А. Митрофанов «Тайный визит профессора Воланда накануне перестройки». М. Русь. 1998. 320с

Вид материала

Рассказ

Подобный материал:

• Тайна Воланда «Ольга и Сергей Бузиновские. Тайна Воланда», 6953.4kb.
• Список литературы по экономике, 98.46kb.
• Институт международного сотрудничества, 168.16kb.
• -, 1668.78kb.
• Сказка в сердце Чехии!!! Туристический бутик «визит», 11.27kb.
• Государственного Федерального Образовательного стандарта Высшего профессионального, 484.02kb.
• Визит делегации Омского госуниверситета им., 21.18kb.
• Тема : Узагальнення з теми „Княжа Русь Україна, 48.74kb.
• Должностная инструкция профессора кафедры фио, 79.26kb.
• Программа визитинг профессора программа лекции и семинарских занятии визитинг-профессора, 76.7kb.

I совсем близко плыли облака, большие, помпезные. И голубое небо падало на голову. Андрей немного захмелел. Свежий воздух, панорама повели его. И еще он боялся высоты. С детства. Даже с балкона вниз глядеть боялся. Внутри начиналась тряска, тянуло прыгнуть, руки и ноги деревенели, прекращали слушаться. И безумство лезло в мозги.

- Прекрасна жизнь! - воскликнул кот, картинно плеснув лапами. -
Особенно, если наблюдать ее сверху. Умные люди только так и делают.
Ха-ха- ха.

-Ваши замечания надоели, - бросил Воланд.

- Молчу и повинуюсь. О, мудрейший.

Они сели вместе с сопровождающими в вертолет. Через полчаса вертолет пригнездился в горах, на небольшой площадке. Тут уже встречали. По ковровой дорожке через гигантскую дверь в камне вошли в замок. Здесь была иная эпоха. Горели факелы, освещая огромное помещение, похожее на церковь. Стены и свод украшал вполне искусная роспись, причем в разных стилях. Долго осматриват и оценивать шедевры не пришлось. Гостей развели по апартаментам-.Андрей упал в мягкую кровать и растворился в ней. В полусне он разглядел рядом нежное девичье лицо, с раскосыми глазкам¹ почувствовал прикосновение пухлого тела. Тепло разбегалось по ногам, но, удивительно, желания не появлялось. Только лишь пригреться и поспать, поспать... Андрей обхватил пухлое тело руками

и механически поглаживая голую спину бесстрастно опустился в сон.

Он не заметил, как кто-то тоненькой иголкой кольнул в вену, рука немножко занемела. Митев забурчал, запричитал, не просыпаясь, потом глубоко вздохнул и утих. Видения, которые пришли после укола, были грандиозны и значительны. Они были конкретны, не те бессмысленные, хаотичные сны, смесь реального с абсолютным идиотизмом, что видят люди обычно. Здесь гигантские заводы, чистые, с просторными цехами, готовятся переходить на выпуск принципиально другого вида продукции, отмеченного

I государственным знаком качества. Трудящиеся овладевают новыми методами управления, развивают творческую активность. Растут благоустроенные поселки, строятся больницы, школы. Скоро пустят бани. Темпы роста производительности труда превышают контрольные цифры. Производство будет модернизировано, и без снижения качества изделий осваивается выпуск современных товаров. В

ближайшее время товары поступят в магазины. Это вопрос практически решенный. Поступят товары обязательно и будут пользоваться повышенным спросом. Вообще наметились качественные изменения, возросло строительство, в целом увеличена заработная плата. Реализуются крупные программы. Много делается. Хорошо делается. Магазины для молодоженов регулярно снабжаются душистым мылом. Душистое мыло - вроде бы муть, вроде бы значения не имеет, но молодоженам нравится. Есть и зубная паста, и порошок, кстати не только для молодоженов, каждый свободно может купить пасту, причем неплохую, ту, которая надежно предохраняет от болезней. Паста и порошок, конечно, мелочи. Важна вся сфера потребностей. Ей уделяется большое внимание. Радуют полеводы. В

будущем году они существенно повысят эффективность своего труда. Одно из самых неотложных дел у мастеров полей - подготовка семян для посевной. Не зря семена называют золотым фондом урожая.

