Geum.ru

Пространство и время принадлежат к числу категорий, разработка которых имеет большое значение не только для развития марксистской философии, но и для развития науки, искусства, практики, человеческой культуры в целом

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Пространство и время принадлежат к числу категорий, разработка которых имеет большое значение не только для развития марксистской философии, но и для развития науки, искусства, практики, человеческой культуры в целом. От того, как человек воспринимает, осмысливает пространственно-временные аспекты окружающего мира, как он относится к пространству и времени, во многом зависит эффективность и целенаправленность его деятельности. Мировоззренческое осознание пространственно-временного фактора в жизнедеятельности общества позволяет глубже проанализировать структуру и динамику общественного сознания. Необходимость выявления качественной специфики нынешнего периода общественного развития и осознания принципиальных изменений как внутри страны, так и па международной арене требует выработки новых пространственно-временных ориентации. Анализ «включенности» этих ориентации в процесс практической деятельности, их неоднозначного и противоречивого характера позволяет глубже рассмотреть сложнейшие механизмы формирования и функционирования коммунистического мировоззрения трудящихся. Актуальность этой проблемы трудно переоценить в условиях ускорения социально-экономического развития нашей страны, цель которого вывести социализм на качественно новые рубежи. Для этого необходим глубокий теоретический структурно-функциональный и исторический анализ развития культуры. Как отмечалось в Политическом докладе XXVII съезду КПСС, мы «испытываем настоятельную потребность в серьезных философских обобщениях, обоснованных экономических и социальных прогнозах, глубоких исторических исследованиях» (1:1, 85). Большое и непрерывно растущее количество литературы посвящено самым разнообразным аспектам пространства и времени. Количественное и качественное расширение спектра исследований отражает растущий интерес к анализу этой проблематики, ведет к углублению и расширению представлений о пространстве и времени. Сейчас пространство и время анализируются на материале различных наук, а не только физики и математики, как нередко бывало раньше. Предпринимаются попытки вскрыть специфику пространственно--времецньц отношений на различных уровнях организации материи. Особенно это касается проблемы социального пространства и времени. Немало внимания уделяется- выявлению специфики художественного пространства и времени (26; 28; 71; 83ГГГО5т1г4;4——~"'"' Несмотря на обширную литературу, далеко не все грани этой, казалось бы, традиционной темы разработаны в достаточной степени. К тому же практически отсутствуют работы, в которых дается целостный категориальный анализ пространства и времени. Тем не менее в ряде работ делаются попытки глубокого и всестороннего анализа категорий пространства и времени (26; 50; 83; 114). Следует согласиться с мнением, что «в настоящее время в указанной области исследований можно констатировать скорее наличие достаточно четко определившейся проблематики и широкого круга связанных с ней вопросов, чем систему взаимосвязанных теоретических построений» (106, 5). «В настоящее время,— отмечает М. А. Парнюк,— стала очевидной необходимость комплексного анализа категорий пространства и времени в их культурно-историческом направлении» (106, 10). Причем эту комплексность надо понимать не просто как суммативный охват различных сторон, а как целостное воспроизведение исходя из определенных оснований, органического единства различных аспектов пространства и времени. При этом особое внимание должно быть уделено таким малоизучённьТмТГбчёнь актуальным проблемам, как статус, структура и многообразные функции категорий пространства и времени в процессе их культурно-исторической эволюции, анализу которых и посвящена данная работа. Разумеется, автор не претендует на всеохватывающее и бесспорное решение проблем, которые могут быть решены лишь совместными усилиями целого ряда исследователей. Исходя из сказанного, можно определить главную цель монографии, которая одновременно будет задавать и формулировку основной проблемы исследования. Та-кой главной целью является _комдлш<снь1Й гор_ий_пространства и времени как сложных, полиструктурных универсалий культуры в единстве их онтологического, гносеологического, аксиологического и праксеоло-гического аспектов. Комплексный подход предполагает не только структурно-функциональный анализ категорий пространства и времени, но и целостную реконструкцию их культурно-исторического развития. В качестве «предметного поля» теоретической, фи-лософско-мировоззренческой реконструкции культуры с целью воссоздания ее категориального пространственно-временного инструментария выбраны первобытная, античная, средневековая, ренессанская, новоевропейская и современная культуры. Подобный замысел определяет концептуальную и логическую структуру работы. В первой и втогкщ_ла-в-ах— в соответствии с принципом ТДШсТВТТГсторического и логического дается развернутая характеристика JLBT£P_-ской_концепции. которая представляет собой попытку решения проблем, сформулированных во введении. В третьей главе концептуальные положения получают обоснование и развитие на материале__исторли_культу — 3bi, а в четвертой главе онйгфШШм"ляются сквозь призму решения животрепещущих проблем современности. В заключении сформулированы выводы из проведенного