Содержание

Вид материала

Документы

Содержание Е. Ясин, Высшая Школа Экономики, июнь 2003 Инерционный сценарий Сценарий ускоренного роста Сценарий структурного маневра Что происходит с инвестициями Матрица для России

Подобный материал:

• Содержание дисциплины наименование тем, их содержание, объем в часах лекционных занятий, 200.99kb.
• Содержание рабочей программы Содержание обучения по профессиональному модулю (ПМ) Наименование, 139.63kb.
• Заключительный отчет июль 2010 содержание содержание 1 список аббревиатур 3 введение, 6029.85kb.
• 5. Содержание родительского правоотношения Содержание правоотношения, 110.97kb.
• Содержание введение, 1420.36kb.
• Сборник статей Содержание, 1251.1kb.
• Сборник статей Содержание, 1248.25kb.
• Анонсы ведущих периодических изданий содержание выпуска, 806.18kb.
• Вопросы к экзамену по дисциплине «Коммерческая деятельность», 28.08kb.
• Конспект лекций содержание содержание 3 налог на прибыль организаций 5 Плательщики, 795.2kb.

«Нерыночный сектор: Структурные реформы и экономический рост»

Е. Ясин, Высшая Школа Экономики, июнь 2003


Резюме

После глубокого трансформационного кризиса и перехода в фазу экономического роста, который продолжается уже 5-ый год, определилась достаточно устойчивая структура российской экономики. В ней можно выделить три сектора: I – экспортный, в основном топливно-сырьевой (около 3 млн. занятых); II –ориентированный на внутренний рынок (~40 млн. занятых); III-нерыночный сектор, кроме бюджетной сферы включающий естественные монополии и ЖКХ, а также явно или скрыто субсидируемые предприятия других отраслей. Все три сектора находятся в крайне неравных условиях и это является важным препятствием для развития экономики в целом.

Особенно негативную роль играет сохранение нерыночного сектора там, где могут быть нормальные рыночные отношения. Сужается поле конкурентных отношений, заниженные цены на его продукты поддерживаются государственным регулированием, позволяя в свою очередь поддерживать на плаву неконкурентоспособные предприятия II сектора, замедляя тем самым процессы естественного отбора и модернизации. Входящие в нерыночный сектор отрасли приходят в упадок. Поддержание низких цен мотивируется низкими доходами населения, но на деле они позволяют платить низкую зарплату, особенно в бюджетном секторе. Нерыночный сектор способствует углублению социальной дифференциации.

Нерыночный сектор в промышленности формально не столь велик (в 2001 г. 6% предприятий производили отрицательную добавленную стоимость, против 22% в 1997 г.). Но 70% обследованных предприятий и в 2001 году имели отрицательное чистое накопление, т.е. проедали капитал.

Модернизация идет крайне медленно. Для нее не хватает не столько капиталов, сколько стимулов. Лучшие показатели роста эффективности пришлись на 1998-99гг., а затем с ростом цен на нефть улучшение финансового положения привело к снижению темпов роста эффективности. Инновационную активность по разным источникам проявляло от 4 до 11% предприятий. Сказывается слабость конкуренции.

В связи с этим предлагается структурный маневр с целью сокращения нерыночного сектора, усиления конкуренции, выравнивания относительных цен.

Предлагается ускорить структурные реформы в газовой промышленности, электроэнергетике и жилищно-коммунальном хозяйстве, имея в виду выделение в них конкурентного сектора и либерализацию цен. Ожидается, что внутренние цены на газ могут повыситься до 50 долл./1000м³, на электроэнергию – в среднем до 4 центов за 1 квтч при ликвидации перекрестного субсидирования. Тарифы на ЖКУ могут увеличиться примерно на 50%, а расходы населения на их оплату с учетом ликвидации дотаций ЖКХ и льгот но оплате жилья -- в 2,1 раза.

По исходным данным 2001г. расходы населения при этом вырастут примерно на 600 млрд. рублей. Предлагается компенсировать их примерно на 80%, в основном за счет повышения зарплаты бюджетникам и пенсий. 20% прироста расходов смогут оплатить наиболее состоятельные слои населения.

