Восемнадцать лекций, прочитанных для рабочих Гетеанума в Дорнахе с 18 октября 1922 г по 10 февраля 1923 г. Ga
| Вид материала | Документы |
- Пятнадцать лекций и одно сообщение для работающих на строительстве Гётеанума в Дорнахе, 3123.49kb.
- Пять лекций, прочитанных в Дорнахе с 5 по 13 октября 1923 г и лекция в Штутгарте, 1154.81kb.
- Четырнадцать лекций, прочитанных для работающих на строительстве Гётеанума в Дорнахе, 2956.34kb.
- Лекций, прочитанных в Дорнахе между 16 февраля и 23 марта 1924 года Библиотечный номер, 2803.34kb.
- Девять лекций, прочитанных в Дорнахе с 18 октября по 3 ноября 1918 г. Перевод О. Погибина, 2932.18kb.
- Лекций, прочитанных в Дорнахе с 4 по 27 ноября 1916 года, 2577.77kb.
- Лекций, прочитанных в Дорнахе между 6 апреля и 29 июня 1924 года Библиотечный номер, 3417.82kb.
- Лекций, прочитанных в Дорнахе в июле и августе 1924 года Библиотечный номер №237, 1983.84kb.
- Авторефераты к десяти докладам "Французского курса" с 6 по 13 сентября 1922 г в Дорнахе, 703.19kb.
- Конспект лекций прочитанных на кафедре инфекционных болезней для фельдшерского отделения, 1007.39kb.
РУДОЛЬФ ШТАЙНЕР
ЗДОРОВЬЕ И БОЛЕЗНИ
ОСНОВЫ ТЕОРИИ ЧУВСТВЕННОГО ВОСПРИЯТИЯ
Восемнадцать лекций,
прочитанных для рабочих Гетеанума
в Дорнахе с 18 октября 1922 г. по 10 февраля 1923 г.
GA 348
(перевод c нем. А.А. Демидов)
ПЕРВАЯ ЛЕКЦИЯ
Дорнах, 19 октября 1922 г.
Доброе утро, господа! Хотите ли вы еще что-либо спросить?
Вопрос о политическом положении: Намерены ли англичане поступать с Германией честно или хотят вести двойную игру, ведь фактически Франция и Англия идут рука об руку, чтобы уничтожить Германию. С одной стороны — французы, пытающиеся подавить Германию посредством репараций, с другой стороны — крупные капиталисты. Точно так же дело обстоит сейчас в России. С одной стороны, известно, что между Германией и Россией заключено торгово-экономическое соглашение; теперь же можно прочесть, что и Франция тоже должна заключить торгово-экономическое соглашение с Россией, чтобы тем самым противодействовать соглашению с Германией. Есть у Германии и другие проблемы. Не может ли господин доктор дать некоторые разъяснения?
Вы знаете, в этом, возможно, и состоит причина, почему мы в последнее время — я бы сказал, по взаимному согласию — больше обсуждаем научные темы. Это в настоящее время гораздо умнее, чем разговоры о политике; причина состоит в том, что все те отношения, все те обстоятельства, которых вы коснулись, в сущности, ни к чему не ведут. Из всех названных вещей ничего реально не осуществляется. Подумайте хотя бы вот о чем; дело обстоит так, что в настоящее время все просто не знают, что они должны делать в будущем по отношению друг к другу. Все, что происходит, является продуктом страха, настоящим продуктом страха.
Гораздо важнее всех этих вещей, которые, в частности, связаны с тем, что Англия в настоящий момент просто не знает, что ей предпринять, ведь не может же она отделаться от Франции, так как в Англии господствует мнение, что надо соблюдать договоренность, выполнять обещания, гораздо важнее для людей совсем другое. Там господствует общее мнение, что надо выполнять обещания. Об искренности или неискренности в отношениях такого рода речь не идет; ведь только относительно отдельных людей можно было бы утверждать, правдивы они или же неправдивы. Если же дело касается общественных отношений, то можно сказать одно: тут господствует принцип, согласно которому обещания надо выполнять, надо вести честную игру, иначе говоря, сохранять при игре порядочность. Позиция Англии состоит в том, что не следует порывать отношения со старой Антантой. Но с другой стороны, такая позиция вступает в противоречие с теми идеями, ради которых с самого начала была предпринята эта война. Ибо война была предпринята в расчете на то, чтобы постепенно переместить производство продукции на Запад*, подавив при этом производственные мощности Европы — Восточной Европы и Центральной Европы — так, чтобы последние стали преимущественно лишь рынком сбыта. Вот что было первоначальным намерением. Дело обстояло просто: по мнению людей на Западе, производство продукции в Центральной, а также в Восточной Европе расцвело слишком пышно. А этого они вовсе не желали.
* т.е. в Англию, Голландию, Бельгию, Францию и США. Все сноски, помеченные звездочками, являются примечаниями переводчика.
Теперь в Англии есть и такое мнение: если подавить Германию окончательно, то можно потерять ее как рынок сбыта. Ее дееспособность хотят сохранить. Однако французы испытывают прежде всего постоянную нехватку денег, финансовых ресурсов, им вообще недостает финансовой мощи. Поэтому они хотят, используя насилие, выколотить из Германии все, что можно. Так что Англии приходится сидеть между двух стульев. Приходится качаться то туда, то сюда. При этом ничего особенного не происходит. Как только возникает мысль, что Германию слишком прижали, то тут и там предпринимается кое-что, чтобы немного поднять настроение. Похожая ситуация возникает на Востоке, где Франция и Англия жестко противостоят друг другу. Там Англия в настоящий момент должна сдерживать турок, так как она хочет одним ударом овладеть миром. При этом она берет под защиту христиан; она делает это не впервые, однако нельзя определить, насколько ее намерения в этом отношении искренни. Но Франция вовсе не придает этому значения, так как она хочет, прежде всего, обеспечить себе финансовые выгоды и поэтому поддерживает турок. Так эти две силы противостоят друг другу на Востоке.
К этому присоединяется нечто другое, что в настоящее время выявляется именно в Англии. Надо установить, что от чего зависит. Очень важно, чтобы большинство людей это видело. Поэтому обсуждаются именно такие вещи, от которых ничего не зависит. Видите ли, то, что постулирует Ллойд Джордж или обсуждает кто-либо еще, не выявляет такой зависимости; все они говорят, пренебрегая фактами, хотя и неосознанно; эти люди полагают, что они говорят, основываясь на фактах, но на самом деле это не так, они говорят, проходя мимо фактов.