исследования и намечены некоторые новые проблемы, требующие дальнейшей разработки в русле предложенной автором концепции. Глава I ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ КАК КАТЕГОРИИ КУЛЬТУРЫ 1. Статус и структура категорий пространства и времени В последние годы в литературе категории (в том числе и категории пространства и времени) все чаще стали рассматриваться в более широком культурно-историческом контексте, что отражает стремление выявить не только собственно логическую структуру и функции категорий, но и обнаружить категориальные структуры в других сферах культуры и формах сознания. «Как категория культуры пространство функционирует в произведениях искусства, в обыденных представлениях человека о предметах окружающей его среды, в перцептивном пространстве человеческого восприятия объектов и т. п. Философская и естественнонаучная экспликация этой категории предстает лишь как один из аспектов ее социокультурного смысла. Все основные значения и смыслы пространства как категории культуры должны быть рассмотрены с учетом ее вхождения в категориальный строй мышления того или иного типа общества» (126, 108). Сказанное целиком применимо и к категории времени. Попытка более широкого рассмотрения категорий (не только как логических форм) вполне правомерна и оправдана. Такой подход является не альтернативой понятийно-логическому анализу категорий (плодотворность и значимость последнего не подлежит сомнению), а его преемственным продолжением, естественным и закономерным дополнением, что позволяет глубже понять генезис, структуру и функции категорий и как логических форм, и как фундаментальных структур сознания, и в целом как образований культуры. Необходимость различения категорий как форм мышления и форм сознания подчеркивается в ряде работ (34; 126; 142; 152). Однако этот аспект проблемы категорий пространства и времени еще недостаточно изучен. Здесь появляется немало новых и сложных проблем, требующих обоснования и решения. Таковыми являются проблема общекультурного статуса категорий пространства и времени, проблема статуса внелогической категориально-сти и ее специфики на фоне собственно логической ка-тегориальности и др. Без их решения трудно рассчитывать на выявление особенностей отражения пространства и времени философией и наукой, с одной стороны, и обыденным и художественным сознанием — с другой (как, впрочем, и каждой из этих форм). А без этого трудно вскрыть каналы и механизмы взаимодействия различных форм отражения пространства и времени в культуре. Рассмотрим эти вопросы подробнее. Для выявления статуса категорий пространства и времени в культуре необходимо соотнести их с пространственно-временными представлениями. В начале рассмотрим пространственно-временные отношения как объект отражения в сознани_и_человека. Когда мы говори\Г~ о пространстве и времени, то мы имеем в виду, что эти формы существования материи находятся_д_нер__азрыв-но-м-единстве_со_свр_им_материальным содержанием, что они заданы лишь через отнбШЖияТШКретных иТмного-образных материальных объектов и процессов. Объективные и многообразные пространственно-временные отношения существуют как структурированная многоуровневая целостность природных и социальных характеристик, как противоречивое единство различных сторон (непрерывность — прерывность, устойчивость — изменчивость и т. п.). Пространственно-временные отношения отражаются в сознании человека в виде чрезвычайно сложных, противоречивых и -многообразных пространственно-временных представлений, которые являют собой «сплав» всеобщего и особенного, общезначимого и индивидуального, неповторимого, единичного. Сразу встает вопрос о соотношении пространственно-временных представлений (понимаемых в широком смысле, а не только как чувственных представлений) и категорий пространства и времени как универсалий культуры. На наш взгляд, категории пространства и времени не могут включать в себя единичные неповторимые моменты содержания пространственно-временных представлений. Пространство и время как универсалии культуры репрезентируют- всеобщее и особенное в пространственно-временных представлениях культуры в процессе ее исторического развития, иначе они утратят свой фундаментальный статус в культуре и перестанут служить ее категориальным основанием. Дело в том, что категории в целом задают обобщенную модель мира, схему его видения и преобразования. «В соответствии со сложившейся в культуре категориальной моделью мира осуществляются те вариации деятельности и поведения людей, которые характерны для определенной эпохи социального развития. В этом плане категориальная модель мира, взятая в ее исторически конкретном содержании, может быть рассмотрена в качестве основания культуры соответствующей эпохи. Она выражает мировоззрение данной эпохи, определяя не только объяснение и понимание, но и переживание человеком мира» (126, 101). Другое дело, что отражение всеобщего и особенного в пространственно-временных отношениях универсума в категориях пространства и времени может быть выражено не только в концептуальной, но и в перцептуальной и ценностной (в том числе и в эмоционально-ценностной) формах. Для того чтобы раскрыть статус пространства и времени как категорий культуры, нам придется кратко остановиться на понятии культуры. С точки зрения В. И. Шинкарука, культура предстает как «общественно-историческое материальное и духовное освоение (очеловечивание) природы, превращение ее в мир человеческого бытия» (143, 18). Близкую точку зрения отстаивает