Geum.ru

Орден Ассасинов (Order Assasinov)

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава 5 - Человек, который прав Ч.1
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   23




Глава 5 - Человек, который прав Ч.1

Теперь необходимо более детально обсудить вопросы, которые больше имеют отношение к самоуважению и воле к власти.
Ясно, что сила, которая движет убийцами вроде Шира Али, виновного в смерти лорда Майо, является любопытной смесью из самоуважения и эмоционального самообмана (или «волшебства»). Это подтвердится, если мы обратимся к необычайно большому числу политических убийц (например, Лючени с его фразой «Как бы я хотел убить кого-нибудь, но это должен быть кто-то важный, чтобы сообщение об убийстве попало в газеты»). Классическим примером является Чарльз Гито, убийца президента Гарфилда, о котором пишет Роберт Дж. Донован :

Гито как молодой новичок, не приученный к ручному труду, устроился на низкооплачиваемую рутинную работу на поле, в мастерских, на кухне [Принадлежащих общине Онайда ]. Из-за этого он начал хандрить, мечтая о будущей славе и развешивая на стене своей комнаты объявления подобного содержания:

Чарльз Дж. Гито,
премьер-министр Англии,
будет читать лекцию в лондонском
Селт-Джеймс-Холле.

Звучит похоже на безумие, но Гито не был безумцем в обычном смысле этого слова - он испытывал только постоянные муки от желания «признания», стремления быть кем-нибудь. Он не был, в строгом смысле этого слова, религиозным фанатиком, хотя и писал своему отцу: «Я утверждаю, что являюсь наемным служащим компании Иисус Христос и К”, самой крепчайшей и сильнейшей фирмы во вселенной...»; для Гито религия была просто еще одной возможностью самоутверждения. Поскольку религия не оправдала его надежд, он увлекся самонадеянным надувательством. После шести лет подобного жалкого существования Гито обнаружил возможности политики как средства для достижения высокого положения; он отдался шумным событиям 1872 года, участвуя в предвыборной кампании Хораса Грили, кандидата на президентский пост от демократов. У него были виды на свое назначение на пост министра Чили. Но Грили проиграл на выборах, а потом умер, и Гито на время погрузился в полную депрессию. Во время двух сроков полномочий Гранта, он вернулся к религиозному ораторству, афишируя себя как «Маленького гиганта с Запада» и ухитряясь еле сводить концы с концами, взимая пятьдесят центов за вход на свои лекции о существовании Ада. В 1880 году он решил вернуться в политику, и на этот раз поддержать Гранта, который казался вероятным победителем. Вместо этого была выставлена кандидатура Гарфилда, так что Гито просто заменил в написанных речах «Грант» на «Гарфилд» и бродил вокруг штаб-квартиры республиканцев, надоедая всем и не подозревая о том, что его считают шутником. Ему так и не предоставилась возможность произнести свою речь; но когда Гарфилд стал президентом, Гито все же почувствовал, что он был достоин некой награды - вроде поста министра иностранных дел. Сначала его выбор пал на Вену, но позже он решил, что Париж был бы предпочтительнее. В течение нескольких месяцев он часто посещал Белый Дом и стал настолько назойлив, что персонал, в конце концов, проинструктировали не пускать его по любому поводу. В итоге Гито решил, что человек, который обходится так бессердечно с «людьми, которые сделали его карьеру» (то есть с ним), представляет опасность для американского народа и его надо устранить. «Кроме того, - добавил он (комментируя свое решение), - это создаст спрос на мою книгу “Правда”». Так что на одолженные деньги он купил револьвер и второго июля 1881 года подошел сзади к президенту на железнодорожной станции и выстрелил ему в спину. Гарфилд умер два месяца спустя, девятнадцатого сентября. На судебном заседании не удалось оправдать Гито, сославшись на его безумие, - возможно потому, что он пустился в длинные объяснения, почему он не был ни дураком, ни сумасшедшим; было также ясно, что он наслаждался каждой минутой своей дурной славы. Его казнили в июне 1882 года.