Есть и другая, гораздо более важная вещь. Видите ли, сейчас в Англии разгорается большая борьба вокруг Ллойд Джорджа1: останется ли он вообще, или вынужден будет уйти. Почему может не удержаться этот человек, которому в настоящее время есть еще что сказать миру, и сказать хорошо? Он может не удержаться по той причине, что у него больше нет достаточно крупной партии. Стоящая за ним партия слишком мала. Он может не удержаться, поскольку достаточно крупной партии у него больше нет. Если хотят заменить Ллойд Джорджа сейчас, то это несправедливо. Можно поставить другого премьер-министра, но и его вскоре тоже придется заменить. Невозможно на место Ллойд Джорджа поставить кого-то другого. Следовательно, его необходимо сохранить! На этом основывается все в целом. В настоящее время некого поставить на смену. Можно найти людей, о которых известно, что они когда-то занимали ответственные посты. Но при этом не обращают внимания на то, понимают ли они что-нибудь, могут ли они что-нибудь сделать, могут ли они вникнуть во все обстоятельства, — а этого-то как раз никто больше и не может. В социал-демократической партии этого тоже больше нет. Там остаются только ее старые предводители, а новое не пробивается наверх. Следовательно, повсеместно люди потеряли возможность увидеть, понимает ли человек что-то или не понимает. Вот почему везде бывают вынуждены предоставлять должности старым людям, почти совсем не разбирающимся в проблемах современности. Конечно, из-за этого ничто толком развиваться не может! Сегодня безразлично, принадлежит ли кандидат на вакантную должность к той или иной партии; тут все зависит от того, что мы сможем дать нашему времени, найдутся ли люди, которые понимают обстановку, которые говорят и действуют, основываясь на фактах, а не зачастую пренебрегая этими фактами. С каждым днем люди все меньше сознают, что, в сущности, должно происходить. Тут с каждым днем дело обстоит все хуже. Так что сегодня, собственно, бессмысленно говорить: будет умнее, если англичане поступят так-то, или французы сделают то-то, или немцы или турки сделают то или иное. Не правда ли, все, что совершается на основе старых точек зрения, обречено на неудачу?
Возьмите события самых последних дней. Вот факты: Германия в последнее время сильно страдает от так называемых валютных спекуляций. Даже школьники покупают валюту, «работают с валютой». Если кто-то имеет 50 марок, то, купив валюту, он в ближайшие дни будет иметь 75 марок. На валютных спекуляциях можно заработать очень много. Что же делает германское правительство? Оно издает закон; вы ведь знаете о введении чрезвычайного закона, направленного против валютных спекуляций, — итак, правительство вводит закон: валютные спекуляции должны быть поставлены под контроль. Допустим, что правительство и его органы действуют разумно, впрочем, я в это не верю, но допустим, что вы могли бы заниматься валютными спекуляциями, они шли бы у вас весьма успешно, допустим это. И вот, в последние недели объем валютных операций в Германии снизился. Говоря без преувеличения, даже тринадцати- и четырнадцатилетние школьники спекулировали валютой. Теперь допустим, что в течение нескольких недель с этим будет покончено. Что же произойдет? Возникнет огромный разрыв между стоимостью продуктов питания, предметов первой необходимости и покупательной способностью. Например, сигареты стоят в Германии семь марок. Но их покупают. Почему? Потому что имела место спекуляция валютой. Не правда ли, пожилой человек не может сегодня купить сигареты, но молодые люди, которым удалось заработать много денег на валютных спекуляциях, покупают их. Допустим, что им уже не удается заработать, тогда в ближайшие дни и недели дорогие сигареты никто покупать не будет. Это всего лишь пример. Отсюда вытекает другое: само собой разумеется, что фабриканты, производящие сигареты, будут поставлены перед необходимостью снижать заработную плату рабочим. И тогда получается, что вещи стоят столько же, сколько и раньше, но купить их никто не может. Так возникает новый кризис. Ближайший из тех, что еще наступят.
Все то, что наступит, создается в ближайший момент. Люди видят только то, что ближе всего, и их заботы направлены на то, чтобы миновать кризиса в ближайшем будущем. Однако этот путь нерезультативен. Из этого положения, из этого хаоса нельзя выбраться иначе, кроме как только с помощью трудолюбивых дельных парней; только они и смогут достичь успеха. Но дело обстоит так, это обнаруживается в настоящее время, что действительно дельных людей не привлекают. А с помощью одних старых фраз дальше не продвинуться. Эти старые фразы произносят все подряд. Но ценности в них нет никакой. Если сегодня вы возьмете в руки газету той партии, к которой принадлежите вы сами, то вы прочтете всякую всячину — это даже может вам понравиться, ведь газета говорит голосом той партии, к которой принадлежите и вы, — однако то, что вам тут преподносят, не имеет ни малейшей ценности. Это непродуктивно. Так что можно сказать: заниматься всеми этими вещами, составляющими сегодня мировую политику, означает просто терять время. Это непродуктивно! И если чем-то и стоит заниматься, так это только тем, чтобы снова воспитывать дельных, трудолюбивых ребят. Это единственное, к чему можно стремиться; впрочем, сегодня никто не знает об этом.
В конце концов, выходит, что больше всего знают те, кто противостоит европейцам. Турки, например, совершенно точно знают, чего они хотят. Японцы тоже знают, чего хотят. Но все они хотят содействовать продвижению своей собственной культуры, именно своей собственной культуры! Европейцы же как нарочно проявляют полное безразличие к своей собственной культуре! Это приводит к тому, что они не могут ничего толком сказать относительно политики. Не правда ли, дело тут обстоит так, как если бы вы, попав в общество и прислушиваясь некоторое время к тому, о чем там говорят, поняли, что присутствующие занимаются пустословием; тогда вы решаете: тут мне сказать нечего. Почти так же обстоит дело в современной политике.
Видите ли, Ллойд Джродж пару дней назад выступил с речью. Если бы вы захотели изобразить эту речь в виде недовымолоченного снопа, из которого торчат еще несколько колосьев пшеницы, то даже такой образ едва ли подошел бы; только полностью, до последнего зернышка вымолоченный сноп мог бы стать образным выражением той речи, с которой Ллойд Джордж выступил на днях. Но несмотря на это я, ни на мгновенье не сомневаясь, скажу, что это была самая впечатляющая речь из всех, произнесенных государственным деятелем за последние недели. Несмотря на свою бессодержательность, в ней все же кое-что оставалось — это был кулак. Чувствовалось — хотя реально он этого и не делал, — что оратор каждое мгновенье стучит по столу кулаком. Он умеет это делать. В кулаке еще кое-что есть. А вот в самих словах уже ничего нет.
