Geum.ru

Предисловие

Вид материалаДокументы
ГЛАВА IX. СЕВЕРО- И ЮЖНОАМЕРИКАНСКИЙ ШАМАНИЗМ Шаманизм у эскимосов
Подобный материал:
1   ...   43   44   45   46   47   48   49   50   ...   91

ГЛАВА IX. СЕВЕРО- И ЮЖНОАМЕРИКАНСКИЙ ШАМАНИЗМ




Шаманизм у эскимосов



Независимо от исторических связей Северной Азии с Северной Америкой, культурное родство между эскимосами и современными народами арктической Азии и даже Европы (чукчи, якуты, ненцы и лапландцы) не подлежит сомнению3. Одним из главных элементов в этом культурном родстве является шаманизм: в религиозной и общественной жизни эскимосов шаманы играют такую же существенную роль, как и у их азиатских соседей. Как мы видели, посвящение эскимоса происходит по классической схеме посвящения в мистическую жизнь: призвание, уединение, обучение у мастера, получение одного или нескольких дружественных духов, символический ритуал смерти и воскрешения, тайный язык. Как мы вскоре убедимся, экстатические переживания эскимосского ангакока включают мистический полет и путешествие в морскую глубину – два деяния, характерные для североазиатского шаманизма. Отметим также близкие связи эскимосского шамана с небесным божеством или с заменившим его впоследствии космократором (владыкой Вселенной)1. Существуют, однако, некоторые незначительные отличия между эксимосским шаманизмом и шаманизмом Северо-Восточной Азии: у эскимосского шамана нет ни специального ритуального наряда, ни бубна.

Главными прерогативами эскимосского шамана являются: целительство, подводное путешествие к Матери Животных с целью обеспечения обилия дичи и хорошей погоды (путем контакта с Силой), а также помощь бесплодным женщинам2. Болезнь вызывается нарушением табу, то есть нарушением в сфере священного, или похищением души больного. В первом случае шаман старается устранить скверну путем коллективных исповедей3; во втором же он предпринимает экстатическое путешествие на Небо или в морские глубины, чтобы найти душу больного и вернуть ее в тело4. Именно в экстатических путешествиях ангакок приближается к Таканакапсалук в глубине океана или к Силе в Небесах. Наконец, он является специалистом по магическому полету. Некоторые шаманы посещали Луну, другие облетели вокруг Земли5. Согласно традиции, шаманы летают как птицы, расправляя руки, как птица крылья. Ангакутам также известно будущее, они пророчествуют, предсказывают атмосферные изменения, они несравнимы в магических деяниях.

Но эскимосы помнят времена, когда ангакуты были намного более могущественны, чем сейчас6. "Я сам шаман, – сказал один из них Расмуссену, – но я ничто по сравнению с моим дедом Тикатсаком. Он жил в те времена, когда шаман мог ходить к Матери морских Животных, летать на Луну или путешествовать по воздуху..."1 Следует отметить, что и здесь мы наблюдаем ту же концепцию упадка современного шаманизма, которую встречали в других культурах.

Эскимосский шаман умеет не только молиться Силе и просить у него хорошую погоду2; он может также предотвратить бурю посредством довольно сложного ритуала, с участием духов-помощников, вызовом умерших и поединком с другим шаманом, которого несколько раз "убивают" и "воскрешают"3. Какой бы ни была цель сеанса, он всегда проводится вечером и в присутствии всей деревни. Время от времени зрители поощряют ангакока песнями и криками. Шаман долго поет свои песни "на тайном языке", чтобы вызвать духов. Достигнув транса, он начинает говорить странным высоким голосом, словно не ему принадлежащим4. Импровизированные песни во время транса иногда позволяют вникнуть в некоторые мистические переживания шамана:


Все мое тело – сплошные глаза.

Посмотрите на них! Не пугайтесь!

Я смотрю на все стороны!


Шаман поет5, намекая, несомненно, на мистическое переживание внутреннего света, которое возникает у него перед трансом.