Н. С. Злобин, согласно которому всеобщее содержание творческой деятельности аккумулируется в культуре, составляя ее сущность как процесса универсального по своей природе освоения человеком мира (63, 35). Таким образом, культура предстает как созидание человеческого мира (разумеется, и самого человека), взятое в аспекте процесса и результата. Это не мистическое автономное самосозидание, независимое от объективного мира. Это созидание происходит в процессе освоения и познания объективного мира как источника и условия человеческой культурно-созидающей деятельности. Культурно-созидающая деятельность человека носит родовой, универсальный характер, представляет собой целостный, тотальный способ существования человека в мире. Тогда категории культуры будут представлять собой базисные структуры, опорные пункты, «узелки» в системе культурно-созидающей деятельности. В этих узелках кристаллизируется универсально-родовая сущность созидающей деятельности человека. Эта родовая сущность может быть выражена в разных формах (в форме логических категорий, устойчивых перцептивных образований, эмоциональных состояний и т. п.), она теснейшим образом с ними взаимосвязана. Если, как отмечает Н. С. Злобин, всеобщее содержание творческой деятельности составляет сущность культуры, то в ее существовании, в конкретном бытии культуры это всеобщее предстает, лишь будучи опосредовано особенным — наличной социальной реальностью, в зависимости от которой отдельное (деятельность живущих в этой реальности индивидов) придает закономерностям общественного развития ту или иную «физиономию», реализуя их в конкретных исторических событиях и процессах (63, 39). Таким образом, категории обладают общекультурным, интегративным статусом, связанным именно с родовой сущностью человеческой деятельности, в которой выражены ее общие черты. Но эта родовая сущность категорий существует реально через свои особенные проявления (проекции). В таком случае категории культуры нельзя понимать как собирательные понятия, не обладающие относительно самостоятельным статусом. Категории культуры репрезентируют родовую сущность культуры. Если бы категории культуры не обладали самостоятельным статусом, носили лишь собирательный характер, то тогда было бы трудно решить проблему их соотношения, скажем, с категориями философии, науки, художественного, обыденного сознания. Но поскольку в них закрепляется родовая сущность культуры, то проблема соотношения категорий культуры и категорий философии, науки и т. п. предстает как проблема соотношения родовой сущности и ее видового существования, т. е. особых проявлений этой родовой сущности. Итак, категории культуры обладают фундаментальным статусом базисных, опорных образований культуры. Они носят полиструктурный характер. При самом общем дихотомическом структурировании можно выделить категории сознания как идеальную форму проявления категорий культуры и опредмеченную форму существования категорий культуры. В целом это соответствует устоявшемуся различению духовной и материальной культуры. Правомерность рассмотрения опред-меченной формы существования категорий определяется тем, что культурно-историческое освоение мира человеком закрепляется и функционирует не только в идеальной форме, но и в техническом и технологическом строе культуры, «в предметном теле» культуры (с точки зрения процесса и результата) и т. п. Как отмечает В. С. Степин, «категориальные структуры обнаруживают себя во всех проявлениях духовной и материальной культуры общества того или иного исторического типа (в обыденном языке, феноменах нравственного сознания, в художественном освоении мира, функционировании техники и т. п.» (126, 108). В категориях пространства и времени как категориях сознания можно выделить помимо традиционной логической формы еще, по крайней мере, перцептивную форму категориальности. Выделение перцептивной катего-риальности имеет относительный характер. Это выделение нельзя рассматривать как некое противопоставление этих форм, а тем более их отрыв друг от друга. Дело в том, что перцептивный образ пространства и времени «нагружен» семантическим содержанием, в котором логические определенности являются ведущими, хотя они не исчерпывают всего содержания перцептивного образа. Иными словами, существенные, устойчивые характеристики пространственно-временных отношений, зафиксированные в соответствующих логических категориях, кристаллизуются и в перцептивном видении пространства и времени обретают в перцепции как бы иную форму бытия. Но перцептивную категориальность, хотя она органически взаимосвязана с логической категориаль-ностью, нельзя рассматривать как редуцированную форму инобытия последней. Поэтому можно говорить и о различии этих форм категориальности. Рассмотрим это подробнее. Что касается логических категорий пространства и времени (философское и научное познание), то в них отражение пространственно-временных отношений не носит непосредственного характера. Здесь степень обобщения, абстрагирования, экстраполяции является максимальной для данного конкретного этапа процесса познания. Содержанием категорий пространства и времени в этом случае является совокупность фундаментальных признаков (протяженность, рядоположенность, длительность, последовательность, непрерывность, прерывность, устойчивость, изменчивость, конечность, бесконечность', граница, окрестность, расстояние, размерность, необратимость и др.), по которым происходит обобщение. В результате достигается максимально возможная степень генерализации (на данном этапе) с