Обвинение доказало, что Гито был полностью в своем уме в обычном смысле этого слова, и даже защита невропатолога признала, что его основная проблема заключалась в «преувеличенном чувстве болезненного эгоизма». После прочтения детального отчета о жизни Гито - с его нескончаемыми просчетами и унижениями - у читателя создастся ощущение, что Гито был бунтарем против судьбы, против жизни; иными словами, убийство было «магическим» актом самоутверждения, направленным, как и все магические действия, не на того человека.
Не следует думать, что только мужчины способны на убийство ради самоутверждения. В процессе редактирования этой книги я указал на эту тему Кливу Ганнеллу, репортеру Вествордского телевидения. Он удивил меня, сказав, что моя теория о таких самолюбивых убийцах была подтверждена его собственными наблюдениями за Рут Эллис, которую казнили в 1955 году за убийство своего любовника, Дэвида Блейкли. Клив Ганнелл был его другом, они с Дэвидом Блейкли были в пивном баре «Магнолия» в Хэмпстеде. Когда они вышли из паба, Рут Эллис, симпатичная двадцативосьмилетняя замужняя женщина, шагнула вперед и выстрелила из револьвера в Блейкли; Клив Ганнелл упал вслед за ним на тротуар, пока она продолжала стрелять поверх их голов.
Большинство писавших об этом случае считали, что это было убийство из-за страсти, случай насильственной ревности. Клив Ганнелл отрицал это. Хотя Рут Эллис и Дэвид Блейкли были любовниками на протяжении двух лет, у обоих были другие любовные связи; на самом деле, на тот момент, когда произошло убийство, Рут Эллис жила с одним мужчиной, имела любовную связь с другим и была замужем за третьим. «Она просто добивалась признания, - сказал Клив Ганнелл. - В наши дни популярности телевидения она бы, возможно, приняла участие в какой-нибудь телевизионной викторине или ток-шоу и стала бы известной фигурой - тем, кем она на самом деле хотела стать. На самом деле она была довольно сильной личностью». Во Франции или Италии ее убийство могло произвести именно такой эффект; как обезумевшая и ревнивая женщина - более того, перенесшая аборт за несколько дней до убийства - она бы, возможно, получила год тюремного заключения за убийство второй степени и после этого стала бы героиней книг и статей об убийстве из-за страсти. Англичане, к сожалению, лишены романтизма этого типа. Несмотря на общественные протесты, ее казнили.

В соответствии с Маслоу, уровень самоуважения личности лежит между сексуальным уровнем и творческим, или интеллектуальным уровнем. Это подразумевает, что насильник обладает низким уровнем самоуважения, и, наоборот, человек с высоким уровнем самоуважения (обоснованным или нет) вряд ли совершит изнасилование. Оказывается, это подтверждается полицейскими записями ; типичный насильник - обычно мужчина с низким уровнем интеллекта, а это всегда сопровождается низким чувством собственного достоинства. Мужчины с высоко развитым эго обычно совершают насильственные преступления, но изнасилование редко встречается среди них.