Щедрость гектара зависит от того, насколько добротное зерно пасут колхозы и совхозы. Настоящие хозяева не медлят, они

припасают. Не забывают о качестве. Девяносто пять процентов семян зерновых и зернобобовых доведено до нужной кондиции. Остальные пять процентов тоже скоро доведут. Андрей очнулся с чугунной головой. Попробовал собраться с мыслями не получалось - стойкая картинка укрытых снегом, бескрайних зимних полей, заботой о которых наполнен каждый трудовой день полеводов, не пропадала. Дьявольщина... Чертовство... чем тут снег! И откуда полеводы? Митев поднялся с огромной, пальной кровати, ослепительно белой, где мог разместиться наверное, взвод солдат, хотя солдаты к этой кровати абсолютно отношения не имеют. Он вдруг вспомнил: была ведь девушка, лежала рядом голая. Куда она делась? Или это мираж? Как ее зовут Маргарита... Как Маргарита? Неужели Маргарита? Почему Маргарита Андрей подошел к овальному столику. На нем с десяток кнопок и на каждой белым цветом буковки-сокращения. Андрей ткнул одну с надписью "мае". Дверь мгновенно открылась и тишайше возник усатый коротышка в белом халате. Он поклонился. Андрей, честно говоря, перепугался, у типа был мафиозный вид.

- Что вы хотите?

- Глубокий массаж, растирания, поглаживания, расчесывание
пяток.

• И даже пятки...- вздохнул Митев. -Ладно в другой раз.
  
• Пожалуйста.
  

Коротышка с поклоном удалился. Вошла девушка- нет не та, что лежала рядом, ту он помнил, ту он чувствовал- и сообщила, что гостя ждут к завтраку в зале этажом выше.

Вся компания была в сборе. Рамзес Сулейманович говорил, Бегемот кивал, Воланд слушал. Два парня - якобы официанты - возились у стены зала с подносами.

• Проблему с яйцами мы практически решили. В ближайшие годы
  закрепим результаты, построим новый комплекс и обеспечим себя
  яйцами.
  
• Ну, себя-то обеспечим яйцами и без нового комплекса, - заметил
  Бегемот. - Кстати, есть еще проблема. Вот молодой писатель, -
  показал на Митева. -Талант. Ночи не сплю, читаю его глубокие
  произведения. Какие чувства! Какие мысли! - Кот всплакнул.
  печатают, сволочи. Давят личность. Шайка продажных редакторов.
  

Андрей молчал, он хотел что-то сказать, прервать дурную тираду, но слов не находилось, и желания не было, все вокруг казалось постылым, ненужным.

- Безобразие,- качнул головой Рамзес Сулейманович. Тут
прибежал помощник. Видно в кресло была вмонтирована система
подачи сигнала, так, чтоб хозяин мог незаметно ей воспользоваться.

- Телефон, - сказал Рамзес Сулейманович.- И соедините с главным
издателем.

Прикатили тележку с аппаратом. На аппарате сиял золотой герб.

- Равшан. Слушай меня внимательно. Подобно тому, как
хлопковым полям нужно солнце, птицам- небо, нашей литератур
нужен прилив. И такой прилив будет. Сейчас тебе привезут
гениальную книгу. Ее надо издать, - Рамзес Сулейманович на
мгновение задумался, - уже сегодня вечером. К десяти часам. Бумаг
не жалеть. Тираж максимальный. Каждый наш трудящийся должен У себя в домашней библиотеке эту мудрейшую книгу. В десять сто экземпляров привезите мне. Он отдал трубку помощнику. Тележку укатили.

• Я не передам рукопись, - сказал Андрей. - Она еще не закончена.
  