одновременным отвлечением от частного, случайного, индивидуального. Степень многообразия свойств пространства и времени, репрезентированных в концептуально-категориальном представлении совокупностью признаков, сравнительно невелика, но зато они отличаются большей степенью общности и фундаментальности. Здесь пространственно-временные характеристики выделены в относительно самостоятельный класс свойств, не сливающихся с другими свойствами материальных объектов, но тесно с ними взаимосвязанных. На основе этого создается возможность различения общей пространственно-временной структуры реальности и конкретных материальных объектов и процессов, обладающих пространственно-временными параметрами. Это различение, столь характерное для философского и научного познания (хотя и в разной степени), носит относительный характер. Но оно позволяет значительно повысить степень генерализации, категориальности, операциональности пространственно-временных представлений (в сравнении, например, с обыденными представлениями), выработать интегральное видение пространственно-временных отношений и соответствующие общие приемы и правила оперирования с пространственно-временными характеристиками. Концептуальное, теоретическое мышление при анализе объективных пространственно-временных отношений оперирует своеобразными теоретическими объектами, поскольку упоминавшиеся выше признаки (протяженность, длительность, граница, окрестность и др.) можно рассматривать как особые абстрактные объекты, которые хотя и могут иметь наглядную интерпретацию, но предстают как отражение сущностных характеристик пространственно-временных отношений. В таком случае целостное, интегративное, сущностное воспроизведение пространственно-временных отношений осуществляется за счет взаимосвязей этих объектов (признаков). Д. И. Широканов отмечает, что особенность логических категорий как форм абстрактно-теоретического освоения познающим субъектом объективного мира проявляется, в частности, в отходе от эмпирически конкретной действительности для раскрытия общей, глубокой, внутренней основы конкретного, воспроизведения его в существенных определениях, связях. Односторонность отражения сущности отдельной категорией преодолевается в познании, во взаимосвязях и переходах категорий (144, 167). Теоретическое мышление может воспроизвести конкретную структурированную целостность пространственно-временных отношений только через взаимосвязь целого «семейства» понятий. К таким понятиям следует отнести не только понятия протяженности и структурности, длительности и порядка смены, но и понятия обратимости и необратимости, непрерывности и прерывности, однородности и неоднородности, устойчивости и изменчивости, конечности и бесконечности, границы, предела, окрестности и т. п. Далее эту целостность невозможно представить без таких понятий, как причина и следствие, форма и содержание, возможность и действительность. В итоге круг понятий, прямо или опосредованно раскрывающих в логической форме сущность пространственно-временных отношений, не сводимую к своим эмпирическим проявлениям, достаточно широк. Все это позволяет сделать более развитым, дифференцированным и структурированным рассмотрение и пространственно-временных характеристик конкретных объектов и соответственно оперирование с ними (размеры, расстояния, площади, объемы, конфигурации объектов; темпы, ритмы процессов, их последовательность, продолжительность и т. п.). Что касается перцептивной категориальное™, то она существенно отличается от категориальности логической. В перцептивном восприятии человеком пространства и времени также присутствует относительно устойчивое содержание, которое и придает ему категориальный статус. Перцептуальное пространство и время можно определить как внутреннюю организацию чувственного опыта, структурно-целостное упорядочивание наших ощущений, в которых отражается объективная пространственно-временная структура реальности на уровне чувственной ступени познания. При этом механизм перцептивного восприятия пространства и времени представляет не просто пассивную оптическую стереосистему, бесстрастно фиксирующую с документальной точностью те или иные особенности объективной пространственно-временной организции мира (формы объектов, их размеры, последовательость и т. п.). Это — сложный механизм, активно структурирующий наши ощущения, формирующий чувственные образы не только в соответствии с их объективными прообразами и психофизиологическими особенностями человеческого сенсорного аппарата, но и в соответствии с интеллектуальным, эмоциональным, мировоззренческим «багажом» субъекта. Конкретный, чувственный образ пространства и времени в его многокрасочности, нерасчлененной диффузной целостности варьируется у разных людей. Но это еще не дает оснований утверждать, что «перцептуальных пространств столько же, сколько отдельных индивидуумов» (100, 8), что перцептуальное пространство и время носит субъективный характер (64, 13). Конечно, могут иметь место разнообразные зрительные иллюзии или индивидуальная вариативность перцептуального пространства и времени. Но это не означает, что в пространственно-временной архитектонике чувственного "образа, т. е. в перцептуальном пространстве и времени, нет никакого относительно устойчивого, инвариантного, общезначимого содержания (именно в этом и состоит кате-гориальность перцептуального пространства и времени). Еще Кант обратил внимание на фундаментальный статус пространства и времени как форм чувственного созерцания (72, 129—143). Мы