Судебная система и процесс

Вид материала

Документы

Содержание А.с. бегзадян Lackmann Rolf

Подобный материал:

• Учебно-методический комплекс по научной специальности 12. 00. 09 Уголовный процесс,, 713.94kb.
• Судебная система и процесс, 196.33kb.
• Институт возмещения вреда, причиненного незаконными действиями органов, ведущих уголовный, 450.13kb.
• Теоретические и практические аспекты криминалистического исследования охотничьего огнестрельного, 513.05kb.
• Теоретические и практические основы раскрытия и расследования преступлений, совершённых, 539kb.
• Проблемы теории и практики выявления и расследования преступлений, связанных с профессиональной, 753.11kb.
• Процессуальные, нравственные и психологические проблемы криминалистической тактики, 935.97kb.
• Темы курсовых и дипломных работ по дисциплине «Правоохранительные органы рф» Правоохранительные, 21.09kb.
• Вологодский государственный педагогический университет, 218.49kb.
• Вопросы для подготовки к сдаче вступительных экзаменов в аспирантуру миэмп по специальности, 80.05kb.

СУДЕБНАЯ СИСТЕМА И ПРОЦЕСС


А.S. BЕGZАDYAN,

the candidate of jurisprudence


PLACE OF EXECUTIVE MANUFACTURE

IN LEGAL PROCEEDINGS SYSTEM (INTERNATIONAL LEGAL EXPERIENCE)


Before acceptance of the modern legislation on executive manufacture in the Russian Federation execution of judgements was carried out by the judicial executors consisting earlier in states of courts. They as a whole consulted with the duties, however in the late eighties – the beginning of 90th years the situation has changed: level of performing discipline has decreased, the quantity of criminal, civil and administrative affairs has sharply increased.

In given article executive manufacture is considered as the organizational-legal form of realization of decisions legal bodies.


Key words: judicial executors, the mechanism of compulsory execution of judicial certificates, protection of the rights and legitimate interests of citizens.


А.С. БЕГЗАДЯН,

кандидат юридических наук


МЕСТО ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА В СИСТЕМЕ СУДОПРОИЗВОДСТВА

(МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЙ ОПЫТ)


До принятия современного законодательства об исполнительном производстве в Российской Федерации исполнение судебных решений осуществляли судебные исполнители, состоявшие раньше в штатах судов. Они в целом справлялись со своими обязанностями, однако в конце 80-х – начале 90-х годов ситуация изменилась: снизился уровень исполнительской дисциплины, резко возросло количество уголовных, гражданских и административных дел.

В данной статье исполнительное производство рассмотрено как организационно-правовая форма реализации решений юрисдикционных органов.


Ключевые слова: судебные исполнители, механизм принудительного исполнения судебных актов, защита прав и законных интересов граждан.



В рамках проведения судебной реформы, стартовавшей в начале 1990-х годов, была поставлена задача – добиться более эффективного исполнения судебных решений. Процесс создания четкого механизма принудительного исполнения судебных актов и актов других органов начался во второй половине 90-х годов, с принятием федеральных законов «О судебных приставах» № 118-ФЗ и «Об исполнительном производстве» № 229-ФЗ.

Последние восемь лет можно назвать годами становления службы судебных приставов: создан и в целом успешно функционирует механизм защиты прав и законных интересов граждан, юридических лиц и государства. Обеспечивают работу этого механизма 2 503 городских и районных подразделения судебных приставов территориальных органов Минюста России общей численностью до 33 тыс. человек¹.

Исполнение постановлений о взыскании является мерой пресечения правонарушений вообще и административных проступков в частности.

В рамках последней стадии исполнительное производство опирается на собственные специфические приемы, характеризующиеся сочетанием процессуальных и материально-правовых элементов. Такое сочетание выступает одним из признаков, позволяющих указать на известную самостоятельность исполнительного процессуального права². Гарантированное ст. 46 Конституции РФ право на судебную защиту может быть реализовано в окончательном виде только в том случае, когда гражданин или организация, обратившиеся за защитой нарушенного или оспоренного права, могут реально получить присужденное им юрисдикционным органом³.

