К вопросу о проблемах квалификации хищения культурных ценностей

Вид материала

Закон

Подобный материал:

• Конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта (14 мая 1954, 491.73kb.
• Программа курса для специальностей №020900 «искусствоведение» и №021000 «музеология»,, 222.34kb.
• Положение о поэтическом конкурсе на лучшее лирическое произведение. Целью конкурса, 27.79kb.
• О сохранности культурных ценностей, находящихся в фондах музеев Российской Федерации, 275.13kb.
• Передачи молодому поколению накопленных культурных ценностей общества существует, 75.82kb.
• Не случайно сегодня вынесен на рассмотрение коллегии вопрос «О проблемах развития конкуренции, 139.23kb.
• «транспортные преступления» для студентов юш двфу, 13.57kb.
• Аннотация дисциплины, 51.17kb.
• Интернет-адрес подробной информации, 80.21kb.
• Основы международного государственного права, 80.7kb.

К вопросу о проблемах квалификации хищения культурных ценностей.

В последние годы проблема борьбы с хищениями и незаконным оборотом культурных ценностей стала одной из наиболее актуальных для правоохранительных органов России. Однако состояние ее на практике по-прежнему оставляет желать лучшего. Основной причиной этого является сложность квалификации подобного рода преступлений, вызванная несовершенством существующего законодательства.

Проблемы квалификации хищений ценностей культуры, как и других преступлений данной группы, прежде всего, связаны с установлением объекта преступного посягательства. Это объясняется тем, что до сих пор не только в уголовном праве, но и в юриспруденции вообще нет достаточного представления о самих культурных ценностях.

По признанию многих исследователей, хищение предметов или документов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность, это многообъектный состав преступления¹. Однако на данный момент в науке нет однозначного мнения о том, каким конкретно общественным отношениям и в какой степени причиняется вред в результате его совершения. В связи с этим, наиболее острой, сегодня, является проблема определения основного и дополнительного объекта преступного посягательства.

Согласно расположению статьи 164 в УК РФ (она помещена в раздел VIII УК «Преступления в сфере экономики» и главу 21 «Преступления против собственности») и принципу построения Особенной части кодекса – это экономическое преступление. Тем самым законодатель предлагает считать родовым объектом данного состава нормальное функционирование экономики страны как единого народно-хозяйственного комплекса, а видовым – отношения собственности.

К такому пониманию объекта данного преступного посягательства склоняются и большинство авторов¹. Они также определяют хищение ценностей культуры, прежде всего, как преступление против собственности, причем, против особо значимого (из-за исключительной ценности предмета) вида собственности.

Однако в литературе существуют и другие точки зрения. Некоторые авторы предлагают считать основным непосредственным объектом рассматриваемого деяния отношения общественной нравственности. Например, Резван А.П. и Сенцов А.С., полагают, что в силу особенностей такого предмета, как культурные ценности, наибольший вред в результате совершения их хищений причиняется духовному наследию общества в целом, полноценной деятельности людей, своеобразию жизни наций и народов, а также истории, науке и искусству².

Думается, однако, что такое утверждение противоречит представлению об уголовно-правовой природе хищения как корыстного посягательства. Несомненно, указанным деянием в какой-то степени подрываются моральные и нравственные устои общества. Вместе с тем вполне очевидно, что этот вред по своему характеру гораздо менее значителен, чем ущерб, причиняемый в результате совершения преступления законным правам собственников и иных лиц, которые лишаются возможности владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Отдельные авторы предлагают рассматривать в качестве объекта рассматриваемого преступления сами культурные ценности. При этом они основываются на существующем в науке утверждении о том, что непосредственным объектом отдельных преступлений могут быть не общественные отношения, а их элементы: их материальное выражение - при посягательстве на собственность, их субъекты - при посягательстве на личность¹. Думается, в данном случае, нельзя не согласиться с большинством ученых, которые считают, что смешение объекта и предмета преступления нивелирует сущность и значение как первого, так и второго².

Таким образом, по мнению автора, представляется наиболее правильным считать основным непосредственным объектом рассматриваемого преступления, отношения собственности, а дополнительным – общественные отношения в сфере обеспечения общественной нравственности. Следует отметить, что в отдельных случаях, данное преступление может причинять вред и другим объектам, таким, как, например, здоровье, личная неприкосновенность, честь и достоинство, а также иным правам личности.

Как уже было сказано обязательными признаками хищения предметов, имеющих особую ценность, являются нарушение прав собственности и причинение ущерба собственнику или иному владельцу³. По действующему законодательству право собственности на ценности культуры может существовать в трех формах – государственной, муниципальной и частной и представляет собой право владения, пользования и распоряжения ими. Подробно эти отношения, а также их возникновение и прекращение регулируются гражданским и иными отраслями законодательства.