полагаем, что в перцептуальном пространстве и времени можно выделить категориальное, относительно устойчивее, всеобщее и существенное содержание. Это содержание определяется не индивидуальными особенностями отдельных людей, а общими закономерностями устройства человеческого сенсорного аппарата, общими особенностями осмысления, мировоззренческого осознания человеком пространственно-временных отношений. В этих общих особенностях кристаллизуется определенный интегративный, относительно инвариантный характер отражения пространства и времени, который выступает чем-то особенным относительно той или иной эпохи, а также формы или уровня общественного сознания. Иными словами, в зависи мости от особенностей культурно-исторического контекста будет изменяться категориальное содержание перцептивного образа пространства и времени, т. е. информационной насыщенности, избирательности образа, что человек видит в сложных и противоречивых пространственно-временных отношениях. Перцептуальное пространство и время играют большую роль в структуре отражения пространства и времени обыденным и художественным сознанием. Обыденное и художественное сознание отражают пространственно-временные отношения иначе, чем философское и научное познание. Обыденное и художественное сознание отражают не пространственно-временную структуру реальности в ее цельности и тотальности, а пространственно-временные отношения объектов и процессов непосредственного окружения человека, вовлеченных в сферу его деятельности. Осуществляемая здесь генерализация не носит абстрактного, отвлеченного характера. Она реализуется на основе и через рассмотрение пространственно-временных параметров конкретных объектов и процессов оперирования с ними. Как следствие — преобладание чувственно-конкретного и образно-наглядного видения и оперирования, при котором пространственно-временные параметры не отделяются от своих носителей — конкретных объектов, процессов, событий. Поэтому-то перцепту-альное пространство и время играют здесь существенную роль. Тем не менее обыденное и художественное познание в состоянии обнаружить относительно общие и существенные пространственно-временные характеристики (и оперировать с ними), которые уступают по степени общности и существенности характеристикам, выявленным в ходе философского и научного анализа, но их нельзя свести к чему-то индивидуальному, случайному, несущественному. При этом -совсем не обязательно, чтобы эти общие и существенные характеристики осознавались. Пми можно оперировать и стихийно, неосознанно. «Любая форма человеческого познания (будь то обыденное познание, наука, художественное освоение мира) в каждую эпоху осуществляется в соответствии с исторически сложившимися категориальными структурами, в которых зафиксированы определенности бытия, выявленные предшествующим развитием познания и практики» (126, 98). Иными словами, степень всеобщности, существенности носит конкретно-исторический характер, зависит как от развитости практики и культуры в целом, так и от формы отражения. Эта всеобщность и существенность не обязательно должна быть выражена только в понятийно-логической форме. Итак, категориальность, т. е. относительная устойчивость, существенность, всеобщность мол-сет существовать в разных формах, проявлениях. Но ни одна из категориальных проекций, ни одно из проявлений категорий культуры, будь то в философии, науке, художественном или обыденном сознании, не могут адекватно репрезентировать родовую сущность культуры. И даже их совокупность этого сделать не может, так как человеческая культурно-созидающая деятельность обладает целостностью, тотальностью. В той мере, в какой культура не распадается на отдельные фрагменты, на отдельные виды деятельности, в той мере и категории культуры не распадаются на отдельные проекции и не растворяются в них. Родовая сущность категорий культуры ненаглядна, можно обнаружить лишь ее эмпирические проявления в тех или иных областях культуры, формах сознания. Только теоретический анализ позволяет совершить реконструкцию этой ненаглядной сущности по ее эмпирически «наблюдаемым» проявлениям. Хотя сами эти «эмпирические» проявления не так просто обнаружить. Категории культуры реально существуют как некая целостность, но не наряду со своими проявлениями, а в них, через них. Поэтому нельзя ставить знак равенства между категориями культуры и категориями философии, категориями культуры и категориями обыденного, художественного сознания и т. п. Их взаимосвязь носит сложный, диалектический характер. Эта диалектика лишь приблизительно может быть выражена через категории сущности и явления, целого и части, всеобщего и особенного. Таким образом, категории пространства и времени являются относительно устойчивыми и фундаментальными образованиями культуры, отражающими всеобщие и существенные характеристики пространственно-временных отношений. Они предстают как универсальные, но отнюдь не унифицированные категории культуры, обладающие определенной целостностью. Универсальные в том смысле, что они присутствуют и функционируют в различных сферах культуры (а не только в мышлении). Неунифицированные в том смысле, что они могут существовать в различном виде в зависимости от предмета, уровня и формы отражения. Целостные в том смысле, что, несмотря на свою неунифицированность, названные категории дают некий интегративный и относительно инвариантный образ пространства и времени, свойственный той или иной эпохе, а не распадаются на пеструю пространственно-временную мозаику. Их целостность