• Кто вас спрашивает, писатель! - промурлыкал кот. - К вечеру
  приказано издать и баста. Таких темпов не знала ни одна страна мира,
  ни одна фирма. Вот подлинное уважение к творческой личности.
  Причем Рамзес Сулейманович лично не имел времени и возможности
  ознакомиться с сочинением, но его блестящее чутье на людей
  подсказало: здесь подлинное вдохновение. Гнусный редактор читал бы
  труд 3 месяца, у вас опухнут пальцы набирать номер его телефона.
  Еще два месяца вы бы ловили ею в буфете Дома литераторов или на
  вечерах, где оплакивают чью-то сломанную судьбу. Лет двадцать назад
  тот же редактор, будучи моложе и злее, сам ломал ту судьбу, а сейчас
  сидит на вечере памяти загубленного и плачет, как дитя. Потом труд
  начнут переносить от одного чина к другому, мол, начальство изучает.
  Выяснится, что знакомый Вам по одной пьянке журналист Пупкин
  или Шмупкин однажды отдыхал с редактором и может его попросить.
  Месяц вы тщетно будете надеяться, что Пупкин посодействует. Ноль.
  Потому что эта пьеса с заранее известным концом. Потому что места
  и куски давно поделены. И... там-там-та-та-там...выносится приговор
  после полугодичной игры. "Ваш роман внимательно рассмотрен... Вы
  затрагиваете одну из больных, волнующих сторон нашей жизни...
  Ситуация... не может оставить равнодушным. В этом, безусловно,
  достоинство романа. Однако, к сожалению, многие характеры
  обозначены пунктирно, некоторые важные темы заявлены, но не
  разработаны так, как они того явно заслуживают . Ряд диалогов грешат
  определенной приблизительностью, расхожими представлениями. А
  тема... вообще осталась не раскрытой. С радостью можно отметить,
  что оригинальным представляется параллельное развитие характеров
  героев. Есть бесспорно любопытные повороты в сюжете, а также
  моменты, которые несомненно смогут заинтересовать литературные
  журналы и издательства. Ха-ха. И,наконец,главное. К сожалению наш
  Редакционный портфель переполнен, поэтому в ближайшее время
  роман не может быть издан. Гуляй, дурачок. Вы бежите к другому
  Редактору. Тот вроде дал надежду. Но это опять обман. Поморочит
  голову и разведет руками. Дурная бесконечность. Убитые месяцы,
  годы. Вы видели, писатель, как в цирке гоняют по кругу лошадь? Но
  яощадь пять минут погоняют и отдыхать, и еще подкормят, чтоб не
  сдохла. А вас гоняли бы 10 лет, без отдыха и без подкормки. Молитесь!
  Немедленно молитесь! На благодетеля, на отца вашего, Рамзеса
  Сулеймановича. Один звонок и вся жизнь. Полминуты и счастье
  

Андрей не слышал этого. Он уже спускался по лестнице. За ним шли, бежали, спотыкались типовые ребята с деревянными каменными рожами. Иные забегали вперед, открывали толкались под ногами. Другие держались исключительно сзади он бежал? Неизвестно. Подальше от ... От кого? Ведь от этой рож не сбежишь. На площадке уже тарахтел вертолет. Все было

навечно. Понимаете, что это? Что для вас сделано? Молитесь! Молись, сопляк!

• Не орите, - заорал Митев.
  
• Наглец, - взвизгнул кот. - Как говоришь!
  
• Я стараюсь, делаю все. На улицу пойдешь побираться. Выгоним
  

• Действительно, - потер подбородок Воланд,- ваше положение
  обязывает проявлять почтительность.
  
• Совершенно так, - подхватил кот. - Профессор кратко и
  объяснил. Извинитесь перед профессором! Вы его оскор
  проявили непочтительность, хотя ваше положение обяз
  проявлять почтительность. Оплевать такого деятеля... Вы бросили
  на весь наш научный совет, вы будете биты. Мы напишем
  следует, мы позвоним куда следует, мы предупредим кого следует, мы
  сделаем что следует.
  