Наибольший же интерес с точки зрения правоприменителя представляет, прежде всего, сам факт нахождения данных предметов в чьей либо собственности, поскольку без его наличия не представляется возможным определение ущерба, причиненного собственнику или иному законному владельцу. Сегодня его установление вызывает определенные трудности. Во-первых, зачастую из-за отсутствия порядка обязательного документального закрепления возникновения, перехода и прекращения прав собственности на ценности культуры нередко становиться проблематичным определение его истинного владельца. Во-вторых, многие предметы, относящиеся к ценностям культуры, находятся у пострадавших владельцев на незаконном основании. Такие «собственники», как правило, не заинтересованы в возбуждении уголовного дела и в расследовании преступления. Они попросту пытаются скрыть факт нахождения у них подобного рода имущества. Например, в 1995г. бюро интерпола в Польше сообщило российским правоохранительным органам о том, что к ним вывезены похищенные в России картины Тропинина и Глазунова. Однако у нас в связи с отсутствием законного владельца данные полотна не были заявлены как похищенные¹.

Таким образом, определенность права собственности в отношении ценностей культуры – это необходимое условие нормальной квалификации рассматриваемого вида хищения. И в этой связи для того, чтобы иметь четкое представление о собственнике и его правах на культурные ценности, необходимо на законодательном уровне ввести обязательную регистрацию приобретения, перехода и прекращения прав собственности для всех лиц, в том числе и государства, и создать отображающий эту информацию единый государственный реестр.

Однако основные проблемы, возникающие при квалификации хищений ценностей культуры, связаны с определением предмета преступного посягательства. Согласно статьи 164 УК РФ, к нему относятся предметы или документы, имеющие о с о б у ю историческую, научную, или культурную ценность.

Нечеткость такой нормативно-правовой формулировки «особая» сразу порождает вопрос о том, что конкретно имеет в виду законодатель. Либо речь идет об отдельной категории особо ценного имущества, либо правоустановитель таким образом пытается обобщить представление о культурных ценностях.

Если следовать смыслу и логике содержания данной нормы, то совершение преступления предполагает воздействие на «особо ценные» предметы. Однако сегодня ни в одной из отраслей права нет обособленной, обладающей самостоятельным правовым статусом, категории подобного рода. Вместе с тем в науке выделяется целый правовой институт охраны и использования культурных ценностей, в котором последние имеют достаточно четко разработанное и юридически закрепленное понятие. И это понятие как раз охватывает «особость» всех указанных в данной диспозиции элементов.

Исходя из этого, предметом данного преступления однозначно следует считать ценности культуры. В связи с этим представляется целесообразным пересмотреть законодательный подход к формулировке диспозиции этой нормы уголовного кодекса и внести в нее соответствующее изменение.

Однако и с определением ценностей культуры возникают сложности в процессе квалификации преступления. В основном они связаны с несовершенством имеющихся юридических дефиниций. Так, до сих пор во всей совокупности нормативно-правовых актов, регулирующих использование и охрану культурных ценностей, не существует единого подхода к формированию их понятия . Ни один из актов не содержит более или менее успешно разработанного определения, которое бы в полной мере раскрывало сущность ценностей культуры с точки зрения права, и которое можно было бы принять за эталон.

В большинстве случаев предлагается дефиниция, согласно которой культурные ценности – это предметы, обладающие историческим, художественным, научным или иным культурным значением. Однако подобный способ изложения отражает не суть исследуемых предметов, а лишь их состав, причем весьма примерный, за счет предусмотренной словом «иные» возможности расширительного толкования. Сегодня нет и такого, закрепленного на правовом уровне перечня культурных ценностей, который бы охватывал все их многообразие и при квалификации преступления мог бы восполнить отсутствие универсального понятия.

Между тем неопределенность правового понятия ценностей культуры создает условия для неправильного определения предмета преступного посягательства и, следовательно, для неправильной квалификации самого преступления. Зачастую, вместо специальной нормы, такого рода посягательства квалифицируются по статьям уголовного кодекса, которые предусматривают ответственность за основные формы хищения (ст.ст. 158, 159, 160, 161, 162 УК РФ).

