Geum.ru

Вишницкая Юлия Васильевна Особенности малой прозы и специфика создания мотива тоски и печали в рассказ

Вид материалаРассказ
Подобный материал:
Юлия Сабадаш,

студентка 4 курса Гуманитарного института

Киевского университета имени Бориса Гринченко

(научный руководитель –

Вишницкая Юлия Васильевна)

Особенности малой прозы и специфика создания мотива тоски и печали в рассказах Чехова


Самым распространенным жанром литературы XIX столетия был роман. Но Антон Павлович Чехов не обращал внимания на замечания критиков и литературоведов и оставался неизменным малому жанру.

Хотелось бы детальнее рассмотреть реализацию мотива тоски и печали в малой прозе Чехова. Сначала обратим внимание на рассказ «Тоска», в котором изображено одиночество обычного человека, извозчика, который потерял сына и не может ни с кем поделиться своей потерей. Чехов вводит в текст образ животного, лошади, которая, в отличие от человека бессердечного, может сочувствовать и понимать. Рассказ начинается эпиграфом «Кому повеем печаль мою?», что и определяет мотив произведения. Потом наслоение эпитетов, например, «Вечерние сумерки», подчеркивают время суток, когда человеку очень тяжело оставаться в одиночестве, особенно тому, кто потерял родного или близкого человека, когда обостряются чувства и достигают своего пика, когда наружу выходят самые тайные мысли, которые человек пытается придушить и подавляет днем. К тому же это свидетельствует о наличии тоски и печали именно в изображении и структуре пейзажных описаний, «извозчик Иона Потапов весь бел, как приведение». В этом контексте также накладывается другое значение. Он белый не только из-за снега, но и незаметный, никому не нужный человек, а дальше читаем – лошадка «по всей вероятности, погружена в мысль», что подчеркивает одиночество, печаль и тоску, которые от хозяина передаются и лошади. Время в этом месте рассказа раздваивается: Ион и лошадка как единое целое замерли в своем одиночестве на фоне подвижности всего вокруг, вьюги и других людей «суматоха становится шумнее». Иона пытается заговорить сначала с барином, а потом с молодыми людьми, которые спорили по пустякам. В конце концов, сам автор говорит: «чувство одиночества начинает мало-помалу отлегать от груди», у него появляется надежда, что его выслушают, но они тоже не обращают на него внимания. Последняя попытка заговорить с дворником заканчивается неудачей, и только лошадь как будто понимает и разделяет мысли и его переживания. Он находит в ней самого лучшего слушателя - «лошаденка жует, слушает и дышит на руки своего хозяина».

Следующий рассказ - «Ванька», в котором тоже звучит мотив тоски и печали. Бедный сирота, Ванька Жуков пишет письмо дедушке. Рождество – время, когда все должны быть со своими семьями, а Ванька, не имея родителей, не может быть даже рядом с дедушкой и остается один в хозяйском доме. Бедный сирота не знает даже адреса, по которому отправить письмо, но свое чувство тоски, одиночества и печали выливает в письме к деду. Скучает он и по детству, потому что это было время, когда Ванька все делал с дедом: и в лес ходил за ёлкой, и на праздник оставался рядом. С чувством глубокой тоски и печали просит Ванька, чтоб дедушка забрал его: «сделай божецкую милость, возьми меня отсюда домой, на деревню, нету никакой моей возможности… увези меня отсюда, а то помру» потому, что его все «колотят и кушать страсть хочется». Символично, что, глядя в окно, как в портал, он вспоминает прошлое: «Ванька перевел глаза на темное окно, в котором мелькало отражение его свечки, и живо вообразил себе своего деда». А свечка обычно символизирует человеческую судьбу, надежду, тихое счастье. Это и есть именно то, почему скучает мальчик.

Мотив печали и тоски пронизывает и текст рассказа «Егерь». Жена егеря, Пелагея, тоскует по своему мужу, но, оказывается, что их поженили насильно, когда Егор Власович был пьян. Уже в начале произведения находим отголосок грусти в изображении пейзажа: «выжженная солнцем трава глядит уныло, безнадежно». Она тоскует оттого, что находясь в браке, не узнала любви, а так и осталась одинокой, так как «не волей венчаны». Он оставляет ее, а Пелагея не может даже взгляд отвести: «Она видит его двигающиеся лопатки, молодецкий затылок, ленивую, небрежную поступь, и глаза ее наполняются грустью и нежной лаской…Взгляд ее бегает по тощей, высокой фигуре мужа и ласкает, нежит его…». Это тоска по жизни, которая могла бы быть.