Когда решением суда удовлетворен иск о присуждении, т.е. вынесено решение о совершении ответчиком определенных действий или о воздержании от совершения определенных действий, истцу для полного удовлетворения необходимо, чтобы ответчик действительно совершил то, к чему его обязал суд. Только тогда победа истца принесет ему реальные плоды, а не будет абстрактной, закрепленной лишь на бумаге.

Ответчик может исполнить судебное решение добровольно, но если он почему-либо будет уклоняться от исполнения, то истец вправе потребовать от органов государственной власти принятия к ответчику таких мер, которые привели бы к реализации решения суда. Принятие таких мер происходит в порядке исполнительного производства¹.

Правосудие превратилось бы в юридическую фикцию, если бы судебное разбирательство не предполагало в качестве обязательной составляющей неукоснительное исполнение вступившего в законную силу судебного решения². По мнению Е.В. Васьковского, «для полного удовлетворения истца необходимо еще, чтобы ответчик подчинился судебному решению и в действительности совершил то, к чему его обязал суд. Без этого победа истца не принесла бы ему реальных плодов»³. С.И. Гладышев отмечает, что «низкий уровень исполнения судебных решений уже давно является серьезным симптомом тяжелого недуга правоисполнительной структуры»⁴.

Основным международным документом, закрепляющим правовой механизм исполнительного производства, является Всеобщая декларация прав человека. В соответствии со ст. 8 Всеобщей декларации прав человека, закреплено право на «эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом»¹.

Тем не менее при становлении исполнительного производства в России опыт других государств, в том числе стран ближнего зарубежья, по исполнению судебных и иных юрисдикционных актов почти не использовался и не используется при реформировании исполнительного производства России².

Например, во Франции, в Бельгии, Люксембурге и ряде других стран континентальной Европы судебные исполнители являются частными лицами, работающими по лицензии. Управление судебными исполнителями осуществляют региональные и национальные палаты в качестве органов самоуправления³. Такая модель называется частноправовой моделью исполнительного производства, когда задействован механизм заинтересованности судебных исполнителей в исполнении решения. По сути, судебные приставы-исполнители в частноправовой модели являются представителями общественной организации, которыми являются национальные палаты. Их статус обязывает к соблюдению закона, тогда как прибыль они получают не от государства, а посредством получения определенного процента суммы при исполнении решения суда.

Судебный исполнитель действует в интересах клиента, каковым является кредитор, выступая в роли его доверенного лица⁴. «Поскольку работа исполнителя связана с денежными и прочими ценностями, существующий риск покрывается страховкой, на которую подписывается сообщество исполнителей. Страховая премия распределяется внутри объединения судебных исполнителей, которое замещает одного из исполнителей.»¹

Такой способ организации исполнительного производства, по мнению И.В. Решетникова, дает положительные результаты по эффективности исполнения судебных решений следствии экономической заинтересованности исполнителей, а так же позволяет организовать систему исполнительного производства не находящуюся в ведении суда². Главной и единственной целью судебного пристава в данной модели является получение прибыли, что и выступает предметом заинтересованности исполнителя. Однако, по мнению В. Вишинскиса, В.А. Машанкина, Г.Д. Улетовой, частноправовая организация системы принудительного исполнения имеет свои отрицательные стороны, такие, как «злоупотребления со стороны судебных приставов, поскольку стимулом их деятельности является стремление к получению как можно большего дохода; угроза криминализации этого сегмента правовой деятельности ввиду значимости деятельности судебного пристава и возможности получения через него информации о деятельности должника и его платежеспособности»³. При этом отмечается слабая изученность данной модели организации исполнительного производства.

Российские ученые, в частности В.М. Шерстюк и В.В. Ярков, помимо частноправовой, выделяют две модели организации исполнительного производства – публично-правовую и смешанную⁴. Ярким примером публично-правовой модели является нормативно-правовое регулирование исполнительного производства в России и Испании. Причем в России исполнение решений юрисдикционных органов является прерогативой отделенной от судебной инстанции организации – ФССП. На основании ч. 3 ст. 117 Конституции Испании закреплено осуществление судебной власти на всех стадиях отправления правосудия отнесено к ведению судей и судов, определенных законом, в соответствии с условиями полномочий и порядка судебного разбирательства¹. Следовательно, исполнительное производство в Испании регулируется гражданским процессуальным законодательством и является частью гражданского судопроизводства, его заключительной стадией.