Однако, кроме этих сеансов, вызванных коллективными потребностями (бури, недостаточное количество дичи, информация о погоде и т. п.) или болезнью (которая тоже так или иначе угрожает общественному равновесию), шаман предпринимает экстатические путешествия на Небо, в Страну Умерших, для собственного удовольствия ("for joy alone"). Готовясь к вознесению на Небо, шаман по обычаю дает себя привязать – и улетает ввысь; там он долго разговаривает с умершими, а вернувшись, рассказывает об их жизни на Небе6. Это подтверждает ту потребность в экстатическом переживании самом по себе, которую испытывает эскимосский шаман, а также объясняет его склонность к одиночеству и медитации, продолжительным разговорам с духами-помощниками и к покою.

Обычно различают три страны, в которых пребывают умершие7: Небо, один Ад непосредственно под земной корой и второй Ад, расположенный очень глубоко под землей. В Небесах, как и в настоящем глубоком Аду, умершие продолжают счастливое существование, наслаждаясь, радуясь и процветая. Единственной существенной разницей по сравнению с земной жизнью является то, что времена года там всегда противоположны нашим: когда здесь зима, то на Небе и под Землей лето, и наоборот. Только в подземном Аду, который расположен непосредственно под поверхностью Земли и предназначен для тех, кто виновен в различных нарушениях табу, а также для плохих охотников, царит голод и отчаяние1. Шаманы прекрасно знают все эти страны, и когда умерший, боясь в одиночку отправиться в потусторонний мир, завладеет душой живого, ангакок знает, где ее искать.

Иногда загробное путешествие шамана происходит во время каталептического транса, имеющего все внешние признаки смерти. Так было с одним шаманом на Аляске; он рассказывал впоследствии, что умер и два дня шел по дороге умерших: эта дорога была хорошо утоптана теми, кто прошел перед ним. В пути он все время слышал плач и жалобы; он узнал, что это живые оплакивают своих умерших. Он пришел в большую деревню, во всем похожую на деревни живых; две тени ввели его в жилище, посреди которого пылал огонь, а на раскаленных углях жарилось несколько кусочков мяса; у теней, однако, были живые глаза, которыми они следили за движениями шамана. Его спутники запретили ему трогать мясо (шаману, попробовавшему яства в стране умерших, было бы нелегко возвратиться на землю). Побыв некоторое время в деревне, шаман отправился дальше, дошел до Млечного Пути, долго шел по нему, пока наконец не спустился в собственную могилу. Когда он вошел в могилу, его тело вернулось к жизни, и, оставив кладбище, шаман возвратился в деревню и рассказал о своих приключениях2.

Мы здесь имеем дело с экстатическим переживанием, содержание которого выходит за пределы сферы собственно шаманизма, но которое, будучи доступным другим избранным человеческим существам, очень распространено в шаманской среде. К этому виду экстатических путешествий в запретные зоны относятся сошествие в Ад и восхождение в небесный Рай; подобные подвиги фигурируют среди деяний полинезийских, тюрко-татарских, североамериканских и других героев и питают соответствующую мифологию этих народов.

Возвращаясь к эскимосским шаманам, заметим, что их экстатические способности позволяют им предпринимать любое "духовное" путешествие в любую космическую страну. Шаманы всегда принимают меры предосторожности, привязывая себя веревками так, чтобы можно было путешествовать только "в духе"; в противном случае есть опасность унестись в пространство и исчезнуть навсегда. Крепко связанные, а иногда и отделенные от зрителей перегородкой, они прежде всего вызывают дружественных им духов и с их помощью оставляют свой мир, чтобы достичь Луны, глубин океана или недр Земли. Именно таким образом эскимосского шамана с Баффиновой Земли его дух-помощник (в данном случае медведь) унес на Луну: там шаман увидел дом, дверь которого – пасть моржа – грозила разорвать непрошеного гостя на куски (хорошо известный мотив "трудного вхождения", к которому мы еще вернемся). Успешно проникнув в дом, он встретил там Человека с Луны и его жену, Солнце. После многочисленных приключений он благополучно возвратился на Землю, а его тело, которое во время экстаза было неживым, подало признаки жизни. После этого шаман освободился от всех связывающих его веревок и рассказал зрителям о перипетиях своего путешествия3.