Иерархия Маслоу так же подразумевает, что мужчины, находящиеся на низком уровне самоуважения, как правило, бывают озабочены мыслью о том, что они являются интеллектуалами или творческими личностями, хотя редко демонстрируют действительные способности в этом направлении. Случай убийцы Зодиака из Сан-Франциско (которого все еще не поймали на момент написания книги) кажется подходящим под эту модель поведения. С двадцатого декабря 1968 года по одиннадцатое октября 1969 года «Зодиак» совершил пять известных убийств и серьезно покалечил двух других жертв. Двадцатого декабря два подростка — Дэвид Фэрредэй и Беттилу Дженсен - подверглись нападению, когда сидели в своем многоместном легковом автомобиле на тропинке для влюбленных недалеко от Валледжо, штат Калифорния. Оба были застрелены, но бумажники молодых людей были не тронуты, и девушка не была изнасилована. Пятого июля 1969 года мужчина с хриплым голосом позвонил в полицейский участок Валледжо и сказал, что только что совершил двойное убийство на парковой дороге в Коламбии; он добавил, что это он «убил тех детей в прошлом году». На автостоянке у поля для гольфа, недалеко от того места, где были найдены предыдущие жертвы, полиция обнаружила другую пару, которую застрелили. Дарлен Феррин, официантка, была мертва; Майкл Мэджо был еще жив. Он смог сказать полиции, что мужчина вышел из припаркованной машины, несколько раз выстрелил в них, затем развернулся и ушел прочь. Месяц спустя три газеты из Сан-Франциско получили письма, подписанные крестом, вписанным в круг (астрологический знак зодиака). В письмах утверждалось, что писатель был мужчиной, который застрелил обе пары, и приводились детали, которые подтверждали, что он говорил правду. В стороне от текста в письме так же содержались зашифрованные отрывки - особый шифр в каждом письме. Школьный учитель, который разгадал код, обнаружил, что шифровка читалась так: «Я люблю убивать людей, потому что это очень весело, это гораздо веселее, чем убийство дикой дичи в лесу, потому что человек - самое опасное животное... Когда я умру, я буду возрожден в Раю, и все, кого я убил, станут моими рабами...»
Двадцать седьмого сентября тот же мужчина позвонил в полицейское отделение Напа, чтобы сообщить о двойном убийстве. Примчавшиеся на место преступления, на побережье озера Бериесса полицейские обнаружили мужчину и женщину, на которых было совершено нападение. И снова мужчина, Брайан Хартнелл, был жив; девушка, Сесилия Шеперд, вскоре скончалась. Хартнелл рассказал, что они только закончили пикник, когда к ним приблизился полный мужчина в капюшоне-маске; на нижней части капюшона белой краской был нарисован знак зодиака. Мужчина потребовал денег, связал их обоих и затем нанес им несколько ударов холодным оружием. На двери белой спортивной машины Хартнелла полиция нашла нарисованный злак зодиака и даты предыдущих убийств.
Две недели спустя, одиннадцатого сентября 1969 года, убийца застрелил в затылок водителя такси, Пола Стайпа, на вершине холма Ноб в Сан-Франциско, а затем удалился, забрав водительский бумажник и кусок рубашки с его кровью. Было установлено, что выстрел был сделан из того же оружия, из которого убили Дарлин Феррин. На следующий день в «Сан-Франциско Кроникл» пришло еще одно письмо от Зодиака, в которое был вложен окровавленный кусок рубашки. Автор письма был убийцей Пола Стайна; он жаловался на неэффективность полиции и затем продолжил: «Школьники представляют собой хорошие цели. Я думаю, что однажды утром уничтожу школьный автобус. Просто прострелю шины, а затем перестреляю детишек, когда они будут выскакивать из него».
Зодиак не выполнил свою угрозу; убийство водителя такси оказалось последним. Но двадцать первого октября неизвестный, назвавший себя Зодиаком, позвонил в полицейский участок Окленда и заявил, что позволит себя задержать, если его интересы в суде будет представлять известный адвокат - Ф. Ли Бейли или Мелвин Белли, по его выбору. Он так же потребовал, чтобы для него было зарезервировано время на раннем утреннем телевизионном ток-шоу. Эти условия были выполнены. Звонок раздался после полуночи; шоу вышло в 6.45 утра. Событие было анонсировано по телевидению; зрителей попросили не звонить с обычными вопросами и оставить линию свободной для Зодиака. Когда вышло шоу Джима Данбара, его смотрела огромная аудитория. В 7.41 на линии раздался звонок; звонивший с мягким мальчишеским голосом представился Зодиаком. Он перезванивал пятнадцать раз и разговаривал с адвокатом Мелвином Белли о своих убийствах и проблемах, от которых он страдал. Он закончил, согласившись встретиться с Белли перед магазином в Дейли-Сити, но не пришел на встречу.