Так обстоит дело повсюду. Речи на экономические темы я вообще больше не читаю, мне достаточно и двух строк из передовицы в «Базельских известиях». Этого вполне достаточно, чтобы увидеть бессодержательность того, что там говорится. Все эти потуги выглядят абсолютно неутешительно. Дело обстоит так, что все равно: воодушевляетесь ли вы или падаете духом — все это не имеет значения. Тот, кто сегодня честно и искренне думает о человечестве, должен сказать: теперь все зависит от того, найдутся ли трудолюбивые и дельные люди, хоть немного понимающие, что происходит в мире, способные мыслить, мыслить по-настоящему.
Если взять Ллойд Джорджа, то он, возможно, наиболее трудолюбивый и дельный человек из всех, кто там есть, но у него никогда не было никаких идей. Он и держится-то только потому, что никаких идей у него нет. Ему удается лавировать то в одном, то в другом направлении и говорить при этом глупый вздор. Однако не правда ли, стоит ему обнародовать хоть одну идею — и юнионистская партия, партия консерваторов, или рабочая, лейбористская партия увидят, чего можно от него ожидать. Как только он выскажет хоть одну мысль, станет известно, чего от него ожидать. Тогда, само собой разумеется, его просто отстранят, если станет известно, чего от него ждать. Все его искусство состоит в том, чтобы никто не знал, чего можно ожидать от него. Но ведь если кто-то постоянно изрекает бессодержательный вздор, то никто не узнает, чего можно от него ожидать, — ни один человек не узнает этого. Так что его искусство держится на том, что у него, в сущности, нет никаких идей. Он может изощряться в этом искусстве, ведь он и сам не знает, чего от него можно ожидать.
Именно так обстоит дело сегодня. Еще несколько лет тому назад так не было. Два-три года назад можно было сказать: должно что-то произойти, пока еще не поздно. Сегодня уже слишком поздно. Не надо ничего говорить. Это слишком поздно, слишком поздно. Сегодня все зависит от того, появятся ли снова на поверхности дельные, трудолюбивые люди. Это все, что я могу вам сказать. Ведь вы можете заключать сколько угодно договоров между Россией и Германией; ничего из этого не получится. Дело не в том, чтобы заключать договоры, дело в развитии хозяйственной жизни.
Возьмем в качестве примера концерн Штиннеса2. Можете ли вы хоть на одно мгновенье поверить, что Штиннес мог бы действовать вместе с рабочим классом? Нет, вы никогда не поверите в это. Это исключено. Он крупный предприниматель, хозяйственник, который пробился наверх благодаря тому, что долгое время ловко оперировал со своими валютными активами и ценными бумагами Он и не знает, как это можно было бы сделать иначе. Теперь, не правда ли, очень многие люди видят, что совместно с правительством сделать вообще ничего нельзя. Оно может заключать сколько угодно соглашений, но в хозяйственной жизни от этого ничего не улучшится. Эти люди говорят: если уж Штиннес делает все без участия правительства, то, может быть, это умнее. Однако основываются они только на том, что Штиннес умело действует как в Германии, так и во Франции. Это единственное основание. Но господа, если вы изучите соглашения Штиннеса, вы должны будете увидеть, что для их реализации необходимо, чтобы они были профинансированы. То, что намеревается сделать Штиннес, должно быть профинансировано. Сегодня же дела идут так, что ради финансирования подобных проектов могут свести на нет почти все леса в Австрии! Могут заявлять о своих намерениях, но выполнить их не могут. Как только начинают рассматривать, насколько исполнимы такого рода проекты, то оказывается, что ничего осуществить нельзя. Люди уже убедились, что с теми соглашениями, которые заключает само правительство, ничего не получается; хозяйственная жизнь не развивается. Штиннес действует без правительства. И все же его методы тоже не годятся. Штиннес действует, вместе с крупными капиталистами. Но и это бесперспективно, так как отсутствуют возможности для осуществления; ведь даже Штиннесу не удается найти финансового обеспечения для осуществления своих намерений. Следовательно, и тут ничего не выходит.
Очень интересно понаблюдать за поведением тех, кто пишет сейчас фельетоны или просто статьи для газет, махинируя посредством различных чисел. Да, господа, те, кто пишет сегодня передовицы или фельетоны, не несут никакой ответственности и не обладают чувством долга. Все это делается так мило; я предлагаю вам, прочтите-ка сегодня — вы, может быть, не выбрасываете газеты, — прочтите статью, написанную в 1912 году, и сравните ее со статьей, написанной в той же самой газете сегодня; вы обнаружите курьезную картину. Ведь газета — дело сиюминутное, не так ли, и спустя некоторое время до нее уже никому нет дела. Именно поэтому тут можно помещать всякие занятные сообщения. Но тот, кто отвечает за свои слова, тот, кто не фабрикует газетные статьи-однодневки, кто хочет говорить ответственно, тот не может, конечно, говорить ради сиюминутных интересов, интересов одного дня, он знает, что все это — галиматья. Эта манера появилась однажды, таким образом можно говорить обо всем подряд. Самое неутешительное — это то, что у людей нет никаких новых мыслей. В чем мы нуждаемся в первую очередь, так это в новых мыслях, идеях. Если мы не получаем новых идей, то все идет прахом, идет «в камыши» — я не знаю, говорят ли здесь так — «идет в камыши». Зубная щетка в Германии сейчас стоит 215 марок. Да, но что такое эти 215 марок? Это меньше одного франка, так что это еще дешевая зубная щетка. Но откуда же, в конце концов, можно взять эти 215 марок? Не так ли? И все остальные вещи становятся, соответственно, дороже. Сегодня уже ни один человек не может позволить себе купить зонтик. Тут уж ничего не поделаешь.
Видите ли, когда я был в Вене, мне однажды пришлось один раз ехать на автомобиле, поскольку я торопился. Это было в предпраздничный день, и мне надо было быстро поспеть куда-то. Это было примерно на таком же расстоянии, как если бы я отсюда доехал до Дорнаха, не дальше. Но, господа, когда я спросил, сколько это стоит, то оказалось, что стоит это 3600 крон! А сегодня это стоит в десять раз больше; сегодня пришлось бы заплатить за такую поездку 36 тысяч крон. На этом примере вы видите то головотяпство, с которым мы встречаемся ежедневно. Это головотяпство проявляется также и во всех остальных делах; эти люди только не замечают его. Что делают эти люди? В конце концов, когда стоимость короткой поездки составляет 36 тысяч крон, эти люди вынуждены отпечатать 500 тысяч эмиссионных крон, когда же стоимость достигнет 360 тысяч крон, придется печатать эмиссионные кроны миллионами! Но ведь положение от этого не становится лучше! Ничего не изменяется, кроме того, что снова те люди, у которых в кармане было сегодня хоть немного денег, завтра не будут иметь ничего, а те, кто ловко спекулировал, получат завтра вдвое. Но ведь человек, в сущности, ничего не создает, когда он спекулирует деньгами. В мире при этом ничего не производится. Всей этой торговлей валютными активами ничего не достигается, кроме того, что каждый может получать деньги не думая, получать деньги не работая. Конечно, если в мире прекратится трудовая деятельность, а валютная спекуляция будет бурно разрастаться, то наступит полный крах. Следовательно, такой путь крайне нежелателен. Все зависит от того, появятся ли снова люди, которые хоть немного понимают мир, которые действительно понимают кое-что в мире. А иначе дело не пойдет.