Проведен сравнительный анализ вариантов компенсаций через жилищные субсидии и через повышение зарплаты бюджетникам и пенсий. Он показал, что повышение зарплат и пенсий выглядит предпочтительнее – такая компенсация менее затратна, более целенаправленна и осуществляется посредством денег –, чем жилищные субсидии. Отсюда вывод о целесообразности компенсаций населению через увеличение зарплаты бюджетникам и пенсий с сохранением жилищных субсидий и некотором повышении пособий многодетным семьям.

Согласно расчетам по условиям 2001г. повышение зарплаты бюджетникам – 600 руб./мес., пенсий – 300 руб./мес. Одинаковые для всех надбавки не приведут к росту различий в доходах и должны быть четко связаны с их целевым назначением – компенсацией роста расходов семей в связи с повышением тарифов ЖКУ.

Расчетные потери от удорожания газа, электроэнергии и роста оплаты труда в реальной экономике по условиям 2001г. оценены в размере 150-220 млрд. рублей с учетом прекращения перекрестного субсидирования. Рост издержек в промышленности на 13%, причем больше всего в газовой промышленности (19,1%) и в электроэнергетике (23%), где он компенсируется повышением цен. Из других отраслей наибольший рост затрат в промышленности строительных материалов, химии и нефтехимии (по 17%), в черной металлургии (12,1%). В сельском хозяйстве рост издержек небольшой (5%), но оно теряет до 70% прибыли; на транспорте потери прибыли – 60%. Можно предвидеть, что указанные отрасли попытаются компенсировать потери за счет повышения своих цен, что чревато усилением инфляции. Однако ограничение спроса и денежные регуляторы не позволят разогнать этот процесс.

Потери могут быть компенсированы (примерно на 100 млрд. руб. по условиям 2001г.) снижением налогов, а также увеличением банковских кредитов и заимствований на финансовых рынках. Для облегчения адаптации предприятий процесс повышения и либерализации цен в отраслях нерыночного сектора может быть растянут, но не более чем на 3 года (2004- 2007гг.)

Расчеты к консолидированному бюджету показывают, что рост расходов на оплату труда в бюджетной сфере, на услуги ЖКУ для бюджетных учреждений, на жилищные субсидии и пособия на детей можно покрыть прежде всего за счет мобилизации в бюджет природной ренты в газовой промышленности (более 300 млрд. руб.), нефтедобычи (70-100 млрд.), а также увеличения поступлений в бюджет обычных налогов. От других отраслей поступления уменьшатся, но также сократятся расходы на дотации ЖКХ и льготы по оплате ЖКУ. В итоге получается положительное сальдо примерно на 100-130 млрд. рублей, которые могут пойти на снижение корпоративных налогов.

Эти показатели учитывают также покрытие временного дефицита Пенсионного фонда, ликвидация которого потребует увеличения его доходов с ростом и легализацией оплаты труда, а также с повышением пенсионного возраста.

Структурный маневр является жизненной необходимостью. В странах Балтии он осуществлен сразу, вместе с рыночными реформами первой волны. В 1995-96гг. он был осуществлен в Казахстане. Во всех этих случаях маневр был оплачен за счет населения. Сейчас в России он может быть осуществлен без жертв со стороны населения и при этом будут созданы стимулы для роста производительности труда и энергосбережения. Есть возможность выбрать более осторожную или более решительную стратегию его проведения, сообразуясь со складывающимися обстоятельствами. Но вероятней всего растягивание сроков приведет к тому, что структурные реформы придется проводить в условиях менее благоприятной конъюнктуры.

В докладе проанализировано три сценария развития российской экономики: I cценарий – инерционный; II – ускоренного роста; III – структурного маневра.

Инерционный сценарий предполагает сохранение сложившейся структуры экономики, ее зависимость от конъюнктуры мировых рынков сырья и энергоносителей. Замедленный темп институциональных реформ. Это предопределяет низкие (2-3% в год) и притом падающие темпы роста. По сути рост лимитирован ростом внешнего спроса на продукцию сырьевого экспорта. Вариант весьма вероятный в силу спонтанности реализации, нетребовательности в отношении активности социально-экономической политики. Но неприемлемый.

Сценарий ускоренного роста – наиболее прорабатываемый. Суть его – интенсивные институциональные реформы, либерализация и дебюрократизация экономики, снижение налогового бремени при частичном перераспределении финансовых ресурсов из I сектора во II. Постепенное реформирование естественных монополий. Сдерживание роста доходов населения с целью увеличения накоплений для развития. Темпы роста выше (до 4-5% в год), но они также имеют тенденцию к снижению в 2008-2010 годах. Есть сомнение, что увеличение накоплений во II секторе будет достаточным стимулом для повышения конкурентоспособности продукции, снижения издержек и роста эффективных инвестиций.