Был ли звонящий (который попросил называть себя Сэмом) истинным Зодиаком или нет, настоящий убийца не отрицал этого; два месяца спустя он отправил Белли открытку с рождественскими поздравлениями, завернутую в еще один кусок окровавленной рубашки Стайна для идентификации. В письме говорилось о том, что ему нужна помощь: «Я боюсь, что потеряю контроль и убью свою девятую и, возможно, десятую жертву». Адвокат вызвал полицию, но тщательная проверка нераскрытых убийств не смогла доказать причастность к ним Зодиака. В марте 1971 года «Лос-Анджелес Таймс» получила письмо от Зодиака, который к этому времени мог похвастаться семнадцатью убийствами; но снова его причастность к письму показалась сомнительной.
Письма Зодиака продолжали приходить время от времени, некоторые из них эксперты-графологи считали подлинными. В некоторых из них автор угрожал, что собирается пытать будущих жертв, и в одном из них есть пародия на песню Коко «Микадо». В ней описываются все люди, которых он хотел бы убить и «никогда не упустит такую возможность».
Конечно, возможно, что «Зодиак» может быть садистом кюртеновского типа, который испытывал оргазм в момент нанесения ран или стреляя в своих жертв, но в данном случае нет никаких признаков этого. Кюртен никогда не использовал пистолет; его специфической одержимостью была кровь, так что он предпочитал наносить своим жертвам раны ножом. Человек, который подходил к машине, разряжал свой револьвер через окно, а затем уходил, не похож на человека, чьей целью является сексуальное наслаждение. Два подростка, которые слышали выстрелы, когда был убит водитель такси Пол Стайн, описали, как убийца вышел из такси мгновение спустя, протянул через окно руку, чтобы сорвать окровавленную рубашку шофера, а затем поспешно скрылся; снова ничего не указывает на сексуальный мотив. С другой стороны, улики позволяют предположить, что это был мужчина, который убивает из желания самоутвердиться.
Убийства вызывали волну шока по всей Калифорнии; вот чего он хотел. Он писал зашифрованные письма и угрожал, что если их не опубликуют, он совершит ужасное убийство. Их публиковали, и он получал наслаждение, зная, что тысячи людей пытаются разгадать его послание; это все равно что быть писателем; в том смысле, что он знаменит. И вкус к популярности - самая заметная черта его характера - желание шокировать и заинтриговать. Есть искушение предположить, основываясь на нападениях на влюбленные пары, что он наслаждался убийством женщин; и что в некотором роде это было убийство из ревности; но убийство водителя такси не может быть истолковано в этом смысле. Оно было совершено для известности, и за этим последовала угрозе атаковать школьный автобус - угроза, которую, это кажется довольно понятным, он не собирался воплощать. На неделю или две он - самый знаменитый человек в Америке. Он идет до конца, «появляясь» на телевидении, и получает наслаждение, зная, что шоу смотрит огромная аудитория, превышающая даже число зрителей шоу в районе Бискайского залива. Был ли звонивший с голосом мальчишки Зодиаком? Это кажется возможным. Если бы Зодиак изменил свое решение о звонке в программу и какой-нибудь шутник занял его место, то Зодиак бы быстро разоблачил обман; его высоко развитое чувство известности гарантирует это.