Андрей встал из-за стола. Почему-то внутри торжествовало абсолютное спокойствие. Такое спокойствие обычно приходит после стресса. Страсти взрываются, превращаются в пепел. И ничего уже не важно. Все- дрянь, не имеющая значения.

• Отпустите меня, - сказал он тишайше.
  

• Куда отпустить? Отсюда нет выхода. Попался, болваненок. Ха-ха-
  ха.
  

• Идите, - бросил Воланд.
  
• Нельзя его отпускать, он же...
  
• Идите.. .я повторяю.
  

• Я думаю, - вступил в дело Рамзес Сулейманович. Он все время
  молчал, пока шла ругань, только хитрые глазки ходили в разные
  стороны, присматривались, прицеливались. Ох, азиатское коварство.
  

- ...Мы отправим товарища в путешествие по нашей сказоч
солнечной республике. Уверен, что тогда его произведения ста
более яркими, правдивыми, интересными, еще полнее отразят
преобразовательную деятельность народа.

В небольшом зале на мягком диване они сидели вдвоем. Сулейманович держал пухлые ножки в тазике. Жарко. Бегемот дело наливал себе воду из серебряного сосуда, метал в воду л ли грызть лед? Ужас, когда представишь себе, как неполезно для зубов разгрызать куски льда. Бегемота это нисколько не смущало, он грыз. Одно слово - кот, животное, откуда кошачьему уму знать, что полезно, что неполезно, что абсолютно бесполезно? Это знает лишь настоящий чело век, не оборотень. -Профессор плохо выглядит, - начал Рамзес Сулейманович.

Устал, - глубоко-глубоко вздохнул Бегемот. - Трудно. Много

забот.

- Забот действительно много. Руководящая работа и в центре, и на местах отнимала много сил, времени. Мы буквально горим, умираем в

кабинетах. Те незначительные привилегии и блага, - тут он зачем-то посмотрел на перстенек на указательном пальце правой руки, -которые предоставил нам народ, не могут компенсировать огромные затраты нервов и других элементов. Я иногда думаю об уходе. Но в глубине души понимаю, что уходить нельзя. Бросать ответственный пост в самый разгар борьбы за урожай, за наивысшие показатели производительности - нет, люди не одобрят этого. Они назовут это малодушием.Так же, как не приняла бы научная общественность ухода со своего поста нашего дорогого друга, друга всех трудящихся республики профессора Воланда.

• Конечно. Трудно представить себе: совет без Воланда, Воланд без
  совета. Магия осиротеет. Черт знает что начнется повсюду: разврат,
  обман, лицемерие. Сейчас это успешно пресекается, а если...
  
• Нет, мы даже думать так не имеем права. Профессор- величина
  всемирно-исторического значения. Его уход был бы невосполнимой
  утратой для трудящихся всего мира. Наше с вами горе было бы
  безмерно.
  
• Я бы не выдержал, - заплакал кот нечеловеческими, огромными
  слезами. Они траурно замолчали. Принесли устрицы. Устрицы
  немного подняли настроение. Пришел парикмахер. Причесал волосы
  на ногах и руках хозяина- Рамзес очень не любил, когда волосы в
  Непорядке, впрочем, ни один опрятный человек не терпит изъянов в
  том, что касается культуры тела. Бегемоту тоже причесали шерстку.
  

На этом записки резко обрываются. Мы никогда не узнаем, что было с магами дальше, как повлияли они на перестройку. Возможно, так еще одна толстая тетрадь, где все это описывается. Но у меня такой тетради нет. Имей я такую тетрадь, может и жизнь моя и многих сложилась бы по-иному. Но увы... Парнишка- то исчез. Где его

искать?! И потом, что сейчас гадать! Вот встретился бы в 1917 году американский дипломат и будущий большой политик Даллес с русским политэмигрантом в Швейцарии Владимиром Ульяновым-Лениным и, не исключено, история пошла бы по другому руслу! Ведь Ильич очень просил о встрече. Но была пятница, вечер, Даллес торопился на теннис и попросил зайти в понедельник. Ленин понедельник не зашел - он уехал в Россию делать революцию. Они так и не поговорили. О чем хотел попросить Владимир Ильич, Даллес так и не узнал. А мы тем более...