Показательна в плане анализа мотива тоски повесть «Степь». Главное место в произведении занимает описание безысходной тоски и грусти будничности. «Сжатая рожь, бурьян, молочай, дикая конопля — всё, побуревшее от зноя, рыжее и полумертвое, теперь омытое росою и обласканное солнцем, оживало, чтоб вновь зацвести» - так выглядит поле, которое аж пожелтело от жары, солнца. Будничность также проявляется не только через изображение поля, но и через животных: собаки, как всегда, гавкают, а коршун «летит… над самой землей, плавно взмахивая крыльями, и вдруг останавливается в воздухе, точно задумавшись о скуке жизни, потом встряхивает крыльями и стрелою несется над степью, и непонятно, зачем он летает и что ему нужно». Картина, которая открывается перед глазами, – это серые будни: «как душно и уныло! Бричка бежит, а Егорушка видит всё одно и то же — небо, равнину, холмы». Когда все заснули, мальчик начинает маяться от одиночества, ему слышится пение травы, но, оказывается, что поет какая-то старушка, - опять становится грустно. Даже смена погоды происходила как-то медленно с оттенком скуки: «из-за холмов неожиданно показалось пепельно-седое кудрявое облако. Оно переглянулось со степью - я, мол, готово - и нахмурилось». В конце концов, все закончилось опять «торжеством» однообразия, скуки и тишины. Когда вся компания останавливается у Мойсея Мойсеича, он рассказывает, что не знает, что делать с братом Соломоном: «Никого он не любит, никого не почитает, никого не боится... Знаете, над всеми смеется, говорит глупости, всякому в глаза тычет. Вы не можете поверить, раз приехал сюда Варламов, а Соломон такое ему сказал, что тот ударил кнутом и его и мене... А мене за что? Разве я виноват? Бог отнял у него ум, значит, это божья воля, а я разве виноват?», но на самом деле он выразитель идей, приемлемых в обществе, например: «что я поделываю? — переспросил Соломон и пожал плечами. — То же, что и все... Вы видите: я лакей. Я лакей у брата, брат лакей у проезжающих, проезжающие лакеи у Варламова, а если бы я имел десять миллионов, то Варламов был бы у меня лакеем», «Мне не нужны ни деньги, ни земля, ни овцы, и не нужно, чтоб меня боялись и снимали шапки, когда я еду. Значит, я умней вашего Варламова и больше похож на человека!». Оказалось, Соломон был тоже одиноким в своих взглядах и убеждениях, а спасался от будничности смехом, он не боялся высказывать свои мысли и презрительно относится к богатым: «Лицо его было напряжено от желания расхохотаться; он глядел так, как будто с большим нетерпением ждал отъезда гостей, чтобы вволю посмеяться над ними». Дальше снова имеем дело с образом дороги и описанием природы: «солнце жгло по-вчерашнему, воздух был неподвижен и уныл. На берегу стояло несколько верб, но тень от них падала не на землю, а на воду, где пропадала даром, в тени же под возами было душно и скучно». Звезды тоже вдохновляют на размышление об одиночестве, о жизни, которая ждет после смерти. Чехов вспоминает также про тех, кто одиноко лежит в могилах посреди степи. Сидя у костра, Дымов, Пантелей и другие встречают Константина Звоныка, который тоже грустит из-за того, что недавно женился, а жена уехала к матери: «при ней голова ходором ходит, а без нее вот словно потерял что, как дурак по степу хожу. С самого обеда хожу, хоть караул кричи». Потом все загрустили, а Емельян пел песню, чтобы дать выход одиночеству и грусти. И вновь природа является главным выразителем атмосферы, духа и настроения, которое царит вокруг: «на этот раз с самого начала во всем чувствовалась какая-то неопределенная тоска. Было душно; все много пили и никак не могли утолить жажду. Луна взошла сильно багровая и хмурая, точно больная; звезды тоже хмурились, мгла была гуще, даль мутнее. Природа как будто что-то предчувствовала и томилась». И в конце произведения звучит заключительный мотив тоски как итог пути персонажа: «он опустился в изнеможении на лавочку и горькими слезами приветствовал новую, неведомую жизнь, которая теперь начиналась для него». Самое великое одиночество человека возникает перед неопределённостью в отношении будущего, и поэтому последние слова – а как же сложится жизнь? Егор остался далеко от родственников и вступил в новую, неизвестную ему жизнь.

Таким образом, мотивы скуки и тоски довольно часто звучат в рассказах Чехова, они свойственны бедным, униженным людям, которые испытали личную потерю, оторванным от дома, или таким, которые тоскуют по лучшей жизни. Также присутствует мотив тоски, обусловленный серой будничностью и угнетенной действительностью, что находит воспроизведение не только через слова, но и изображение природных явлений и пейзажей. Неожиданные сравнения, которые еще больше оживляют предметы, например, «Лес стоит молча, неподвижно, словно всматривается куда-то своими верхушками или ждет чего-то» («Егерь»), встречаем лошадку, которая «погружена в мысль» («Тоска»). Или находим траву, которая поет: «Егорушка оглядывался и не понимал, откуда эта странная песня; потом же, когда он прислушался, ему стало казаться, что это пела трава; в своей песне она, полумертвая, уже погибшая, без слов, но жалобно и искренно убеждала кого-то, что она ни в чем не виновата, что солнце выжгло ее понапрасну; она уверяла, что ей страстно хочется жить, что она еще молода и была бы красивой, если бы не зной и не засуха; вины не было, но она все-таки просила у кого-то прощения и клялась, что ей невыносимо больно, грустно и жалко себя» (несмотря на то, что на самом деле пела бабушка) («Степь»). Также не раз встречаем наречие «лениво»: «лениво, вразвалку, плетется высокий, узкоплечий мужчина» («Егерь»), «крупный мокрый снег лениво кружится около только что зажженных фонарей» («Тоска»), «густой, черный дым большими клубами шел из-под длинных камышовых крыш, приплюснутых к земле, и лениво поднимался вверх»; бабушка, которая просеивала что-то «из-под ее решета вниз по бугру лениво шла белая пыль» («Степь»). Это создает своего рода чувство растянутости времени, его будничной скуки и чувства одиночества, которое накладывается, создавая эффект «замершего» времени.