Но все эти упражнения в анонимной известности должны быть особенно разочаровывающими. Он хотел быть известной фигурой, и в некотором смысле он достиг этого; он завязал дружескую беседу с известным адвокатом на телевидении и позже прислал ему рождественское письмо, начинающееся со слов «Дорогой Мелвин». Но он не мог продвинуться дальше в этом мире знаменитостей - по крайней мере, пока его не поймают. Он пытался сохранить напряжение с помощью большего числа писем, ссылаясь на большее количество убийств; но так как дальнейших убийств не последовало, интерес ослабел. По логике, следующим шагом должно было последовать совершение большего числа убийств; но его неопределенная знаменитость вылечила некоторые из расстройств, которые сделали его убийцей. Мы снова наблюдаем тот же механизм «порочного круга», который заметили в случае садистской порнографии и сексуального преступления. Убийство - это ответ на мощное желание, чьи неудовлетворенные формы являются эволюционной блокировкой. Но правильный способ взаимодействия с этой блокировкой - найти общественно приемлемый путь удовлетворения желания. Казанова, например, действительно был сексуальным преступником; он признается в своих воспоминаниях, что он и толпа его друзей похитили девушку и вместе изнасиловали ее. Но, несмотря на то, что сексуальное желание доминировало в его жизни, изнасилование не стало его привычкой; он обычно считал, что некоторых усилий и обаяния было достаточно для того, чтобы уговорить девушку отдать ему то, что он хочет. Несомненно, использовалось определенное количество доверительного мошенничества; он обычно обещал жениться, но не намеревался выполнять свои обещания; пока все это было общественно приемлемо и ничто не мешало ему обратить внимание на другую сферу деятельности: унижение известных в обществе фигур или написание философских эссе.
С каждым шагом мы обсуждаем «иерархию ценностей», которая включает в себя рост интеграции в обществе. Когда мужчина думает только о выживании и безопасности, он думает только о самом себе. Когда он думает о сексе, он думает о еще одной личности и, возможно, о семье. Когда потребности самоуважения становятся первостепенными, он начинает думать о других людях и об их мнении о нем. А если он переходит на уровень самопознания - как ученый, или художник, или философ, - он думает в масштабах общества, человеческой расы. На любом уровне, который выше самого низкого - чистого выживания, - антиобщественная активность обречена на провал. Такова парадоксальная абсурдность, которая лежит в основе насилия ассасинов.
Доктор Лоренс Фридман заметил о «Зодиаке»: «Он бессмысленно убивает, потому что он глубоко разочарован. И он ненавидит себя, потому что он - анонимное ничтожество. Когда его поймают, он превратится в мышь, смертоносную мышь». Это может быть правдой, поскольку так оно и обстоит, но эта точка зрения пренебрегает одной из основных черт убийц из чувства собственного достоинства: «абсурдностью» причин, «волшебной» нелогичностью. В своих письмах Зодиак упрекал полицию в неспособности к действию, как будто он - возмущенный член общества, а не человек, за которым они охотятся. Он думал, что требуется известная храбрость, чтобы убивать «этого самого опасного из всех животных», человека, в то время как все, что он сделал - это пристрелил несколько беззащитных влюбленных пар в их машинах.

Эта волшебная нелогичность характеризует тип, который А. Е. Ван Вогт назвал «неистовый человек» или «человек, который прав». Теория «человека, который прав» Ван Вогта является одним из самых важных вкладов в психологию насилия; к сожалению, она была изложена в форме художественной литературы  и поэтому на нее так и не обратили серьезного внимания, которого она заслуживает. Брошюра, описывающая теорию, была издана для частного обращения; нижеследующий текст - краткое изложение ее содержания.
В брошюре «Отчет о неистовом мужчине» Ван Вогт объясняет, что он коллекционировал истории о подобном типе отчаянных мужчин на протяжении более чем десяти лет. Психолог рассказал ему о типичном случае. Мужчина развелся и поместил свою бывшую жену в пригородный дом, при условии, что она снова не выйдет замуж и проведет остаток своей жизни, будучи хорошей матерью для их сына. Мужчина, очевидно, думал, что это было честное соглашение.