Надо начинать именно со школы. Есть настоятельная необходимость начать со школы. Ведь необходимо, чтобы человек действительно разобрался в этих вещах. Недавно я читал школьный учебник; там была арифметическая задача, которую предлагалось использовать учителям. Я хочу показать вам эту арифметическую задачку. Вы, вероятно, скажете, что это сущая безделица, это просто. Однако эта арифметическая задачка из школьного учебника представляет собой одну из самых важных проблем на свете. Вот она:
одному человеку 82 и 2/12 года;
другому человеку 18 и 7/12 года;
еще одному — 36 и 4/12 года;
еще одному — 33 и 5/12 года.
Сколько лет всем этим людям вместе?
Вот что должны вычислить дети! Это предписывается школьным учебником. Я спрашиваю вас, господа: когда дети вычислят все это — а дети бойко сосчитают, что в целом это составит 173 и шесть двенадцатых года, — то что же будут означать эти 173 и шесть двенадцатых года? Играют ли они в мире какую-либо роль? Разве кому-нибудь приходится производить подобные подсчеты? Попробуйте прикинуть: если бы такая задачка имела бы хоть малейший смысл, то она должна была бы выглядеть так: первый человек умирает в момент рождения второго, второй умирает, когда родится третий, и так далее. Тогда в ответе выяснялся бы, по крайней мере, вопрос: сколько лет прошло от рождения первого человека до смерти последнего. Однако нигде в мире не делают тех вычислений, которые предлагаются в той задаче. Итак, представьте себе: детям предлагают делать то, что является совершенно бессодержательным подсчетом, который может ввести детей в заблуждение. Это совершенно бессодержательный подсчет! И дети должны напрягать свой ум для того, чтобы подсчитывать какой-то бессодержательный, чуждый действительности вздор!
Конечно, некий тип, который все это выдумал, знал понаслышке, что существует сложение. Но давайте допустим иные условия для задачи: пусть кто-то родился в известное время, до 14 с половиной лет он ходил в школу, затем снова учился 5 с половиной лет, потом 3 года путешествовал; потом женился и через четыре года у него родился сын, и, наконец, человек умер, когда его сыну исполнилось 22 года. Если все это сложить, то получится продолжительность жизни этого человека — 49 лет. Это реальность, действительность. Такие задачи на вычисление и надо давать детям. Это вводит их в реальную жизнь, тогда как вышеописанные вычисления уводят от жизни. И это переносится на все отношения.
В ином случае ребенок на протяжении всего урока сидит за вычислениями, которые, в сущности, совершенно ни к чему не приводят в жизни. Если сегодня вы скажете об этом какому-нибудь человеку, он не будет этим шокирован! Он скажет: это все равно, учатся ли дети считать одно или другое. Он будет полагать, что это не очень-то и важно. Но в первую очередь важно именно это! Ведь если в школьных учебниках помещен какой-то «соломенный вздор», то и люди, которым преподавали по таким учебникам, будут позднее нести этот вздор в мир, они будут нести в мир несусветную чушь. Отсюда вы можете видеть, что если сегодня говорят об обновлении системы воспитания, то это не просто болтовня. В той системе воспитания, о которой я говорю, пытаются делать все исходя из реальности, начиная с самого простейшего, так, чтобы люди врастали в эту реальность. От этого зависит все дело. Поэтому следует сказать: можно быть уверенным, что если люди будут и дальше продолжать делать то, что они делают сейчас, будет повторяться старая история. Они могут делать то, что им хочется; основывать, например, множество новых газет, но если эти газеты будут написаны в том же духе, то все превратится в хаос. Вот почему сегодня очень важно способствовать тому, чтобы формировать мыслящих людей, чтобы не было больше в школе таких школьных учебников и таких учителей, как в случае с задачкой из упомянутого учебника.
Это относится и к другим предметам. Так же изучается родная речь, так же изучается природоведение и, наконец, обществоведение. Все, все оказывается оторванными от реальности!
Я рассказывал вам; в Англии при получении степени магистра искусств человек получает от университета средневековое одеяние — это еще средневековый обычай. По крайней мере сотни лет тому назад это еще было реальностью, это еще что-то означало. Но сегодня это уже ничего не значит, является ли кто-то госсоветником или кем-то еще*. Вот в чем разница. В тех странах, где произошла революция (в отношении пережитков), тоже не стало лучше, совсем не стало лучше.
* Имеется в виду форма одежды.
Вам должно быть ясно, что все зависит от того, изменятся ли коренным образом и воспитание, и образование. Вот то, что необходимо.
Может быть, у кого-то из вас есть еще вопросы на социальную тему?
Вопрос в отношении операции по удалению аппендикса: Утверждают, что здоровью человека не повредит удаление органа при операции, если орган будет просто удален. Обращает на себя внимание то, что сегодня органы при операции часто просто удаляют. Речь идет о важности внутренних органов. Автор вопроса хотел бы узнать, как обстоит дело в том случае, если орган удален.
Доктор Штайнер: На этот вопрос я смогу ответить вам после того, как мы обсудим кое-что иное. Я охотно сделаю это.
Следующий вопрос: В последних лекциях говорилось о действии планет на человека; можно было бы услышать еще кое-что на эту тему?