Сценарий структурного маневра, описанный в докладе, также предполагает интенсивное осуществление запланированных институциональных реформ и увеличение изъятия природной ренты, но прежде всего в пользу населения, а не II сектора экономики. Он основан на предположении, что для активизации модернизации экономика нуждается в стимулах: вызов важнее дополнительных средств.

Расчеты показывают, что в этом сценарии в 2005-2007гг. Возможно снижение темпов роста (вследствие роста издержек и интенсификации процессов структурной перестройки) до 2-3% в год. Но затем, в 2008-2010гг. ожидается повышение темпов роста до 5-6% и более в случае удачного проведения структурных реформ. После выполненных расчетов можно утверждать, что структурный маневр осуществим и привел бы к серьезным позитивным сдвигам в структуре российской экономики.

По сути в докладе очерчен диапазон выбора экономической стратегии на перспективу до 2010 года. Центральный вопрос – проводить или не проводить структурные реформы, если они в ближайшей перспективе будут препятствовать достижению наивысших темпов роста.

Наш вывод: структурные реформы важнее роста, они закладывают основы развития здоровой динамичной экономики, причем надолго. Верно, не нужны реформы ради реформ. Но когда ясно, что рыночные преобразования должны быть завершены, чтобы свободная экономика смогла в кратчайшие сроки проявить свои достоинства, тогда реформы становятся приоритетным направлением политики.

Высказываются мнения, что повышение цен на продукцию естественных монополий ведет к увеличению доли государственно-монополистического сектора в ущерб конкурентному. Это справедливо в том случае, если цены повышаются без структурных реформ, без выделения из монополий значимых конкурентных рынков и либерализации цен. Но если конкурентные рынки расширяются, а свободные цены теснят государственно-регулируемые, то подобные суждения оказываются не верны, и более того, вредны, если они используются как аргумент против реформ.





«Территория Обитания»

Татьяна Гурова, Александр Привалов, Валерий Фадеев, «Серафимовский клуб»


Публика продолжает обсуждать заявленную президентом экономическую цель - удвоение ВВП за десять лет - и по большей части недоумевает: как это возможно? Нам же представляется удивительным обратное - какой такой экономической логике следуют недоумевающие, что заставляет их не видеть очевидное: заметное ускорение экономического роста абсолютно реально. Для такого ускорения у хозяйства страны есть все объективные предпосылки и недостает лишь некоторых волевых экономполитических решений.

Прежде чем перейти к доказательству этого пропрезидентского тезиса, коснемся мнения кабинета по вопросу об ускорении роста. Правительство, естественно, не могло не отозваться на вызов Путина: в первую же неделю после послания Михаил Касьянов в интервью программе "Вести" обозначил несколько пунктов обновленного правительственного подхода. Из них действительно новых оказалось два: снижение налоговой нагрузки на 1,7% ВВП и поддержка более широкого спектра российского экспорта.

Движение мысли кабинета, прямо скажем, не слишком сильное. Во-первых, правительство намерено добиться роста инвестиций в России, увеличив собственные средства предприятий всего на 6 млрд долларов (остальное, надеется премьер, донесут иностранные инвесторы, подивившись резкому росту рентабельности российских предприятий). Во-вторых, правительство продолжает верить в ориентированную на экспорт экономику, только, учтя единодушную критику сырьевой направленности экспорта, ныне собирается стимулировать и экспорт несырьевой.

Увы, для правительства поворот, который необходимо сделать хозяйству страны, куда более радикален. Не только по нашему мнению, но и по мнению очень многих представителей бизнеса, сегодня нужны, во-первых, однозначный акцент на развитие внутреннего рынка, а во-вторых, принципиальное расширение капитальной базы экономики. Только в этом случае такая большая страна, как Россия, сможет реально стать экономически состоятельной - добиться высоких темпов экономического роста, самостоятельного финансового рынка и сильной национальной валюты.