Однако, несмотря на судебный порядок исполнительного производства, такие функции, как выбор мер принуждения к должнику и мер обременения на его имущество, является обязанностью суда, а не судебного исполнителя², что соответствует задачам гражданского судопроизводства по защите прав и свобод граждан. По мнению О. Перевертовой, такой механизм служит залогом соблюдения прав и свобод участников исполнительного производства³. В России же судебные приставы имеют право самостоятельно накладывать арест на имущество должника и ограничивать его выезд за пределы страны. С одной стороны, испанская система исполнительного права является частью гражданского процесса. Но это неверно. Например, профессор Университета Барселоны Санчес Лоренцо, занимающийся исследованиями проблем исполнительного производства, считает, что исполнительное производство – самостоятельная процедура, а регулирующие его нормы образуют самостоятельную отрасль права – исполнительное право. Так как судебный исполнитель и судья действуют в рамках необходимых полномочий, суд выступает гарантом законности и защиты прав обеих сторон исполнительного производства, а роль судебного исполнителя снижается до исполнения решения, принятого судом в рамках исполнительного производства¹.

Следовательно, механизм испанской системы исполнительного производства предусматривает проверку исполнительных действий со стороны суда в процессе исполнения. Хотя мы имеем слияние исполнительной и судебной власти, компетенция суда в данном случае не является ключевой, а его участие в решении вопросов, затрагивающих права и свободы участников исполнительного производства, позволяет проводить контроль над исполнительным производством не только путем обжалования действий судебных приставов, но и посредством постоянной проверки действий судебных исполнителей в ходе судебного заседания.

В сущности, данная система является реализацией судебного контроля, который в России предусмотрен с помощью механизма обжалования действий судебного пристава. Однако санкционирование действия исполнительного производства судом позволяет в момент принятия решений рассмотреть доводы и кредитора, и должника, что, несомненно, способствует принятию взвешенного и правильного решения. Тем более что, принимая решение, судебный пристав-исполнитель берет на себя ответственность за его последствия. Спектр ответственности в исполнительном праве руководителей и судебных приставов-исполнителей очень широк². В испанской модели вся ответственность за решение лежит полностью на судебном органе.

Интересное понятие, аналогов которому нет в российском исполнительном производстве, выделяет немецкая юридическая литература – «предпосылки принудительного исполнения» (Die Voraussetzungen der Zwangsvollstreckung), под которыми понимаются необходимые для возникновения принудительного исполнения условия. Только их наличие дает возможность начать исполнительное производство. Своего рода это юридический институт, который позволяет:

- контролировать начальные стадии исполнительного производства. Заявитель самостоятельно информирует должника о его начале и отправляет ему заверенную копию исполнительного листа;

- подтверждать подлинность исполнительного листа нотариальным заверением копии исполнительного листа; не требуется проверки в судебной или иной инстанции;

- устранять причины к отклонению исполнительного листа при предоставлении трех документов.

Предпосылки принудительного исполнения подразделяются на общие и специальные. Первые являются обязательными для любого исполнения; потребность в специальных предпосылках возникает только при определенном характере исполняемых требований¹. Общими предпосылками являются: исполнительный титул (Vollstreckungstittel); исполнительная надпись (Vollstreckungsklausel); вручение исполнительного титула должнику (Zustellung des Titels)².

Исполнительный титул почти аналогичен понятию исполнительного листа – документа, на основании которого действует юрисдикционный орган при исполнении решения.

Исполнительный титул выполняет несколько функций: содержит указание на то, кто является взыскателем и должником, устанавливает обязанность должника исполнить определенное действие, управомочивает взыскателя провести принудительное исполнение конкретного требования³.

Причем если исполнительный титул является аналогией исполнительного листа, то в российском исполнительном производстве ими могут быть и судебные решения, приказы, акты юрисдикционных органов. В Германии предпосылки исполнительного производства регулируют правоотношения сторон перед началом исполнительного производства и унифицируют документацию, на основании которой действует исполнительный орган.

