и запрещение деятельности корпорации. - A.A.) к юридическому лицу может возбудить значительные сомне-

1 Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. Общая часть. Вып. II. СПб., 1888. С. 387.

>>>88>>>

ния. Нельзя отрицать право государства прекращать бытие корпорации, но это прекращение не тождественно с наказанием»1.

Квалификация вины юридического лица представляет собой подтверждение признаков умысла и неосторожности в деяниях субъектов, объединенных в корпорацию: «...безнаказанность юридического лица как идеальной личности отнюдь не освобождает от ответственности тех его представителей, которые непосредственно выполнили преступное деяние»2. Подобные суждения о личной ответственности за проступки разделяли и разработчики Устава о наказаниях: вместо корпоративной ответственности юридического лица за правонарушения санкции налагались на виновных физических лиц, однако если проступок заключался в неисполнении уставных прав и обязанностей юридического лица, то ответственности подлежали его высшие должностные лица, как правило, члены коллегиального органа руководства юридического лица.

Устав о наказаниях, так же как и другие законы, вступал в силу в день обнародования. В губерниях обнародование возлагалось на губернские правления. Этот порядок применялся даже и в тех случаях, когда волостные органы управления информировали местное население об издании Устава о наказаниях до его обнародования губернским правлением: юридических последствий заявления местных властей не влекли.

Виды наказаний, налагаемых волостным судом, различались в зависимости от применения на данной территории условий судебно-административной реформы 1890 г. Волостные суды в местностях, где был введен институт земских участковых начальников3, вправе были применять наказания в виде публичного выговора, денежного взыскания и ареста до 30 дней. Волостной суд старого устройства, действовавший на территориях, на которых не действовало Положение о земских участковых начальниках, применял менее суровые наказания: общественные работы (до 15 дней), денежные взыскания (до 3 рублей), арест (до 7 дней) и наказания розгами (до 20 ударов).

Таким образом, в России конца XIX в. сосуществовали две системы наказаний, налагаемых за маловажные проступки и различающихся по степени тяжести применяемых санкций и в количественном отношении -

' Таганцев Н.С. Указ. соч. Вып. II. С. 388.

2 Там же. С. 390.

3 Институт земских участковых начальников введен Именным Высочайшим указом Правительствующему Сенату от 12 июля 1889 г. «О преобразовании местных крестьянских учреждений и судебной части в Империи» (Собрание указов и распоряжений Правительства. 1889. № 81. Ст. 690).

>>>89>>>

волостные суды нового устройства применяли четыре вида наказаний, а все остальные волостные суды — только три.

Особый порядок судопроизводства действовал на территории Закавказья - вместо отсутствовавших в этих местностях волостных судов маловажные проступки рассматривались сельскими судами, состоявшими из судей, избираемых сельским сходом в количестве по его усмотрению. Применительно к сельским судам Закавказья законодательство Российской империи относило к маловажным проступкам две разновидности правонарушений:

1) проступки против личной безопасности, (порча воды и съестных припасов, неоказание помощи при несчастных случаях, обиды (т.е. оскорбления) в публичных местах, почти без причинения увечья);

2) проступки, посягающие на личные имущественные права подданных (запашка и потрава чужого поля, недонесение о краденом имуществе и о находке чужих вещей, растрата работником хозяйского имущества, а также воровство и мошенничество, если размер причиненного ущерба не превышал 30 рублей).

На территории Закавказья многие виды правонарушений, квалифицируемых в других местностях империи в качестве маловажных проступков, не были подведомственны сельским судам, среди них правонарушения, посягающие на нравственность, общественный порядок, установленный порядок управления и др. Примечательно, что сельские суды не вправе были применять телесные наказания.

Волостные суды в местностях, где был введен институт земских участковых начальников, существенно отличались от волостных судов старого устройства. В таких местностях волостной суд состоял из четырех судей, назначенных на три года земским начальником из восьми кандидатов, избираемых сельским сходом. Остальные четыре неназначенных кандидата оставались в резерве на тот же срок и вступали в должность в том же порядке при замещении судей.

По существу, волостной суд представлял собой первую инстанцию производства по делам о маловажных проступках. К следующим инстанциям относились должностные лица государственных органов (земские начальники) либо коллизионные органы — уездные съезды и губернские присутствия.

Волостные суды применяли наказания по сословному принципу, им были подведомственны дела о правонарушениях крестьян (составлявших в то время подавляющее большинство населения России), проживающих в данной волости, а также постоянно проживающих здесь же мещан, посадских, ремесленников и цеховых.

>>>90>>>

Волостные суды старого устройства состояли из 4 - 12 судей, избираемых волостными, но не сельскими, сходами. Их юрисдикция была существенно ограничена в сфере гражданского и уголовного судопроизводства (маловажные преступления и проступки).

Кроме двух разновидностей волостных судов у различных народов Российской империи существовали свои местные суды, деятельность которых не была детально урегулирована законодательством, например, народные суды туркмен действовали на основании местных обычаев.

Несмотря на то, что волостные суды избирались органами крестьянского самоуправления, они были наделены государственно-властными полномочиями: волостные судьи и старшины, сельские старосты и другие лица, участвовавшие в судопроизводстве, относились к государственным должностным лицам. В отличие от них члены волостных и сельских судов, участвовавшие в создании судов, не обладали таким статусом.