Доктор Штайнер: Ко всему этому мы подойдем потом. Сегодня я начну отвечать на эти вопросы, и будет видно, как далеко мы зайдем. Но сначала я хочу рассказать вам одну историю, которая может привлечь ваше внимание к тем сведениям, к тем познаниям, которыми мы займемся в дальнейшем. Это произошло в начале девяностых годов прошлого столетия — с тех пор прошло примерно тридцать лет, или, может быть, тридцать один год. Тогда североамериканское Торгово-транспортное общество организовало конгресс, и на этот конгресс среди прочих был приглашен один крупный финансист, этого человека звали Уильям Уиндом3. Это был по-настоящему умный человек, в духе собравшихся там людей, — так что каждый из находившихся там считал его крупнейшим специалистом. Ожидали, что он на этом Торгово-транспортном конгрессе произнесет речь. И он ее произнес. В начале своей речи он сказал: в сфере торгово-транспортных отношений нам совершенно необходимо провести реформу, поскольку в этих торгово-транспортных отношениях, в том их виде, в котором они у нас сейчас существуют, имеется нечто нездоровое. Тут он перешел к объяснению, что такое деньги, что означают деньги, — это, конечно, было лишь краткое разъяснение на тему, что означают деньги. Он сказал: да, господа, я только что излагал вам некоторые положения национальной экономики. Но без этого нельзя увидеть, что система в целом не работает. Деньги прокручиваются через транспортные сети и переходят из рук в руки, но при этом оздоровление национальной экономики не достигается. Ибо сделать национальную экономику более здоровой могут только моральные понятия, которыми обладают люди. Мы не сможем продвинуться дальше, если не сумеем связать транспортную систему и циркуляцию денег с моральными понятиями. Вот что он сказал. Он продолжал так: если сфера транспорта и хозяйственная жизнь пронизаны аморальными понятиями, то это подобно тому, как если бы в сосудах человека циркулировал яд, отравляющий кровь. Все то, что в виде денег обращается в транспортной системе и в экономике в целом, без сопутствия моральных понятий, но при сопутствии понятий аморальных, подобно яду, идущему по сосудам и вызывающему заболевание у человека в качестве своего рода воздаяния. Экономический организм заболевает, поскольку яд, то есть аморальные понятия, струится по его сосудам.
Люди, слушавшие речь Уиндома заметили, что он стал серым, когда использовал этот образ кровеносных сосудов для экономической жизни. И кроме того, слушатели были удивлены тем, что человек, который раньше говорил только об экономике и о финансах — с этого он и начал — вдруг применил этот, в общем, довольно удачный образ, да еще подробно детализировал его. Он описывал, как все это пронизывает кровь. Это неожиданное обращение к описанию моральных понятий было отклонением от темы. Когда же он произносил фразу: «В экономической жизни происходит то, что сосуды транспортной экономики наполнены ядом», он вдруг упал. Его поразил апоплексический удар. И он умер.
Видите ли, тут перед нами один из тех природных экспериментов, о которых я вам часто уже говорил и на примере которых можно многому научиться; тут можно как бы пощупать руками, что произошло. Человек, конечно, умер не от речи, ведь он не был при этом слишком взволнован. Само собой разумеется, что удар все равно настиг бы этого человека в тот момент, даже если бы он был занят чем-то другим. Причины заключались в нем самом. Следовательно, я ни в коем случае не утверждаю, что он получил удар потому, что произносил эту речь. Ни в коем случае этого не могло быть. Возможно, это произошло из-за волнения, испытанного им часом раньше. Это могло произойти. Но в любом случае предпосылки давно уже были в нем самом. Они были заложены в нем. Где-нибудь еще его тоже мог бы поразить этот удар. Однако имело место нечто иное; он внезапно отклонился от своей темы, хотя и вполне логичным образом, и описал свое собственное состояние, описал то, что происходило в нем самом в тот момент, уклонившись при этом от заданной темы. Итак, представьте себе: человек стоит перед своими слушателями и произносит ответственную речь на специфическую экономическую тему. Вдруг он отклоняется от темы, и в тот момент, когда он становится серым, описывает то, что происходит в нем самом!
Только он при этом считает, что речь его посвящена экономике. То, что он тут описал, было его собственным состоянием перед смертью; этим и было вызвано такое отклонение. То, что он построил свою речь именно так, было следствием его состояния. На таких примерах можно многому научиться. Такие вещи происходят повседневно, хотя и не столь разительным образом.
Теперь допустим, что человек просто потерял нить. Мне не однажды приходилось наблюдать, как выступавшие теряли нить своей речи. И если перед этим они гордо предстояли, то в момент «потери» они обычно делали движение, шарили внизу — они перед выступлением клали перед собой свой цилиндр, а в нем была речь! Они тут же снова находили нить. Именно так это бывало. Я видел, однако, некоего мэра, который застревал после первых десяти слов; тогда он просто брал свой головной убор и бодро продолжал читать речь дальше! Конечно, читать он все-таки умел. Если же он по ходу чтения хотел добавить что-то от себя, то тут уж совсем ничего не получалось, получалась одна чепуха.
Так что же произошло с Уильямом Уиндомом? Апоплексический удар «сидел» в нем, он был в нем, не так ли? По отношению к общему состоянию человека не является слишком большой разницей, получает ли он удар и испытывает состояние, предшествующее удару, или, как вышеописанный мэр, остается в полном уме, хотя и попадая в положение, в котором другой мог бы получить удар. Ведь мэр все же в состоянии читать. А тот, другой, которого в этом положении сразу же поражает удар, тоже еще может читать. Но только где он читает? Он читает в своем собственном теле. Он считывает то, что происходит в его собственном теле.
Отсюда вы можете видеть, насколько правильно то, что достигается благодаря антропософской духовной науке; что мы всегда, когда мы говорим, считываем нечто из своего собственного тела. Конечно, мы говорим в соответствии с нашим внешним опытом. Но к этому мы примешиваем и то, что мы прочитываем в нас самих. Это не всегда столь трагично, как в том случае, если нас сразу же вслед за этим поражает удар. Но, тем не менее, то, что мы произносим, мы считываем в наших собственных происходящих внутри тела процессах. Каждый раз, даже если вы произносите пять слов, это считывается, считывается из ваших собственных телесных процессов. Если вы записали что-нибудь пять дней тому назад, а сегодня достали свою записную книжку и прочли, то такое прочтение носит внешний характер. Если же вы записали что-то в своей памяти, то это записано в вас посредством того письма, которое содержится внутри, — мы будем теперь мало помалу знакомиться с этим, — вы считываете это изнутри. Это то же самое: считываете ли вы что-нибудь из книги или считываете изнутри; различны только направления, по которым вы направляете свой взор. Фактически — неважно, записали ли вы в ваш блокнот, скажем: «5 иголок, 7 булавок» — или же вы записали это в своем мозгу. Если вы записали это в книгу, то вы можете прочесть это на той странице, на которой вы записывали. Но если в вас, благодаря тому, что вы пять дней тому назад произвели запись в своей мозговой коробке, одна клетка, которая вызывает пятерку, приходит в связь с другой клеткой, а эта последняя, с той — которая вызывает семерку, она же, в свою очередь, приходит в связь с другой клеткой, соответствующей булавке, то так в вас вследствие вашего переживания возникает целое сплетение. И бессознательно, не осознавая этого, вы вглядываетесь в это сплетение, которое в вас возникло, и прочитываете его. Вот, следовательно, куда приводит вас такой сенсационный пример, как случай с этим господином Уильямом Уиндомом.