История их женитьбы была следующей. Она была медсестрой, и у нее были две любовные связи с докторами. Накануне свадьбы она решила, что должна рассказать своему будущему мужу об этом. Он пришел в безумную ярость от ревности и на следующий день принес ей юридический документ в трех экземплярах на подпись. Он не позволил ей прочитать его. Она чувствовала себя настолько виновной, что, в конце концов, подписала его. Ван Вогт пишет: «Годы наблюдений за другими мужчинами подобного типа склоняют меня к предположению, что в нем [документе] она : согласилась, что была проституткой, и что, женившись на ней, он поднимал ее статус падшей женщины. Но она должна согласиться, что у нее нет никаких прав как у жены, за исключением того, что он позволит ей». После женитьбы муж обращался с женой как с рабыней. Он предполагал для себя полную свободу. «Он всегда подвозил своих секретарш на работу и с работы, и тратил на это чрезмерно много времени, или навещал ту или иную свою подчиненную в ее апартаментах. Любые расспросы жены о подобных вещах приводили его в бешенство, которое часто сопровождалось насилием». Он путешествовал по стране, сообщая об этом домой, когда у него было настроение. Он был подвержен вспышкам внезапной неистовой ярости. После вечернего прослушивания музыки с друзьями он мог вспылить, так как готовился покинуть дом для полета через всю страну, и сбить свою жену с ног. На следующий день он мог позвонить из некой отдаленной части страны и попросить прощения.
Ван Вогт описывает несколько других отношений с теми же основными особенностями - мужчины, которые обращаются со своими женами и семьями в яростной деспотичной манере, и ожидают полного повиновения без вопросов, становясь разъяренными при малейшей попытке сопротивления. Такой мужчина, говорит Ван Вогт, полностью одержим манией быть «правым». У него полностью отсутствует самокритика, и он может бушевать и беситься из-за каких-нибудь пустяков без слабого проблеска осознания того, что он просто доставляет себе удовольствие и отнимает время у других. Если у него есть власть - например, как у русских землевладельцев прошлого века, пишет Ван Вогт - он может использовать это с ужасающей жестокостью, запоров мужчину до смерти за малейшие проступки. Если в действительности доказано, что он не прав, то он, вероятно, уйдет от проблемы, впадая даже в большую ярость от неких выдуманных обид или соображений о его оскорбленном чувстве собственного достоинства. Его позиция заключается в том, что жена, которая на самом деле уважает мужа, не скажет ему о том, что он не прав. А если она делает это, то потому, что хочет оскорбить его...
Ван Вогт назвал такого мужчину «человек, который прав» из-за его навязчивой потребности - быть правым. И он делает интересное наблюдение, что если жена бросит такого мужа, то он пропадет; он может стать алкоголиком или человеком без цели и занятий, или даже может покончить с собой. Формы ее покорности являются основой для его самоуважения: ее о отказ от исполнения долга расшатывает его психологические устои.
Мнение, приходящее на ум относительно «мужчины, который прав», заключается в том, что он принадлежит к доминирующим пяти процентам. Но в нашем высоко конкурентном мире множество подобных мужчин может не обладать качествами, необходимыми для получения признания остального общества. Его непосредственный круг общения - его жена и дети - предоставляют крайне необходимый психологический витамин. Потому что они не могут заменить настоящие вещи, они также имеют право на определенное количество негодования, которое может принять форму возмутительного запугивания. Но так как это запугивание является последним оплотом его самоуважения, он нуждается в жертвах сильнее, чем они нуждаются в нем. Дети могут убежать из дома (в этом случае их никогда не простят); но невыполнение долга главной жертвой, его женой, вызывает полное разрушение его эго. Ван Вогт утверждает, что диктаторы - Гитлер, Сталин, Мао - часто являются вспыльчивыми людьми. (Жестокое обращение Гитлера с Гели Раубал и его шок после ее самоубийства, кажется, подтверждает это: близкие друзья думали, что он мог совершить самоубийство; его прежние подруги также пытались совершить самоубийство из-за бесконечного контроля с его стороны.)