Решения волостных судов в местностях, где действовали земские участковые начальники, могли быть обжалованы в течение 30 дней со дня вынесения решения у земского начальника, последний передавал их в уездный суд в четырнадцатидневный срок. Указанный порядок обжалования применялся только при назначении трех видов наказаний — ареста на срок свыше трех дней, телесного наказания или денежного взыскания в сумме свыше пяти рублей. Во всех остальных случаях инстанцией обжалования являлся непосредственно земский начальник.

Устав сохранил гуманные основы действия закона во времени, присущие российскому праву: предписания Устава о наказаниях, отягчавшие ответственность, не применялись к уже совершенным проступкам; законы, смягчавшие ответственность, имели обратную силу. Из тех же принципов исходил законодатель и в процессе регламентации стадий производства по делу: изменения и дополнения в законы (в том числе и в Устав о наказаниях), сокращавшие давностные сроки, применялись к проступкам, совершенным до их вступления в силу. Таким образом, гуманитарные принципы действия Устава о наказаниях были действительны не только при наложении наказаний, любые нормы, отягчавшие положение нарушителя, не имели обратной силы1. Законодатель рассматривал в качестве правовых норм, смягчающих ответственность, также и акты, упраздняющие наказания за проступки.

Принцип сословной ответственности за проступки применялся и при разбирательстве, предусмотренном Уставом о наказаниях: проступки,

1 См.: Таганцев Н.С. Указ. соч. Вып. II. С. 387. В отличие от Устава о наказаниях действующий КоАП определяет принцип обратной силы только применительно к актам, устанавливающим административную ответственность (см. ст. 9 КоАП).

>>>91>>>

совершенные в пределах волости лицами крестьянского сословия без участия лиц, принадлежащих к другим сословиям, были подсудны волостному суду. Подсудность дел о проступках волостному суду определялась также правовым положением соучастников: если вместе с крестьянами соучастниками правонарушения были лица других сословий, например мещане и купцы, то дело рассматривалось не в волостных судах, а в мировых.

Мировому суду были подведомственны дела о проступках крестьян, посягавших на права лиц других сословий.

Правонарушители, приговоренные к аресту, могли заниматься физическими работами только по своему желанию. Лица высших сословий (почетные граждане, лица, достигшие классных чинов на государственной службе, и др.), присужденные мировыми судьями к аресту, пользовались соответствующими преимуществами при отбывании наказания, например, порядок применения наказания в виде ареста, совершенного священнослужителем или монашествующим, определялся епархиальным руководством.

Наказание в виде тюремного заключения не применялось к несовершеннолетним: лица от 14 до 17 лет направлялись в специальные исправительные учреждения, при этом срок наказания определялся мировым судьей от одного года и не далее достижения ими 18-летнего возраста. Мировые судьи были вправе применить к несовершеннолетним подданным в возрасте от 10 до 17 лет санкции, не являющиеся наказаниями за проступки, даже при наличии признаков, отягчающих ответственность. Среди таких санкций: передача правонарушителей под ответственный надзор лицам по усмотрению мирового судьи (родителям, попечителям или «другим благонадежным людям, изъявившим на то согласие»). Таким образом, ответственности за маловажные проступки подлежали лица, достигшие к моменту совершения правонарушения 10-летнего возраста. Имущественное взыскание в виде денежного штрафа не исполнялось и подлежало замене более суровым наказанием (как правило, арестом) лишь в случае материальной несостоятельности правонарушителя. Тяжесть санкций, применяемых вместо основного наказания, определялась размером имущественного взыскания: 1) при замене денежного штрафа до 15 рублей срок ареста не мог превышать трех дней; 2) при замене денежных взысканий в сумме от 15 до 300 рублей арест не мог превышать трехмесячного срока; 3) в случае замены денежного штрафа в размере от 300 до 800 рублей нарушитель подлежал тюремному заключению на срок до четырех месяцев.

Таким образом, мировой суд был вправе налагать денежный штраф в сумме, превышающей предельные размеры, указанные в ст. 1 Устава о

>>>92>>>

наказаниях, а также определять продолжительность ареста, назначаемого взамен имущественных санкций в сумме до 300 рублей.

Зависимость срока ареста от суммы штрафа (с минимальным размером до 15 рублей) определялась из соотношения 1:5 (один день ареста был пропорционален '/3 размера денежного взыскания). Срок ареста, назначаемого взамен штрафа в предельных размерах (до 300 рублей), исчислялся из иных пропорций - один день ареста был примерно эквивалентен '/з суммы штрафа. Допускалась замена денежного взыскания (при невозможности его уплаты) административными санкциями, не относившимися к наказаниям, - общественными работами и др. При несостоятельности лиц высших сословий - отсутствии у них возможности уплатить штраф — замена наказаний за проступки санкциями была обусловлена согласием правонарушителя. Таким образом, применение указанных предписаний Устава о наказаниях вопреки желанию несостоятельного лица допускалось только для крестьян и мещан, но исключалось для дворян, а также лиц казачьего сословия.

В любом случае мировые судьи были вправе, но не обязаны принуждать лиц крестьянского сословия и мещан к административным санкциям. Виды таких санкций - общественные работы или «передача в заработки»- существенно не различались: несостоятельные правонарушители либо члены их семей направлялись на принудительные работы в месте совершения проступка либо в близлежащие губернии. Сроки работ, соответствующих сумме денежного взыскания, определялись по усмотрению муниципальных общественных объединений, к которым принадлежали правонарушители, и зависели от размера причиненного проступком имущественного вреда.