обусловлена, с одной стороны, целостностью, тотальностью, нераздельностью пространственно-временных отношений универсума, в которых различные уровни, грани, стороны находятся в неразрывном единстве. С другой стороны, эта целостность определяется целостностью конкретно-исторического типа практики, науки, культуры в целом, благодаря чему в каждую эпоху вырабатывается определенный общий инвариантный образ пространства и времени и соответственно формируются общие приемы, способы оперирования с пространственно-временными характеристиками. Итак, категории пространства и времени представляют собой универсальные, полиструктурные, целостные образования культуры. Они имеют общекультурный характер не только в плане их генезиса, детерминации и функций (социокультурная обусловленность и полифункциональность), но и в плане их актуального бытия, которое как бы «разлито» по всей культуре. Подробнее статус и специфику категориальных проекций пространства и времени как универсалий культуры мы рассмотрим во второй главе. 2. Мировоззренческое содержание категорий пространства и времени как схем видения реальности Каковы объективные основания мировоззренческого статуса категорий пространства и времени? Нам представляется, что такими основаниями являются целостность, нераздельность социальных и природно-космиче-ских аспектов пространственно-временных отношений универсума и вытекающая отсюда включенность человека в эти отношения. Причем эту нераздельность не следует понимать как простую «погруженность» социальной сферы в некое «физическое» пространство и время_Это целостность, прТГ~которой социальное пространство и время органично «вплетено» в природное пространство и врем я, Л1асграивяясь_яад1ним7 и как форма существова ния высшего уровня организации материи. В свою оче редь, пгшЕОДное_пространство и _время ..органично «вхо-_ дит»' в соцйально£[прост§анство. и время,, .преобразуется, ~ в соотвётстиги ._._., со специфическими законами развития и функционирования социальной материи. Соцнальное пространство и время как объективная структура упорядочения жизнедеятельности общества, интегрированная в пространственно-временные отношения универсума, как раз и «на-пол иярт»__тгедностным мировоззренческим содержанием "категории пространс_тва_ив£емени/ Последние отражают не просто какие"- то прИродныегли чисто социальные пространственно-временные отношения, а природные и социальные аспекты пространственно-временных отношений в их «нераздельности и неслиянности»./ Отсюда можно сделать важный вывод о тем, что именно через социальное пространство и время человек как деятельное существо включается-влщостранственно-_временные отношения универсума. Но это~~не пассивная включённогтБ— человека как некоего объекта, находящегося, локализованного в пространстве и времени наряду с другими объектами. Это активно-деятельная включенность человека как субъекта, как предметно-практического существа в пространственно-временные отношения, включенность на основе предметно-практического отношения человека к миру и потому имеющая объективный характер. Эта не зависимая от его воли и желания включенность человека в пространственно-временные отношения универсума может по-разному отображаться в его сознании, кристаллизоваться в предметных формах культуры. Поэтому и категориипростанства и времени должны не просто раскрывать сущность" пространства и времени безотносительно" к 'человеку, а отражать в'с'еоб-.щие и существенные черты пространственно-вре_менны1Г отношений с -учетем-включенности в них человека" ' Активная включенность человека в универсум., практическое отношение к миру требуют~от~чёловека освое-ния окружающего его мира, в том числе и пространства и врёмениТА это в свою очередь ставит перед человеком необходимость выработки определенного видения мира и его пространственно-временной структуры, т. е. картины мира, человека, места человека в мире и т. п. Иными словами, человеку приходится иметь дело с фундаментальными по характеру мировоззренческими проблемами, без решения которых освоение мира просто невозможно. (/Категории пространства и времени как раз и являются фундаментальными мировоззренческими продуктами процесса социализации пространственно-временных отношений, т. е. представляют собой усвоение в категориальной форме общественно-историческим субъектом процесса освоения пространства и времени. В результате ткого освоения у человека формируется образ, конкретно-историческое видение пространства и времени и определенная структура приемов, операций по освоению и преобразованию пространственно-временных характеристик объектов. " Поначалу это видение пространства и времени является практическим, «ручным», операциональным видением, не выходящим за пределы непосредственного, ближайшего социального и природного окружения человека, и носит реалистический характер. v/ Как же человек усваивал в операциональной форме такие общие характеристики пространства и времени, как устойчивость и изменчивость, протяженность, длительность, упорядоченность и т. п.? В процессе предметно-практического оперирования с объектами человек научился познавать устойчивое через изменчивое, как устойчивое в изменяющемся, пребывающее в преходящем. С точки зрения человеческих потребностей, которые первоначально носили утилитарный характер, устойчивые формы и конструкции, обладающие прочностью, надежностью, функционально выделялись человеком в силу их большой значимости. Но эти устойчивые формы, размеры, ритмы объектов и процессов получались в результате