Где мы

В своем развитии любая экономическая система проходит три стадии - стадию развития, стадию роста и стадию стагнации. Стадию развития российская экономика начала примерно в 1995 году. Сегодня она близится к завершению, и по многим признакам мы готовы перейти в стадию роста. У нас есть активные и современные компании, и эффективность вложений капитала в этих компаниях очень высока. Однако для того, чтобы перейти в следующую фазу, необходимо создать условия для резкого роста инвестиций

В своем развитии любая экономическая система проходит три стадии - стадию развития, стадию роста и стадию стагнации.

Суть стадии развития - освоение нововведений. В этот период некоторые хозяйствующие субъекты - назовем их "лидирующие" - начинают предлагать новые продукты, внедряют новые технологии, выходят на новые рынки и т. д. Благодаря новизне эффективность деятельности лидеров очень высока, но компании эти малы и малоизвестны, приемлемость инноваций для рынка не очевидна - поэтому объемы инвестиций в экономику невелики (мало кто рискует), а темпы экономического роста неустойчивы.

Как правило стадия развития занимает примерно десять лет. В течение этого времени компании-лидеры растут, доказывают состоятельность своих инноваций, их опыт начинают копировать компании второго эшелона - и высокая эффективность вложений в капитал становится характеристикой не отдельных игроков, а всей экономической системы. Этот момент - лучший для старта масштабных инвестиций, и при прочих благоприятных условиях они приходят в хозяйство. Начинается стадия бурного роста.

Стадия роста: никаких инноваций, идет развитие и тиражирование накопленного за предыдущее десятилетие. При этом - бурное инвестирование и, соответственно, устойчиво высокие темпы роста. Этот период занимает тоже примерно десять лет; его итог - полная удовлетворенность спроса на предложенные инновации и падение эффективности вложений в капитал.

Затем неминуемо следует стадия стагнации. Экономике и ее игрокам требуется время, чтобы осмыслить ситуацию и придумать следующую генерацию нововведений. Эта стадия характеризуется низкими темпами роста, низкими инвестициями и низкой эффективностью вложений в капитал. Идет интенсивный поиск новых идей, способных породить очередную волну.

Лучшей иллюстрацией этой схемы можно считать развитие американской экономики после второй мировой войны. Пятидесятые годы - развитие, освоение товаров и технологий развития внутреннего рынка. Шестидесятые - устойчивый рост, создание общества всеобщего процветания. Семидесятые - чреда кризисов, стагнация. Восьмидесятые - старт рейганомики. Девяностые - строительство глобального информационного мира. С 2000 года и по настоящее время - новая стагнация.

Опираясь на эту схему, мы и беремся утверждать, что российское хозяйство готово к росту. Старт нашего десятилетия развития можно обозначить примерно 1995 годом. Именно тогда ВВП России достиг своего минимума, именно в тот период компании, либо успешно прошедшие этап приватизации госсобственности, либо по воле случая удачно нашедшие свою нишу, не прикоснувшись к дармовым ресурсам погибшего государства, стали заниматься сознательным строительством своего бизнеса. Незачем подробно анализировать перечень постигавшихся бизнесом инноваций: ими были рыночные механизмы, современные методы управления компаниями. С тех пор прошло восемь лет - для нас это первый признак того, как близок старт десятилетия роста.

Эффективность вложений в капитал сегодня во многих новых для России отраслях очень высока. Об этом свидетельствует и сравнение с доходностями на аналогичных рынках Европы, Америки, а теперь уже и Китая, да и просто тот факт, что наши "передовые" компании могут позволить себе занимать "дорогие" деньги. То, что средняя рентабельность российской экономики невысока (даже если это и не огрехи статистики), не имеет никакого значения. Рост будет держаться на новых компаниях - на них самих, и на тех, кто так или иначе взаимодействует с ними. То есть и по второму важнейшему признаку российская экономика находится на пороге роста.

Что отделяет нас от него? Ответ очевиден. Нам нужны не редкие всплески инвестиционной активности, а настоящий инвестиционный бум.


Что происходит с инвестициями

Сегодня существует колоссальный разрыв между тем уровнем инвестиций, который есть сегодня в экономике, и тем, который ей необходим. Именно необходим - и с точки зрения экономики в целом, и с точки зрения ее "передовых" игроков.

Чтобы оценить этот необходимый уровень, используем два подхода: во-первых, возьмем подходящие исторические аналогии, во-вторых, посмотрим, с какой скоростью может обновляться основной капитал страны при имеющемся уровне инвестиций - и с какой он должен был бы обновляться.