В немецком законодательстве исполнительными титулами могут быть следующие документы:

- окончательные решения суда (§ 704 ГПК ФРГ);

- процессуальные мировые соглашения (§ 794 I № 1 ГПК ФРГ);

- нотариальные акты (§ 794 I № 5 ГПК ФРГ);

- другие титулы, названные в § 794 I ГПК ФРГ;

- иные титулы, не названные в ГПК ФРГ ¹;

- иные документы в соответствии с законодательством.

Однако их правовой статус определяется не столько соответствием документа списку исполнительных документов, сколько порядку его исполнения, в который входят такие действия, как вручение исполнительного титула должнику под роспись и иные действия, необходимые для начала исполнительного производства. Наряду с судебными актами в принудительном порядке могут исполняться и титулы, созданные соглашением сторон и заверенные в установленном законом порядке, прежде всего мировое соглашение, заключенное на любой стадии процесса, или процессуальное мировое соглашение.

Особенность исполнительного производства в Германии состоит в том, что оно не содержит закрытого перечня исполнительных титулов. Более того, существует большое количество нормативных актов, содержащих иные виды исполнительных титулов в смысле этого понятия в праве Германии. Это могут быть таблицы банкротов, таблицы банкротств, постановления органов попечения и т.п.²

Важной и необходимой предпосылкой возбуждения исполнительного производства в Германии является исполнительная надпись. Исполнительная надпись (Vollstreckungsklausel) – это копия исполнительного титула. Для начала исполнительного производства необходимо предоставлять копию исполнительного титула, заверенного нотариально. В некоторых же случаях исполнительная надпись может приобретать дополнительное значение. Принудительное исполнение происходит в соответствии с исполнительным титулом (§ 704, 794 ГПК ФРГ), но на основании исполнительной надписи (§ 724 I, 795 ГПК ФРГ).

Необходимость исполнительной надписи объясняется разделением стадий исполнительного производства и рассмотрения дела по существу. Принудительное исполнение производится в большинстве случаев иными органами, а не судом, рассматривавшим дело по существу. Таким образом, необходимость исполнительной надписи объясняется возможной некомпетентностью органа принудительного исполнения в вопросах проверки и толкования исполнительного титула. Исполнительная надпись является дополнительной гарантией законного и справедливого принудительного исполнения. Тем самым исполнительная надпись несет две функции: облегчение работы органу принудительного исполнения и обеспечение прав должника.

Исполнительная надпись в Германии служит важным средством обеспечения правомерности и справедливости принудительного исполнения. Она способствует упрощению исполнительного производства и защищает должника от возможности принудительного исполнения на основании исполнительного титула недобросовестным взыскателем. Закон предусматривает систему правовых средств, применяемых в отношении исполнительной надписи.

Еще одна фактическая необходимость исполнительной надписи состоит в том, что копия исполнительного титула вручается должнику и, заверенная определенным образом, перекладывает ответственность за заверение и копирование документов с исполнительного органа на органы нотариата. Последней обязательной предпосылкой принудительного исполнения является вручение исполнительного документа. Вручение документа определяется в § 160 ГПК ФРГ, измененном законом о реформе порядка вручения официальных документов¹.

Предпосылки для возбуждения исполнительного производства – это нормативно-правовой механизм, являющийся частью организации исполнительного производства за рубежном, отдельные элементы которого реализуются в российском законодательстве. Однако ключевым элементом в данном случае является жесткий порядок действий перед началом исполнительного производства, который снимает с органа принудительного исполнения ответственность соблюдение конституционных норм, а также норм закона перед началом исполнительного производства. Контроль осуществляется при помощи предоставления трех документов, которые означают наличие законного требования у предъявителя и уведомление должника. Тогда как отечественном исполнительном производстве данные действия возлагаются на пристава, чем открывается широкое поле для нарушений прав сторон исполнительного производства, так как не кредитор несет ответственность за уведомление должника, а непосредственно ФССП.