Такие сеансы, предпринимаемые без видимого мотива, в определенной мере повторяют полное опасностей путешествие посвящения, включающее, в частности, прохождение через "узкую дверь", которая открывается только на мгновение. Эскимосский шаман чувствует потребность в таких экстатических путешествиях, так как именно во время транса он становится по-настоящему самим собой; мистическое переживание ему необходимо потому, что оно является частью его подлинной личности.

Но не только "духовные" путешествия ставят его перед такими инициационными испытаниями. Эскимосов периодически терроризируют злые духи, а задачей шамана является их изгнание. В таких случаях сеанс предусматривает жестокую борьбу между дружественными духами шамана и злыми духами (душами умерших или духами Природы, разгневанными нарушением табу). Иногда шаман оставляет жилище, а потом возвращается с окровавленными руками1.

Непосредственно перед трансом шаман выполняет движения, напоминающие ныряние. Даже если считается, что он уходит в подземные страны, он делает вид, что ныряет и выныривает на поверхности океана. Тальбитцеру рассказывали, что один шаман "трижды выныривал, прежде чем ему удалось хорошо нырнуть"2. Чаще всего о шамане говорят "тот, кто опускается в морскую глубину"3. Как мы видели, погружение под воду символически представлено на нарядах многих сибирских шаманов (утиные лапы, рисунки ныряющих птиц и т. п.). Ведь в глубинах океана пребывает Мать морских Животных – мифическая формула Великой Богини Зверей, кормилицы и матери всякой жизни, от благосклонности которой зависит существование племени. Поэтому шаман должен периодически спускаться вниз, чтобы возобновить духовный контакт с Матерью Животных. Но, как мы уже заметили, ее большое значение в религиозной жизни общины и в мистическом опыте шамана вовсе не исключает культа Силы – Наивысшего Существа небесного мира, которое, со своей стороны, управляет погодой, посылая ураганы или снежные бури. Видимо, именно поэтому эскимосские шаманы не специализируются исключительно на морских погружениях или только на вознесениях на Небо: их профессия требует того и другого.

Нисхождение к Таканакапсалук, Матери Тюленей, предпринимается по индивидуальной просьбе в случае болезни или невезения на охоте, и тогда шаману платят. Но иногда случается, что дичи вообще нет, и всей деревне грозит голод: тогда все жители собираются в жилище, где проводятся сеансы, и экстатическое путешествие шамана осуществляется во имя всего сообщества. Присутствующие должны развязать свои пояса и шнурки и сидеть спокойно с закрытыми глазами. Шаман некоторое время молча глубоко дышит, затем начинает вызывать духов-помощников. Когда они прибывают, шаман шепчет: "Предо мной открытая дорога! Дорога открыта!" – а соплеменники хором повторяют: "Да будет так!" И действительно, земля раскрывается, но через мгновение закрывается снова, и шаман еще долго борется с неизвестными силами, прежде чем наконец закричит: "Вот, теперь дорога совсем открыта!" А участники хором выкрикивают: "Пусть дорога перед ним остается открытой, пусть перед ним будет дорога!" Сначала под кроватью, затем все дальше и дальше слышится крик: "Халала-хе-хе-хе, халала-хе-хе-хе!" – это знак, что шаман отправился в путь. Крик все удаляется и наконец совсем затихает.

В это время собравшиеся, закрыв глаза, поют хором, и случается, что одежда шамана – снятая им перед сеансом – оживает и начинает летать по дому, над головами присутствующих. Слышны вздохи и глубокое дыхание давно умерших: это прежние шаманы прибывают, чтобы помочь своему собрату в опасном путешествии. Кажется, будто их дыхание и вздохи доносятся из глубочайшей пучины, будто они – морские животные.

Достигнув глубины океана, шаман видит три больших непрерывно движущихся камня, преграждающих ему дорогу: он должен пройти между ними, рискуя быть раздавленным. (Еще один образ "узкого перехода" на пути к высшему бытию: он непреодолим для "непосвященных", то есть неспособных вести себя как "дух".) Преодолев это препятствие, шаман идет по тропинке и подходит к своеобразной бухте; на возвышенности стоит каменный, с узкой дверью, дом Таканакапсалук. Шаман слышит дыхание и сопение морских животных, но он их не видит. Вход охраняет оскалившая зубы собака: она опасна для тех, кто боится, но шаман проходит над ней, и собака понимает, что имеет дело с очень могущественным магом. (Все эти препятствия ожидают каждого шамана; но по-настоящему сильные шаманы достигают морских глубин и встречаются с Таканакапсалук непосредственно, ныряя под шатер или хижину так, как если бы они проскользнули в трубу...)