Сегодня объем инвестиций в экономику России оценивается в 60-70 млрд долларов. ВВП страны находится в диапазоне от 350 (официальная оценка) до 450 млрд долларов (оценка с учетом не охватываемых Госкомстатом денежных потоков). Таким образом, норма инвестирования в нашу экономику сегодня составляет 13-20%. Много это или мало? Если сравнивать ее с сегодняшними показателями развитых стран, то это вполне приличная норма. Но нам необходимо ориентироваться на нормы инвестирования стран в периоды их быстрого роста. Судя по опыту послевоенных Германии и Японии, энергичный экономический рост возникает при норме инвестирования в 30-40%. То есть вместо сегодняшних 60-70 млрд долларов нам нужны вложения в два-три раза большие - 110-180 млрд.

Разрыв между имеющимся и необходимым уровнем оказывается еще шире, если взглянуть на дело с точки зрения воспроизводства и расширения основного капитала. Многие предприниматели сегодня видят, что их сегодняшние вложения в бизнес не позволяют им не то что увеличивать основной капитал, но даже воспроизводить его. Это действительно так.

<….>

Здесь мы уже предвидим гневную отповедь профессиональных либералов: "Как можно, - скажут они, - подходить нормативно к рыночной системе? Свободный финансовый рынок автоматически определяет равновесие спроса и предложения инвестиционных денег. Более того, в последнее время за счет притока нефтяных долларов в стране уже возникло избыточное предложение денег. И эти деньги не находят спроса, потому что в хозяйстве слишком мало хороших инвестиционных проектов".

Возражения не верны - ни то, ни другое. Избыточная ликвидность - локальное явление. Инвестиции же в большом объеме возможны только тогда, когда хозяйствующие субъекты - и кредиторы, и заемщики - могут позволить себе длинные горизонты планирования. Деньги, пришедшие в Россию на волне отличной нефтяной конъюнктуры, не могут принципиально изменить ситуацию на финансовом рынке. Их владельцы знают, что такие доходы - случайность, и стремятся разместить их на короткое время с как можно более высокой доходностью. А претензии к недальновидности потенциальных заемщиков... Как вообще можно ожидать, чтобы люди планировали свои долгосрочные инвестиции, исходя из флуктуаций нефтяной конъюнктуры?

Что касается определения необходимого уровня инвестиций, то каким другим образом, кроме как определив конкретные цели, можно вообще заниматься управлением экономикой? Как уже было сказано, сегодня эффективность вложений в России находится на очень высоком уровне, большего нам все равно не дождаться. Значит, именно сегодня надо выстраивать систему так, чтобы инвестировать стало легко.

Для этого надо сделать две вещи. Первое - определить хотя бы в общих чертах долгосрочные, не менее чем на десятилетие, ориентиры экономического развития страны. И второе - насытить нашу финансовую систему капиталом, или, иначе, не случайной избыточной ликвидностью, а длинными деньгами. Проанализировав спектр возможных ориентиров и спектр имеющихся механизмов расширения капитальной базы российской экономики, совместив одно и другое, мы сможем правильно определить те ключевые точки, которые могут дать мощный импульс российской экономике.


Матрица для России

Ориентиры - страшное слово. Все те же профессиональные либералы запрещают нам и думать о них, предполагая, что, когда кто-либо произносит слово "ориентир", он обязательно имеет в виду навязывание экономической системе неких искусственных, чуждых ей целей. Любимый пример страстного Гайдара - государство резко увеличивает оборонзаказ, ВПК неустанно "пашет", исполняя его в течение двух лет, после чего и отрасль, и вся экономика испытывают новый мощный спад. Но, может быть, нам будет позволено найти свой миф, свой российский долг перед историей - и, взяв его за основу, придать смысл, а значит, и цель нашей хозяйственной деятельности?

Совершенно непонятно, почему у нас так укоренилось представление, что деньги и власть - основополагающие смыслы хозяйствования. На самом деле, они лишь составляющие этих смыслов. Все величайшие достижения в области материальной культуры базировались и на другой составляющей - и выдающиеся предприниматели, и выдающиеся народы искали высокого божественного смысла своей хозяйственной экспансии.