изменения, преобразования, трансформации налично данных природой предметов. И человек в операциональном виде усваивал принципиальную пространственно-временную изменяемость, трансформируемость форм и размеров как природных, так и искусственно созданных объектов. Это принципиальная изменяемость выступала для человека не самоцелью, а средством созидания, конструирования устойчивых форм и конструкций, значимость которых в жизни человека чрезвычайно велика. Итак, человек в изменчивом находит и закрепляет устойчивое. Неорганизованное, аморфное превращает в организованное, структурированное. Все это закрепляется и в языке, и в соответствующих орудиях и процедурах деятельности в форме производственного опыта, навыков, рецептов и образцов деятельности. Изменяя формы, размеры объектов, расстояния между ними, способы их пространственно-временного «сочленения», человек постигает _общие_хгь. рактеристики пространства вре_мени '/(протяженность, тгос7Ге7?5тельность,,Трук1'урй]рованность,,/прерь1вность и непрерывностьД/устойчивость и изменчивость и т. п.) в конкретной операциональной форме, •Таким""ббраз"6м"," операциональное освоение давалр__. возможность выявлять общие свойства пространства—и3 учетом конкретно-исторического характера;/ обобщения) и формировать \цервоначальное видение пространства и времени. Но этого 1зыло недостаточно "" для формирования общего видения мира него п"рСст"~ ранственно-времснной структуры, так как предметно-—• практический опыт является ограниченным, особенно на начальных этапах культуры. Итак, практический опыт в силу своей ограниченности не дает возможности построить мировоззренческую картину реальности, которая претендует на то, чтобы дать видение не только ближнего, но и дальнего мира, не только социума, но и космоса. А потребность в такой целостной и глобальной картине существует, так как человеку необходимо иметь общие представления о мире, о ~~его~тгрдстранстнет1[но-временной структуре, а не только о своем ближайшем окружении, чтобы успешно адаптироваться и преобразовывать этот мир, чтобы самоутвердиться в изменяющемся мире. И такая картина создается. KalT и на основе чего она создается? В основе этой картины мира и ее пространственно-временной архитектоники лежит все тот же практически наработанный опыт, операциональное видение пространства и времени. Постепенно осваивая ближнее пространство и время, человек организует и упорядочивает его, что создает образец, эталон для_ ботеёосвоено, упорядочено, структурировано ближнее пространство и время, тем более рельефно, отчетливо в сознании структурируется космос. Таким образом, социальное пространство и время выступает своеобразной схемой видения, сквозь которую воспринимается пространственно-временная архитектоника космоса. Это вполне естественно. Пгюст£анство_ и аремя_человеческой жизнедеятельности выступают_д_бъ-ектомлркищеского освоения. Тогда как космос до недавнего времени ~Т«Г~являлся объектом практического освоения. Лишь в последнее время делаются первые шаги в этом направлении. Космос и его пространственно-временная структура до настоящего времени выступали объектом лишь духовно-практического и теоретического освоения. А это означает, что пространственно-временная архитектоника космоса несла на себе печать не только обыденно-практических представлений о пространстве и времени, но и следы социально-классовой организации, печать мировоззренческих установок и ориентации, научно-теоретических и философских представлений той или иной эпохи. Практические представления о пространстве и времени по мере развития науки и практики усложнялись и обогащались, но при этом всегда оставались реалистическими. Представления же о пространстве и времени космоса содержали множество внепракти-ческих моментов, в немалой степени фантастических, иллюзорных. Достаточно сравнить, например, представления о космосе в архаичной, античной, средневековой и современной культурах, чтобы увидеть, насколько сильно/они различаются. Итак, пространственно-временная модель универсума и опирается на наличный практический опыт освоения пространства и времени, но выходит достаточно далеко за пределы этого опыта. Она носит синтетический, целостный характер, в ней происходит духовТю-практи-ческа~я, ТЯтгрттвтгзренческая переработка, обобщение . и экстраполяция— н-а-#ьи-ч-ного практического опыта./ Но обобщение -» экстраполяция здесь не носят характера непосредственной проекции пространственно-временной структуры социума на космос, иначе космос был бы продолжением социума. Фактически обобщается степень освоенности человеком ближнего пространства и времени, степень надежности, гарантированности достигнутого человеком положения в его борьбе с природой. Чем менее развиты производительные силы человека, тем меньше степень освоенности природы человеком, в том числе и пространства и времени, тем более слабым себя счи тает человек на фоне подавляющей его своей силой и могуществом природы. Чем менее прочно положение человека в мире, чем оно чаще подвергается опасным испытаниям со стороны природы, тем более грозной, таинственной, темной выступает реальность для человека. Например, для первобытного сознания, как отмечает М. А. Булатов, природа хаотична не сама по себе, а в ее отношении к человеку, к его силам и деятельности. Человеческие силы в этот период несоизмеримы с силами природы, их явно недостаточно, чтобы освоить природу, навести в ней порядок (34, 15). Таким образом, в мировоззренческой картине реальности не просто экстраполирован опыт практического освоения