Если богиня разгневана на людей, то перед ее домом возвышается высокая стена. Шаман должен ее разрушить ударом плеча. Иные говорят, что у дома Таканакапсалук нет крыши, чтобы богиня со своего места у огня могла лучше видеть человеческие деяния. Всякого рода морские животные собраны в пруду, расположенном справа от очага, слышны их крики и дыхание. Лицо богини закрывают волосы, она растрепана и неумыта: это человеческие грехи довели ее почти до болезни. Шаман должен приблизиться к ней, взять ее за руку и расчесать ей волосы (у богини нет пальцев, чтобы расчесаться самой). Но сначала он должен преодолеть еще одно препятствие: отец Таканакапсалук, принимая его за умершего на пути в Страну Теней, хочет его схватить, но шаман кричит: "Я из плоти и крови!" – и ему удается благополучно пройти.

Расчесывая Таканакапсалук, шаман говорит ей: "У людей уже нет тюленей!.." – а богиня отвечает ему на языке духов: "Тайные аборты женщин и нарушения табу – употребление в пищу вареного мяса – закрыли животным дорогу!" Шаман должен пустить в ход все средства, чтобы успокоить богиню; в конце концов она открывает пруд и освобождает животных. Соплеменники слышат их движение в глубине моря, а потом прерывистое дыхание шамана, как будто он вынырнул на поверхность из глубины. Затем долгая тишина. Наконец шаман говорит: "Я должен кое-что сказать", на что все отвечают: "Так скажи это! Скажи!" – и шаман на языке духов призывает исповедаться в грехах. Женщины по очереди признаются в абортах или в нарушении табу, выражая раскаяние1.

Как мы видим, это экстатическое путешествие в глубину моря встречает ряд препятствий, поразительно напоминающих инициационные испытания. Мотив перехода через непрерывно открывающееся и закрывающееся пространство или по узкому, как волос, мосту, адская собака, успокоение разгневанного божества – эти лейтмотивы повторяются как в рассказах о посвящении, так и в сообщениях о мистическом путешествии в "потусторонний мир". И в первом, и во втором случае речь идет все о том же прорыве онтологического уровня – об испытаниях, которые должны подтвердить, что тот, кто прикладывает такое усилие, преодолел человеческое состояние, то есть он подобен "духам" (представление, которое явно показывает перемену онтологического характера – обретение доступа к миру "духов"); в противном случае, если бы шаман не был "духом", он никогда не смог бы преодолеть такой узкий переход...

Кроме шаманов, каждый эскимос также может советоваться с духами; для этого используют способ, именуемый киланек. Нужно посадить больного на землю и поддерживать его голову ремнем; затем вызываются духи, и когда его голова становится тяжелой, это означает, что духи уже прибыли. Им задают вопросы: если голова тяжелеет, то ответ считается положительным; если же она становится легче, значит ответ отрицательный. Этим способом гадания с помощью духов часто пользуются женщины. Иногда к нему прибегают и шаманы, причем вместо головы им служит собственная нога1.

Все это становится возможным благодаря всеобщей вере в духов, а особенно, в реальную связь с душами умерших. Мистические переживания эскимосов в некотором смысле представляют собой элементарный спиритизм. Эскимосы боятся только тех умерших, которые в результате различных нарушений табу становятся злыми и коварными. С другими охотно завязываются контакты. К умершим добавляется огромное количество духов природы, которые, каждый по-своему, оказывают эскимосам услуги. Каждый эскимос может получить помощь и покровительство духа или умершего, но этого недостаточно для обретения шаманских способностей. Как и во многих других культурах, здесь шаманом является только тот, кто через мистическое призвание или добровольный поиск подчиняется наставлениям учителя, успешно проходит испытания посвящения и становится способным к экстатическим переживаниям, недоступным для остальных смертных.