Американцы - кульминация такого подхода, а Генри Форд - кульминация кульминации: "Я построил машину для большинства. Она будет сделана из самых лучших материалов, самыми лучшими работниками. Будет иметь самую простую конструкцию, которую смогут придумать современные инженеры. Любой человек с приличной зарплатой сможет ее купить. Вместе с ней он и его семья проведут много приятных часов на просторах, данных нам Господом".

В чем исторический смысл существования России? Ответив на этот вопрос, мы легче определимся с целями хозяйствования. Можем ли мы предположить, что смысл существования России в том, чтобы завалить весь мир нефтью, газом и прочими природными богатствами? Нет. Такое предположение было бы, мягко говоря, странным. Сырье для нас - только ресурс, давший возможность не сгинуть в условиях чрезвычайно глубокого национального кризиса.

Реальная же сила нашей страны - это ее территория. Вся история России связана с освоением огромной части суши, касающейся трех великих океанов. Эта ее функция, или, если хотите, миссия, подспудно осознается как важнейшая и сегодня, причем на самых разных уровнях. Ведущие дипломаты мира полагают, что внешнеполитическое положение России определяется в первую очередь масштабом ее территории и срединностью ее расположения. Да и наши предприниматели, отказываясь от мысли уехать из России после кризиса 1998 года, высказывали похожие соображения: "Я решил, что Россия это очень большая часть суши и она все равно кем-то будет освоена. Почему не мной?"

Освоение собственной территории, ее благоустраивание и может быть нашим главным ориентиром на ближайшее десятилетие. И более того, эта линия уже оказалась естественной для российского бизнеса: межрегиональная экспансия - одна из главных тенденций развития нашей экономики в последние годы.

Теперь, совместив миф о предназначении с современными экономическими концепциями, мы можем нарисовать бостонскую матрицу для России.

Что означает ориентация на собственную территорию с точки зрения такой матрицы? Одну простую вещь: наши "звезды" сегодня - это отрасли и кластеры, обустраивающие внутренний рынок. Нам нужно где-то жить - и это строительство жилья. Нам нужно перемещаться - и это строительство дорог. Нам нужно обеспечивать страну теплом и энергией с минимальными затратами - и это энергетика и энергетическое машиностроение. Нам нужно покупать и продавать - и это розничная торговля. И так далее. Некоторые из этих кластеров обладают огромным мультиплицирующим эффектом, и потому могут стать предметом особого интереса государственной политики.

В этом смысле нам кажутся ошибочными и преждевременными акценты на диверсификацию экспортных возможностей России, даже если речь идет о высокотехнологичных отраслях. Большинство предпринимателей ясно осознает, что наш главный ресурс конкурентоспособности как страны - огромный рынок, рынок такого потенциала, какого сегодня нет нигде в мире. Этот потенциал прежде всего и надо эксплуатировать.

Внешняя же экспансия материальной культуры России - задача будущего. Она также укладывается в представление о судьбе России, но бессмысленно делать акцент на это уже сегодня. Для внешней экспансии компании, производящие "мировые инновации", должны стать экономически сильными. Для этого они должны накопить опыт, финансовый ресурс, проверить востребованность своих нововведений реальным хозяйством - а все это можно сделать только в условиях быстрорастущего внутреннего рынка.

Стало быть, вот приблизительно как выглядит бостонская матрица для России: ее "дойные коровы" - это сырьевые отрасли, ее "звезды" - отрасли, обслуживающие внутренний рынок, ее будущие "звезды", или "кошки", - отрасли "мировых инноваций", где могут оказаться и компании с чисто техническими нововведениями, и компании, определяющие новый стиль бытовой жизни, и компании, предлагающие новое образование.

Этого для ориентиров достаточно. Определив их, можно переходить к управлению. Причем с обозначенными целями нам будет легко перейти от абстрактной "дебюрократизации экономики" к конкретному управлению на уровне отраслей или кластеров.

Речь, безусловно, не идет о возвращении к плану. Речь идет все о том же снятии ограничений на развитие бизнеса, о котором вот уже третий год подряд говорит Герман Греф, только не вообще, а в частности.

Ориентируясь на поставленную задачу - "освоение России", можно составить перечень всех кластеров, работающих на эту цель. Разобраться с каждым из них с точки зрения наличия и силы игроков, возможностей центральных и смежных отраслей и, главное, с точки зрения барьеров, препятствующих развитию конкретного кластера и устраняемых по воле государства. Разработка такой микроэкономической программы, конечно, отдельная большая работа, но она, безусловно, выполнима.