Другой пример я вам однажды уже приводил. Давайте, вкратце восстановим в памяти то, что врач Людвиг Шляйх4 рассказывал о пережитом им самим. Однажды к нему стремительно вбежал один человек и сказал: сегодня я уколол себе руку пером. Вы видите, там внутри остались чернила. Вы должны ампутировать мне всю руку целиком, иначе мне придется умереть от заражения крови. Шляйх, которого я очень хорошо знал — он недавно умер, — сам рассказывал мне все это. Он сказал человеку: «Что вы придумали? Я как хирург не могу взять на себя такую ответственность, чтобы сейчас ампутировать вам руку! Здесь вполне достаточно отсасывания, это совсем незначительная вещь. Это было бы безумием, если бы я взялся отрезать вам руку!» Человек возразил: «Но ведь тогда я умру! Вы должны отрезать мне руку, иначе я умру!» Тогда Шляйх сказал: «Я не могу этого сделать, я не могу по ничтожному поводу отрезать руку!» «Ну что ж, — сказал пациент, — тогда я умру». Шляйх предложил ему уйти. Однако этот человек побежал к другому врачу и хотел, чтобы тот ампутировал ему руку. Тот тоже, само собой разумеется, отказался, не стал этого делать. Этот человек бегал кругом весь вечер и говорил, что ночью он умрет. То же самое он говорил и Шляйху.
Шляйх, естественно, был обеспокоен состоянием этого человека; ампутировать ему руку он, конечно, не мог, так как для этого не было никакой причины, но на следующее утро он немедленно осведомился о состоянии человека, которому он отсасывал маленькую ранку. Это, конечно, мелочь, если кто-нибудь укололся пером: с помощью отсасывания все выводится наружу. Но когда на следующее утро Шляйх пришел туда, этот человек был мертв, он умер! Что же сказал Шляйх? Человек умер от аутосуггестии, он сам внушил себе смерть, он умер из-за своих собственных мыслей. Это ведь называют так: самогипноз, аутосуггестия.
Я сказал Шляйху: в состоянии самогипноза может, конечно, кое-что происходить, но такая смерть не могла наступить из-за аутосуггестии, это чепуха. Но Шляйх не поверил.
Что же произошло в действительности? Знаете ли, увидеть то, что произошло в этом случае, может только тот, кто способен видеть человека насквозь. Врачи, естественно, произвели вскрытие и нашли, что никакого заражения крови не было. Этим они и удовольствовались: смерть от аутосуггестии, ведь больше ничего там не было. Однако на самом деле произошло то, что человек этот тоже получил апоплексический удар в той форме, диагностировать которую очень трудно. Этот удар подготавливался на протяжении дней, так как такие вещи не происходят сразу; на протяжении нескольких дней этот удар подготавливался в тонких органах. И вот человек видит внутри себя — точно так же, как Уиндом увидел в последний момент, как по сосудам проходит яд, поступивший с какими-либо продуктами питания, — так и в этом случае человек увидел: мое тело умирает. Внешне человек еще может передвигаться, ничего не изменилось, но внутренне уже подготавливается смерть. Он увидел это, и из-за этого стал нервничать. То, что он уколол себе руку, было следствием нервного состояния. Он никогда бы не укололся, если бы не стал столь нервным внутренне. Но поскольку он не имел на этот счет внутренней ясности, он до укола не осознавал своего состояния. Но теперь, когда он укололся, он стал говорить то, что до этого он сказать не мог — да и никто не сказал бы. Он сказал: я ощущаю внутри себя приближение смерти, хотя я и чувствую себя еще здоровым человеком. Однако тому, что он говорил сейчас, он приписывал совершенно не соответствующую истине причину, говоря: я умираю от укола пером! Это не было самогипнозом, ибо в любом случае он бы умер в ближайшую ночь. Как только он начал нервничать и уколол себе руку пером, возникшая в сознании мысль приняла совершенно неправильную форму. Он консультировался с врачом; но сам Шляйх, который был весьма разумным человеком, не поверил в это, он решил, что это случай аутосуггестии, самовнушения. Он, следовательно, верил в то, что человек сам внушил себе смерть. Но это чепуха. Причина смерти была иной, а этот укол пера стал только следствием нервного состояния.
Отсюда вы видите, что многое происходит во внутреннем. И если эти вещи не будут систематически изучаться, то никогда не удастся прояснить вопрос о происхождении человека, о том, в каких формах протекала жизнь человека в древние эпохи, когда ихтиозавры, плезиозавры и мегатерии плавали в уплотненной, соусообразной жидкости. Никогда не придут к тому, как все это связать вместе, если не станут рассматривать прошлое и систематически изучать человека. Необходимо систематически изучать человека.
При этом надо многое брать на заметку. В каком возрасте люди умирают чаще всего? Известно, что младенцы чаще всего умирают в самые первые месяцы, и постепенно смертность уменьшается. Детские болезни поражают детей приблизительно до смены зубов. А затем, когда человек становится более разумным, в период учебы в школе детские болезни возникают гораздо реже; кое-что, конечно, может появиться из-за неправильной посадки и так далее. Но между седьмым и четырнадцатым годами жизни возникает меньше всего болезней. Затем они начинаются снова. Однако есть большая разница между болезнями, появляющимися в самом раннем возрасте, и возникающими в период полового созревания. Если мы возьмем болезни, губящие детей в самом раннем возрасте, то первой из них является определенная форма сепсиса у новорожденных. Происходит заражение крови. Младенец, жизненные силы которого так слабы, зачастую погибает настолько быстро, что не удается даже установить, что причиной был сепсис. У младенца может возникнуть также желтушка. Если у взрослого человека возникает такое же заболевание, что и у ребенка, то оно доходит до стадии желтухи и, в большинстве случаев протекает гладко и излечивается. Однако у младенца оно может не успеть дойти до стадии желтухи, ребенок умрет раньше, чем это проявится.