В мире существует институт разделения исполнительного производства по характеру действий. В Японии, например, есть две разновидности исполнительного производства – принудительное исполнение и реализация залога. Реализация залога – это принудительное удовлетворение требований залогодержателя. Различие названных видов заключается в том, что для принудительного исполнения необходимо судебное решение, а для второго вида достаточно иметь документ, подтверждающий факт залога (например, справку о регистрации залога).

Вторая разновидность исполнительного производства применяется чаще, но осуществляется по правилам, установленным для первого вида¹. По сути, данный институт помогает реализовывать право кредитора в ситуации, не требующий судебного разбирательства, что эффективнее, нежели при соблюдении судебной процедуры. Однако в рамках отечественного исполнительного производства данный механизм едва ли осуществим, так как по ст. 35 Конституции РФ² никто не может быть лишен своего имущества, иначе как по решению суда. Поэтому при реализации исполнительного производства во имя верховенства демократических принципов данный опыт вряд ли может быть применим в России.


Библиографический список:

1. Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 2003. С. 376.
   
2. Вилкова Н.В. Используя опыт других стран // Юрист. 2005. № 5. С. 78.
   
3. Вишинскис В., Машанкин В.А., Улетова Г.Д. Опыт стран Балтии по реформированию государственной системы принудительного исполнения судебных актов и перспективы перехода на альтернативную модель исполнения России // Исполнительное право. 2009. № 1. С. 78.
   
4. Гладышев С.И. Исполнительное производство в английском и российском праве: Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 4.
   
5. Головин В.В., Калганова Л.А. Повышение эффективности государственного управления. На примере Федеральной службы судебных приставов России / Под ред. Н.А. Винниченко. М.: Юридическая литература, 2005.
   
6. Гражданский процесс: Учебник для вузов / Отв. ред. проф. Ю.К. Осипов. М., 1995. С. 387. Гражданский процесс: Учебник / Под ред. М.С. Шакарян. М., 1993. С. 421.
   
7. Зайцев Ф.А. Законодательство об исполнении судебных постановлений по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации нуждается в изменении // Право в Вооруженных Силах. 2009. № 1. С. 62.
   
8. Исаенкова О.В. Исполнительное законодательство: использование зарубежного опыта // Исполнительное право. 2008. № 4. С. 9.
   
9. Исполнительное производство: процессуальная природа и цивилистические основы / Под ред. Д.Х. Валеева, М.Ю. Челышева. М.: Статут, 2007. С. 20.
   
10. Мойсеенко А.М. Предпосылки принудительного исполнения в исполнительном производстве Германии // Исполнительное право. 2007. № 1. С. 89.
    
11. Перевертова О. Исполнительное производство в Испании // Исполнительное право. 2006. № 2. С. 67.
    
12. Пиджаков А.Ю. Институт принудительного исполнения в России: история и современность // Исполнительное право. 2006. № 1. С. 67.
    
13. Решетникова И.В. Исполнительное производство за рубежом // Право и экономика. 2001. № 3. С. 78.
    
14. Решетникова И.В. Частный пристав-исполнитель // ЭЖ-Юрист. 2006. № 32. С. 45.
    
15. Улетова Г.Д., Деревянко Т.Е. Исполнительное производство в зарубежных странах (обзор): Матер. круглого стола. Краснодар, 2001. С. 86.
    
16. Учебник гражданского процесса / Под ред. проф. М.К. Треушникова. М., 1996. С. 350.
    
17. Шумилов Ю.И. Исполнительное производство в период становления правового государства в России: понятие, содержание, динамика развития: Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2007. С. 69.
    
18. Bruckmann Ernst-Otto: Die Praxis der Zwangsvollstreckung / 4. Aufl. Bonn: Dt. Anwaltverl, 2002. S. 79.
    
19. Lackmann Rolf. Zwangsvollstreckungsrecht: mit Grundztigen des Insolvenzrechtes. 6, tiberbearb. Aufl. Munchen: Vahlen, 2003. S. 15 ff.
    
20. Ortel Ramos. Commentarios a la Ley Organica del Poder Judicial. T. II. Barcelona: Tirant lo Blanc, 1997. P. 640.
    
21. Wendy Kenett. The enforcement of Judgments in Europe. Oxford University Press, 2000. Р. 89.