РАССКАЗЫ


О ГАМОВЕ

Владимир Валентинович Гамов вошел в подъезд высотного здания на Смоленской - Сенной, поднялся на лифте, прошел по коридору направо, зашел в крайнюю комнату, уселся на стул, достал из портфеля газету и стал читать. Он всегда приходил на работу рано и, спокойно расположившись, читал газету. Сегодняшний день исключением не был. Далее тоже все развивалось по обычной схеме. Один за одним появлялись сотрудники, и голову приходилось то и дело поднимать, чтобы с каждым поздороваться. Последней вошла Елена Степановна Маслова - красивая, всегда строго и элегантно одетая женщина. Она возглавляла юридический отдел внешнеторгового объединения, тот самый отдел, в котором работал Гамов. Отдел был небольшой, как однажды кто-то сострил, размером всего с полкомнаты. Действительно, юридический отдел занимал только половину комнаты, другую же половину отдали отделу кадров. Соседство это было временное, объединение совсем недавно образовалось, скоро должно было переехать в новое здание, а пока переживало трудности роста. Впрочем, соседство не причиняло беспокойств ни одной из сторон. От отдела кадров в комнате постоянно находилась только Ирочка, девушка с весьма приятной внешностью, бесспорным достоинством которой, по мнению Гамова, являлось то, что она все делала молча: если не печатала на машинке, то тихо себе читала и никому не мешала. Остальные кадровики были все время "в бегах", они лишь забегали и выбегали из комнаты. Начальник отдела кадров имел маленький кабинет в другом конце коридора и здесь появлялся нечасто. В юридическом отделе неотлучно сдцел на своем месте лишь Гамов. Так что теснота особо не ощущалась, и два отдела прекрасно сосуществовали.

Едва поставив сумку на свой стол, Елена Степановна обратилась к Гамову:

• Владимир Валентинович, вы звонили железнодорожникам по
  поводу письма?
  
• Нет, не звонил.
  
• Позвоните, пожалуйста, выясните.
  
• Когда?
  
• Как когда? Чем раньше, тем лучше.
  
• Понятно.
  

Гамов отложил в сторону газету, достал из верхнего ящика стола синюю папку и общую тетрадь. Подобной тетради ни у кого объединении не было. И не только в объединении. Это была уникальная тетрадь. В ней Гамов записывал все поручения, которые ему давались, и ход их выполнения, протоколировал совещания и собрания, на которых присутствовал. Все строго выстраивалось по дням, часам и даже минутам. Фактически это был подробный деловой дневник. Тетрадь, лежавшая сейчас на столе, уже двадцать девятая по счету, остальные двадцать восемь хранились у Гамова дома. Открыв какую-либо из них, можно было узнать, какими делами занимался Гамов такого-то числа, такого-то года, как решались те или иные вопросы, какой точки зрения придерживались те или иные люди. Привычку все записывать многие находили странной, многих она просто раздражала, но тем не менее дисциплинировала тех, кто непосредственно контактировал по работе с Гамовым, особенно начальство, заставляла сперва подумать, а лишь потом высказывать вслух, а не наоборот. Сам Владимир Валентинович считал свой стиль естественным и нормальным, наилучшим способом, обеспечивающим порядок.

Разговор с железнодорожниками насчет письма получился непростой. Те никак не могли понять, о каком письме идет речь, кем оно составлено, для чего оно вообще нужно. Владимир Валентинович терпеливо объяснял, его выслушивали и рекомендовали позвонить туда, где в курсе данного вопроса. А где они, те, кто в курсе? Пока Гамов разгадывал эту загадку, появился начальник отдела кадров, лысоватый мужчина с неизменной хитроватой улыбочкой на лице, и попросил принять двух студентов - практикантов из института международных отношений.

- Что мне с ними делать? - спросил Гамов.