У очень многих младенцев возникает диспепсия, понос. При этом важно учитывать, что если подобную диспепсию у младенца лечить средствами, применяющимися при лечении взрослых, то это не принесет успеха. В последнем случае следует использовать средства внешнего воздействия; применяют клизмы, обертывания; прием лекарственных препаратов внутрь не рекомендуется. У младенцев все это не приводит к успеху. Иногда у ребенка возникает молочница, пузыри, выступающие на языке. В более позднем возрасте появляются известные детские болезни, для которых характерны проступающие изнутри высыпания: скарлатина, корь и так далее. Такие заболевания могут возникать даже у пожилых людей, но преимущественно они являются детскими. Предрасположенность к этим детским заболеваниям прекращается, когда у человека меняются зубы. Тогда эти болезни, которые следует лечить преимущественно наружными, внешними средствами при соблюдении, в случае детей, строжайшей диеты, — эти болезни уже в такой форме не появляются.
Если у ребенка сепсис новорожденных, то в этом случае никогда нельзя с уверенностью сказать, откуда он возник. Он возникает из глубины внутреннего организма ребенка. Еще одна часто встречающаяся детская болезнь — судороги, так называемые детские судороги.
Совсем иначе выглядят болезни, появляющиеся у людей в период полового созревания. Вспомните хотя бы о болезни, которая в период полового созревания может развиться у девушек: это хлороз*. Непосредственной причиной тут является кровь. Известно, что в таком случае кровь неправильным образом питает тело. Если у ребенка возник сепсис новорожденных, то ухудшение крови происходит опосредованно, от какого-либо очага, очага поражения крови, находящегося где-то внутри. Если же возникает хлороз у девушки, то заболевает непосредственно сама кровь. Это разные вещи; когда внутри располагается какой-нибудь очаг, посредством которого кровь и становится больной, или когда кровь заболевает непосредственно, когда у юноши или у девушки кровь сгущается, после чего у них могут возникнуть геморроидальные узлы.
* Имеется в виду хлороз ранний.
Фактически, человек в своей жизни дважды становится особенно предрасположенным к заболеваниям; сначала в течение первого семилетия своей жизни, а затем в третье семилетие своей жизни. В промежутке между двумя этими периодами человек предрасположен быть здоровым. Это важно, что человек не всегда имеет одну и ту же предрасположенность к здоровью и болезни; она весьма различна в разное время, и сами болезни в разное время принимают совершенно различный характер. Указанное обстоятельство позволяет проникнуть в организм человека еще глубже, чем проникали мы посредством того, что только что обсуждалось. Благодаря такому рассмотрению мы можем познакомиться с органами.
Видите ли, с одной стороны, мы имеем случай с господином Уильямом Уиндомом; этот человек, ввиду приближения смерти, внезапно начал говорить о своих органах. С другой стороны, рассматривая болезни, присущие самому раннему и более позднему детским возрастам, мы обнаруживаем, что в следующие друг за другом периоды жизни они протекают по-разному. Мы должны научиться читать то, что происходит в человеке. Мы должны научиться читать. Если, например, во рту у ребенка появилась молочница или если на теле ребенка появляются в разных местах красные пятна, мы должны учиться читать, что происходит у него внутри. Только тогда можно будет развить настоящее знание о человеке, если научиться читать. Дело тут обстоит так: если вы положили умершего человека на стол для патологоанатомического исследования, для вскрытия, и рассматриваете его отдельный орган, вырезанный вами, и не имевший особого значения, например, селезенку — ведь это такой орган, который может быть удален при операции, если он имеет патологию; подобная операция может пойти на пользу больному и он на протяжении долгого времени будет более здоровым, чем оставаясь с больной селезенкой, — да, господа, если вы рассмотрите эту селезенку, после того, как она была удалена посредством операции, то вы не обнаружите особой внешней разницы между этой селезенкой и, скажем, желудком. Но вот если человеку удалить весь желудок, ему будет очень плохо. Из этого почти ничего не получится. Такого человека с искусственным желудком нельзя вылечить надолго. Есть и такие органы, которые вообще нельзя удалять, например, легкие и так далее; меньше всего это возможно в отношении мозга. Там есть одна точка; если вы просто введете туда иглу и попадете в эту точку, то человек тотчас же умрет.
Этот орган есть также, например, у слона. Если вы его уколете и попадете туда, в этот орган — тут совсем нет надобности удалять его, — то это огромное животное упадет мертвым. В то же самое время у слона можно было бы при желании удалить селезенку; он будет жить годы. Так вы устанавливаете разницу. Это совсем небезразлично удаляете ли вы человеку аппендикс, селезенку или что-то другое. Для того, чтобы это определить, необходимо тщательно изучать человека. Вспомните о том, что я говорил вам; эти «животные», находящиеся в мозгу — эти клетки, которые я рисовал вам здесь, говоря о памяти, — у ребенка они еще мягкие, живые, и только постепенно они твердеют; эти мозговые клетки должны отвердеть в течение первых лет детства, до семи лет. Они приобретают нормальную степень отвердения, когда человек достигает смены зубов. Когда же человек достигает половой зрелости, то тогда другие клетки, о которых я говорил вам5, клетки, движущиеся в крови, благодаря наступлению половой зрелости становятся значительно подвижнее; до тех пор они были весьма вялыми, они очень вяло двигались в крови до полового созревания. Болезнь может наступить в одном из двух случаев. В первом случае, когда тело — собственно, душа в теле — должно приложить усилия для того, чтобы мозговые клетки уплотнялись нормальным образом до седьмого года жизни. Во втором случае, когда душа и тело в период полового созревания должны приложить усилия для того, чтобы сделать более подвижными эти звероподобные тельца, плавающие в крови.
Желая описать все это с внешней стороны, можно сказать: представьте себе, что вы строите дом и при этом используете раствор, который плохо отвердевает, — дело у вас не пойдет. Так происходит и в том случае, когда мозговые клетки не отвердевают правильным образом. Это относится к любому ребенку, у которого возникло то или иное заболевание. Причины таких заболеваний мы опишем более подробно в следующий раз. После полового созревания приходится иметь дело с целой гурьбой, с целым стадом из миллионов белых кровяных телец. До этих пор они были вялыми; если бы это было настоящее стадо, стадо, состоящее из миллионов, то потребовалось бы очень много пастухов, погоняющих его, чтобы оно паслось как следует. Да, такие погонщики должны быть. А если их нет, то возникает хлороз. Это зависит от того, что некоторые формы заболеваний имеют свой первый исходный пункт в раннем детском возрасте, а второй исходный пункт в наиболее позднем детском возрасте, то есть в период наступления половой зрелости.
Надо изучать человека, и тогда постепенно наступит понимание того, как все эти вещи взаимосвязаны. Вы вообще не сможете ничего предпринять в социальной жизни, если не ознакомитесь с этими естественнонаучными фактами.