В материалах судебной практики такие случаи встречаются довольно часто. Например, органами предварительного следствия Скромнов обвинялся в том, что 17 апреля 1997 г. в группе с двумя не установленными следствием лицами по предварительному сговору, незаконно проникнув в жилище, совершил кражу имущества Чаплыгиной на общую сумму 4480 руб. и 500 долларов США, в том числе иконы «Святая Елена» XVII- XVIII века стоимостью 500 долларов США. За данные действия он был осужден по пп. «а», «б», «в», «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Таким образом, при квалификации данного преступления следователь и суд исходили лишь из стоимости похищенных предметов и размера ущерба, который, по их мнению, в значительной мере превышал 500 - кратный минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством на момент совершения преступления. Лишь на неправильность установления стоимости иконы «Святая Елена» обратил внимание и прокурор в своем частном протесте, считая, что цена данного предмета явно завышена.

На то, что органами предварительного следствия не выяснена ценность упомянутой иконы как предмета, имеющего особую историческую, научную, художественную или культурную ценность, указал только суд второй инстанции, отменив приговор и направив дело для производства дополнительного расследования¹.

Некоторые авторы предлагают решать проблему определения предметов, относящихся к ценностям культуры, при квалификации преступлений, исходя из положений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995г. №5 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности»². Согласно его тексту особая историческая, научная и культурная ценность похищенных предметов или документов (ст. 147.2 УК РСФСР) должна устанавливаться на основании экспертного заключения с учетом не только их стоимости в денежном выражении, но и значимости для истории, науки, культуры³.

Несомненно, проведение экспертизы имеет важное значение для правильной квалификации хищения ценностей культуры и является необходимым элементом выявления принадлежности объектов к ценностям культуры. Однако установление точного соответствия признаков совершенного деяния признакам данного преступления во многом зависит уже от начального этапа этого процесса. Следовательно, необходимо уже здесь иметь четкое, основанное на законе представление о том, какие конкретно материальные ценности могут являться предметом данного преступления.

Понятие культурных ценностей включает в себя довольно широкий круг объектов, однако, не все из них представляют интерес с точки зрения уголовно-правового исследования. Причина заключается в том, что не каждый вид ценностей культуры потенциально может быть предметом данного преступного посягательства.

Например, не являются таковыми духовные ценности культуры. Во-первых, в законодательстве они имеют слишком неопределенный характер, не позволяющий точно установить адекватные средства и способы их правового регулирования. К духовным ценностям культуры нормативные акты относят нравственные и эстетические идеалы, нормы и образцы поведения, языки, диалекты и говоры, национальные традиции и обычаи, исторические топонимы, фольклор и т.д. Во-вторых, хищение по своей природе может затрагивать лишь товарно-материальные ценности, обладающие, в отличие от духовных, экономическим свойством стоимости и признаками имущества. Кроме того, диспозиция статьи 164 УК РФ прямо указывает на то, что преступное посягательство совершается по поводу «предметов», подразумевая под этим именно материальную основу.

Однако и материальные ценности культуры выступают в этом качестве не во всех случаях. Совершение хищения культурных ценностей предусматривает использование нескольких различных способов (это – кража, мошенничество, присвоение, растрата, грабеж и разбой), каждый из которых по своему характеру предполагает возможность посягательства лишь на определенный круг предметов.

Так недвижимые ценности культуры не могут быть похищены путем кражи, грабежа и разбоя, но при этом являются предметом таких преступлений, как мошенничество, присвоение и растрата. Напротив, движимые культурные ценности могут быть незаконно изъяты или обращены в пользу виновного в любой форме, независимо от способа совершения преступного посягательства.

В большинстве случаях с установлением движимых культурных ценностей сегодня не возникает проблем, поскольку таковое имеется в конкретных нормативных актах. Последние содержат хотя и не совершенное, но более-менее четкое определение такого рода предметов и достаточно полно описывают их круг¹. При установлении же объектов недвижимости, относящихся к культурным ценностям, возникают существенные трудности, так как на данный момент нет четко выраженного их юридического понятия. В связи с этим, определять предметы этого вида приходится, используя уже устаревшее, не отвечающее требованиям современного развития общества, законодательство об охране памятников истории и культуры.

Таким образом, очевидно, что проблемы квалификации рассматриваемого преступления вызваны сегодня в основном несовершенством законодательства об использовании и охране культурных ценностей. Отсутствие полноценного представления о последних в данном институте правового регулирования является основным препятствием адекватного понимания смысла и содержания ценностей культуры и в уголовном праве.

В связи с этим, в настоящее время представляется необходимой не только выработка единого и четкого подхода к пониманию культурных ценностей, но и формирование понятийного аппарата более высокого уровня в данной области. Причем сделать это следует, в первую очередь, в самом институте охраны и использования культурных ценностей. Не менее важным, является также законодательное закрепление перечней отдельных видов ценностей культуры, и введение в действие их единого государственного федерального реестра.