Объяснение Ван Вогта такого отношения заключается в том, что мужчины всегда занимали доминирующее положение в обществе и что слегка неустойчивые мужчины демонстрируют преувеличенные черты характера нормальных мужчин. Он упоминает, что в Китае в 1950 году коммунисты предложили ряд законов, разработанных для укрепления прав женщин, - и это только в одном районе, - в 1954 году 10 000 жен были убиты своими мужьями за попытку воспользоваться новым законом. В Италии в 1916 году две женщины были приговорены к году тюремного заключения за измену. В качестве их оправдания выдвинули тот факт, что их мужья были также неверны. Суд отверг это заявление на основании того, что здесь есть законно установленный двойной стандарт.

Я склоняюсь к мнению, что мужское отношение к женщинам основано на чем-то более глубоком, чем общественное использование, вне зависимости от того, насколько оно древнее. Непреодолимое влечение, которое приводит некоторых мужчин к изнасилованию, является, как это ни странно, видом поклонения женщине. Это, возможно, развивается в детстве - множество мальчиков думает о своих матерях как о некого рода богинях. Они могут быть глубоко шокированы, когда узнают истину о сексе; это кажется неописуемой непристойностью, что эти богини позволяют грубому мужчине снимать с себя покровы и использовать свое тело, чтобы удовлетворить его низменный аппетит. Богиня должна общаться с богом. Можно утверждать, что этот сексуальный идеализм является результатом незрелости, неопытности; но в таком случае опыта должно быть достаточно, чтобы развеять это; а это не так. В автобиографическом романе Агнара Микла «Петля вокруг Луны» есть эпизод, в котором схвачена суть этого мужского видения. Он описывает, как молодой человек влюбляется в красивую девушку на вечеринке. «Он почувствовал себя так, будто держал эльфа в своих руках; ночь стала волшебной, воздух был полон изысканных кристаллов; он едва решался прикоснуться к ней...» На следующее утро он подслушал разговор: «...Два парня, которые были в машине с девушкой, сказали, как по пути домой они решили пригласить ее к одному из них домой. Девушка не показала нерасположения ни к одному из них. Родители подростка были в отъезде, и это произошло в родительской комнате, на двуспальной кровати. Она была столь горяча, что оба парня потом принимали душ...» Это задевает что-то более глубокое, чем мужское чувство собственности; это разбивает некоторое представление о вечной женственности. Похожее чувство описывается в рассказе Горького «Двадцать шесть мужчин и девушка», в котором двадцать шесть пекарей в своем сыром подвале идеализируют девушку Таню - до тех пор, пока она не отдается солдату, после чего они внезапно меняют отношение к ней и оскорбляют ее. И наоборот, когда мужчина, в конце концов, достигает обладания богиней, в нем может проснуться чувство власти, неслучайности:

Что были все тревоги мира
Могущественному Парису, когда он проснулся
на золотой постели,
И впервые встретил рассвет в объятиях Елены?

Если это было не для этого «магического» видения женщины, женам было бы не на что жаловаться; стоит лишь один раз удовлетворить мужское любопытство, и он потеряет всякий интерес к другим женщинам. Очень молодому мужчине, охваченному неудовлетворенным желанием, будет сложно понять, как женатый мужчина может совершить изнасилование или сексуальное преступление; конечно - зачем, если он может просто раздеть свою жену? Но это значит забыть романтичное стремление к «вечной женственности», которое может стать озлобленным и ожесточенным. Дело в том, что эти безгранично желанные создания не могут предложить ничего подобного терпким прикосновениям к некоему нерву нездорового, мазохистского удовольствия, которое выношено ревностью и насилием.