ВТОРАЯ ЛЕКЦИЯ
Дорнах, 24 октября 1922 г.
В соответствии с пожеланиями, господа, мы побеседуем немного о внутренних органах человека, о чем я уже начал говорить в последний раз. Говорить о таких вещах можно, разумеется, только, я бы сказал, приступив к ним издалека. Я говорил вам, каким образом может произойти, что человек — в данном случае это был описанный мною Уильям Уиндом, хотя есть и другие подобные примеры — выступает и как этот Уиндом, умирает во время своего выступления, причем он почти точно описывает словами свое собственное состояние. Я говорил вам не только об этом, но и о некоторых вещах, возникающих в ходе человеческой жизни, о том, что в самое раннее время жизни, в младенческом возрасте и в первые детские годы выявляется самая высокая смертность. В этом возрасте люди умирают чаще всего. И хотя в более позднее время, на третьем, четвертом, пятом году, смертность уменьшается, тем не менее, можно сказать, что вплоть до смены зубов, до седьмого года смертность остается весьма значительной.
Затем начиная со смены зубов и до полового созревания, здоровье человека проявляется в наибольшей степени. Фактически это так. Если мы сами не лишаем детей здоровья в школе, что проявляется в искривлении позвоночника или в заболеваниях, вызванных плохим воздухом, если мы относимся к детям внимательно, то мы можем констатировать, что в возрасте так называемого обязательного школьного обучения, во время нахождения в общеобразовательной школе состояние здоровья детей наилучшее. Случаи заболеваемости на данном этапе обусловлены внешними причинами. Однако затем, начиная с возраста пятнадцати, шестнадцати лет вновь возникает большая опасность заболеваний, обусловленная внутренними причинами. Тогда появляются заболевания иного рода, нежели те, что проявлялись в детском возрасте.
Видите ли, дело обстоит так: у совсем маленьких детей — я уже отчасти говорил об этом — мы обнаруживаем, в частности, что у них могут довольно легко развиться сепсис новорожденных, гноекровие. Кровь становится гнойной. Это может зайти так далеко, что выступают симптомы желтушки. Очень часто у детей возникают нарушения пищеварения в форме диспепсии, поноса. У ребенка также может развиться молочница, когда в разных местах образуются маленькие белые пустулки. У ребенка также может проявиться заболевание несколько иного вида: так называемые судороги — это проявления детских судорог, спазмов. В настоящее время особенно сильно детская заболеваемость проявляется в виде так называемого детского паралича, полиомиелита, который может возникнуть и в более позднем возрасте и который является заболеванием со страшно тяжелыми последствиями. Например, дети теряют возможность двигать ногами. Их ноги становятся полностью парализованы; могут быть и иные подобные проявления. Эта болезнь в настоящее время распространяется все сильнее. Вы, быть может, читали, что в Тюрингии были вынуждены закрывать школы в связи с эпидемией полиомиелита.
На основе этого, а также других материалов, можно видеть, что детские болезни носят совершенно специфический характер. Детские болезни проявляются иначе, нежели те болезни, которые человек получает позднее. Непосредственно детскими болезнями являются скарлатина и корь, хотя корь — такая болезнь, которой человек может заболеть и позднее; нам следовало бы спросить себя: почему они чаще всего возникают у детей?
Видите ли, понять эти вещи можно только тогда, когда знают, как действуют силы в человеческом теле. Если исследовать ребенка в эмбриональной стадии, еще до рождения, особенно если исследовать его на первом, втором, третьем месяце, то обнаружится, что ребенок — эмбрион — выглядит, по существу, совершенно иначе, нежели человек на более поздней стадии. На первом, а также и на втором месяце ребенок представляет собой, в сущности, только голову, а остальные органы являются придатками головы. Все то, что позднее становится членами тела, руками, ногами, является маленькими подобными культям отростками: грудная область, область живота еще не функционируют, они пока бездействуют. Вот смотрите, если мы имеем дело с эмбрионом, зародышем ребенка, то выглядит он так: здесь располагается своего рода мешок, сумка, внутри которой он находится. Через эту сумку проходят кровеносные сосуды, идущие из материнского тела. Эти сосуды входят затем в ребенка и наполняют его. Кровь ребенок получает от матери так же, как и питательные вещества. Это дополнительные органы, позднее отпадающие. Все это отпадает. Голова по сравнению с телом эмбриона очень велика. Это голова (см. рисунок 1). Все остальное — только незначительный придаток, еще не функционирующий. Позднее возникают сердце и пищеварительный аппарат. Кровообращение обеспечивается извне, благодаря кровообращению у матери. Только небольшие, подобные культям выступы представляют собой руки и ноги; они будут развиты позднее. Так что надо сказать: все это — голова, а остальное является незначительными органами, поскольку все, как питание, так и поступление воздуха, обеспечивается у ребенка-эмбриона со стороны матери. Следовательно, ребенок в первые месяцы нахождения в теле матери является в целом головой.
Видите ли, господа, люди удивляются тому, что психические заболевания — как их принято называть — передаются по наследству. Психические заболевания, однако, всегда являются соматическими заболеваниями, они проявляются именно как следствия соматических функциональных нарушений. Дух не болеет, и душа тоже не болеет; психическое заболевание всегда представляет собою нечто телесное. Итак, люди удивляются, что у каждого так называемого психического больного играет роль наследственность. Это верно, что человек получает психическое заболевание по наследству. Если родители, особенно мать, страдала туберкулезом или если она страдала какой-либо другой болезнью, скажем, например, обызвествлением артерий — у молодежи это бывает редко, но все же бывает у некоторых людей, — итак, если родители страдали туберкулезом, чахоткой, обызвествлением артерий, то дети их не будут болеть теми же туберкулезом, обызвествлением артерий, зато у них могут возникнуть психические заболевания. Это удивляет людей.
Но стоит ли при этом удивляться, господа? То, что человек может унаследовать, он должен наследовать прежде всего при посредстве головы. Следовательно, если у матери туберкулез легких, то не следует удивляться, что это у плода не переходит на легкие, — ведь они еще не функционируют, — а переходит именно на голову, проявляется в голове. Следовательно, не надо удивляться тому, что результатом процесса наследования становятся совсем другие заболевания, а не те, которые были у родителей и которые они передали по наследству.
Видите ли, если у родителей были, например, какие-либо венерические заболевания, то у их детей могут возникнуть глазные болезни. Не следует удивляться. В случае венерических заболеваний у родителей головка ребенка и его глаза в наибольшей степени подвергаются влиянию пораженной венерическим заболеванием среды! Так что ничего удивительного в этих вещах нет.