человеком мира и его пространственно-временных отношений. В ней находит отражение определенное •отношение человека к миру, т. е. она является мировоззренческим осознанием этого отношения. Иными словами, в мировоззренческой картине универсума выражено и зафиксировано в той или иной форме определенное конкретно-историческое, реальное «соотношение сил» между человеком и природой. Это фактическое, реальное «соотношение сил», свойственное той или иной эпохе, определяется способом производства, типом социальных связей, развитием науки и т. п. В результате формирования мировоззренческой картины реальности человек сквозь ее призму воспринимает мир, себя самого, свое место в мире так, как он это может сделать в каждую конкретную эпоху, видит мир таким, каким позволяет ему видеть реальное, фактическое его положение в мире. Отсюда вытекает, что радикальная перестройка картины мира происходит тогда, когда осуществляются кардинальные изменения в способе производства, в типе социальных связей и т. п. Это свидетельствует о фундаментальном мировоззренческом статусе категориальной модели мира. Но это вовсе не означает, что мировоззренческая картина реальности в рамках той или иной культурной эпохи с определенным уровнем «соотношения сил» между человеком и природой остается абсолютно неизменной. Она претерпевает определенные трансформации. Каков характер этих трансформаций и чем они вызваны? Научное постижение времени А.П. Левич Лики времени В парадигме современного естествознания время — исходное и неопределяемое понятие. Любая наука базируется на подобных понятиях. В геометрии неопределяемые понятия — точка, линия, преобразование…В теории множеств — элемент, принадлежность, множество, упорядоченная пара элементов…В механике — материальная точка, траектория, взаимодействие, время… В дедуктивных науках на основе исходных фундаментальных понятий, используемых как очевидные и — по неявному соглашению — как одинаково понимаемые всеми исследователями, строятся конструкции, составляющие логический каркас науки. Задавая вопрос “Что есть время?”, мы ожидаем получить ответы, по крайней мере, в двух смыслах. Первый — происхождение динамической изменчивости мира. Откуда берется последовательность событий? Почему за любым моментом наступает следующий? Почему все сущее меняется и невозможен мир во всем постоянный? Второй смысл термина “время” — количественная мера изменчивости объектов. Как сопоставить изменению — число? Как сравнить изменения различных объектов? Опыт научного познания мира подсказывает, что, не научившись корректно измерять проявления изменчивости, мы рискуем не проникнуть и в то, что хотим понимать под ее “происхождением”. Попытка экспликации понятия времени должна привести к расщеплению его на две ипостаси: “предвремя” — как обозначение существующего в мире феномена изменчивости и “параметрическое время” — способ количественного описания изменчивости с помощью эталонного объекта, называемого обычно часами. На математическом языке идеализацией предвремени обычно выступает отношение порядка на множестве событий (последовательность событий), а параметрического времени – метрика на этом множестве (продолжительность событий). Мотивы изучения времени Важные прикладные и теоретические вопросы современного знания, по-видимому, не могут быть решены без явного обращения к понятию времени. Углубление специальных научных представлений. Естествознание в первую очередь использует представление о времени, сформировавшееся в физических науках. Во всех построениях теоретической физики время всегда является базовым понятием, исходным, лежащим в основе всех построений — последние приобретают физический смысл благодаря понятию времени, так что структура самого времени как физического объекта с самого начала постулируется максимально простой — с точки зрения его элементарных физических свойств. Физика отождествляет время с множеством действительных чисел. Математическая архитектура действительных чисел очень разнообразна — в их конструкции тесно переплетены структура порядка, несколько алгебраических структур, структура топологии. Видимо, математические структуры действительной прямой должны соответствовать реальным свойствам физического времени. Структура порядка порождает последовательность моментов времени. Аддитивная группа сложения чисел предоставляет метрику для измерения длительности промежутков физического времени. Свойства физического времени совпадают со свойствами физических часов. В качестве часов физика предлагает набор операциональных способов измерения промежутков времени, основанных на эталонах изменчивости исключительно физических объектов. Умение измерять какую-либо величину не служит гарантией понимания ее “природы”. Вопрос о времени физики и времени естествознания. Попытки ввсети представления о специфических научных временах. В некоторых областях знания время становится не фоновым, а существенным фактором функционирования природных объектов. Таковы, в первую очередь, объекты биологии. Специфическое время геологии, психологическое время, географическое, экономическое, социальное. В современном естествознании параллельно с изучением специальных научных времен исследование временных характеристик объектов часто ведется в рамках различных видов ритмологии, где исследуется изменчивость, синхронная или кратная астрономическим циклам. Но в естествознании важную роль играют ациклическая изменчивость, нерегулярные и уникальные циклические характеристики. Измерения возраста естественных систем.