Неистовый мужчина может не быть так уж заинтересованным в сексуальных отношениях; его преследует потребность удовлетворения чувства собственного достоинства. Он может ни о чем не заботиться, кроме своей работы. (С другой стороны, тогда не было бы ничего противоречивого в неистовом мужчине, который одержим сексом: здесь важен элемент завоевания.) Его насилие проистекает из ощущения небезопасности его положения; он словно тиран, который постоянно боится, что его свергнут с престола. Единственный шанс избежать насилия для него заложен в успехе, в признании его собственной значимости. Ван Вогт подводит итог: «[Представьте], что мужчины, которые более всех считают, что они правы, заслуживают некоторой симпатии, они борятся с почти невероятным внутренним ужасом; однако, если они уступят желанию ударить или задушить, они проиграют битву и окажутся на пути к окончательному несчастью...» Возможно, внутренний голод или страстное желание были бы лучшим условием, чем проникающий в сознание внутренний страх, что потребность в самоуважении, на его собственном эволюционном уровне, это такой же голод, как и потребности в пище.
Здесь приходит на ум следующее: несколько веков назад большинство убийств совершалось из-за неудовлетворенности нижнего уровня в иерархии нужд: потребности в еде и безопасности; мотив был экономическим. Во все более «процветающей» цивилизации появился следующий уровень потребностей: сексуальный. Он начал появляться около века назад; психология Фрейда была интуитивным признанием этого нового уровня. Бум порнографии показал, что он стал приниматься как норма; то же самое делают и новые британские законы об аборте, которые допускают, что двенадцатилетняя девочка может нуждаться в совете о контрацепции. Бояться этого нового поворота неразумно. Во все века исключительно талантливые мужчины (и женщины) принимали определенную беспорядочность в связях как норму, потому что это было частью их потребности в самовыражении. (И величайший из них позже преодолеет это.) Если общество в целом развивается медленно, тогда определенный уровень беспорядочности - небрежность в отношении секса - неизбежно становится нормой. Сексуальные преступления, несомненно, будут расти, потому что будет огромное число «сексуально неудовлетворенных» мужчин, которые способны на «кражу» своего сексуального удовлетворения, как вор крадет деньги. Логично предположить, что строго экономические преступления будут идти на спад, в то время как сексуальные и насильственные преступления будут расти. Это, на самом деле, и показывает статистика. В то время как число случаев изнасилования и насилия против личности невероятно растет, количество грабежей, взломов и проникновений растет незначительно, а временами даже идет на спад .
Затем должно прийти время, когда сексуальные преступления продемонстрируют устойчивую тенденцию к спаду. В таком случае, какой вид преступления займет его место? Если повезет, никакой. Уровень самоуважения - общественный уровень. Оно бывает причиной преступления, но это редкость. Мужчина с острой жаждой самоуважения может быть хвастуном, задирой, ужасным мужем; но его затруднительные отношения с другими людьми и его желание, чтобы о нем думали хорошо, обычно не приводит к тому, что он становится преступником.
Теперь становится очевидным, что теория Ван Вогта, если ее рассмотреть правильно, может быть так же важна в наше время, как сексуальная теория Фрейда в первой половине двадцатого века. Неистовый мужчина становится одной из основных проблем нашего времени. Рост числа революционных движений по всему миру, от партизан Тупамарос в Южной Америке до «Сердитых Бригад» в Англии - это сигнал того, что число «неистовых мужчин» растет быстрее, чем политическая сознательность.
Можно критиковать оценку неистового мужчины Ван Воггом как слишком ограниченную. «Человек, который прав» - всего лишь частный случай неистового мужчины - можно назвать этот тип «чрезмерно самоуверенным». Потребность в самоуважении влияет на различные структуры характера по-разному. В заключение этой главы я попробую предложить некоторые из них.

Одно из самых сенсационных судебных разбирательств об убийстве за последние годы не получило огласки в британской или американской прессе: суд над Гансом ван Зоном , серийным убийцей из Голландии. Как во многих случаях, рассмотренных в этой книге, то, что сбивает с толку в случае ван Зона - это мотив. После суда человек, который был директором школы, в которой он учился, заметил: «О некоторых мальчиках ты можешь, как учитель, почти с уверенностью сказать, что они станут преступниками, но я не могу сказать это о Гансе, хотя я всегда думал, что в нем есть что-то загадочное».