- Расскажи об объединении, дай почитать Устав, в дебри-то,
конечно, не залезай, им это не нужно.

• Надолго они к нам?
  
• На несколько дней.
  
• И какой курс?
  
• После третьего курса. Ознакомительная практика. Приказ по
  министерству есть.
  
• Ну, если есть приказ, зови их сюда.
  

Вскоре перед Гамовым сидели два паренька - один полный с круглым добрым лицом, другой худой, подтянутый и, по всей видимости, относящийся к своей личности с большим уважением, о чем свидетельствовал взгляд сквозь затемненные очки, который как бы говорил: "А что, собственно, вы мне можете показать и рассказать здесь такого, чего бы я не знал и что бы меня удивило?"

Гамов перебросился со студентами несколькими фразами, дал им устав объединения, а сам занялся злополучным письмом и другими делами. Студенты сидели тихо, полный даже что-то выписывал худой смотрел то в окно, то в текст, то на Ирочку. Последняя судя по всему, вызвала наибольший интерес.

Время летело быстро, близился обеденный перерыв. Практиканты поглядывали на часы, намекая Гамову, что пора их отпустить. Но тот не реагировал. Ребятам надоело сидеть без толку и, потеряв всякую надежду уйти раньше времени, они начали задавать вопросы. Начал полный.

• Разрешите спросить?
  
• Да, пожалуйста, - откликнулся Владимир Валентинович.
  
• Какой объем валютной выручки объединения?
  
• Знаете, ребята, этот вопрос не по адресу. У нас же юротдел, мы
  коммерческой работой, как таковой не занимаемся. Это вам надо
  спросить у генерального директора или его замов. Вы у какого-
  нибудь начальства были?
  
• Были у генерального директора.
  
• Вот у кого как раз надо было спросить. Чего же вы растерялись?
  
• Да он с нами всего разговаривал-то минуты две. Спросил как
  жизнь, как успехи в учебе, сказал два слова о специфике
  объединения и все.
  

- Ну, понятно, ему некогда, сейчас как раз переговоры идут.
Неожиданно в разговор вступил хранивший долгое молчание

худой.

- А какой у вас загранаппарат?

- Как какой? - усмехнулся Гамов, - сильный, грамотный,
компетентный, энергичный.

• Нет, я не про это. Сколько человек работает за границей?
  
• Немного. У нас ведь вообще маленький штат, сравнительно
  маленький, конечно.
  
• А кого посылают за границу?
  
• Разных людей, но как правило имеющих определенный опыт
  работы, высшее образование и некоторые другие показатели. Вот
  окончите институт, приходите к нам работать, увидите, что к чему.
  
• Да, - многозначительно сказал худой и кисло заулыбался.
  

— А что, приходите. Работы для вас хватит, перспективы тоже eсть Вы с какого факультета?

- С экономического, - ответил худой, - с транспортного
отделения.

- А, что, у вас даже транспортное отделение есть? И что вы там
проходите?

• Экономику транспорта, организацию перевозок, фрахтовые,
  экспедиторские операции.
  
• Смотрите-ка,как интересно, а я и не знал. И кафедра у вас
  специальная есть?
  
• Да. Называется кафедра международных перевозок.
  
• А кто читает?
  
• Экономику - Чечков Андрей Семенович, фрахтовые операции -
  Николаев Дмитрий Сергеевич, организацию - Полякова.
  
• Полякова Таня?
  
• Да, Татьяна Николаевна, - хитро прищурился худой.
  
• Знаю, знаю, - отозвался Гамов, - как она, все такая же красивая
  и приятная?
  

Ребята засмеялись.

- Она гораздо приятнее, чем ее скучный предмет, - пошутил
полный.

• Да, Таня редкостно красивая женщина. Видите, как мир тесен,
  я даже и не знал, что она у вас преподает. Кстати, о Николаеве я
  тоже не слышал.
  
• Он известный, - сказал полный, - у него масса научных работ,
  скоро будет докторскую защищать.
  

- А Караванов Евгений Михайлович случайно не на вашей
кафедре?